А ты знаешь, что означает лаванда?

  Лететь на самолете действительно оказалось не так страшно, как представлялось Антону, через час, когда им принесли перекусить, он погрузился в сон и проспал так до конца полета.   Сочи встретило их непогодой и штурмовым предупреждением, после самолета им еще нужно было два часа ехать на автобусе до того самого образовательного центра и эти два часа Шастун тоже спал, только теперь на плече у Серёжи. — Тох, приехали — доносится до уха парня, а тот не может разлепить свои глаза. — Боже, чувствую себя отбивной — еле шевеля языком, говорит Антон. — Думаю, на тебе сказался стресс и твой первый перелет. Ты вообще когда в последний раз куда-то ездил? — спрашивает Дима, вставая с места. — Бля… — выдыхает парень — Хороший вопрос, конечно, жаль ответа я не знаю… в вот Воронеже был лет семь назад — задумчиво шепчет он. — Да, Антош, семь лет это срок хороший — так же задумчиво произносит Серёжа, отчего Шаст легонько бьет его локтем. — Так, внимание, пожалуйста — на повышенных тонах говорит Арсений Сергеевич — Мы сейчас выходим из автобуса, ничего не забываем и идем к гостинице, в которой будем жить, заселяемся и так как время уже почти шесть, у вас будет свободное время, вы можете погулять по территории образовательного центра. Теперь самое важное - в десять вечера у всех отбой. Мы с Викторией Дмитриевной будем проверять, учтите. Завтра, в восемь утра все должны быть в холле, это в ваших же интересах. Всё, все выходим — он заканчивает свою триаду и остается около выхода, чтобы потом проверить автобус на случай, если кто то все же что то забудет. — Эй, ты как? — спрашивает биолог, когда Шастун проходит мимо. — Порядок… вроде — отвечает парень. Ложь. У Антона кружится голова, его тошнит, будто он прокатился на американский горках, а тело то и дело бросает в жар. Он доходит до друзей и цепляется за руку Димы. — Боже, за что ж нам такое счастье в виде тебя — саркастично говорит Серёжа, хватая друга под другую руку. — Ты просто когда свечки задувал, загадал себе счастье и вот он я — ухмыляется Шаст, а друзья просто закатывают глаза.   До гостиницы они добираются без происшествий, около регистратуры долго спорят кто с кем живет, по итогу парни отвоевывают себе комнату на троих и гордо направляются к ней. — Чур моя кровать у окна — кричит Серёжа, когда они направляются к номеру. — Серёг, мы даже не дошли еще — говорит Антон — Покурить бы. — Всё равно моя у окна — снова восклицает он. Когда они заходят в апартаменты Шастун начинает неистово ржать, потому что в номере оказывается большая двуспальная кровать, которая стоит у окна и односпальная в углу у стены. — Ну че, Серёж, хотел у окна, располагайся — сквозь смех говорит Антон. — А чё ржёшь — бухтит тот — Кто то из вас на полу спит. — Ээ-э, нет, это вы спите вместе, а я вот тут — говорит Шастун и подходит к одиноко стоящей кровати в углу номера. — Чего это я с ним сплю? — возмущается Дима. — Ну, если вы хотите чтобы с вами карликами, спал я, двухметровый, раскинув руки и ноги, то пожалуйста. Я готов — снова смеется парень, а друзья лишь цокают языками и начинают разбирать вещи.   Антон в тот вечер никуда не пошёл, лёг спать, натянув одеяло по уши, а ночью даже не услышал как друзья вернулись с прогулки и не почувствовал как теплые губы Арсения Сергеевича касались его лба.   На утро он проснулся в ужасном состоянии от звонка будильника, который будто звонил у него в голове, а не на телефоне. Дима с Серёжей уже не спали, залипали в телефон, лежа на кровати. — Вы как голубки — хриплым ото сна голосом отзывается Шастун. — Кто бы говорил, мы хотя бы температуру не меряем поцелуями в лоб — фыркает Серёжа. — В смысле? — не понимает парень. — В самом обычном, вчера Арсений Сергеевич ночью заходил, а тебя в жар бросало и ты бредил что-то… — рассказывает Дима — Он сказал, что у тебя акклиматизация, но будить не стал. — Так что, кто тут еще голубки — смеется Матвиенко — Но ты как чувствуешь то себя? — Хуево, если честно — отзывается Антон и нашаривает свои штаны, юркает рукой в карман и достает, почти не начатую, пачку сигарет. — Тох, ты решил, что просто хуево недостаточно и захотел сделать супер хуево? — интересуется Дима, когда парень еле встает с кровати и идет в сторону балкона. — Бля, пацаны, идите сюда, ради такого, я еще раз полетать на самолете готов — кричит тот, запуская в комнату холодный воздух. Друзья подходят ближе и направляют свой взор на вид, который открывается с их балкона. Руку протяни и вот они горы, макушки которых усеяны снегом, ветер завывает где-то там наверху, а небо все окрашено в розово-красные краски. И Антон думает, что в мире есть что-то выше и необходимее, чем сигареты, кофе, работа, учёба и контрольные. Что-то главнее. Моменты, пейзажи и мысли, которые показывают тебе, что ты жив. И что у тебя ещё столько впереди. И почему-то это всегда ощущается именно в такие сонные, морозные утра, когда даже воздух кажется особенным. — Это так… — нарушая тишину говорит Дима. — Волшебно и по-особенному — заканчивает Шаст и друзья согласно кивают. — Тох, прости, конечно, что порчу такой момент, но полетать по-любому придется еще раз — нарушает тишину Серёжа. — В смысле? — не понимает Антон, закуривая сигарету. — Нам ведь в Питер обратно попасть нужно… — неловко шепчет Матвиенко. — Бля, Серёж, ну спасибо, я об этом забыл уже… сука — выдыхая сигаретный дым, говорит парень и друзья смеются.   Антон все еще чувствует себя куриной отбивной, которую неплохо так побили молоточком. Все кости ломит, а дыхание так сильно учащается, что он чувствует себя ещё и собакой, которая бегала за мячиком весь день. Это еще не говоря о том, что парень не кушал уже два дня и аппетита как не было, так и нет. Он чуть не засыпает в лифте, а потом все таки засыпает в кресле холла, когда все ждут преподавателей. — Эй — Антон разлепляет глаза от того, что Серёжа тычет его в бок — Ты так свое счастье проспишь — говорит тот и указывает взглядом на то, как из лифта выходит счастливая Виктория Дмитриевна, которая идет под руку с Арсением Сергеевичем, который выглядит просто сногсшибательно. На нем черные джинсы, с разрезами на коленях, хотя на улице немного даже морозно, а сверху на нем красуется огромная розовая толстовка, которая еле скрывает его бедра, на ногах неизменно розовые кеды, в цвет толстовки. — У него небось кеды всех цветов радуги — себе под нос бубнит Шастун, наблюдая за тем, как эта молоденькая сучка учительница целует биолога в щёку. — Антох, у тебя щас искры из глаз полетят, ревнуешь? — на ухо шепчет Дима. — Да ты посмотри на него, конечно ревнует. За убийство сажают только — тихо смеется Серёжа — Но мы дождемся… если ревнуешь, то точно влюбился — выдыхает он. Влюбился. Влюбился. Влюбился.   Осознание этих слов приходит только сейчас. Антон ведь и вправду влюбился в Арсения Сергеевича. В мужчину. В мужчину, который почти на десять лет старше и от этого становится страшно, он ведь влюблялся только в девчонок, никогда не замечал за собой влечение к мужскому полу. Раньше он думал о том, что это только симпатия, что учитель нравится лишь внешне, но после слов Серёжи в сознании явно закрепилось то, что он влюблен. От одной мысли, что биолога сейчас касается какая то смазливая учительница, внутри зарождается злость, а комок в горле становится все больше от негативных эмоций. Плохое самочувствие уходит на второй план. Антон просто смотрит на Арсения Сергеевича, который в этот момент смеется с какой-то шутки и ему так сильно хочется встать, подойти к нему и закричать прямо в лицо: “У меня к тебе чувства, бессердечный ты сухарь! Мне кажется, что я так сильно люблю тебя, что могу просто утонуть в тебе, как в чертовом болоте! Но я не могу. Я ненавижу тебя за это, но так сильно люблю. Мне настолько сильно хочется просто обнять тебя и никогда не отпускать, что аж коленки сводит, но я могу лишь любоваться со стороны, ибо ты не видишь всех этих чувств, да и вряд ли чувствуешь что-то в ответ.” Но он продолжает сидеть на месте и молчать. — Всем доброе утро — слишком мило здоровается Виктория Дмитриевна — Сегодня у нас просто, так сказать, день ознакомления с учебным центром. Мы сегодня познакомимся со всеми направлениями, которые здесь изучают — раздались жалобные вздохи — Понимаю, звучит скучно и не особо интересно, но поверьте, это того стоит. Тем более, мы разделимся на группы, а точнее, мы с Арсением Сергеевичем разделили этажи между собой. — Да — перебивает ее биолог — Поэтому, те кто хочет пойти на робототехнику встаньте рядом с Викторией Дмитриевной. Антон все еще сверлил взглядом преподавателей и даже не заметил, как вся толпа вдруг встала рядом с этой Викторией, а парень остался один сидеть в кресле, даже Дима с Серёжей встали рядом с остальными ребятами. — Шастун, получается, ты один идешь со мной в ботанический сад — заключает Арсений Сергеевич, ухмыляясь и юноша на секунду забывает как дышать, кидает взгляд на своих друзей, но те лишь пожимают плечами.   Ботанический сад находится на минусовом этаже, потому что там должно быть влажно и прохладно. Они заходят в стеклянное помещение, все это время Антон внутри себя борется с ревностью и желанием разлечься на полу, чтобы его уже наверняка растоптали и оставили лежать одного, но судя по тому, что здесь они только вдвоем, ждать это придется долго. — Начнём с моего любимого — нарушает тишину биолог. Он идет первым и создается впечатление, что он уже здесь был, потому что как то слишком быстро они оказываются у таблички с надписью «Яснотковые» и младший сразу понимает куда они пришли, потому что в нос бьет знакомый запах. — Лаванда… — тихо говорит парень. — Да… но не совсем она. Ты знаешь, что такое «Яснотковые»? — задает вопрос учитель. — У нас занятие? — вопросом на вопрос. — Если ты хочешь так считать, то да, у нас занятие — снова эта ухмылка, от которой юноше хочется растаять. — Яснотковые это… семейство растений… это травы в которых чаще всего находятся эфирные масла, часто в парфюмерии используются — с паузами говорит Антон, пытаясь не засматриваться на биолога. — Хорошо, мы сейчас находимся рядом с этими травами. Расскажешь мне обозначение хотя бы пяти растений? — снова задет вопрос Арсений. — Мелисса вроде означает симпатию — отзывается ученик указывая на растение и пытается не краснеть. — Откуда ты знаешь язык цветов — удивляется учитель. — От скуки тесты в интернете проходил и как то запомнилось — отзывается тот и пытается делать вид, что все в норме, хотя ему кажется, что от всех этих запахов голова стала сильнее кружиться — Вот например базилик означат ненависть — парень отводит взгляд, чтобы не смотреть в эти глаза омуты. — Ты знаешь, что означает это растение? — спросил Арсений, срывая одну веточку лаванды. — Не знаю... — тихо отозвался Антон. — Она означает спокойствие, безмятежность. Это символ вечности... — Арсений продолжал, а Антон думал о том, что спокойствие ему будет только сниться, потому что он влюбился в своего учителя — Плохо ты свой тест проходил — снова эта ухмылка.   Они ходят по ботаническому саду еще около часа, Арсений рассказывает о некоторых растениях, а Антон делает вид, что внимательно слушает, на самом же деле, он полностью погружен в свои мысли. В какой-то момент их взгляды встречаются и мальчишка уже не в силах отвести свой взор. Глаза биолога как произведение искусства, которое хочется изучить вдоль и поперек, увидеть всю глубину, нырнуть с головой и разгадать все таинства, которые кроются на самом дне. Парню кажется, что ради этих глаз он мог бы забраться на луну и крикнуть во весь голос о том, что людей красивее нет ни в одной галактике. Антону хочется обнять биолога, вдохнуть запах его волос, которые наверняка отдают лавандовым мылом, крепким кофе и розами и он так винит себя за это, не знает куда деть все эти чувства, не знает как с ними жить, все это он испытывает впервые. Их зрительный контакт длится не долго, около минуты, но мысли теперь вихрем крутятся в голове. — Арсений Сергеевич, а можно вопрос? — спрашивает ученик, когда они заходят в лифт. — Конечно — отзывается тот. — Чем отличается «ты мне нравишься» от «я тебя люблю»? — пытаясь не краснеть, задает парень интересующий его вопрос. — К чему такие вопросы, Шастун? — хмурится учитель, а Антон готов провалиться сквозь землю. — Просто… — отвечает младший. — Интересно… знаешь, в моем понимании я сравниваю это с цветком — задумчиво говорит Арсений и теперь хмурится мальчишка — Ну смотри, если тебе нравится цветок, то ты его срываешь и несёшь домой, чтобы поставить в воду, в которой он долго не проживет, а иногда и вовсе ты его выбрасываешь по дороге, потому что руки устали. Но если же ты любишь цветок, то ты поливаешь его каждый день и заботишься о нём. Когда ты это поймёшь, то поймёшь суть любви — больше они ни о чем не говорят, молча идут в холл, где собралась уже половина группы, Антон ищет глазами Диму с Серёжей и идет к ним.             ***   Парень просыпается от того, что ему становится неистово жарко, в комнате кромешная темнота, не слышно ни звука, лишь сопение друзей на соседней кровати. У Антона всё плывёт перед глазами. Он принимает сидячие положение и роняет голову на руки, вечером он не пошёл на ужин, отмазался тем, что у него болит живот, на что получил задумчивый взгляд преподавателей, но все же ушёл в номер и уснул. Экран телефона показывает пол пятого утра и парень вздыхает, взвешивает все за и против и все же решается сходить к Арсению Сергеевичу, потому что терпеть это уже не выносимо. Антон тихо берёт одежду и выскальзывает в коридор, натягивает там джинсы и футболку, при этом молится, чтобы никто не прошёл мимо. Не мог же он одеваться в кромешной темноте, еще и рядом с друзьями, которые мирно сопят в подушку, парень и так не отличался особой аккуратностью, тихо он никогда не мог себя вести, то уронит что-то, то слишком сильно звякнет ремнем или браслетами на руках, а тут еще и голова ватная, будто покружился на карусели часов пять.   Парень доходит до нужного номера и легонько стучит в дверь. Хотя ему кажется, что в такой давящей тишине, любой звук кажется оглушающим. За дверью слышится шорох и неспешные шаги. — Арсе… — начинает Шастун, когда дверь открывается, но тут же впадает в ступор, когда на пороге видит Викторию Дмитриевну. — Что-то случилось? А… — хмурится девушка. — Антон. Антон Шастун — помогает он ей, видя что та не знает его имени. — Да, точно, Антон — неловко говорит учительница — Что произошло? — Я… мне просто не очень хорошо… я хотел у Арсения Сергеевича спросить…может у него есть таблетки какие-нибудь. Он ведь в этом номере живет? — как бы невзначай спрашивает Антон, а у самого сердце заходится в бешеном ритме, если они живут вместе, в одном номере, это значит… — Да, он здесь живет — говорит эта Виктория и юноша только сейчас замечает, что она выглядит не такой уж и сонной, хотя время пять утра, это настораживает еще сильнее. — Виктория, кто там? — доносится знакомый голос и мальчишка видит приближающегося биолога. Шаст даже не хочет знать, что происходит и происходило в этом номере до его прихода, ему сейчас невыносимо больно, он стоит на пороге номера и пытается сдерживать слёзы. Мысли, как вода, наполняют его до самых краёв. Он тонет сам в себе и растворяется, как сахар в зелёном чае — А-антон? Что-то случилось? — спрашивает Арсений, протирая глаза. — Да, Сень, он плохо себя чувствует. У нас есть лекарства? — говорит эта сучка-учительница. И из-за пелены перед глазами, младший даже не замечает как кривится Арсений. — Антон? — зовет его преподаватель, а парень пытается сглотнуть ком в горле, чтобы что-то сказать. Перед его глазами проносятся картинки того, как Виктория Дмитриевна целуется с Арсением Сергеевичем, как касается его, это злит. Вот он глупый мальчишка, влюбился в своего преподавателя по биологии, надеялся на что-то, какой же глупый. — В-всё в норме. Просто голова болит. Мне бы обезбол какой-ниб… — Антон не договаривает, в глазах темнеет, последнее что он чувствует – это боль, которая пронзает всё тело.   Парень открывает глаза от резкого запаха, который бьёт в нос. Видит обеспокоенного Арсения Сергеевича, который нависает над ним и тычет что-то в нос. Если честно, у Антона даже нет сил, чтобы резко встать или что-то спросить, он чувствует лишь слабость. В голове проносятся моменты, которые произошли перед тем, как он погрузился в темноту. Виктория Дмитриевна. Арсений Сергеевич. Один номер. Боль. Злость. Темнота.   Он фокусирует взгляд на люстре, желание жить в этом мире понемного убывает и в его голову невзначай приходят мысли, наподобие «а не пойти бы мне, и не повиснуть на этой ёбаной люстре, где лампочка перегорает быстрее, чем успеваешь ее покупать» — Тош… ты как, в порядке? — раздается над ухом обеспокоенный голос преподавателя, младший лишь кивает, смаргивая слёзы. Арсений сам понимает всю глупость этого вопроса. Мальчишка только что грохнулся в обморок в коридоре гостиницы. Ничего не в порядке и все это понимают. — Ты упал прям на пол, я не… не успел поймать тебя. Что болит? — Антону хочется уйти, побыть одному, но сил нет даже на то, чтобы сесть — Антон? — Всё нормально — снова гнёт свою линию Шаст. — Шастун! В прошлый раз, когда ты сказал, что всё в норме, ты грохнулся в обморок. Поэтому либо ты мне рассказываешь о своём самочувствии, либо мы едем в больницу! — кричит Арсений. — Я-я… мне… — слёзы начинают течь из глаз мальчишки. — Тихо-тихо — мужчина садится на диван и утаскивает юношу в объятья — Всё в порядке. Ты вчера так и не кушал? — отрицательный кивок, Арсений сжимает зубы — Когда ты кушал, Тош? — старший пытается разговаривать спокойно и ласково. — До прилёта сюда — тихо, куда-то в плечо Арсения говорит мальчишка. — Чем ты вообще думаешь? — вскрикивает биолог, заглядывая в глаза парня и по его коже пробегают мурашки. Его зелёные глаза смотрят прямо в душу. — А с кем вы оставили Булку — вдруг задает вопрос Антон. — С Пашей. То есть, с Павлом Алексеевичем — шепчет учитель. — А где Виктория Дмитриевна? — снова спрашивает парень. — А при чем здесь она? — хмурится биолог. — Почему вы не спросили «при чем здесь Булка», но спросили « при чем здесь Виктория Дмитриевна» — безэмоционально спрашивает Антон. — Давай-ка померяем температуру — говорит Арсений и встает с дивана. — Вы так и не ответили — говорит мальчишка. — Антон, сейчас важно другое — кричит мужчина из соседней комнаты. — А мне важно это… и вы — шепчет Антон, в надежде, что его не услышат, но Арсений замирает у дивана. — Что ты сказал? — вопрос звучит слишком громко, в такой оглушающей тишине. — Вы так и не ответили — голос парня звучит слишком безэмоционально, что не на шутку пугает. — Она у себя в номере — говорит Арсений и дает ученику градусник. — А почему она была здесь? — снова этот пугающий голос. — Мы общались… просто. Говорили…— биологу кажется, что он признается в чём-то ужасном, потому что чувствует себя ужасно неловко. Градусник пиликает, оповещая о том, что температура измерена и глаза Арсения округляются, когда он видит «39.3». Вскакивает и начинает что-то искать в ящиках, при этом шепчет что-то себе под нос. А Антон лежит и думает, как хорошо было бы никуда не лететь, остаться в Питере и работать. Они могли сейчас сидеть с Эмилией в кафе и болтать, а может быть пришла бы Аврора и они пошли бы гулять. — Раздевайся — вдруг говорит биолог и Шастун даже давится своей слюной, начиная кашлять. — Что, простите, делать? — испуганным голосом говорит парень. — Раздеваться. Во-первых, мне нужно посмотреть есть ли у тебя синяки от падения, а во-вторых из лекарств только парацетамол или звездочка — Арсений крутит в руках ту самую, знаменитую, мазь. — Да… гхм… всё в порядке, синяков нет — краснея до кончиков ушей, говорит ученик — Да и звездочка эта чем мне поможет? Че с ней надо сделать? — Помажу грудь тебе, чтобы был согревающий эффект — как ни в чем не бывала говорит преподаватель — А то температура поднимается видимо, покраснел весь. — Арсений Сергеевич, честно, ничего не болит… и мазать ничего не надо — делает попытку парень. — Ты что это? — сощуривает глаза биолог — Стесняешься? — Антон краснеет еще больше и старается вжаться в диван — Да ладно, что я там не видел? — говорит Арсений и у младшего глаза ползут на лоб. — Арсений Сергеевич, вы что? Любите смотреть на голых мальчиков — видимо температура бьет по мозгам Шастуна. — Только на тебя — снова эта ухмылка — Давай, хотя бы футболку, намажу и ляжешь спать. Антон повинуется, стягивает футболку и чувствует как глаза учителя рассматривают его. — Антон… что это? — спрашивает Арсений и тянется к шрамам, ключицы, торс, все покрыто шрамами. Где-то затянутыми, какие-то практически не видны, а некоторые совершенно свежие. Парень перехватывает руку биолога раньше, прежде чем тот успевает коснуться кожи. Антош, какой же ты дебил, температура явно повлияла на работу твоего мозга, как ты мог забыть о шрамах?   В ушах стучит кровь, оба молчат. Антон не в состоянии, да и не в силах что-то объяснять, он хочет удариться об стенку и умереть, чтобы на одного кретина в этом никчемном мире стало меньше. А Арсений не давит, всё это повергает его в шок. На мальчишке практически нет живого места, рёбра выпирают так сильно, что создается впечатление, что этот мальчишка не питается совсем. Шрамы, повсюду шрамы, где то неглубокие, где-то будто затрагивают внутренности, от этой картины у мужчины идёт дрожь по телу. Ему хочется спросить «зачем?», но молчит. — Я не люблю об этом говорить — хрипло говорит Антон — Мне больно обсуждать свои шрамы. Арсений сжимает кулаки, ему так нестерпимо жаль этого беззащитного мальчика, он не хочет представлять себе другие участки его тела, которые тоже наверняка покрыты шрамами. Так хочется его прижать и уберечь от всего плохого в этом мире, поцеловать каждый его шрам, залечить раны не только снаружи, но и внутри. Парень натягивает футболку. Неловкость витает в воздухе. — Больно обсуждать? — вдруг хрипит биолог — А наносить себе увечья не больно? — младшему не на шутку становится страшно, учитель выглядит взбешенным — Зачем? Для чего ты это делаешь? Ты, блять, знаешь, как сложно другим бывает? А ты режешь себя наверняка из-за хуйни какой-то — Арсений сам не понимает, как это срывается с его губ, но мальчишка лишь смотрит своими зелёными глазами в упор и не говорит ни слова. — Вы не знаете, что я чувствую… это… это уже как обезболивающие от пустоты внутри — шепчет Антон. Биолог смотрит на него еще минуты две, на лице бегают жевалки, а потом он просто разворачивается и покидает номер. Шаст смотрит на закрытую дверь и его накрывает, дышать становится тяжело, а из глаз градом капают слёзы. Он ненавидит себя за то, что согласился на эту дурацкую поездку, ненавидит за то, что влюбился в своего учителя. Ненавидит. Ненавидит. Ненавидит. Парень поднимается и на гнетущих ногах направляется в ванную, плевать, что он в номере, плевать, что он в номере Арсения Сергеевича, плевать на всё, хочется лишь унять эту боль. Антон находит в шкафчике лезвия, смотрит на них и думает как докатился до жизни такой. Первый порез. Отрезвляет. Второй порез. Дышать становится легче. Третий порез. Боль от ран заполняет пустоту внутри. Четвертый порез. На белую плитку капает капля крови. — Антон, ты где? — доносится голос Арсения через дверь ванной комнаты. Парень скатывается вниз по стене, свободной рукой зажимая себе рот. — Какой же я никчемный — сквозь всхлип шепчет он. В голову только сейчас начинает приходить осознание того, что он натворил. — Антон? — мужчина стучит в дверь ванной — но ответа нет, он дергает дверь и та поддается — Боже… Антон — Арсения будто парализует при виде парня, который зажавшись, сидит на полу в крови. Его оцепенение длится всего пару секунду, после чего он дергается с места и бежит за аптечкой — Дай мне свою руку — шепчет он мальчишке, когда садится рядом, но тот будто не слышит, тогда учитель сам бережно берет его за руку и тянет к себе, не получая сопротивления — Может немного жечь. Старший обрабатывает все раны, дует на них, чтобы было не так больно, но младший не выдает никаких эмоций, кажется, он даже не моргнул. А потом Арсений делает то, чего не ожидает ни он сам, ни Антон. Он начинает целовать каждый свежий порез на руке, отчего у мальчишки округляются глаза, но руки он не отдергивает, лишь смотрит на то, как губы учителя соприкасаются с его кожей. Ему вдруг кажется, что это все галлюцинации из-за температуры, но член в его штанах дергается оповещая о том, что это далеко не галлюцинация… Арсений бережно поднимает его с пола и несёт в комнату, укладывая на кровать. Стягивает с него футболку и проделывает те же махинации. Целует каждый шрам на ключице, плече, спускается ниже. Антон, кажется, забывает как дышать. Теплые губы, касаются каждого миллиметра кожи, воздуха в комнате становится запредельно мало, а биолог спускает все ниже и ниже. Когда он целует выпирающую тазовую косточку, юноша стонет и делает это так по блядски, что Арсений слетает с катушек, он тянется рукой к выпирающему члену парня и сжимает, получая новую порцию стонов. Антон готов взорваться от переизбытка чувств и эмоций, он вплетает свою руку в темные волосы и слабо давит, отчего мужчина рычит, расстегивая ширинку. Попов отстраняется, смотрит на раскрасневшегося мальчишку со взъерошенными волосами и поволокой в глазах. Где-то на задворках сознания, здравый смысл кричит о том, что это неправильно, что этому парнишке всего семнадцать, но никто не обращает на это внимания. Арсений припадает губами к шее парня, а руку засовывает в боксёры, отчего младший снова стонет и выгибается, руки мальчишки блуждают по телу мужчины, царапают спину. Когда Антон понимает, что вот-вот кончит, он отстраняется, смотрит на учителя со смесью страха и похоти, но все же решает привести свой план в действие. Он встает с кровати и опускается на колени, с вызовом смотря в глаза учителя, тот рычит и вскакивает на ноги, смотрит сверху вниз на мальчишку, тянет руку к его лицу, обводит контур, гладит по щеке, а после давит на его губы, просовывая палец в рот, а Антон не сопротивляется, лишь закатывает глаза, отчего слышит стон сверху и это его так возбуждает, он тянется к ширинке, спускает штаны сразу с боксерами и немного ахуевает когда видит размер члена, но пути назад нет. Арсений вытаскивает палец из горячего рта парня и вплетает руку в светлые волосы, не давит, не настаивает, держит себя в руках, но это дается ему не легко. Антон на пробу проводит языком от основания до головки и чувствует как преподаватель с силой сжимает его волосы, но парень не спешит, облизывает каждую выступающую венку, а свободной рукой тянется к своему члену. Он погружает в рот головку, отчего Арсений снова стонет и давит на голову, отчего ствол упирается прямо в горло и Антон начинает кашлять. — Прости… прости — на выдохе шепчет учитель и убирает руку с головы, парень снова берет член в рот, в этот раз заглатывая глубже, Арс тянется к его соскам и сдавливает отчего Антон стонет, пуская вибрации по органу, заглатывая еще больше. Парень берет руку биолога и тянет к своей голове, Арсений рычит, начиная с силой вбиваться в рот юноши. — Можно… кончить тебе в рот? — задает вопрос биолог и Антон положительно качает головой, отчего Арсений сразу изливается в горячий рот, протяжно простонав. — Антон, Анто-он, просыпайся — Димка толкает друга в бок, а Антон медленно разлепляет глаза, пытаясь понять где находится — О, очнулась, Спящая красавица — восклицает Позов, а тот хмурится. — А че вы тут? — удивляется Шастун. — В смысле? Тох, у тебя опять температура? Мы как бы вместе в номере живем — включается Серёжа. И тут до Антона доходит, это все был сон, ебучий сон, хорошо, что стояка нет, он незаметно тянет руку, чтобы проверить и он прав, стояка нет, есть лишь липкая сперма на боксерах. Он протяжно стонет и накрывается одеялом с головой. Это все сон. Он сосал Арсению Сергеевичу во сне и кончил от этого. — Пизде-ец — тянет Шаст. — Че пиздец? Собирайся давай, у нас завтрак через 20 минут — говорит Матвиенко.           ***   Антону на удивление становится лучше, он даже съедает омлет на завтрак, правда жует его минут двадцать, засматриваясь на стол в углу, где пьет свой кофе Арсений Сергеевич, перед глазами отрывками мелькают картинки недавнего сна. Им объявляют, что у них сегодня по планам две лекции и свободное время, когда они могут выехать в город. — Пацаны, может напьемся сегодня? — шепчет Антон, когда они выходят из кабинета, где только что прошла последняя лекция на сегодня. — Что, прости, сделаем? — округляя глаза, спрашивает Позов. — Ну выпьем — уже не с таким энтузиазмом, говорит парень. — Куда ты дел нашего Антона? — направляя на него пистолет из рук, говорит Серёжа, тот лишь фыркает. — Да бля, настроение такое… всегда думал, что пить это последнее, что можно делать, но блять… я запутался — выдыхает он. — Ладно, давайте посидим немного, давно нормально не общались — отвечает Дима.   Пол группы остается в гостинице, а остальная половина едет в город и Антон впервые рад, что с ними Виктория Дмитриевна, а не биолог. Потому что весь день при виде мужчины, у парня мелькает перед глазами момент из сна, где он стоит на коленях и отсасывает, ему неимоверное стыдно за это, но и сделать он ничего не может, даже подрочить, потому что, во-первых, он в комнате живет не один, а во-вторых, дрочить на мужчину это как то странно. Антон вообще не уверен, влюблен он или у него просто гормоны играют, поэтому он идет на радикальные меры. — Пацаны, может и девок позовём? — обращается он к друзьям, а те округляют глаза. — Ты же вроде это… того… — мямлит Серёжа, когда они заходят в магазин. — Бля… — выдыхает Шаст — Я уже не знаю, может мне просто потрахаться надо. — Не ори так — просит Дима — Даже если мы их позовем, ты где этим заниматься собрался? — Чур не на нашей кровати — восклицает Матвиенко. — Уже на вашей? — хмыкает парень — Да хотя бы пососусь с кем-нибудь, я уже вообще ничего не понимаю. — Ладно, тогда ты с Серёжей закупайся, а я пойду за ними, они в какой-то шоурум пошли — говорит Позов и направляется в сторону выхода.   Парни закупаются алкоголем и продуктами, Антону все продают без проблем, потому что тот выглядит как взрослый. Не потому, что он высокий и с щетиной, а потому, что выглядит заёбанным, как и все взрослые люди. Когда они идут к автобусу с набитыми рюкзаками, Дима говорит, что он договорился.   В одиннадцать вечера, после того, как преподаватели проверили все номера и убедились, что ученики на месте, добрая часть этих самых учеников собирается в номере 318, где их встречает уже подвыпивший Антон. Они стараются не шуметь и не мешать водку с пивом, чтобы никто не заблевал ковер. Помимо девочек, пришли еще парни, которых Шастун видел впервые. Он налегал на вермут, следя за происходящим в комнате, некоторые уже откровенно были пьяны, Дима и Серёжа сидели вместе на краю кровати, почти в обнимку и выглядело это так, будто они пара. — Привет, как тебя зовут? — к нему на кровать подсела девушка и когда Антон заглянул ей в глаза, ему показалось, что судьба над ним издевается. Перед ним сидела голубоглазая шатенка, с приятной внешностью. «Не то» пронеслось в голове парня, но он прогнал эту мысль. — Привет, Антон, а тебя? — пытаясь быть приветливым, говорит он. — Я Ксюша — хлопая глазками отвечает та. — Я думал, здесь только из моей школы люди — хмыкает парень и осушает свой бокал. — Вообще я тоже так думала, только о своей школе — смеется Ксюша и Антон кривится. Точно не то. — Сколько тебе лет? — задает он вопрос и снова смотрит в глаза. — Почти семнадцать — говорит Ксюша и отводит взгляд, краснея. — Я тебе понравился? — у юноши в крови почти вся бутылка вермута и ему так все равно что говорить. Он лишь хочет до конца убедиться, что это не гормоны. — Да… — шепчет та тихо. — Хочешь, пойдем к тебе в номер? — спрашивает Антон и чувствует себя последней мразью, но он должен проверить. — Хочу — отвечает Ксюша и встает с места, беря парня за руку, а того немного отпускает, ведь девушка могла отказать. Он вспомнил, почему все это время презирал алкоголь, это ужасное состояние, когда голова ватная, а ноги еле идут, но без алкоголя, он бы не смог сейчас лежать и целовать шею какой-то Ксюши. Парень целует ключицы, спускается ниже, девушка под ним стонет, выгибается и тянется к нему на встречу, но Шаст держит дистанцию, он трогает грудь, водит рукой по талии, но ничего не чувствует, он не хочет обижать девушку или заходить слишком далеко, у него даже член в штанах не дергается, парень вздыхает и отстраняется. — Что? Что-то не так? — взволнованно шепчет Ксюша. — Нет… нет… прости, я просто слишком много выпил, прости, не могу — говорит парень и выходит из номера. Ему нужно покурить.   На гнетущих ногах он добирается до выхода, на ресепшене никого не оказывается, поэтому парень без проблем выходит на улицу, вдыхая ночной воздух. — Теперь точно пиздец — выдыхает он в пустоту, чиркая зажигалкой. Снова ночь, снова он наедине со своими мыслями. Алкоголь в теле юноши практически выветрился, легкие наполнились ночным воздухом, с примесью табачного дыма. Раньше Антон никогда не влюблялся, но на девушек его член реагировал, а теперь все, приплыли. Он бы никогда не подумал, что станет геем, хотя вряд ли он гей. Его не интересуют другие парни и мужчины, его интересует один конкретный и от этого хочется кричать. Что делать с этими чувствами, которые с каждым днем все сильнее и сильнее, как не обжечься, как довериться. Как? Как? Как? Как? Как? Как? — Ну что? — шепчет Серёжа, когда Антон заходит в номер. В комнате никого, кроме двух его друзей и пары пустых бутылок алкоголя. — Что, что? — говорит Шаст. — Мы видели как ты ушёл с той симпотной девчонкой, как прошло? — не унимается Матвиенко. — Нет, я… не смог — он стаскивает с себя толстовку. — Бывает… знаешь, может это стресс, нужно больше… — Антон его перебивает. — Я не смог потому что помешан на Арсении Сергеевиче — вскрикивает он и друзья тупо хлопают глазками. — Тох, спокойнее — шепчет Дима. — Что спокойнее? Вы понимаете, что я втюрился в своего учителя, еще и мужика — восклицает парень — А у нас ничего быть не может, потому что такое только в сказках бывает, мы в России живем. — Почему только в сказках? — хмурится Серёжа. — Вы не понимаете… если я что-то чувствую к нему, это не означает, что и он испытывает то же самое. И как вы вообще себе это представляете? Мне семнадцать, он старше на десять лет, ему будет интересно встречаться со мной? Даже если он окажется геем. А мне? А что делать мне? С этими чувствами, которые распирают меня изнутри. Я не могу на него смотреть спокойно, не могу ничего делать, все мысли забиты этим чертовым биологом — в конце парень почти срывается на крик, друзья молчат — Не парьтесь, я знаю, что вам нечего сказать, мне самому нечего на это все сказать — он гасит свет и забирается под одеяло почти с головой.            ***   Антону неистово хочется вернуться обратно в Питер, в свою серую и одинокую квартиру, чтобы его никто не трогал, он даже готов полетать на самолете снова, лишь бы убраться отсюда. За всю ночь, он так и не сомкнул глаз, ничего не съел на завтрак, когда все разбрелись на лекции, он ушел к себе в номер. Он падает на кровать, словно с обрыва, и хватается руками за голову. Мысли. Они съедают его разум и размывают последние горстки надежды. Он устал от этих мыслей. Он хочет говорить о своих чувствах, но ему слишком трудно осмелиться вдохнуть полной грудью. — Антон? — раздается стук в дверь и парень стонет от безысходности — Можно войти? — спрашивает Арсений и слышит в ответ тишину. — Что-то случилось? — кричит Шаст, когда биолог все же заходит в комнату. — Ну вообще, у нас лекции, а тебя нет — хмурится мужчина, осматривая ученика. — Я устал — просто отвечает Антон и отворачивается к стене, ведет себя как маленький ребенок. — Тош, что случилось? — ласково спрашивает преподаватель и кладет руку на ребра парня, невесомо поглаживая, отчего по телу бегут мурашки. — Я хочу домой, я говорил, что мне не нужно было сюда ехать, но вы с Эмилией заставили меня… она вообще сказала, что это мое лучшее время…интересно для чего? Чтобы попиздострадать? Действительно лучшее время… — тихо шепчет мальчишка, как ему кажется, но Арсений слышит каждое слово. — Чего же ты пиздострадаешь? — интересуется старший и парень легонько ударяется лбом о стену. — Я устал — снова построят тот. — Я это уже слышал — отзывается биолог — От чего ты устал? — От всего — тихо говорит Антон — Не хочу ничего. — Та-ак, ясно, собирайся — говорит Арсений и встает с кровати. — Куда? Говорю же, я никуда не хочу — почти стонет младший, но мужчина стаскивает его с кровати — Арсений Сергеевич — кричит тот — А если бы я упал? — Ну не упал же — смеется мужчина — Давай, одевайся и желательно потеплее, я жду внизу. Антон закатывает глаза и все же идет собираться.   Арсений ждет его внизу, он арендовал машину и собирается отвезти своего ученика на Розу Хутор, зачем? Он сам не знает. Эта идея пришла ему давно, но просто так предлагать мальчишке туда поехать, казалось абсурдной идеей, а сегодня все срослось как нужно. Вся группа сидела на лекции, где им показывали как создать своего робота, поэтому их отсутствие не заметит никто, да и Антон казался уж очень грустным. Арсений обманул бы, если бы сказал, что не видит как тот ничего не ест за завтраком и обедом, он обманул бы, если бы сказал, что не видит как этот мальчишка угасает с каждым днём все больше и больше. Антон появляется в дверях в огромной черной куртке и кепке, что учителю кажется забавным. — Ты где такую куртку откопал? — смеется старший. — Перед этой долбаной поездкой пришлось купить то, что первое под руку попадется — бурчит мальчишка. Они садятся в машину и всю дорогу едут в тишине. — Приехали — уведомляет биолог. — И куда приехали? — говорит Антон. — Выходи и увидишь — смеется мужчина. Парень ступает на землю, покрытую инеем и чувствует морозный ветер. — Мы на Роза Хуторе — Арсений подходит почти вплотную к парню и смотрит на его искрящиеся глаза. — Здесь так красиво — шепчет Шаст, а у самого в голове всплывают строки из песни. Я до сих пор не знаю почему дни мудренее ночи.   Биолог ведет его на канатную дорогу, Антон сразу вцепляется в руку мужчины, потому что боязнь высоты никуда не делась. Арсений успокаивает его, пока они поднимаются на гору, где их встречает табличка «выше только любовь» и у парня трясутся ноги. И за что я так полюбил Сочи.   Они почти у облаков, так высоко и Антону почему то не страшно, он все еще держит преподавателя за руку, а тот лишь крепче сжимает и смотрит с такой теплотой, что несмотря на минусовую температуру, хочется растаять. Арсений смотрит на профиль парня, видит улыбку и искорки в глазах, он боится, боится признаться себе, что сердце желает губ этого проблемного парня, его рук, его присутствия. Они таинственным образом переплелись в этой жизненной кутерьме, оказались так запредельно близко, ощущая тепло. Наверно потому что на Роза Хутор.   Мгновение и Антон поворачивает голову, секунда и его губы впечатывается в губы Арсения. Я встретил тебя и нам с тобою было супер. Парень целуется неумело и биолог это понимает, он не отвечает, лишь стоит в оцепенении и не знает как поступить, легко отстраняется и смотрит в глаза, цвета изумрудов. — Антон… — выдыхает учитель, а тот отпускает руку Арсения и делает несколько шагов назад. — Простите, простите, простите, я не хотел — на лице гримаса страха и ужаса с примесью влюбленности. У преподавателя в голове складывается пазл. — Антон… ты… — начинает Арсений, но тот его перебивает. — Давайте вернемся обратно — и мужчина не спорит, они идут к канатной дороге, но теперь Антон не хватается за руку, он вообще выглядит отчужденно всю дорогу и Арсению следовало бы поговорить, объяснить, но он молчит.   Когда они подъезжают обратно к учебному центру, Антон быстро выскакивает из машины и направляется к себе в номер, там не оказывается никого, ребята все еще на лекции и парень этому несказанно рад. Он быстро вытаскивает телефон и набирает знакомый номер. — Антоша, привет! — восклицает динамик. — Тёть Лен, привет, вы как? — пытаясь придать голосу радости, говорит Антон. — Всё хорошо, ты там как, рассказывай — воодушевленно говорит Тётя Лена. — Нормально, я чего звоню то… — шепчет он. — Что-то случилось? — серьезным тоном спрашивает женщина. — Нет, нет, вы что… я просто… я хочу приехать в Воронеж на пару дней или на недельку — выдыхает Антон. — Что? — удивляются на том конце трубки — А как же учёба? — Я приеду и все расскажу — отвечает парень и говорит что у него дела, сбрасывает звонок и валится на кровать. Тревожность внутри, как отдушина для чертиков, сделавших мир из оков.