Поцелуй вейлы

Глава 77. История Годрика. Часть третья.  Если кто и смущал Гарри в воспоминаниях Гриффиндора, так это  Ровена Рейвенкло. Она чем-то напомнила ему женщину в маске, которую он увидел во время комы, после того, как принял боль от ранения Блейза на себя. Впрочем, была и еще одна причина, по которой Основательница, занимавшая в воспоминаниях Годрика не слишком много места, внушала ему беспокойство.  Два года назад дядя Вернон решил украсить коттедж Дурслей «под старину» и привез откуда-то - он утверждал, что из Египта -  статую темноволосой девушки. Вкус у Вернона был ужасный, и даже дорогостоящая реставрация статуи не помогла. Гарри вскоре привык, выходя из дома,   не смотреть в ее сторону. Несмотря на то, что статуя не содержала  в себе магии – это Поттер мог  утверждать уверенно, -  в ней было что-то жестокое, злое и… живое. Вместе с тем, на взгляд обычных людей,  статуя была невероятно красива. Но, чем больше Гарри смотрел на нее, тем больше ему казалось, что приближаться к ней опасно, даже волшебнику.   Красота Ровены имела сходство с той статуей – холодной  и зловещей. Но, кажется, Годрик совсем этого не замечал, или не придавал значения. Даже следующее видение не заставило Гриффиндора изменить свое  отношение к «сестре» Салазара. …Годрик прошел по длинному  коридору, освещенному факелами, и остановился перед дверью, у которой ему низко поклонились две девушки-служанки: - Ваша милость, она ждет вас. Распахнув дверь, Годрик застыл на пороге. Гарри последовал его примеру. Уж очень странная нарисовалась перед ними картина. Ровена Рейвенкло с распущенными длинными темными волосами, стояла к ним спиной. Ее плечи секунду назад покрывала лиловая атласная мантия. Но, стоило Годрику открыть дверь, как накидка упала к ногам Ровены, открыв для любопытных глаз   нагое тело изумительно красивой женщины. Гарри покраснел и порадовался, что в чужих воспоминаниях он – не более чем призрак. А вот Годрику, на которого Поттер перевел взгляд, чтобы успокоиться, приходилось несладко. На мгновение Гарри подумал, что тот сейчас сбежит, потому что он бросил быстрый взгляд в сторону двери и сделал шаг назад: - Должно быть, произошло недоразумение. Умоляю меня простить, леди Ровена, считайте, что я ничего не видел. Мне просто сказали, что вы хотите со мной поговорить. Вскинув тонкую изящную руку, унизанную браслетами, Ровена очень медленно повернулась, чуть поведя плечом, и, наконец, бархатным голосом ответила: - Здесь не было ошибки, сэр Годрик. Я действительно звала вас. После турнира и того подарка, что вы сделали моего драгоценному брату, я хотела еще раз спросить вас – не приготовили ли вы сюрприз и для меня? Из ваших рук я приняла бы любой подарок, Годрик.  Обнаженная грудь, почти бронзовая в свете огоньков камина, волнующе качнулась. Вместо ответа, Гриффиндор только чуть усмехнулся, подошел к Ровене, старательно отводя   глаза в сторону, и наклонился, подхватив с пола тонкую ткань: - Тот подарок, что я делаю вам, по-своему бесценен. Я дарю вам, Ровена, свое безграничное уважение и почтение, как сестре мое лучшего друга. С этими словами он распрямился и накинул мантию на обнаженные плечи девушки.  Темные глаза Ровены вспыхнули яростным пламенем. Когда она обернулась, то еще сильнее напомнила Гарри ту статую.  Годрик отступил на два шага назад, и  Ровена притворно вздохнула: - Моему брату так повезло, я даже завидую. Впрочем, вы же не думаете, что сможете уйти просто так? Что, если, оскорбленная вашей холодностью, я закричу? Мой брат поверит мне, а не вам, если я скажу, что вы хотели меня обесчестить и прокрались в мои покои. - Вы любите своего брата, я это вижу по вашим глазам. Вы не станете делать подобных глупостей. – Годрик сказал это, глядя ей в лицо, и девушка была  вынуждена  отвести взгляд. - Конечно, я люблю своего брата. Услышав ее ответ, Годрик улыбнулся, отвесил поклон и поспешил ретироваться. …Не успев вволю позлиться на коварных женщин, Гарри окунулся в новое видение. На этот раз он оказался на ровной площадке, окруженной деревьями, ветви  которых не скрывали виднеющихся вдалеке зеленых холмов. Гарри стоял рядом с Салазаром, сидевшим на бортике бассейна с фонтаном. На его кружевной белой рубашке остались слезы брызг.  Перед ним находился  холст, на который юноша наносил первые штрихи будущей картины с помощью кусочка угля. Вдруг послышался  голос Годрика: - Опять рисуешь в одиночестве? - Это помогает мне сосредоточиться и отвлечься от дурных мыслей, - Салазар ответил холодно, но, при виде Годрика, его лицо просияло. Кажется, он был совсем не против компании Гриффиндора. -Тогда нарисуй меня! - Нет, я уже говорил тебе, что не рисую других людей. - Почему? - Тебя действительно это интересует? Ну ладно, мы здесь одни, и я расскажу тебе. Когда-то я нарисовал  своих настоящих родителей, а спустя пару месяцев они  погибли от эпидемии чумы. С тех пор я не рисую людей. Годрик заслонил своей могучей фигурой половину красивых холмов и развел руки в стороны: - А я хочу, чтобы сегодня ты нарисовал меня. Отбросьте свои глупые предрассудки, сэр Салазар!  Слизерин собирался что-то возразить, но потом какая-то мысль заставила его улыбнуться: - Хорошо, встань вон там, и я тебя нарисую. – Салазар указал в сторону, где был лес, и Годрик перестал загораживать холмы. Для вида он даже достал  чистый лист пергамента. Гарри с интересом ожидал, что на пергаменте появится волшебный портрет  Годрика, но вместо этого там снова замаячили деревья и холмы. Салазар, похоже, собирался  закончить пейзаж,  а Годрика просто обманул.  В какой-то момент «модель» стала клевать носом. Когда Гриффиндор, в очередной раз, ущипнул себя за руку, чтобы не заснуть, он вдруг заметил, что Слизерин даже и не смотрит в его сторону. - Покажи-ка, что ты там нарисовал! Блондин на секунду растерялся и постарался поспешно спрятать эскиз. Но не тут-то было, Годрик оказался быстрее и проворнее. Заметив, что его надули, мужчина лишь широко ухмыльнулся: - А за обман придется расплачиваться. – С этими словами он вдруг шутливо повалил Салазара спиной прямо в  полный прозрачной воды фонтан, упав за ним следом. Когда светловолосый юноша, фыркая, вынырнул из кристально-чистой воды, то заметил, что его запястья схвачены в плен твердой рукой Годрика и заведены высоко над головой. Слизерин нахмурился: - Мне, кажется, стоит тебе напомнить о приличиях. И поставить некоторые рамки, когда ты не должен касаться меня. Залезать в фонтан в одежде для аристократа несколько странно… Впрочем, для тебя это - норма жизни, как я мог забыть. - Да-да, я – деревенщина, и слышал об этом тысячу раз. Ты совсем не умеешь отдыхать, Салазар, даже в такую жару. Хочешь наказать меня за то, что я теряю из-за тебя голову, всякий раз, как вижу? Ну, так  нарисуй мой портрет… - Ни за что, - блондин тряхнул серебристыми волосами, кажется, начиная получать удовольствие от своего неловкого положения, и прижался к Годрику еще теснее… Гарри, который уже видел их первый поцелуй, против воли надеялся подсмотреть что-нибудь еще.  В конце-концов, эти двое ужасно напоминали его и Драко, но они держались друг с другом гораздо искреннее и откровеннее. Между ними не лежали пять лет школьной вражды… Но, увы, не успев ощутить всю радость чужой любви,  Гарри снова переместился в потоке воспоминаний.