Слеза в потоке грёз
Солнце освещало беззаботный зелёный луг. Его лучи бескорыстно отдавали энергию земле и всем произрастающим на ней цветам и травам. Сочная зелень, чуть покачиваясь на ветру, щекотала ноги. На земле, прижав колени к груди, сидела девушка и задумчиво смотрела в небо. Одета она была в белое ситцевое платье, а миниатюрные туфли-лодочки подчеркивали естесственную красоту девушки. Рядом с ней, извиваясь змейкой, протекал ручей, радуя её дыхание своей прохладой и свежестью. Нагнувшись над ним, девушка погрузила руку в кристально-чистую воду, любуясь разноцветными переливами солнечных лучей в этом быстротечном потоке, таком свободном и неукротимом. Зеркальная поверхность искаженно отражала её прекрасные рыжие волосы, миловидное светлое лицо, погруженное в глубокую думу, усыпанное веснушками, и выразительные глаза янтарного цвета. Это была Петра. Петра Рал. « Как же здесь хорошо; особенно думать в такой обстановке, » — подумала девушка и медленно вдохнула запах цветов. Такой рьяный и медовый, смешанный с нектаром, дурманящим разум. Она пришла сюда достаточно давно, не следя за временем, Петра была погружена в свои мысли. Когда-то она состояла в разведывательном отряде специального назначения и теперь ей очень нужно было сказать своему капитану пару слов. Девушка размышляла над каждой фразой: как бы по глупости не наговорить чего-нибудь лишнего, главное — ничего лишнего, не перепутать слова. Вопрос был личного характера и касался складывающихся отношений между ней и капитаном Леви. «Ах, капитан». Все воспринимали его по-разному: кому-то он казался очень угрюмым и мрачным человеком, не способным на сострадание, кто-то видел в нем только жажду войны и крови, а кто-то не считал его человеком вовсе; для Петры же он был совершенно другим. Девушка питала к нему не столько уважение, сколько глубокое чувство, воспринимать которое всерьёз ей было сложно долгое время. «Ну что ж, пора», — подумала она и пошла по лугу вдоль тропинки, что вела к зданию бывшего разведкорпуса. Раньше оно принадлежало ему и использовалось для выполнения миссий за стенами, однако с тех пор прошло немало времени, человечество, принеся в жертву жизни многих тысяч людей, смогло полностью избавиться от титанов, так что это здание стало ненужным. Приблизившись к корпусу, она замедлила шаг и начала нервно перебирать пальцы в замке. Незнание реакции капитана Леви на её слова пугало её. Не то чтобы она боялась, как маленькая влюбленная девочка, но чувство страха из-за неопытности в таких делах всё равно было в какой-то степени присуще ей. Всё же окончательно собравшись с мыслями, девушка сделала глубокий вдох и направилась к входу в здание. «Так, капитан наверняка должен быть в своём кабинете, или отдыхать после перебирания имен погибших или делать отчет по вещам, которые остались в разведкорпусе, » — поднявшись на второй этаж, девушка прошла по коридору. Впереди, в конце коридора в полутьме виднелся силуэт мужчины. Петра сразу же узнала своего командира. Невысокого роста мужчина, скрестив руки на груди и облокотившись на подоконник, беспроглядно смотрел в окно. Услышав приближение Петры, он медленно перевел свой взгляд на неё. Когда девушка приблизилась к своему капитану, они молча поздоровались, кивнув друг другу. Мельком осмотрев Леви, девушка приметила, что был одет он довольно просто и лаконично, впрочем, и как всегда: простая белая, немного помятая, рубашка, не застегнутая на две верхние пуговицы, что придавало виду капитану некое ощущение той желанной расслабленности, которой он так давно не испытывал, черные штаны и ботинки, обычно предназначающиеся для УПМ. Так он одевался, в основном, когда был слишком уставшим и загруженным. — Что ты тут делаешь, Петра? — с неожиданной добротой в голосе, спросил мужчина у девушки. Его бровь удивленно поднялась, когда он увидел, её потирающиеся друг о друга руки. «Замерзла? Жара ведь на улице. Или причина в твоих действиях другая?» Петра молчала, решаясь, как лучше начать разговор, однако Леви эта тишина не очень-то и понравилась, поэтому он решил прервать её первый: — Если ты что-то забыла в своей комнате, можешь просто пройти и забрать, — заметив её, смотрящие в сторону, будто парализованные, глаза, он добавил, — После, зайдешь ко мне в кабинет. — Повернувшись к ней спиной, он начал уходить. — Подождите, капитан! — схватив Леви за рукав, она заглянула в его глаза, чуть приоткрыв губы. В ее взгляде Леви прочёл твёрдую решимость и желание высказаться. Ему это определённо понравилось. Отпустив его рубашку, Петра продолжила: — Я пришла сюда не за этим. Я хотела увидеть вас и, прежде всего, задать вопрос. Леви полностью повернулся к ней. Его лицо всё так же оставалось неизменным, только загоревшиеся глаза острым взглядом вцепились в объект разговора. «Рискнёшь всё-таки?» Подняв брови, он спросил: — И в чём же заключается твой вопрос? — Только обещайте, если вы не захотите отвечать, прошу, назовите причину, объясните, почему вы не хотите мне этого говорить, капитан! — сминая край платья, Петра почувствовала подступающий, словно камень, к горлу комок, сглотнув его, она произнесла: — Вы кого-нибудь любите? — выпалила она. Осознав, что она правда только что это произнесла, девушка резко прикрыла рот рукой, опустив голову вниз. Руки её начали потеть, а щеки залились жарким огнём. Леви же впервые чувствовал себя не на своём месте от подобного рода вопроса. Его выражение лица сменилось, обе брови поднялись, а рот слегка приоткрылся, он пребывал в лёгком смятении. «Так вот это какая — другая причина у тебя». Спустя несколько секунд, мужчина, в силу своих лет, понял и признал ту наивность и неопытность маленькой Петры, которая, как он посчитал, просто ещё ничего не знает о жизни. От этого ему сделалось тепло и приятно на душе. Махнув головой, дабы убрать упавшие на глаза волосы, Леви посмотрел в сторону, отведя взгляд от девушки, и ответил: — Вообще, Петра, мне никогда не задавали подобных вопросов, но…думаю, что «да». Девушка, поту́пившись, опустила взгляд в пол. Она не хотела плакать перед капитаном, не хотела, чтобы он видел её плачущей, слабой и хрупкой. Всё стой же уверенностью в голосе, не теряя надежд, она продолжила: — Кого же? «Ох, маленькое дитя ты ещё, Петра». — Как бы тебе сказать, — капитан сделал вдох, прикрыв глаза, и начал говорить… — Я люблю заботливую, возрастом, но не духом, намного младше меня, юную особу. Она внимательна и добра к окружающим её людям. Она любит иногда учудить какую-то нелепицу и много болтать о чëм-то беззаботном. Но почему-то она не признает, что любит такого человека как я. — Леви нежно взял Петру за край подбородка и приподнял его так, чтобы бы видеть её влажные от слёз глаза. «Что? Ты даже не плачешь. Конечно, ты не так проста, как кажешься». Девушка смотрела на него своими большими, с играющим в них огоньком, глазами, поджимая губы — Петра поняла, что речь идет о ней. Опустив её подбородок, он повернулся к девушке спиной: — Капитан? Вы поняли меня? — Петра, да — сказал спокойно капитан, но после неуверенно добавил, — но я…не смогу ответить на твои чувства взаимно. На лице Петры сменилось несколько эмоций разом. В её глазах теперь не играл, а бушевал огонь. Жар охватил лицо Петры, она вся горела изнутри. — Что, но почему? — впервые в жизни повышая голос на своего командира, она почувствовала, как в её глазах начали скапливаться слезинки, образуя крошечные соленые озёрца; сейчас девушка, как никогда раньше, могла сдерживать их силой своей воли. Капитан Леви стоял, поникнув, но не подавая виду, и не шевелился, как будто и вовсе не слышал, сколько эмоций вложено было в этот, казалось бы, короткий вопрос. — Капитан, я жду вашего объяснения. Почему я не могу любить вас? Почему… — Ты будешь со мной несчастлива, Петра, — спокойно произнес Леви, всё еще стоя к ней спиной. — Почему… почему вы так в этом уверены? — еле слышно, на выдохе произнесла девушка, постепенно потухая. — Потому что я знаю лучше тебя, Петра, какого это — любить такого как я и какого это — ненавидеть этот мир. Петра стояла и молча слушала, что Леви скажет дальше, но продолжения его ответа не последовало. Ей не верилось, что он, тоже испытывая к ней чувства, так просто откажется от них. Это было очень не похоже и одновременно похоже на Леви. «Неужели он вообще не воспринимает меня всерьёз? Неужели он настолько не верит в меня, не верит в мои чувства? Неужели я для него просто глупый ребёнок?» Медленно подойдя к ней, мужчина аккуратно притронулся к её щеке, проведя большим пальцем по её чуть впалой, от худобы, скуле, он вытер скатывающуюся к подбородку блестящую слезу. Посмотрев на него, она пришла в изумление. Все эмоции, что таились у капитана в душе, выливались наружу: черты его лица теперь принимали вид глубокого сожаления, отчаяния и грусти: на лбу собрались морщинки, концы бровей опустились, глаза, выражающие некую, несвойственную им, теплоту и безнадежность, со всей нежностью, с какой только могли, смотрели на стоящую перед мужчиной девушку. — П…почему, капитан? — Петра еле сдерживала поток слёз, вовсю подступающий к глазам, пытающийся вылиться, сбросив всё то накопившееся эмоциональное напряжение, что Петра вынашивала в себе с самого утра. В своё поражение она опустила голову и расслабила руки, повисшие вдоль тела. Уже приготовившись убежать или спокойно уйти, она неожиданно почувствовала удерживающее её на месте тепло. Другой запах. Грубые руки, обхватившие узкие плечи девушки, чувствовались через тонкую ткань платья. У самой шеи Петра ощущала чужое мягкое, прерывистое дыхание, от которого по всему телу волнами разбегались мурашки, будоража сознание девушки. Она никак не могла предвидеть такой исход событий, ожидая многого, но точно не такого, поэтому стояла, словно скованная цепями и лишённая каких-либо возможностей действовать, лишённая всех и сразу путей к отступлению. Её рука, волей не волей, осторожно, боясь как-то спугнуть, прикоснулась к тёмным волосам мужчины. Они пахли успокаивающе, свежестью, будто запахом утреннего мыла. Не спеша, стараясь ничего не попортить, Петра поглаживала его волосы, ощущая, как его тепло целиком и полностью передаётся ей, разрастаясь по всему её телу. Это тепло приводило душу в спокойствие, голова забыла обо всём плохом, сейчас для Петры существовало только хорошее, только она и капитан, так нежно, с чувством обнимающий её. Впервые Леви вёл так себя с ней, впервые он позволил себе слишком, как казалось лишь ему одному, многого, впервые он не смог совладать с собой и прикоснуться к Петре. «Почему, Капитан, мне так приятно с вами?» — Капитан, я вас… — Прости меня, милая.Проснись…