Неугомонная мисс Поттер

      Северус Снейп являлся, с точки зрения Гарри Поттер, главной изюминкой школы Хогвартс. Ведь какой это замок, когда в нем нет настоящего колоритного злодея? А Снейп подходил на эту роль по всем параметрам. Как бы его назвать? Пусть будет Злодеус Злей.       1. Черные одежды – есть. Сириус как-то обмолвился Гарри, что Снейп и в годы своей учебы носил исключительно черный цвет. Даже в праздники.       2. Мрачный вид – есть. Возможно, именно черный цвет влияет на его восприятие. А может, все дело в докучливых студентах.       3. Мерзкий характер – есть. С этим пунктом согласятся, наверное, даже слизеринцы. Ну а если не согласятся, то можно предположить, что такой характер присущ всем представителям змеиного факультета.       4. Ареол загадочности – есть. Зачем он ходил на третий этаж? Почему у него поранена нога? Что у него с волосами?       5. Подлые делишки – есть. А это очень подло – снимать столько очков с Гриффиндора (почти) ни за что.       6. Группа единомышленников – есть. Целый факультет.       «Хотя нет, не по всем параметрам», – подумала Гарри, расставляя галочки напротив каждого пункта и раздумывая над последним.       7. Злодейский смех - … Слышала ли Гарри когда-нибудь, как он смеялся? Нет. А слышал ли это вообще хоть кто-нибудь? Устроив краткий опрос, она поняла, что не слышал никто – ни гриффиндорцы, ни представители других факультетов. Она даже спросила об этом Драко Малфоя, ведь он вроде как его любимый ученик. Тот, задумавшись, ответил отрицательно, а потом спохватился и начал обзываться, но Гарри уже не слушала. Она помчалась добывать информацию из профессоров.       – И вот я тут, – скромно потупившись, закончила свой краткий рассказ Гарри Поттер.       – И что же дальше, мисс Поттер? – скрестив руки на груди, профессор Снейп буравил ее недобрым взглядом. Причем, что удивительно, на ее лицо он, как обычно, старался не смотреть. Гарри не знала, с чем это связано. Но по количеству несправедливо снятых с нее баллов она догадывалась, что он, скорее всего, ее просто не слишком любит.       – А то, что никто никогда не слышал, как вы смеетесь, сэр! – возмущенно воскликнула девочка, – вы ухмыляетесь, усмехаетесь, фыркаете, хмыкаете, криво улыбаетесь, но никогда не смеетесь! Почему? Настоящие злодеи просто обязаны уметь злодейски смеяться, их смех должен пробирать их врагов до костей и заставлять трястись от страха! Что-то вроде, – Гарри прокашлялась и, настроившись на злодейский лад, тихонько засмеялась. Ее смех становился все более зловещим и громким, а под конец она развела руки в стороны и задрала голову к потолку, словно так и должен был поступить некий представитель семейства злобных колдунов, находясь в эйфории от совершенного злодейства. И спокойно повторила: – что-то вроде этого, профессор.       Но тот, воспользовавшись тем, что Гарри отвлеклась на демонстрацию смеха, резко выхватил из ее руки пергамент с записями. И тут случилось невероятное. Северус Снейп засмеялся. Его смех оказался совсем не страшным, напротив, вполне веселым. Это было настолько невероятно, что Гарри ущипнула себя, а, убедившись, что происходящее реально, с ужасом подумала, что с ней теперь будет. Убьют? Запытают? Сотрут память?       – Злодеус Злей, мисс Поттер? – он вдруг поднял палочку, и Гарри заволновалась.       – Это… это, ну… я придумала вам псевдоним, чтобы удобнее было творить злые делишки. Простите, профессор, но могли бы вы, пожалуйста, не стирать мне память?       – И не собирался, мисс Поттер, вам все равно никто не поверит. А теперь – вон!