Скованные. Принятие

      — Ники, нам обязательно ехать туда, где жарко? — спросила Элис.              Они обсуждали, где можно провести медовый месяц, и никак не могли сойтись на чем-то одном. Ники предлагала Гавайи, Мексику и даже Австралию, но Элис не хотелось туда, где от жары можно спрятаться только в номере отеля с кондиционером. Надеть купальник она себе позволить не могла — слишком стыдилась шрамов. Да, когда-то она осмелилась показать их Ники, но даже с ней до сих пор чувствовала себя неуютно, обнажаясь. Что уж говорить о других? Купальники и пляжи теперь навсегда закрыты для Элис.              — А что? Ты же говорила, что тебе с родителями нравилось на Гавайях. Там можно поплавать в клетке и рядом будет акула! Прикинь! — воскликнула Ники, ее глаза горели энтузиазмом, и Элис так не хотелось все портить. — Эл?              — Конечно, — натянуто улыбнулась Элис — ради Ники она могла бы и потерпеть пляж, ведь не обязательно же там раздеваться.              — Эл, что не так?              Элис невольно взглянула на шрам на запястье и постаралась незаметно поправить рукав, чтобы спрятать его, но от Ники это, конечно, не укрылось.              — О черт, Эл! Я не подумала! — спохватилась она. — Нам совсем не обязательно ехать в жару. Можем полететь в Аспен. Горные лыжи — это же круто!              Элис прекрасно знала, что Ники не была ни на Гавайях, ни в Аспене — нигде, дальше Огайо, штата Нью-Йорк и Северной Каролины, куда они вместе летали. А еще Ники всегда привлекала идея провести отпуск где-то у моря, но она была готова задвинуть эту мечту и провести медовый месяц так, чтобы это не задело Элис. И ей не хотелось, чтобы Ники отказывалась от чего-то ради нее — она ведь и так уже многое сделала, стольким пожертвовала.              Впрочем, свадьба еще нескоро, так что у них будет время обсудить варианты. Сначала нужно придумать, как обойти правила полиции относительно браков, ведь менять участок совсем не прельщало. Особенно Ники — без заботливого крылышка Бэйкера работать ей было бы сложно. Да и Элис давно успела привязаться к шестьдесят шестому.              — Смотри, как в Аспене круто. — Ники нашла фото в интернете и показала Элис, когда раздался дверной звонок. — Ждешь кого-то?              — Нет.              Нахмурившись, Элис направилась к двери, по пути захватив пистолет. Она до сих пор не доверяла случайным гостям и даже курьеров из доставки встречала с оружием — некоторые пугались и больше не показывались на ее пороге, хоть она часто заказывала из одних и тех же мест.              Подойдя к двери, Элис взглянула на Ники, вставшую за ее спиной тоже с пистолетом, отперла три замка и осторожно приоткрыла.              — Посылка, мэм, — заявил молодой парнишка в синей бейсболке и протянул планшет со стилусом: — Нужно расписаться.              Недоверчиво взглянув на него и буркнув: «Спасибо», Элис взяла нечто, похожее на небольшую прямоугольную коробочку. Получив подпись и отсалютовав двумя пальцами, курьер поспешил уйти. Элис аккуратно открыла конверт с фиолетово-оранжевым логотипом «FedEx»и достала сверток, обернутый в яркую, переливающуюся в свете ламп подарочную бумагу с красным бантиком.              — Сегодня какой-то праздник? — Ники скептически подняла одну бровь, рассматривая неожиданную посылку в руках Элис. — Открывай.              Пройдя в кухню, Элис взяла маленький ножик и надрезала упаковку. Стоило избавиться от блестящей бумаги, как перед ними предстала книга. На обложке значились: автор Флорентин Де Левиаль и название «На острие лезвия», расположившееся над окровавленным скальпелем. Бездарное название, как и обложка, но Элис никак не могла оторвать от нее взгляд. Словно это ее кровь запечатлена на картинке.              Она перевернула первую жесткую страницу, зная, что найдет подпись. И не ошиблась, на белом фоне разворота ярко выделялась надпись маркером: «Моей любимой Элис. Мы обязательно продолжим на том месте, где остановились. С любовью, Мэйсон».              — Вот ублюдок. — Ники вырвала книгу из рук и уже собиралась выкинуть в мусорное ведро, но Элис ее остановила, коснувшись запястья:              — Подожди! Не нужно. — Ники удивленно вскинула брови, а Элис, задумчиво потерев подбородок, продолжила: — Вообще-то, думаю, мне нужно кое-что сделать, поможешь?              Конечно, Ники согласилась без раздумий, пока не подозревала, что именно придется сделать. Узнав, она пыталась отговорить от безумной, по ее мнению, затеи, но Элис твердо решила — ей это действительно необходимо. В конце концов, и Ники поняла, что без этого Элис не сможет двинуться вперед, сделать тот шаг, который на самом деле оставит Блэйда позади — и не временно, как с таблетками.              Через два часа они уже стояли на парковке тюрьмы на острове Райкерс — пришлось привлечь все скудные связи, чтобы пропустили к заключенному без предварительного согласования. Но, чтобы история с кражей личности не выплыла на суд общественности, Гарлицки был готов почти на все, так что легко согласовал непрошенных посетителей.              — Точно не хочешь, чтобы я пошла с тобой? — участливо спросила Ники.              — Нет, — уверенно ответила Элис. — Это я должна сделать сама.              Ники неохотно, но кивнула. Ее фееричное упрямство в заботе — или попытках позаботиться — Элис, конечно, ценила, но больше — то, что та пошла на компромисс в кое-то веки, а такое случалось нечасто. И Элис прекрасно видела, как эта затея с визитом к Блэйду не нравится Ники, но та все равно поддерживала ее. Конечно, повозмущалась, но все-таки поддержала.              Сдав личные вещи и подписав необходимые бумаги, Элис прошла в знакомую комнату, отделенную толстым стеклом от преступников на той стороне. Блэйд уже ждал ее, хищно улыбаясь. В прошлый раз у Элис ноги едва не подкашивались от страха, она боялась увидеть мучителя, ей казалось, что даже через стекло он проникает в сознание, но только не сейчас. Сейчас она не просто проигнорировала его похотливый взгляд, он не тронул ни одной струнки души.              — Привет, Элис, — промурлыкал Блэйд, стоило взять трубку. — Не ожидал увидеть тебя так скоро. Но я рад. Понравился подарок?              — Та дерьмовая книга? — фыркнула Элис, на что тот скривился:              — Лексикон Ники. Не используй его, а то звучишь как деревенщина.              — Не смей называть ее так, — прошипела Элис, глядя в покрасневшие, болезненные глаза Блэйда.              — Мне плевать на нее, мне важна ты. — Он подался чуть вперед, вперившись в нее взглядом.              — Зря. — Элис улыбнулась, а Блэйд недоверчиво, но с интересом прищурился. — Я больше не боюсь тебя. Ты — ничто. Я знаю, что ты умираешь, Колтон, и, что бы ты себе ни надумал, ты умрешь с осознанием того, что ты никому не нужное ничтожество. Ни на что неспособное ничтожество. Ты всегда им был, ты обездвиживал женщин, потому что боялся, что не сможешь с ними справиться. Ты слаб. А я нет. И моя жизнь больше никогда не будет подчиняться тебе. Никогда. Ты сгниешь в тюрьме, зная, что о тебе никто не вспомнит. Я о тебе не вспомню. Я буду счастлива с той, кто по-настоящему любит меня, а ты останешься один до конца твоей никчемной жизни. Ты проиграл. Прощай, Мэйсон.              Не дожидаясь ответа, Элис встала и направилась к двери. Короткий, но такой нужный разговор, наконец позволивший расставить все точки. Она чувствовала, как взгляд Колтона буквально прожигает спину, но это ее не волновало. Перестало волновать. Он достаточно отравил ее жизнь, чтобы и дальше позволять ему. Элис узнала свой самый большой страх — и это далеко не Колтон. Он перестал быть для нее Блэйдом, ночным кошмаром, монстром — наконец Элис поняла, что он всего лишь получивший по заслугам преступник, ничего более.              — Элис! — через толстое стекло послышался крик Колтона, но она даже не обернулась, плотно закрыв за собой дверь.       

***

      Николь места себе не находила, нарезая круги вокруг машины. Сейчас она, как никогда, жалела, что бросила курить. Не стоило отпускать Элис одну в тюрьму! Как она могла пойти на поводу у нее с этой безумной идеей? Элис до сих пор просыпалась от кошмаров среди ночи, а Николь пустила ее к одному из них. Как она вообще могла зваться ее девушкой, если снова так облажалась?              Уже собираясь пойти в здание тюрьмы, Николь заметила вышедшую Элис. Удивительно, но та улыбалась — Николь даже моргнула пару раз, чтобы удостовериться, что ей не мерещится. Элис ведь не могла принять что-то прямо в тюрьме?              — Ты как? — спросила Николь, когда та подошла ближе.              — В порядке, — бодро ответила Элис.              — Эл… — вздохнула Николь. — Ну не надо так.              — Нет, я серьезно, Ники. — Элис пристально посмотрела ей в глаза. — Раньше я лукавила и не говорила тебе всей правды, признаю, но сейчас… Сейчас я правда в порядке. Впервые за долгое время.              Николь с недоверием прищурилась, рассматривая Элис. Ей хотелось бы, чтобы все было именно так, как она говорит, но при этом не покидало ощущение, что не обошлось без подвоха. В прошлый раз, когда Элис якобы была в порядке, ей помогали таблетки, а что сейчас? Да, она провела с Николь все время, никуда не отлучаясь, но вдруг у нее имелись старые запасы? Николь просто не могла позволить ей снова сорваться.              — Мне нужен был этот разговор, чтобы наконец поставить точку, — сказала Элис, кивнув каким-то своим мыслям. — Последние два года все, что я делала, было так или иначе продиктовано Колтоном, но этому конец. Я больше не позволю ему влиять на меня и мою жизнь. Нашу жизнь.              Николь заметила, что Элис произнесла его фамилию свободно — без заминки, не поведя плечом, как обычно. Похоже, сейчас Элис и правда была честна до конца, не пряча большую часть эмоций в себе. В последнее время она действительно стала более открытой, позволяла себе не только чувствовать, но и показывать эмоции.              Кивнув, Николь облегченно улыбнулась — возможно, им действительно нужно было пройти через это дело, через проблемы в отношениях, через все, чтобы по-настоящему перевернуть эту страницу их жизни. Элис правильно сказала, что на их поступки и действия влиял Колтон и то, что он сделал, но, может, сейчас они наконец смогут вздохнуть свободно. Не без груза прошлого, но оставив его позади.              — Я горжусь тобой, Эл, — выдохнула Николь.              — Я думаю организовать группу поддержки для женщин, переживших сексуальное насилие, — садясь в машину, сказала Элис.              — Серьезно? — Упав на водительское сиденье, Николь удивленно подняла брови.              Элис всегда избегала разговоров о том, что случилось с ней, а теперь была готова рассказывать об этом кучке незнакомцев! Впрочем, эта идея выглядела не такой плохой — особенно для Сары и Оливии. Им определенно понадобится поддержка, чтобы снова начать жить, а если это поможет и самой Элис…              — Я боялась говорить о Колтоне, но не теперь. Я должна признать, что это случилось со мной, научиться жить с этим. И ведь не только со мной. Конечно, для этого понадобится время, но может, я смогу помочь другим женщинам. Саре или Оливии. А они помогут мне…              — Это хорошая идея, — улыбнулась Николь, — если это то, чего ты хочешь. Я поддержу тебя во всем, Эл.              — Спасибо, Ники. — Элис благодарно взглянула на нее и обхватила ладонь, лежащую на рычаге переключения передач, а Николь сжала в ответ.              — Мне нужно заехать в участок, Бэйкер хотел поговорить о чем-то. Хочешь со мной?              — Конечно. Всегда, — тише добавила Элис. — Как думаешь, может, у него есть новости о твоем возвращении в ряды детективов?              — Надеюсь.              Николь завела двигатель и посмотрела вперед — она знала, что их многое ждет, но главное они уже нашли. И никто: ни Колтон, ни подражатель не сможет их этого лишить. Они есть друг у друга. Николь не представляла жизни без Элис, но ей и не надо было, ведь та уже надела кольцо на безымянный палец и сказала: «Я согласна». Теперь они скованы не только ошибками прошлого и болезненными воспоминаниями, но и надеждами на будущее…