***
Баки приходит домой измученный и даже не замечает присутствия Стива на диване, прежде чем плюхнуться рядом с ним, уткнувшись лицом в бедро Стива. Проходит совсем немного времени, прежде чем Баки чувствует, как пальцы перебирают его волосы, и он издает тихий стон от этого ощущения. — Привет, милый, — шепчет Стив, и боже, от одного звука его голоса Баки расслабляется, напряжение в его плечах медленно спадает. — Тяжелый день? Да, это был плохой день. После всего этого фиаско с Пирсом Баки расследовал дело об изнасиловании, и когда он пошел допросить своего главного подозреваемого, мужчину средних лет с женой и детьми, двенадцатилетняя дочь этого мужчины отвела его в сторону и сказала ему, что этот мужчина насиловал ее с детства. Конечно, сейчас мужчина был заперт в камере предварительного заключения в ожидании поездки в тюрьму и последующего суда, но та маленькая девочка смотрела на Баки печальными карими глазами, которые были слишком похожи на глаза Бекки. Вместо ответа Баки кивает головой и прижимается ближе к Стиву, зажмурив глаза, когда они угрожают заплакать. Стив сочувственно напевает и проводит рукой по спине Баки. — Могу ли я чем-нибудь помочь? — тихо спрашивает он. Его руки начинают разминать плечи Баки, и Баки с тихим вздохом тает у него на коленях. — Может быть, сделать тебе массаж? Ты ужасно тугой, Бак. — Думал, тебе это во мне нравится, — бормочет Баки и сонно улыбается, когда Стив смеется. — Ладно. Но сначала ты должен отнести меня в постель. Стив тихо посмеивается, и Баки чувствует, как кто-то целует его в затылок. — Конечно, куколка. Баки чувствует, как сильные руки обхватывают его спину и заднюю часть бедер, и довольно скоро его поднимают в воздух и прижимают к груди Стива. Баки зарывается лицом в изгиб шеи Стива и глубоко вдыхает запах лосьона после бритья и легкий привкус пота, и когда он прижимается с открытым ртом мягким поцелуем к коже под губами, он чувствует, как горло Стива вибрирует с гулом. Вскоре Баки укладывают на кровать, и когда Стив пытается отстраниться, Баки хватает его за воротник рубашки и тянет обратно для поцелуя. Когда они наконец расстаются, Стив закрывает глаза и улыбается. — Это никогда не устареет, — вздыхает он. Баки фыркает и отворачивает голову, чтобы скрыть покраснение щек, но все, что делает Стив, это еще раз чмокает его в губы, прежде чем отстраниться и скользнуть руками вниз к подолу рубашки Баки. Баки послушно поднимает руки, и Стив снимает рубашку, прежде чем бросить ее куда-то за спину. Затем Стив переходит к джинсам Баки, расстегивает и спускает их вместе с нижним бельем вниз по ногам, по пути снимая носки. Когда джинсы постигает та же участь, что и рубашку, Стив хватает Баки за бедра и переворачивает на живот. Баки вслепую хватает подушку, чтобы подложить под голову, и закрывает глаза, когда чувствует губы Стива на своей лопатке. — Кажется, ты говорил, что сделаешь мне массаж? — Баки невнятно бормочет. Он слышит шуршание одежды, и, прежде чем он осознает, обнаженное тело Стива прижимается к его спине, от легкого прикосновения волос на груди у Баки по спине пробегают мурашки. — Говорил — бормочет Стив. Баки чувствует, как член Стива, все еще в основном мягкий, прижимается к его ягодице, и он не может лениво не тереться об него. — Не моя вина, что будет лучше, если на тебе не будет одежды. Баки тихо усмехается, но позволяет Стиву наклонить голову набок для поцелуя. — Как будто я не вижу, что ты искал что-то другое. — Хорошо, может быть, я хочу немного съесть тебя, — говорит Стив, совершенно непримиримо. — И, может быть, засунуть в тебя палец. Было бы очень преступно иметь перед собой такую великолепную задницу, не уделяя ей ни малейшего внимания. — Не хочу, чтобы меня сегодня трахали, — сонно говорит Баки. — Но ты можешь дать мне пару пальцев, если хочешь. Губы Стива касаются его щеки, затем носа. — Конечно, Бак. Дай мне секунду, чтобы взять немного увлажняющего крема. — Что, никакого модного массажного масла? — дразнится Баки, даже не потрудившись поднять голову, чтобы посмотреть, как Стив входит в ванную. — Я думал, ты будешь хорошо со мной обращаться, Роджерс. — О, Бак, если тебе нужно настоящее массажное масло, то ты должен пойти и купить его сам, — весело говорит Стив. Баки слышит, как он издает небольшое радостное восклицание из ванной, очевидно, находя увлажняющий крем, и прячет улыбку. — Кроме того, увлажняющий крем делает то же самое. — Ага. Вес Стива ложится на заднюю часть его бедер, и Баки взвизгивает, когда игривый шлепок падает ему на задницу. — Перестань жаловаться и позволь мне сделать тебе приятное. — Такой властный, — бормочет Баки, улыбаясь, когда его снова слегка шлепают. — Уговорил, я буду хорошо себя вести. Увлажняющий крем холодный, но он едва ощущается, прежде чем руки Стива оказываются на нем, теплые и достаточно большие, чтобы без проблем охватить большую часть спины Баки. Он нежен, но все равно давит достаточно сильно, чтобы разогнать узлы на спине Баки, и, черт возьми, это потрясающее чувство. Баки чувствует, как с тихим стоном обмякает, отдаваясь ощущению рук Стива на себе, тела Стива, покоящегося на его бедрах, члена Стива, задевающего его задницу при каждом движении. Стив медленно спускается по спине Баки, и к тому времени, когда он добирается до поясницы, Баки дрожит, его член тверд и скользит по простыням с каждым наклоном бедер. — Стиви, — хнычет Баки, когда губы ласкают его плечо. Он чувствует улыбку Стива на своей коже, и эти большие руки скользят дальше, чтобы обхватить задницу Баки. — Могу я заставить тебя почувствовать хорошо, Бак? — шепчет Стив, и Баки вздрагивает, когда дыхание Стива касается его кожи. — Пожалуйста, — хнычет Баки и вознаграждается поцелуем в затылок. Тело Стива исчезает над ним, но у Баки есть всего секунда, чтобы пропустить контакт, прежде чем он почувствует, как широкие плечи протискиваются между его бедрами, а горячее дыхание касается его задницы. Баки инстинктивно раздвигает ноги, его глаза закрываются, когда руки Стива снова начинают массировать, втирая маленькие круги в его задницу и бедра. Время от времени пальцы Стива скользят по его дырке, яйцам, члену, и маленькие электрические разряды пробегают вверх по его позвоночнику. Баки близок к тому, чтобы превратиться в человеческую лужу к тому времени, как Стив прижимается к нему ртом, и даже тогда он не лезет прямо в отверстие Баки. Вместо этого Стив лижет, целует и посасывает дорожку на заднице Баки, вниз по одной ягодице и вверх по другой, прежде чем опускает голову, чтобы пососать кожу внутренней поверхности бедер Баки, его нос ударяется о яйца при каждом движении головы. Баки не пытается удержаться от того, чтобы лениво откинуться назад, и попытаться проследить за ртом Стива, и по одобрительному гулу Стива очевидно, что он не возражает. Затем Стив кладет рот на анус Баки, и разум Баки погружается в блаженную тишину.***
Когда они оба кончили, и Стив вытер их, он прижимается к телу Баки и обнимает его за плечи. Баки счастливо вздыхает и утыкается носом в шею Стива, нежно целуя теплую кожу под его губами. Стив откидывает голову назад с тихим вздохом, и губы Баки медленно продвигаются вверх по его шее, челюсти, пока язык Стива не скользит в его рот, и разум Баки погружается в сладкую тишину. Когда они, наконец, отрываются, губы Стива распухли, а щеки раскраснелись, и Баки не может не протянуть руку, чтобы провести пальцами по линиям его лица. — Ты хочешь поговорить о том, что тебя так расстроило? — бормочет Стив, поворачивая голову к руке Баки. — Это глупо, — мямлит Баки. Стив хмурится и придвигается еще ближе, его руки опускаются, чтобы обнять Баки за талию. Он теперь достаточно близко, и если бы Баки пошевелил головой, их носы соприкоснулись бы. — Это не глупо, если это заставило тебя грустить, — мягко говорит Стив. Его пальцы рисуют узоры на коже спины Баки. — Что происходит? Баки избегает его взгляда, вместо этого сосредотачиваясь на пряди волос, упавшей на лоб Стива. Они прилипают к его коже, пот превращает их из обычного бледно-золотого в темно-золотисто-коричневый, и Баки протягивает руку, чтобы пригладить их на место. — Плохой случай на работе, — бормочет Баки, и Стив издает сочувственное гудение. — Похоже, в последнее время одни плохие случаи. Баки не отвечает и вместо этого перемещается вперед, пока снова не утыкается лицом в изгиб шеи Стива, крепко зажмурив глаза от потока эмоций, которые внезапно захлестнули его. Слишком много всего — смерть Брока, Мститель, стопка папок с делами на его столе, которая, кажется, растет с каждым днем, — он не может этого вынести. — Я ненавижу свою работу, — наконец шепчет Баки. Голос наполовину приглушен голой кожей Стива, грязное признание, которое он не может заставить себя сказать громче. Стив молчит, и Баки сосредотачивается, закрыв глаза и прислушиваясь к ровному ритму сердца Стива, сильного и живого под его ухом. — Ты хочешь уволиться? — мягко спрашивает Стив. — Я не знаю, — признается Баки. — Я делаю хорошие вещи, я знаю это, но… я также знаю, что работаю на поврежденную систему. Я знаю фанатизм, который живет в моей работе. Я… я больше не хочу быть частью этого. — Чем бы ты хотел заняться вместо этого? — с любопытством спрашивает Стив. Он не расставался с полицией с тех пор, как ему исполнилось двадцать четыре, сразу, как только окончил академию с душой, которая уже слишком устала от мира. До этого он жил дома, отчаянно пытаясь заботиться о своей умирающей матери и сестре-подростке, работая на любой работе, которая попадалась под руку. — Я мог бы… пойти учиться? — Баки говорит нерешительно. — Я никогда не учился в колледже. Я… честно говоря, я не знаю. Руки Стива скользят вверх по бокам Баки, вверх по шее, чтобы обхватить его лицо и заставить посмотреть наверх. Баки неохотно встречается взглядом со Стивом, и что-то в нем сжимается от любви, которая так ярко сияет в этом взгляде. — Что бы ты ни делал, — говорит Стив, — я буду рядом с тобой. Баки сокращает расстояние между ними и целует Стива, пока его беспокойство не рассеивается.***
На следующий день, когда Баки заходит в участок, он сразу же направляется в офис Фьюри, отмахиваясь от попытки Сэма позвать его. Фьюри, как обычно, сидит за своим столом, его фирменный хмурый взгляд на лице, когда он смотрит на свой компьютер. — Барнс, — приветствует он, не отрывая глаз от экрана. — Надеюсь это быстро. Баки молча достает из сумки заявление об увольнении и кладет его на стол рядом с компьютером. Фьюри смотрит на него и берет в руки, его брови неуклонно поднимаются на лоб, когда он перечитывает его. Закончив, он наконец поднимает глаза на Баки. — Ты уходишь в отставку? — Да, — отвечает Баки. Фьюри пару раз моргает, и Баки понимает, что впервые видит Капитана таким растерянным. — Ты работаешь здесь девять лет, — говорит Фьюри. — Да, — снова соглашается Баки. — Я думаю, что мне давно пора что-то изменить. Взгляд Фьюри снова опускается к письму, прежде чем он со вздохом откладывает его. — Никогда бы не подумал, что ты будешь из тех, кто уйдет. — Я тоже — признается Баки, избегая проницательного взгляда Фьюри. — Но пришло время для перемен. Фьюри напевает, и его голос звучит почти тоскливо, когда он говорит. — Береги себя, Барнс. Баки отказывается упоминать о том факте, что технически ему еще осталось две недели, и вместо этого шутливо отдает честь. — Разумеется, капитан. Когда он выходит из кабинета Фьюри, Сэм быстро машет ему рукой и бросает перед ним папку, как только он садится. — И тебе доброе утро, — весело говорит Баки, но Сэм только пренебрежительно машет рукой. — Заткнись, Баки, сейчас не время обмениваться любезностями, — говорит Сэм немного маниакально. Его глаза налиты кровью, а волосы на лице гораздо менее ухожены, чем обычно, и Баки почти уверен, что на нем рубашка Райли. — Прочти это. Баки послушно открывает файл и просматривает его. Фрэнк Касл, военный ветеринар в отставке, работает в приюте для животных в Адской кухне. На прилагаемой фотографии изображен широкоплечий мужчина с квадратной челюстью, темными глазами и шрамами на лице, он смотрит в камеру с таким затравленным выражением, что Баки не может долго на нее смотреть, и ему приходится отвернуться. — В чем дело? — спрашивает Баки, избегая смотреть в эти печальные карие глаза. — Зачем тебе целое досье на этого парня? Сэм наклоняется вперед, глаза сверкают. — Потому что я думаю, что он Мститель. Внезапно Баки заинтересовался намного больше. — Продолжай. — Два года назад жена Касла и восьмилетняя дочь были убиты в перестрелке между двумя соперничающими бандами, — говорит Сэм, его глаза горят, вероятно, слишком энергично для человека, который выглядит так, будто не спал на прошлой неделе. — Этими двумя бандами были ирландцы и итальянцы, но было установлено, что люди, которые начали перестрелку и были ответственны за соперничество между бандами, были Гидрой. — Это была стрельба на карусели, не так ли? — спрашивает Баки. Он помнит, как услышал об этом в новостях и разговаривал с другом из участка Адской кухни. — Я не знал, что это дело рук Гидры. — Это не самая лучшая часть, — радостно говорит Сэм. — Мы знаем, что по крайней мере две из наших жертв Мстителя были напрямую связаны со стрельбой. Братья Морвелл были там в тот день. — Ты издеваешься надо мной, — выдыхает Баки. — Неа, — отвечает Сэм с огромной ухмылкой на лице. — И, что еще лучше, подразделение Касла в армии работало в той же охранной фирме, в которой работал Рамлоу. — Прямая связь с тремя жертвами? — благоговейно спрашивает Баки. — Срань господня, Сэм, это зацепка! Действительно хорошая зацепка! — Знаю! — Сэм радостно соглашается. — Я начну расследование, как только как следует высплюсь. Баки хихикает, качая головой, когда Сэм снова утыкается лицом в свой компьютер, яростно стуча по клавишам. Независимо от того, насколько плохой стала его работа, ощущение того, что он получил зацепку в деле, опьяняет, даже если это не его дело. — Сэм, — говорит Баки, удивляясь даже самому себе внезапным словам. Сэм поднимает глаза, и Баки не может не поморщиться от того, как налиты кровью глаза его друга. — В чем дело? Тебе лучше поскорее покончить с этим, потому что в данный момент моя концентрация внимания опасно мала, и я могу отключиться. План Баки состоял в том, чтобы медленно сообщить новость Сэму, но вместо этого, как только он открывает рот, он выпаливает: — Я ухожу. Сэм несколько раз моргает, глядя на него, его лицо ничего не выражает. — Уходишь куда? — С работы, — уточняет Баки. — Я ухожу. Сэм просто сидит несколько секунд с открытым ртом, и с течением времени Баки становится все более и более встревоженным. Как раз в тот момент, когда он собирается выпрыгнуть из своей кожи, Сэм, наконец, спрашивает: — Почему? — Потому что это больше не делает меня счастливым, — тихо говорит Баки, глядя на свои руки. — Полиция уже не поддерживает то, что раньше. Пирс был последней каплей. — И уход сделает тебя счастливым? — спрашивает Сэм. Сделает ли? Счастье — такая странная, непостоянная вещь. Баки может остаться безработным на неделю и обнаружить, что ему это ненавистно, или он может больше никогда в жизни не захотеть работать. Он может пожалеть о своем выборе в течение месяца, или он может оглянуться на это годы спустя и подумать, что это был лучший выбор, который он когда-либо делал. Но прямо здесь и прямо сейчас, когда Сэм серьезно наблюдает за ним через стол, Баки знает свой ответ. — Да. Январь Баки по пояс погружен в заявления о приеме на работу, когда слышит, как открывается входная дверь, и, подняв затуманенный взгляд, видит, что снаружи уже темно. Стив стоит к нему спиной, сбрасывая туфли, и Баки поражен этим зрелищем — всего год назад он жил с Броком, несчастный и старающийся не позволять своему взгляду блуждать по новому другу. — Похоже, кто-то снова забыл о времени, — поддразнивает Стив, плюхаясь на диван рядом с Баки и обнимая его. Баки роняет ноутбук с колен на подушку рядом с собой и обнимает Стива за шею, чтобы притянуть его к себе для поцелуя. Руки Стива скользят вниз, чтобы сжать бедра Баки, и Баки смеется, когда Стив игриво покусывает его за подбородок. — У кого-то сегодня хорошее настроение, — выдыхает он, и Стив в отместку присасывает синяк на шее Баки. — Разве я не могу просто быть счастлив видеть своего лучшего парня после долгого дня без него? — спрашивает Стив, в последний раз целуя Баки в шею, прежде чем отстраниться и посмотреть ему в глаза. — Как продвигается поиск работы? — Ужасно, — признает Баки, слегка царапая ногтями волосы Стива. Стив беззастенчиво наклоняется к нему, его глаза закрываются, когда он счастливо напевает. — Я жаловался на это Сэму. — Он все еще злится, что ты оставил его одного в участке? — спрашивает Стив с притворной серьезностью, смеясь, когда Баки толкает его. — Он не один, у него есть Нат и Клинт, — надменно отвечает Баки. — Он пригласил меня завтра на ланч. Сказал, что ему нужно о чем-то со мной поговорить. Выражение лица Стива становится немного озабоченным. — Все в порядке? Баки колеблется. — Думаю да? Он казался немного напряженным, но, возможно, это просто из-за работы, которая его утомляет. Стив хмыкает. — Передай ему мои наилучшие пожелания, когда увидишь его. И, может быть, спроси его, не хотят ли они с Райли как-нибудь зайти, мы давно их не видели. — Угу, — отвечает Баки, но он не может по-настоящему сосредоточиться, не тогда, когда рука Стива медленно скользит вверх по его рубашке и теребит сосок. Стив ухмыляется ему и щиплет за сосок, и Баки ахает, крепче сжимая плечи Стива. — У тебя там все в порядке, Бак? — невинно спрашивает Стив. — К черту поиски работы, — говорит Баки сквозь стиснутые зубы. Он внезапно встает, не давая Стиву времени среагировать, прежде чем тащит Стива за собой и по-лягушачьи ведя их в спальню. — Ты будешь трахать меня на матрасе, потом мы купим дерьмовую еду на вынос и съедим ее в постели, а затем мы будем сосать члены друг друга, пока ты используешь этот новый фетиш на мне. — Люблю мужчин с планом, — говорит Стив, прежде чем сбить Баки с ног и швырнуть его на кровать. Баки визжит от смеха и дергает Стива на себя, его мир сужается до тела, лежащего на нем, и губ, обжигающих поцелуями его кожу.***
Кафе, в котором он встречается с Сэмом, находится в Краун-Хайтс, большом открытом помещении с полами из темного дерева, принадлежащем пожилому мужчине и его жене. Здесь относительно многолюдно, но Баки замечает Сэма за столиком в углу комнаты, потягивающего кофе из кружки с недоеденным сэндвичем, стоящим рядом с ним. Первое, что Баки замечает в Сэме, когда он приближается, — это то, что он выглядит измученным. Темные круги под глазами, его обычно ухоженные волосы на лице превратились в неряшливую бороду, черт, он даже выглядит худее, его одежда висит на нем так, что это просто неестественно. Это заставляет сердце Баки болеть, и он обнимает Сэма, как только подходит достаточно близко, не обращая внимания на то, что они находятся посреди кафе и блокируют поток клиентов. Сэм прижимается к нему крепче, чем когда-либо за долгое временя, его тело дрожит. — Привет, — тихо говорит Баки, ослабляя хватку. Сэм неохотно отстраняется и одаривает Баки явно вымученной улыбкой, как будто хочет его успокоить, но это только делает яму в животе Баки еще глубже. — Как ты себя чувствуешь? — Устал, — признается Сэм, садясь обратно и обхватывая руками кружку. — Райли продолжает смотреть на меня так, словно я вот-вот сорвусь. — А ты сорвешься? — спрашивает Баки, и Сэм морщится. — Я думал, что у меня все хорошо, — тихо говорит он, опуская взгляд. — Я работал над сотнями дел, видел сотни тел, встречался с абсолютными отбросами человечества. Это едва ли самое худшее дело, в котором я когда-либо участвовал. Но… у меня никогда не было дела, которое было бы напрямую связано с кем-то, кто мне дорог. Сэм снова прерывисто вздыхает, проводя рукой по лицу, и Баки тянется через стол, чтобы ободряюще сжать его предплечье. — Я наблюдал за Каслом два месяца, — говорит Сэм, когда снова берет себя в руки. — Я наблюдал за ним каждый день, и когда я следил за его домом, Мститель убил еще одного человека. Баки чувствует, как у него сводит живот. — Еще одно тело? — 16 декабря, — вздыхает Сэм. — Парень по имени Гельмут Земо был найден убитым выстрелом в голову в своем доме. Еще один член Гидры. — Значит, ты вернулся к началу, — говорит Баки, сдуваясь. — Черт, ты был так близок. — Баки, — говорит Сэм, и в его голосе есть что-то нерешительное, что заставляет Баки снова поднять глаза. — Я не вернулся к началу. Баки хмурится. — Я не понимаю. — У меня есть еще один подозреваемый, — уточняет Сэм, и, боже, он выглядит так, словно вот-вот заплачет. — Это здорово! — говорит Баки, но запинается при виде выражения лица Сэма. — Разве нет? Сэм сглатывает, его лицо осунулось и измучено. — Баки, это Стив. Требуется секунда, чтобы эти слова дошли до него, и когда они доходят, он чувствует себя так, словно его сбил грузовик. Стив. Сэм думает, что это Стив. Стив, который каждое утро будит Баки нежными поцелуями и кружкой кофе, сваренного именно так, как нравится Баки. Стив, который отчаянно хотел произвести впечатление на Бекку, когда она пришла, и попытался испечь торт, но всё закончилось тем, что сработала пожарная сигнализация и здание эвакуировали. Стив, который поцеловал Баки перед его квартирой в день рождения. Стив, который сказал Баки, что любит его дождливой апрельской ночью. Стив. Стив. — Баки? Баки моргает, прогоняя туман с глаз, чтобы увидеть, как Сэм озабоченно смотрит на него с другого конца стола, наклоняясь вперед и протягивая руку, но почему-то не в силах дотронуться до него. Баки опускает взгляд на свои руки и обнаруживает, что они сжаты в кулаки на столе, костяшки его пальцев побелели, а кости резко торчат на коже. Он медленно разжимает их, и укол боли подсказывает ему, что ногти впились в кожу ладони. — Нет. Его голос дрожит, едва слышен, и когда он поднимает глаза на Сэма, то видит, что его друг выглядит почти встревоженным. — Баки… — Нет, — снова говорит Баки, на этот раз громче. — Ты ошибаешься. Сэм выглядит огорченным. — Баки, где был Стив вечером 16 декабря? 16 декабря. Баки хорошо помнит тот день — они планировали свидание вечером. Стив должен был вернуться с работы пораньше, и они собирались пойти в маленький итальянский ресторанчик, который только что открылся в нескольких кварталах. Но Стив позвонил в шесть и сказал, что произошла чрезвычайная ситуация и ему пришлось отменить свидание. Он не был дома до полуночи. — Ты ошибаешься, — снова говорит Баки, его голос дрожит так сильно, что он едва может разобрать слова, слетающие с его губ. — Подумай об этом, Баки, — умоляет Сэм, наклоняясь вперед. — Брок был убит через неделю после того, как ты расстался с ним. Стив был частью армейской группы специального назначения «Воющие коммандос», в обязанности которой входило уничтожение ячеек Гидры на Ближнем Востоке и в Европе. Звезда, вырезанная на груди каждой жертвы — знак отличия Воющих коммандос. Стив ушел из армии после того, как самодельное взрывное устройство убило половину его отряда и покалечило остальных еще в 2013 году, как раз перед тем, как была сформирована наша оперативная группа, чтобы избавиться от Гидры. Они начали возвращаться только пару лет назад. Когда начались убийства. Ты действительно так уверен, что знаешь, кто он такой? Баки качает головой, его зрение затуманивается, а тело дрожит, пока Сэм говорит, черная яма сомнения неуклонно растет и растет в его животе. Не в силах этого вынести, Баки встает, чуть не падая, прежде чем схватиться за стол и, спотыкаясь, выйти из кафе. Он больше не может оставаться там — стены кажутся слишком тесными, болтовня других посетителей становится более глубокой, более зловещей. Снаружи лучше, хотя и едва — все слишком громко, слишком много, и Баки спешит по улице в оцепенении, едва видя, куда идет. Он смутно слышит голос Сэма, зовущий его обратно, но он не может вернуться, не может даже взглянуть на Сэма. Ему нужно вернуться домой, нужно вернуться к Стиву. К Стиву, которого Сэм считает Мстителем. Всхлипнув, Баки останавливает ближайшее такси и поспешно садится в него, запинаясь, говоря свой адрес, когда водитель спрашивает, куда он хочет поехать. Последний раз бросая взгляд на Сэма, он видит его стоящим на тротуаре и выглядящим совершенно опустошенным.***
Баки вспоминает, что сегодня у Стива выходной, только когда он, спотыкаясь, входит в квартиру и видит, что Стив сидит за столом и ест сэндвич, и при виде этого его захлестывает поток эмоций. Облегчение, вина, сомнение, любовь. Страх. — Баки? — встревоженно спрашивает Стив, вставая, когда видит его. Баки уверен, что он, вероятно, выглядит ужасно: глаза покраснели, лицо в пятнах от слез, волосы, выбились из хвоста и растрепались вокруг его лица от ветра. — Стиви, — всхлипывает Баки и бросается в объятия Стива. Стив крепко держит его, когда он срывается, пачкая рубашку Стива своими слезами и отчаянно цепляясь за прижатое к нему тело. Стив чувствует себя таким сильным, таким надежным рядом с ним, таким безопасным, и Баки крепко зажмуривает глаза, когда слова Сэма снова проникают в его голову. Ты действительно так уверен, что знаешь, кто он такой? — Эй, эй, все в порядке, — мягко успокаивает Стив, и Баки поднимает голову, чтобы посмотреть на мужчину, которого он любит. — Не в порядке, — ему удается выдавить, его голос прерывается икотой. Глаза Стива расширяются от беспокойства, когда он протягивает руку, чтобы вытереть слезы с лица Баки, и Баки крепче сжимает его рубашку. — Стиви, где ты был 16 декабря? Стив теперь выглядит не только обеспокоенным, но и сбитым с толку. — Я был занят на работе, я же тебе говорил. Тору нужно было пораньше уйти домой, и мне пришлось самому организовать новую выставку в галерее. — А Брок? — Баки давит, вцепляясь в рубашку Стива так крепко, как только может. — Он был убит через неделю после того, как я ушел от него. Неделю, Стиви. — Баки, что происходит? — спрашивает Стив, и теперь его голос дрожит. — Детка, ты меня пугаешь. — Сэм думает, что ты убийца, — дрожащим голосом говорит Баки, и лицо Стива становится пораженным. — Он думает, что ты Мститель. — И… и ты ему веришь? — спрашивает Стив невероятно тихим голосом. — Я не знаю, чему верить! — Баки кричит. Стив пытается отстраниться, но Баки идет прямо за ним, прижимая их тела друг к другу так крепко, что это почти неудобно. — Он рассказал мне о твоей команде из армии, о твоей связи с Гидрой — ты точно соответствуешь профилю, я не знаю, где ты был, когда произошли убийства, Стиви, — и голос Баки срывается, — Стиви, скажи мне правду. Стив прерывисто вздыхает и наклоняется, зарываясь лицом в волосы Баки. Баки позволяет ему, чувствуя, как расслабляется от мягких порывов воздуха, которые ударяют его в лоб, когда Стив выдыхает. — Прости, что не рассказывал тебе о своей команде, — шепчет Стив в волосы Баки. — Я… я не могу говорить об этом. Не совсем. Мои… трое из моей команды погибли. Двое других получили такие серьезные травмы, что до сих пор восстанавливаются почти десять лет спустя. У одного из них омертвление мозга — единственное, что поддерживает в нем жизнь — это машина, — Стив тихо всхлипывает, и Баки чувствует слезы на своей голове. — У… у другого повреждение головного мозга. Он не может вспомнить меня, свою семью, свое собственное имя… врачи сказали, что его гиппокамп был полностью разрушен вместе с частями лобной доли. Я… я был единственным, кому удалось уйти почти невредимым, — почти бессознательно рука Стива поднимается, чтобы прижаться к его левому уху, и когда Баки поднимает глаза, он видит крошечный слуховой аппарат, уютно сидящий в ухе Стива. — А убийства? — спрашивает Баки невероятно тихим голосом. — Я не убил ни одного человека со времен армии, — тихо отвечает Стив. — Ты обещаешь? При этих словах Стив отстраняется ровно настолько, чтобы посмотреть Баки в глаза, его руки обхватывают лицо Баки. В его глазах стоят слезы, а его нижняя губа дрожит так сильно, что Баки тянется, чтобы провести по ней большим пальцем, просто чтобы заставить ее остановиться. — Я бы никогда не солгал тебе, Баки Барнс, — шепчет Стив и наклоняется, чтобы крепко поцеловать Баки в губы. — Я обещаю. Баки снова притягивает Стива ближе, подпрыгивая, чтобы обхватить его ногами за талию и притягивая его для еще одного жесткого поцелуя. Стив ловит его без особых усилий, пятясь назад, пока он не поворачивается и не прижимает Баки к кухонному столу, отодвигая свою брошенную тарелку в сторону. Баки слышит, как она разбивается об пол, но он не может заставить себя волноваться — не тогда, когда руки Стива обхватывают его зад, бедра, талию. Баки засовывает руки под рубашку Стива и прижимается к нему, порочное удовлетворение поднимается в нем, когда Стив хнычет от трения. Руки Стива находятся у него на поясе, затем он одним движением стягивает штаны и нижнее белье Баки, прежде чем сделать то же самое с собой, и когда их обнаженные члены прижимаются друг к другу, руки Баки в волосах Стива напрягаются, и он издает один долгий стон. Это грязно и нескоординированно, слишком сухо, и ничего, кроме предчувствия, не скользит, когда они отчаянно трутся друг о друга, штаны Баки свисают с одной лодыжки, а у Стива вокруг колен, их рубашки задраны, а губы распухли и онемели от поцелуев. Когда Баки кончает, он со всхлипом прижимается к Стиву и крепче сжимает волосы под руками, и Стив после этого долго не выдерживает, уткнувшись лицом в шею Баки, всхлипывает и втискивает свой член в бедро Баки. Когда они заканчивают, они не двигаются со своего места на кухонном столе, Баки все еще обвивает ногами талию Стива, а Стив рухнул на грудь Баки, его лицо все еще прижато к шее. Баки мягко проводит пальцами по волосам Стива, полусонный и нежащийся в сиянии после оргазма и ощущении тела Стива поверх своего. Когда Стив наконец отстраняется, он полностью сбрасывает штаны и поднимает Баки на руки, спотыкаясь пересекает гостиную, чтобы рухнуть на диван, устраивая их так, чтобы Баки лежал на спине, а Стив все еще между его ног. Баки с радостью растворяется в поцелуе, который Стив прижимает к губам, обнимая его за плечи, чтобы притянуть ближе. — Я живу ради тебя, мой дорогой, — шепчет Стив ему в губы, и боже, Баки готов умереть за этого мужчину. — Я тоже, — бормочет Баки. Стив снова целует его, и Баки погружается в это, отодвигая слова Сэма на задворки сознания вместе с маленьким семенем сомнения, которое никуда не девается.