Восьмого, в полночь, на том же месте

      Дарт Ваурон прижал к губам бокал, наслаждаясь восхитительно многогранным запахом вина. Повелитель чувствовал лёгкий аромат букового дыма, горечь теприйских ягод, стальные ноты лесных трав Родии и щекочущие ноздри оттенки лавовых грибов. Маэстро, который создал данный шедевр, был достоин поставлять вина Императору, но вместо этого оказался убит каким-то начисто лишённым вкуса хаттом. Ваурон с грустью посмотрел на именную этикетку. Потом перевёл ищущий сочувствия взгляд на сидящего напротив ситха.       Гость за раз влил в себя половину бокала и поморщился, словно вкусил дешёвой сивухи в кантине. Его ядовито-жёлтые глаза со страданием закрылись. — Мог бы хоть сделать благодарное лицо, Марр, — укорил чистокровный. — Я берёг это сокровище двадцать лет! — Так, может, прокисло уже, за двадцать-то лет? — повелитель отставил от себя бокал и тут же велел дроиду подать бренди. — Ладно. Я понял намёк. Ни одно из предложенных мной назначений не подходит. — Именно. Гнев догадается, что её отправили подальше, чтобы отвязаться. Нужно что-то критически важное. Судьбоносное. Понимаешь? — Понимаю, поэтому отказал, — спокойно объяснил Марр. — Будь я склонен к бессмысленному риску, то женился бы на твоей сестре. — Я бы её скорее сам придушил, чем позволил связаться с Тёмным советником. — И «безродным, как бойцовые псы с татуинских арен». — Я был на твоей стороне! — пылко возмутился чистокровный, вспомнив все круги Бездны, которые ему пришлось пройти, отговаривая их с Сатамис любимую бабулю от принуждения лорда Марра к немедленному заключению брака.       Узнав об интрижке внучки и Тёмного советника, матриарх семьи Кхарад с яростью требовала восстановления фамильной чести, грозясь всеми сверхъестественными карами. И, хоть сам Марр отказывался это подтверждать, Ваурон был уверен, что его коллега уже выбирал планету, которую сдаст Кхарадам в качестве свадебного подарка. — Время, Ваурон, — советник потряс наручем с хронометром. — Каждый глоток твоей браги — десяток потерянных кораблей. — Макеб. — Нет. — Марр! — Даже не думай. — Я возьму на себя ответственность за последствия, — смиренно заверил Ваурон. — Это важно, если мы хотим держать Руку в поле зрения. — Твоё раскаяние не поможет, когда будем ехать на Корусант в одном конвое, — советник поднялся и вернул на место шлем. Потом решительно зашагал из малой приёмной.       У самого выхода неожиданно остановился и бросил через плечо: — Макеб и твоя 211-я возвращается на Эриаду. Я свяжусь с Гневом сам. — Грабитель, — прошипел ему в спину Ваурон.       Чистокровный и не рассчитывал, что советник останется на поздний обед, но надеялся, что аперитив сгладит ожидаемо неприятный разговор. Лорд велел дроиду заняться едой, а сам откинулся на спинку кресла, продолжая неторопливо смаковать вино.       Одна дивизия — не такая уж большая жертва, чтобы поддерживать интерес Гнева. Совет добивался наличия осведомителя в ближнем кругу Императора, поэтому возлагал на Дарта Ваурона и его обаяние большие надежды. Уж втереться в доверие к другому чистокровному и установить дружеские отношения повелителю, на их взгляд, было несложно. Ваурону хотелось верить в правоту Совета, но Совет ошибался, и совершенно в противоположную сторону.       Если бы они видели эту восхитительную женщину нагой, то поняли бы, что дружеские отношения с ней — это сложно. Невероятно сложно. Но перейти черту агрессивного флирта Ваурон не мог: слишком легко охотник становится добычей, потеряв бдительность. И поняв, что Иврис не так проста, как пытается казаться, повелитель этой добычей становиться не хотел.       Точнее, очень хотел, но…       Иногда ему не нравилось собственное место в Тёмном Совете.       Пользуясь моментом свободного времени, Ваурон велел ученику отправить Гневу приглашение, чтобы лично передать хорошие новости. Когда лорд Кет доложил, что она как раз находится в Цитадели и уже на пути сюда, губы повелителя сами расплылись в улыбке. Обедать с Иврис Ваурона прельщало больше, чем с Дартом Марром.       Гнев вошла в приёмную десятью минутами позже, отвесила дежурный поклон и тут же перешла к допросу, едва дав повелителю подняться из кресла. — Он согласился, Ваурон? — её обычно суровое лицо сейчас светилось от волнения, и ситх не смог скрыть гордость за прошедшие переговоры. — Лорд Марр вверит тебе судьбу Империи, — загадочно молвил чистокровный. — Я мало осведомлён о его операциях, но, полагаю, он сообщит детали, как только будет готов. — Ты… — Иврис явно хотела сказать что-то приятное, но отчего-то нахмурилась и поджала губы. — Это больше, чем я могла ожидать.       Дарт Ваурон понимающе покивал, не став добавлять, что за радость на этом прелестном личике ещё бы с полчаса повалялся в ногах у коллеги.       Гнев робко оглянулась, будто пока не знала, куда себя деть. Но, когда увидела приготовленный столик с закусками, не спрашивая разрешения, прошагала прямо к нему. И, пожалуй, никакие демоны Бездны не заставили бы Ваурона сказать, что всё это предназначалось не ей.       Иврис остановилась возле стола резко, не успев ни к чему притронуться. Её маленькие ноздри дёрнулись, уловив знакомый запах. — Это что, «Фарсика»? — спросила повелительница с благоговейным трепетом, продолжая разглядывать брошенное Тёмным лордом вино. Перевёрнутая пирамидка-бокал изящно балансировала на вершине, играя внутри алыми бликами. Иврис наклонилась и принюхалась к содержимому. — Оригинал, — изумлённо подтвердил Ваурон. Вопрос застал его врасплох. — Изготовлен самим Фар Со ещё при жизни.       Она покрутила в пальцах пирамидку и вдруг прижала к губам. Сделав глубокий вдох, Гнев закрыла глаза и восхищённо прошептала: — Буковый дым, теприйские ягоды, родианские травы и… — … лавовые грибы.       Советник посмотрел на неё с неподдельным восторгом. Отчего-то показалось, что в этот миг глобальный катаклизм стёр всю галактику вокруг кроме них двоих. Время тоже почти остановилось, отсчитываемое только быстрыми ударами сердца. Ваурон мог поклясться, что никогда не слышал ничего более поразительного от женщины. — Я… думал, ты не разбираешься в напитках, — попытался заполнить образовавшуюся паузу ситх. — Только в вине, — Иврис в один глоток осушила остатки, избавляя свой образ от налёта божественности. — Не хотелось ужинать с прислугой, как матушка угрожала.       Оказавшись рядом, Ваурон поднял неожиданно сблизившую их бутылку. Налил немного себе и галантно предложил руку, чтобы забрать у Гнева бокал. Она слегка растерялась, но любовь к «Фарсике» пересилила неловкость. С теплотой глядя на винную гладь, Иврис потянулась за пирамидкой.       Мгновением позже её пальцы со скрипом скользнули по плоским граням, и бесценное сокровище Фар Со засверкало в воздухе, точно кровь из вспоротой артерии. — Ой.       Гнев поймала бокал Силой прежде, чем он успел разбиться, но вся рука повелителя оказалась залита вином. Сильно смутившись, Иврис тут же выхватила салфетку и приложила к кисти чистокровного. — Я не ранен, Гнев, — хихикнул Ваурон, глядя, как она заматывает её в два оборота. Рукав мантии безнадёжно промок, но это было самое серьёзное повреждение. — Я… просто… — она шумно вздохнула, пытаясь придумать оправдание собственной неуклюжести. — Ничего, — чистокровный примирительно накрыл её ладонь своей, сухой.       И это было ошибкой.       Это было ошибкой, потому что отпустить Иврис Ваурона не заставила бы и дюжина ждущих в тенях ассасинов. А она, как назло, даже не пыталась забрать руку. Виноградный аромат витал вокруг, заменяя собой мысли. Или желанный тактильный контакт от них избавлял. Или Иврис, с дивным смятением приоткрывшая рот, словно чтобы добить последние шансы на спасение.       Если бы за окном рушился Дромунд-Каас, никто бы не обратил внимания.       Её пальцы бессознательно мазнули вверх по предплечью, и никаких дополнительных знаков больше не было нужно. К горькому вкусу «Фарсики» примешался неумолимо сладкий и смертоносный, точно лавовые потоки обожгли губы. Упоительное напряжение чужого тела, шёлковая мягкость волос под сорванной заколкой — сама Сила говорила, что в этом поцелуе больше искренности, чем можно выразить словами, и больше страсти, чем можно испытывать физически. Крепкие ладони Иврис требовательно прижали к телу. В ответ Ваурон со мстительной нежностью коснулся губами шеи и очень хорошо почувствовал, как по ребристой гортани пробежал комок предвкушения. Колени советника стали непривычно ватными, будто ему опять было пятнадцать, и будущая супруга вот-вот намеревалась сделать его мужчиной.       Осторожность, оберегавшая жизнь на вершине пирамиды ситхов десятки лет, отказала в одну секунду, как неисправный механизм.       Зато всегда был кто-то другой.       Поклявшийся головой, честью и родной матерью беречь повелителя во что бы то ни стало.       Ваурон почувствовал присутствие спиной, и одновременно с этим весь жар, вся теплота трепещущего тела в его руках мгновенно обратилась в ледяной камень. — Я разве велел тебе приходить, Кет?! — советник повысил голос до грозного рёва. Поскольку он делал так редко, широкоплечая фигура в дверном проёме непроизвольно уменьшилась в размерах, сжавшись, как пристыженная сторожевая псина. — Вы сказали… если будет тихо двадцать минут, то… — ученик потряс деактивированной рукоятью меча. — Я, пожалуй, пойду, — Иврис деликатно убрала ладони чистокровного со своих бёдер и провела рукавом по лицу. — Мне ещё корабль подготовить нужно. Команду. Себя.       Она исчезла так быстро, что Ваурону показалось, будто повелительница задействовала Ускорение Силы. Кет пропустил её с вежливым поклоном и неловко переступил с ноги на ногу, почувствовав какое-то недоброе волнение.       Ваурон тягостно вздохнул. На кончиках его пальцев затрещали белые искры.

***

      Иврис шла впереди сержанта и двух солдат, сопровождавших её к Тёмному лорду. Флот Дарта Марра взял Макеб под защиту, а саму повелительницу советник пригласил на свой флагман, чтобы поговорить об итогах операции в приватной обстановке. За двадцать минут до стыковки «Пибены» с разрушителем Иврис успела разве что умыться и сменить грязную и знатно побитую броню на традиционную алую мантию служителей Императора.       Не то чтобы Гнев хотела задавить Тёмного лорда авторитетом, просто её гардероб на борту был весьма ограничен.       Она даже не удивилась, застав в кабинете, расположенном на первой, частной палубе, Дарта Ваурона. Последнее время чистокровного в её жизни становилось очень много и очень неожиданно. Иврис пожалела, что на ней нет шлема, так как не могла себе обещать, что на щеках не вылезут багровые пятна, однако за неё всё решил выбор наряда.       Пока оба советника секунд пять молча смотрели на императорские цвета, Иврис успела ощутить всю ситхскую иерархическую ненависть. — Лорд Гнев, — владелец корабля сделал скупой кивок и указал на кресло за рабочим столом. Одно занимал Ваурон, ещё два были свободны. — Итоги вашей деятельности превзошли мои ожидания. — И мои, — благожелательно подтвердил Ваурон. — Я же сказал, что ваши опасения беспочвенны, Марр. Гневу Императора под силу то, что другим даже не снилось.       Иврис едва сдержала издевательский смешок. Пока она по колено в грязи и крови добывала изотоп-5, господа советники обстоятельно оценивали результаты. Как только мигрень не заработали от тяжких дум.       Ещё она тайно лелеяла надежду умереть в бою до того возраста, когда все самые увлекательные приключения останутся лишь в строчках рапортов. — Я подумал, вас заинтересуют другие серьёзные испытания мощи и разума, лорд, — продолжил Марр. — Есть несколько проек…       Голокомм на его столе пронзительно заверещал. — Лучше бы это было срочно, капитан, — недовольным голосом молвил советник, активировав устройство. — Да. Ваше присутствие требуется на мостике, повелитель, — проинформировала женщина в проекции. — Срочно. — Ничего. Мы подождём, — обаятельно оскалился Ваурон.       Иврис очень хотелось спросить, можно ли пойти с ним, но вместо этого она выпрямилась в кресле и с достоинством кивнула. Оставаться с Вауроном наедине было настолько же некомфортно, насколько признавать, что это некомфортно.       Стоило Иврис тогда на мгновение ослабить контроль ситуации, как она уже увлечённо пересчитывала языком зубы советника.       Это было… поспешно.       И потрясающе.       Настолько, что во время макебской операции Гнев пригласила на свидание единственного чистокровного на планете. Хотела выяснить, в расовой ли принадлежности дело или в чём-то другом. Бывают же виды, у которых в определённые фазы жизни просыпается неконтролируемое влечение к себе подобным.       Лорд Ситарат вежливо отказался от эксперимента, сославшись на другой круг интересов.       Потом получил бластерный заряд в печень, и Иврис надеялась, что не специально, в качестве финального аргумента.       В общем, доверять себе она побаивалась.       После ухода Дарта Марра Гнев вскочила на ноги, переходя к осмотру выставленных в кабинете проекций. Молча сидеть становилось неловко, и каждая секунда взгляда на чистокровного заставляла Иврис вспоминать, что она чуть было не отдалась ему прямо в Санктуме.  — Тебе неуютно в моей компании, Гнев? — с беспокойством в тоне уточнил повелитель. Ложным или настоящим, она не разобрала. — Мне всё равно. Устала сидеть, — холодно ответила чистокровная.       Она повернулась, чтобы перейти к другой стене, и чуть не подпрыгнула, столкнувшись нос к носу с Вауроном. Прямой взор буквально пригвоздил к полу, заставив Иврис замереть, точно джербу, пойманную в прицел винтовки. — Я не хотел переступать границу, — руки советника легли на плечи повелительницы медленно, будто под внешним принуждением, и Иврис не смогла это остановить. И когда начали мягко массировать их под жёсткой тканью — тоже. Пальцы Ваурона были жилистыми, тонкими, но на удивление сильными для внешнего их изящества. Ситх смотрел сквозь повелительницу, продолжая успокаивающие, гипнотические движения. — Но это было неизбежно. Думаю, ты понимаешь и прощаешь меня.       В огромном пустом ангаре, на который в текущих обстоятельствах походил мозг Иврис, с грохотом перекатывались ровно две мысли. Первая: нет ничего позорного в том, что она хочет ещё один поцелуй. Вторая: гуманнее сразу вскрыть себя мечом, чем разбираться с последствиями.       Как Иврис и опасалась, вторая закатилась куда-то очень далеко.       Она перехватила запястья советника, отвела от себя и затем дерзко прижалась к губам. Его жалкая попытка отстраниться не возымела эффекта. Иврис вцепилась так, что чистокровный, по всей видимости, принял решение не сопротивляться, лишь бы остаться с целыми руками. — Я не имфел в фиду… — Ваурон ещё попытался что-то возразить, но тех долей секунд, которые ему оставались на речевую деятельность, критически не хватало. Однако, выхватив момент, ситх всё-таки успел выдать цельное: — А, всё равно умирать.       Иврис не совсем поняла, почему её внезапно накрыло чувство лёгкости и невесомости, закружило, как в дешёвых голофильмах. Когда твёрдый борт дивана ударил по затылку — поняла, но отреагировала с явным запозданием. — Это… идиотская… затея, — должно было прозвучать уверенно. И прозвучало бы, не прервись оно сдавленным стоном Гнева, ощутившей руки повелителя там, где их мгновение назад не ощущалось. — Могу… выгнать всех с «Пибены» и… — Модифицированный крейсер класса «Терминус», — шепнул Ваурон прямо в ухо, обжигая его дыханием. — Грузовместимость семь тысяч тонн, — мягкий ворс дивана защекотал кожу, и Иврис не смогла вспомнить, в какой момент с неё исчезли трусы, потому что до входа в кабинет они определённо были. — От первой палубы до, — ситх с воодушевлением вжал её в подлокотник, пресекая все возможные возражения ещё одним ярким поцелуем, — до командной — минут восемь, и ещё восемь обратно… а больше… тебе и не надо.       Иврис сейчас хватило бы и минуты, но негодование от самоуверенности советника требовало не оставлять её безнаказанной.       Потому Иврис по-ситхски гордо продержалась шесть.       Она подавила все звуки, вжавшись лицом в спасительную шею советника. По телу остаточной волной пробежала приятная судорога, и от того, что ладони Ваурона всё ещё лежали на коже, Иврис еле могла вернуть в голову мысли. Но теперь думать было необходимо. — Он же убьёт нас, — вдруг поняла Гнев и сообщила вслух, широко раскрыв глаза. Образ владельца кабинета резко всплыл в памяти, обдавая ледяным ужасом.       Взгляд Ваурона, туманно направленный куда-то вдаль, тоже перетёк в более осознанный и серьёзный. От вырвавшегося из уст повелителя нервного смешка Иврис стало как-то не по себе. — Нет, дорогая. — А от того, как он болезненно и истерично расхохотался — и вовсе страшно. Иврис совсем не понравилось, что страшно было даже ему. — Так быстро мы с тобой не отделаемся.