«Я ненавижу себя Но Оставаться наедине Было бы сложным, если бы я Совсем не любила себя»*
***
Реджина бессмысленно перекладывала бумажки с места на место, читала их, отвлекалась и начинала читать заново, вновь забрасывая на половине. «- Эмма, открой дверь, пожалуйста. - Я хочу побыть одна, и я не хочу ничего слушать!» «Глупая! Неужели она не понимает, что так будет лучше?!». Прошло уже больше пяти часов, а Миллс не сделала и половины запланированных дел. Мысли были лишь об одном: правильно ли она поступила!? Но отступать было уже поздно, поэтому брюнетка придумывала новые аргументы, чтобы убедить себя в своей же правоте. Конечно, Эмма не виновата, что боится этих подонков. Страх - это все что у нее осталось. Бедный ребенок, которому досталось так мало любви и так много боли. Но разве она когда-нибудь сможет перестать испытывать страх, если такие люди будут гулять на свободе? Кто знает, сколько еще девушек могут оказаться жертвами подобного поведения? Такие люди не должны жить спокойной жизнью и верить, что их силе и неприкосновенности нет предела! Страх - вот то чувство, которое они должны навсегда запомнить. И Реджина сделает все, чтобы вбить его в них, вместе с кровью и потом, чтобы они молили о пощаде, но не получали ее, как не получила Эмма. Ярость подкатывала к горлу мисс Миллс и скапливалась, образуя ком. Реджина была решительна как никогда. Оставалось лишь придумать как уговорить Эмму согласиться развивать дело. Но и этому придёт свое время. Сейчас она должна закончить работу, чтобы вернуться домой и попытаться снова поговорить со своей затворницей.***
Эмма сидела на подоконнике, бездумно глядя в окно. Дождь лил, не переставая, с самого утра. Зато бледное уставшее лицо студентки было сухим: ей не хотелось плакать, она просто злилась. Злилась на то, что её мнение снова проигнорировали; её голос не услышали, как всегда… По сути, Эмма привыкла, что с ней не считаются в вопросах, касающихся только её жизни. Так, её отдавали в разные семьи снова и снова, хотя она этого не хотела. Она бы лучше осталась в приюте, где у неё были хоть какие-то знакомые, люди, к которым она привыкла. Но Мисс Миллс… она же попросила довериться, обещала помочь… и что же теперь? Теперь она идёт в полицию, даже не советуясь с Эммой. Она ведь четко дала понять, что не хочет этого, не хочет разбирательств, не хочет бояться ещё сильнее. Но её не послушали… Неужели, казалось бы впервые появившийся близкий, заботящийся о ней человек, не может услышать её и понять? Если даже мисс Миллс не может с ней договориться, кому тогда вообще можно довериться? Видимо, только самой себе… Простая истина, которую в Эмму вбивали всю жизнь, снова выплыла на поверхность и, оставив звонкую пощёчину, нырнула обратно в глубину души. Обида растекалась в груди и тошнотой поднималась из живота. Эмма вскочила и начала ходить по комнате. Ей как будто стало тесно в собственном теле. Нужно было срочно что-то придумать, иначе она начнет сходить с ума. На кровати завибрировал телефон, оповещая о том, что Мэри-Маргарет очень скучает и ждет ее возвращения, а Девид хочет похвастаться выученными на парах Миллс терминами. Снова мисс Миллс. Нет, только не сейчас. Надо срочно выбираться отсюда. Позвать Мэри-Маргарет прогуляться? Нет, будет слишком много вопросов. А кто не задаст лишних вопросов?.. «Руби, привет!Нужно увидеться» - набирает смску девушка.«Привет! А когда ты возвращаешься?»
- мгновенно приходит ответ. «Я в городе. Сможешь вечером?»«Ладно. Встретимся у общаги?»
«Нет. Давай у бара на девятой».«Ок».
Свон откидывается на кровать, пялясь в потолок. Комната словно сжимается от, давящих на голову, мыслей. Эмма выходит из дома пораньше. Ещё даже не стемнело, но она не хочет пересекаться с Мисс Миллс… не сегодня. Поэтому приходится несколько часов шляться по многолюдным улицам, разглядывая «достопримечательности» большого мегаполиса. Не выдержав мерзкой погоды, Свон приходит на место встречи значительно раньше оговорённого времени, и стоит у входа с неоновой мерцающей вывеской. Её не радует мысль о том, чтобы войти внутрь, где куча пьяных, не контролирующих себя, мужиков, но она уже знатно промокла и продрогла, поэтому выбора особо не остаётся. Блондинка медленно пробирается через толпу прямо к бару, стараясь оставаться незамеченной, и садится на высокий стул, неловко здороваясь с барменом. Недолго подумав, девушка решает заказать алкогольный мохито. Сегодня ей понадобится «градус», чтобы поговорить с подругой. Когда кубики льда в стакане превращаются в воду, а перед Эммой ставят второй стакан с напитком, кто-то дружественно хлопает её по плечу и плюхается на соседний барный стул. - Приветик! - худая высокая брюнетка чмокает подругу в щеку, оставляя на ней красный след от помады. - Давно сидишь? - Да нет, не очень. - Где ты была? Куда уезжала? - Я не… не уезжала. - Тогда, где пропадала? - Мм… ты будешь «Мохито»?- пытается оттянуть разговор девушка. - Не, мне виски с колой,- обращается она непосредственно к молодому симпатичному парню по другую сторону от стойки. А Эмма в это время почти залпом выпивает свой напиток. - Ого, подруга, ты в порядке? - удивляется Руби такому поведению своей соседки. - Не совсем. - Что-то случилось? Эмма, мы переживали. Мэри Маргарет та вообще всех на уши подняла, пока ты не сказала, что вернулась в свой штат. Но… ты не возвращалась? Блондинка отрицательно мотает головой, глядя в опустошенный стакан. - Так где ты была? - У Мисс Миллс… - Что прости? У Вашей Миллс? То есть, у Вашей стервы-Миллс?- немного повышает тон брюнетка. - Она не стерва… - И что ты у неё делала? - Жила… - Черт, Эмма, ты можешь объяснить нормально? Я ничего не понимаю. Почему из тебя нужно вытаскивать каждое слово? Ты же сама хотела поговорить, - срывается Руби и тоже залпом выпивает алкоголь. - Это не так просто, как ты думаешь… - Да что случилось? - Помнишь, ту вечеринку в подвале? - Ну? - Я ушла с Кэссиди… - Да, что-то такое припоминаю, - морщится студентка, напрягая свои извилины, в попытках вспомнить тот вечер. - Я… они… блин… он привёл меня в комнату… там ещё Крюк был, - нечленораздельно бормотала девушка. - Мы поругались, а потом… он ударил меня… - Что? Кто? - Крюк… - Вот козёл! Ты как? - Они изнасиловали меня, Руби! - выпалила Эмма, поднимая наконец свой взгляд на подругу, у которой от шока упала челюсть. - Ты… так шутишь что ли?- не веря произносит брюнетка. - Какие шутки? - еле слышно произносит Свон. - Это…это было ужасно. Я правда думала, что не выживу. Хотя… так было бы лучше. - Господи, что ты несёшь? Эмма, что за безумие? Мы же… мы же общались с ними. Тусили вместе… Они бы не… не сделали этого. Эмма резким движением руки задирает рукав свитшота, вытягивая запястье вперёд: - Я порезала вены, потому что не хотела жить после случившегося. Теперь ты мне веришь? Руби медленно протягивает руку к перевязанным запястьям и сжимает бинты, будто проверяя по-настоящему ли всё это, или собственные глаза её обманывают. Эмма немного морщится от боли, но Лукас этого не замечает. Она продолжает пялиться на бинты, словно пытается увидеть что-то сквозь них. - Эмма, это… это ужасно. Мне так жаль, - она опускает глаза, и прикладывает к ним ладони, чтобы укрыться. - Я… Боже, я ведь даже не догадывалась. Думала, ты зависаешь где-то… Эмма, прости меня! - Ты ни в чём не виновата, я сама не хотела, чтобы кто-то узнал. И ты тоже будешь держать рот на замке. Никому ни слова, даже Мэри Маргарет. - Конечно. Я не скажу, - Руби всё ещё не сильно сжимает запястье подруги. - Как… как ты сейчас? - Хочу напиться. - Уверена? - Это единственное в чём я уверена на данный момент. Руби заказывает ещё две порции виски с колой, и девушки сквозь трубочки довольно быстро высасывают жидкость, от чего Эмма морщится, будто съела кислый лимон. - Как ты оказалась у Миллс? Ты… сама к ней пришла? - Нет, конечно. Сама не знаю, как так вышло… Кажется… я пыталась прыгнуть ей под машину, но она затормозила возле меня… сначала я испугалась, а потом оказалась у неё дома. Всё произошло само собой как-то. Девушки вновь синхронно запрокидывают головы, вливая в себя половину содержимого стакана. - А что потом? - любопытствует Руби. - Потом? Если честно, я слабо помню, всё было как во сне… Мы поехали в клинику, я сдала какие-то анализы, пообщалась с психологом. А когда вернулись домой, она отправила меня спать, но я быстро проснулась… дома никого не было, а мой мозг слетел с катушек... Я пришла на кухню, достала нож, и… очнулась в больнице. Я не знаю зачем это сделала. Я самая настоящая идиотка, и мне очень хочется забыть об этом, но шрамы теперь останутся со мной навсегда в напоминание о моей слабости. - Нет, Эмма, - брюнетка заставляет девушку посмотреть на себя, и снова берёт за руки. - Это напоминание о твоей силе! Ты пережила столько дерьма, сколько мало кому в жизни просто услышать пришлось, но ты всё ещё жива! Ты продолжаешь бороться со своими врагами, и своими страхами. Это напоминание, чтобы ты больше не опускала руки, не сдавалась. Ты выберешься, Эмма Свон! И всё наконец наладится. От такой воодушевляющей речи у блондинки заслезились глаза, но она сдержалась, тихо благодаря Лукас. Подруги опустошают стаканы и заказывают новые порции. Голова постепенно тяжелеет, и взгляд уже не такой четкий, но их это пока не останавливает, ведь разговаривать становится всё легче. - Так почему сейчас ты здесь, а не со своей Миллс? - ехидничает Руби. - Во-первых, она не моя! А во-вторых, она… она… такая… хм… сложная. - Сложная? - переспрашивает брюнетка. - Да! Она уговаривала меня написать заявление в полицию, но я ей твёрдо дала понять, что не собираюсь этого делать, и тогда она пошла в полицию сама. Я узнала об этом случайно, когда она утром разговаривала с кем-то по телефону, и разозлилась. А она… она даже не попыталась извиниться, всё уверяла, что так будет лучше… - пересказывала Эмма события дня, бурно размахивая руками. - Эээ… ты разозлилась на неё из-за того, что она хочет наказать подонков? Я правильно поняла? - Руби! - вспылила Свон. - Она сделала это без моего согласия, а это мое личное дело. - Почему ты сама не написала заявление? - Потому что не хочу! - Что значит: не хочу? Ты себя слышишь вообще? Может, продолжишь и дальше с ними общаться? - Конечно, нет. Перестань! Но… я не могу… не могу пойти в полицию. - Да почему? - Что они сделают со мной, если узнают? - А что сделают, если останутся на свободе? - Я не знаю, но я устала. Не хочу больше рисковать и снова трястись. - Эмма, ты же понимаешь, что это нужно сделать? Она правильно поступила… - И ты туда же… - устало вздыхает Свон и залпом осушает напиток. - Сама подумай? Зачем бы она стала это делать, если не ради тебя? Она просто хочет помочь, Эм. Тебе не стоит злиться на неё… - Не знаю, но её никто об этом не просил, - перед глазами кружится от выпитого алкоголя, но Свон не собирается останавливаться и заказывает ещё. - Перестань. Она один из лучших адвокатов страны. Если она возьмётся за это дело, то у них нет шансов. - Руби, иди к черту! - обиженно кидает Свон и заливает в себя новую дозу виски. Она надеялась, что хоть подруга её поддержит, но та тоже на стороне Миллс. У Эммы уже начали закрадываться сомнения о том, что она возможно не права, но, скорее всего, это из-за действия алкоголя.***
С горем пополам Реджина всё же разобрала самые главные документы. Увлёкшись, она совсем перестала следить за временем, а взглянув на часы, обнаружила, что уже давно за одиннадцать. Она приехала домой и, первым же делом, отправилась проведать Эмму, надеясь что та уже «остыла» с утра. Брюнетка открыла дверь, но в комнате никого не обнаружила. - Эмма? - тишина. История повторяется!? - Эмма, - начинает паниковать Реджина и бегом спускается на первый этаж. В гостиной пусто, на кухне тоже нет признаков жизни. Миллс заходит в ванную, проверяет свою комнату, все гостевые - пусто. - Эмма, - кричит она громче, но слышит лишь стук дождя по крышам. Девушка возвращается в комнату своей гостьи и осматривает её: все вещи на месте, шкаф заполнен, учебники на столе, кровать слегка помята. Телефон? Его нигде нет. Миллс копается в своей сумке и, достав свой мобильник, быстро набирает номер. Длинные раздражающие гудки беспрерывно сменяют друг друга. Но на том конце провода никто так и не отвечает. - Черт, Эмма, ответь же, - молится себе под нос брюнетка, снова прикладывая трубку к уху.***
- Эм, твой телефон трезвонит? - заплетающимся языком спрашивает Руби. Свон стучит по карманам, пытаясь понять, где находится её мобильник, и наконец, вытащив его из куртки, удивлённо пялится сначала на экран, потом на подругу. - Кто это? - Мисс Миллс… - все ещё не веря, отвечает Эмма. - Оуу… так ты ответишь? - Не знаю, уже почти двенадцать ночи, почему она не спит? - А ты сказала ей куда собираешься идти? - Нет. Я же не разговариваю с ней с утра. И не хочу начинать, - заводит старую шарманку Эмма. - Перестань. Она наверное с ума сходит, учитывая тот факт, что однажды уже находила тебя с порезанными венами. Блондинка кинула резкий взгляд на такое замечание. - Прости. Просто возьми трубку. - Ладно, - девушка слезла со стула и проследовала к выходу: в баре было слишком шумно, поэтому пришлось выйти на улицу. - Да? - Эмма? Ну наконец-то… - послышался взволнованный голос на том конце. - Где ты? - А какая разница? Даже если я скажу, не факт, что Вы услышите… - обиженно отвечает Свон. - Что ты несёшь? Ты пьяна? - Я… Это тоже не Ваше дело! - Ладно. Ты права. Просто скажи где ты, - устало просит брюнетка, прикладывая прохладную ладонь к горячему лбу. - В баре, - немного злее, чем собиралась говорит Эмма. - В каком? - Эээ… - блондинка оборачивается и читает название. - «У бабушки». - Хорошо. Дождись меня, пожалуйста,- Реджина кладёт трубку и снова садится в машину, из которой вышла десять минут назад. А Эмма остаётся стоять на улице. Прохладный воздух приятно обдувает разгоряченное, от алкоголя, тело. - Ну ты куда пропала? - присоединяется к ней через несколько минут Руби, еле стоящая на ногах. - Никуда, просто захотелось побыть на свежем воздухе. - Че Миллс хотела? - Да так, ничего… - опуская глаза и пиная камень под ногой отвечает Свон. - Пойдем пить дальше? - Нет, я больше не хочу. Мне и так уже нехорошо. - Да ладно тебе… - Руби, я правда больше не могу. Если хочешь, иди без меня. Все равно, кажется мисс Миллс сейчас сюда приедет... - Ладно, так и сделаю. Один красавчик за столиком уже несколько раз мне подмигнул. Может угостит?! - Будь аккуратнее. - Не парься, я всегда аккуратна, - Руби виснет на шее у Эммы, обнимая на прощание, и снова скрывается в, задымлённом сигаретами, помещении. Эмма начинает подмерзать, когда прямо перед ней останавливается, уже знакомый, чёрный мерседес. Она, спотыкаясь и роняя куртку, всё же залезает на переднее сиденье, и тут же натыкается на неодобрительный взгляд карих глаз. Свон пристёгивается, с трудом попадая в разъём, после чего внимательно рассматривает свои руки, будто видит их впервые, только бы не встречаться взглядом с Мисс Миллс. - Я тебе не мать, и ты не обязана передо мной отчитываться, но могла бы хоть смску написать, я всё-таки волновалась, - корит её брюнетка. Эмма ничего не отвечает. Ей стыдно и она хочет извиниться, но Свон все ещё обижается на Реджину, поэтому упорно молчит. Машина трогается, и через пару минут Эмму укачивает плавная езда. Затуманенный алкоголем разум ненадолго отключается. Зато по приезде, после кратковременного сна и недолгой прогулки на свежем воздухе, блондинка почти трезвеет. Остаётся лишь тупая головная боль. Следом за Мисс Миллс Эмма входит в дом и тут же направляется к лестнице, надеясь спрятаться в комнате, но Реджина окликает её. - Эмма… - блондинка останавливается, но не оборачивается. - Почему ты злишься на меня? Почему не хочешь, чтобы я помогла? - Я Вам доверилась, а Вы… Вы меня предали, - губы задрожали, а к глазам подступили слёзы. - Это неправда. Ты все ещё можешь мне верить. - Нет, не могу, - силы как будто моментально покидают её, и Эмма шепчет. - Можешь! Эмма, я сделала это исключительно ради тебя. Потому что я знаю какая в тебе есть сила, и знаю, что ты справишься со своим страхом, со своей болью, - Реджина подходит вплотную и кладёт ладошку студентке на плечо, но Эмма, и без того с трудом стоявшая на ногах, падает на колени и упирается руками в лестницу. - Но я устала… Устала быть сильной, устала улыбаться, когда хочется плакать; устала вечно сражаться с этими страхами. Вы не представляете, как это тяжело… - О, милая, поверь, представляю… - Мисс Миллс опускается рядом с девушкой и прижимает её к себе. В глазах Эммы скапливается влага, но она так и не находит выхода, поэтому блондинка молча утыкается лбом в грудь преподавательницы; и также молча принимает её заботу. Они сидят так на протяжении нескольких минут, а потом молча расходятся по своим комнатам, проваливаясь мыслями в мягкие матрасы. Эмма засыпает почти мгновенно, а вот Реджина ещё долго ворочается, тщательно продумывая дальнейший план действий.