Протокол

      Эйфория, адреналин, драйв и всевозможный коктейль из исступленно-восторженных чувств бушевал в головах Совы и Вайпер. Они не сразу заметили, что натворили, но даже когда организм начал воспринимать реальность без прикрас, желания исправить ситуацию ни у кого не было.       Сова стоял прямо рядом со стеклянной дверью, отделяющей лабораторию от «комнаты пыток», и смотрел на лежащую на боку мертвую девочку. Он слышал, как за его спиной Сабина возится с одеждой, он хотел дать ей немного личного пространства, чтобы брюнетка вновь предстала перед ним такой же идеальной, какой она всегда хотела казаться. Когда отражение Сабины уже было отчетливо различимо на стекле, Сова глубоко вздохнул. — Что будем делать? — спросила Сабина, поравнявшись с русским. Тот в ответ очень долго молчал, заставляя брюнетку заметно нервничать. Сабина вернулась к рабочему месту, опустилась на стул, и колесики неприятно прокатились по плитке. — Не знаю, — наконец ответил Сова, пожимая плечами. Он продолжал смотреть на маленькое бездыханное тело, лежавшее почти перед его ногами. — Ты не знаешь? — тут же переспросила женщина. — Не знаешь? — она хлопнула ладонью по столу. — Черт возьми, я повелась на твой спектакль, и ты не знаешь?       Сова молчал, игнорируя нарастающее недовольство внутри Сабины. Он не собирался оправдываться или как-то извиняться, он получил то, чего хотел, а остальное — его не волнует. Русский медленно повернулся к брюнетке, скрестив руки на груди, и внимательно слушал. — Ну да, — кивнула сама себе Сабина, — я должна была понять, что с таким воспитанием и количеством жертв, ты бы не смог поступить иначе. Долбанный маньяк, — женщина всплеснула руками и отъехала на стуле чуть ли не к самому окну. Вид ночного города с кучей огоньков и вечно шныряющими туда-сюда машинками начинал ее забавлять. — Чего ты так боишься? — наконец подал голос русский. — Чего? — быстро отреагировала на его вопрос брюнетка. — Чего я боюсь? А ты не боишься ее старшую сестру-вампиршу, которая чуть не прикончила тебя, когда ты просто показался у нее дома? Ты убил ее сестру, из-за которой она и решила остаться в Протоколе! — с каждым предложением голос Сабины прибавлял в децибелах, она подъехала к столу, чисто машинально схватив одну из пустых колб, и начала нервно крутить ее в руках. — И? — протянул Сова. — О боже! — Сабина опять всплеснула руками, вставая со стула так, что тот уехал обратно к окну. — Я еще все-таки хочу жить! — Ты и не умрешь, даю тебе слово. — Сказал человек, убивший восьмилетнюю девочку, — Сабина указала колбой на палату за стеклом. Сова проследовал ее жесту и еще раз бросил незаинтересованный взгляд на труп, а потом вернулся глазами к злому и взбешенному выражению лица брюнетки. Ему так нравилось, когда она злилась. Весь этот раскаленный воздух вокруг нее заставлял русского дышать чаще, уголки его губ немного приподнялись в довольной ухмылке, но Сабина этого не замечала, она была слишком занята своими страхами. В этот момент русский понимал, что они действительно стоят друг друга. — Ей было десять, — сказал Сова, кивнув. — Да плевать мне, сколько ей лет! — крикнула Сабина и бросила колбу прямо в русского. Тот ловко отшатнулся в сторону, услышав только звук разбившегося стекла за спиной. На пару минут в лаборатории воцарилась тишина: Сабина и не думала извиняться, она глубоко дышала от ярости, в которой находилась сейчас, а Сова продолжал расслабленно стоять, опираясь телом на угол комнаты, и почти невидно ухмыляться. — И что ты там стоишь? — нарушила тишину брюнетка. — Ждешь приглашения? — Как всегда, — кивнул Сова и, оторвавшись от стены, появился рядом с Сабиной, с азартом впиваясь в ее губы. Этот жест был своеобразной клятвой верности, которую русский всегда приносил после очередного задания. Непонятно, что держало их вместе: садистские наклонности, ужасно противоположные характеры или те самые клятвы, но разделить этих двух было просто невозможно. — Там камеры, — почти шепотом произнесла Сабина, когда Сова чуть отстранился, — над дверью. — Я знаю, чьи они. Я разберусь, — напоследок сказал он и, хлопнув по кнопке на столе, покинул лабораторию, словно его тут и не было. Ветер, оставшийся после русского, немного растрепал прическу брюнетки, и та еще некоторое время стояла на месте, даже не думая ее поправлять. Внутри играл инстинкт самосохранения и животный страх, постоянно перебрасывая друг другу игральные кости.       Рука Вайпер потянулась к щитку на стене, с кучей переключателей, и, дернув один из них, сказала: — Не сочти за труд подойти. У нас тут кое-что случилось.       Сова решил не давать никому более поводов для слухов, поэтому в качестве места, где его нельзя было подслушать, он выбрал их с Сабиной комнату. Закрывшись изнутри, русский подошел к сейфу, где всегда хранил снаряжение, а прямо под ним была еще одна потайная лазейка: небольшой шкафчик, в котором был спрятан ноутбук и несколько папок с бумагами.       Сев на пол рядом с открытым шкафом, Сова набрал пару строк на клавиатуре и вскоре на экране появилось изображение. Его встретили доброжелательные глаза Сайфера, который, не изменяя себе, все еще сидел в шляпе настолько большой, что строить зрительный контакт с ним это был просто бессмысленно. — Не думал, что ты найдешь время поговорить сегодня, — усмехнулся Аамир, проходясь длинными пальцами по полям шляпы. — Да, шутка смешная, — кивнул русский, — скажи, что камеры в ее лаборатории не рабочие. — Хе-хе, не скажу, — продолжал издеваться марокканец, — но я поражен, обескуражен, впечатлен тем, как ты смог держать ее на руках все время, пока вы… — Я сломаю тебе хребет, если ты не удалишь эти записи, — быстро прервал его русский. — А, о… о, нет, мне так страшно! — заливался смехом Сайфер. — Я почему-то думал, что ты захочешь эти записи себе в коллекцию! По твоей истории браузера я заметил, что ты уже давно не… развлекался хорошим визуалом. — Мне не до шуток, Аамир. — По имени… — прошептал человек в шляпе, — я тронут. Боже, извини, плакать не буду, у меня салфеток нет. — Либо ты удаляешь записи, — продолжал гнуть свое русский, — либо можешь попрощаться с Протоколом. — Дорогой друг, — покрутил головой Аамир, — никто меня не выгонит: я слишком много знаю. Я знаю каждый ваш пароль, каждую переписку, каждое досье. Я везде вокруг вас. Мне не выгодно угрожать, я способен на многое. Ты… хи-хи, не волнуйся. Я немного поиграю с записями и сложу их в долгий ящик. — Я тебе так и поверил… — почти сквозь зубы процедил русский. — Вопрос не в вере, мой православный друг, — пожал плечами Сайфер, — а в цене. Я сделаю то, что обещал: никто не узнает про записи, даже Зьянья. Если… конечно… она не предложит мне что-то весомое. Но этого мы знать не можем. — Держи эти записи при себе тогда. — О, непременно! — последнее, что сумел сказал Сайфер перед тем, как Сова захлопнул крышку ноутбука. ...       Бримстоун пришел к Сабине сразу, как она попросила. Он убедился, что за ним никто не следит, и только тогда почувствовал, что контролирует ситуацию. За столько времени, работая с Вайпер бок о бок, он даже и не допускал мысли о том, чтобы сомневаться в ней. — Что у вас? — спросил мужчина в берете, вставая спиной к закрывающейся двери лаборатории. Сабина молча указала рукой на соседнюю комнату, отделенную стеклом, где лежала маленькая девочка. Не сказать, что Бримстоун был удивлен, но он заметно напрягся. — Только не говори, что это сестра Зьяньи, — тут же все понял военный. Он подошел к стеклу ближе и по многозначительному молчанию Сабины осознал, что попал в точку своими догадками. Его глубокий вдох наполнил оглушительно тихую лабораторию. — Где Сова? — Отошел, — спокойно ответила брюнетка, — что будем делать? — Есть у меня одна идея… но я не думаю, что она тебе понравится. — Признаться? — заметно насторожилась Вайпер. — Нет, это самоубийство, — покрутил головой Бримстоун, поворачиваясь к брюнетке, — а ты пока что со мной у руля всего этого маскарада супергероев.       Как только военный в берете закончил, в лабораторию вошла Сейдж. Она удивленно взглянула на Вайпер, потом на Бримстоуна, а после заметила труп за стеклом.       Многообразие эмоций на ее лице было непередаваемым: от ужаса, удивления, презрения, до осознания и разочарования. — Никто за тобой не следил? — тут же спросил военный. — Нет, — покрутила головой китаянка. — Зачем она тут? Девчонка мертва, — Сабина поднялась со стула, скрестив руки на груди. Брюнетка тем самым перегородила китаянке свободный проход к палате. — Да, поэтому Сейдж это исправит, — кивнул Бримстоун. — Если позволишь… — вежливо начала Сейдж, желая пройти, но Сабина была непоколебима. — Если ее воскресить, она расскажет все своей сестре, — шипела Вайпер. — Она не вспомнит, что умерла и что ее воскрешали, — встряла в разговор китаянка. — Зато вспомнит все, что видела до этого! — продолжала шипеть Вайпер. — Поверь, — обратилась она к военному, — нам это тоже не нужно. — Дайте я хотя бы посмотрю, — обратила на себя внимание Сейдж. Бримстоун взял инициативу в свои руки и немного сдвинулся с дороги, чтобы дать китаянке пройти, ведь Сабина делать этого конечно не собиралась.       Сейдж быстро разобралась, как открыть дверь и вошла в палату. Она опустилась на колени рядом с трупом девочки. Выставив руки перед собой, китаянка расслабленно вздохнула: перед ладонями начал собираться бирюзовый песок, вперемешку с осколками льда, странное сияние и видимые потоки энергии окутали силуэт Сейдж. Она совершила какой-то странный жест руками, больше похожий на элемент восточных танцев, и сияние угасло. — Я не смогу, — покрутила головой Сейдж. Сабина облегченно вздохнула, отшагивая от Бримстоуна в сторону, и начала шагать по кабинету, сбрасывая напряжение. Военный был не слишком доволен. — Неужели ничего нельзя сделать? — просил он. — Слишком много времени прошло, уже попросту поздно. Ее душа не здесь, — китаянка поднялась на ноги и подошла к Бримстоуну. — Ладно, план «Б», — кивнул военный.       Сабина вдруг остановилась, как раз вернувшись к изначальной позиции: рядом со входом в палату. — Отправим ее в какой-нибудь госпиталь, под предлогом лечения. Где-нибудь за пределами страны, скажем, что она в тяжелом состоянии и везти ее надо прямо сейчас. — Я могу ей это сказать, — кивнула Сейдж. — Хорошо, — одобрил мужчина, — а через какое-то время произойдет нечто непредвиденное и мелкая пропадет без вести. Все согласны? — Да, — закивала Сабина, — гениально. Пора действовать? — Пора, — произнес Бримстоун, и троица агентов принялись заметать следы своего преступления. Жертвы были, есть и будут, главное только уметь маскировать их наличие от слишком впечатлительных.       Сейдж решила немедленно навестить Зьянью, которая все это время сидела в своей комнате вместе с Джетт и делала ей расклады на картах Таро. Сабина занялась подготовкой тела к транспортировке, а Бримстоун взял на себя ответственность за договоренность с одним бутанским госпиталем, далеким от цивилизации. Это место называлось «Haven»: достаточно поэтично, тем более рядом был рабочий блок Кингдома, добывающий радианит. Свои люди — это всегда хорошо. ***       Зьянье пришлось провести несколько недель внутри стен штаба Протокола, чтобы привыкнуть к здешним правилам. У себя дома в Мексике она действовала так, как прикажет ей инстинкт самосохранения, а иногда можно было посидеть в пабе и выпить пинту светлого. В общем, девушка очень скучала по разгульной и громкой жизни у себя на родине. Менталитет американцев и европейцев был ей немного не понятен.       Она была завсегдатаем тренировочных полигонов, пытаясь тем самым выплеснуть накопившуюся злость и агрессию, а так же одиночество, которое стало ее частым гостем с тех пор, как сестру увезли в Бутан на лечение. Она была благодарна Сейдж за то, что та уведомила ее так быстро. Жаль, что нельзя было связаться с сестрой, поскольку тот «храм лекарей» находился далеко от цивилизации, но это лучше, чем смотреть, как она медленно умирает.       Физические данные Зьяньи поражали абсолютно всех, никто из врачей, и даже Сабина, не могли понять, сколько этой мексиканке лет. Иногда она говорила такие фразы, которые не могла слышать ни от кого, кроме более старших поколений. Сама девушка молчала и не считала эту информацию чем-то очень важным. Но очевидным плюсом для Зьяньи стало то, что больше не нужно было прятаться. Пару раз она видела Джетт и Феникса на тренировочных площадках или когда они звали ее играть в баскетбол. Мексиканке нравилось, что она наконец находится среди радиантов, ведь они, в ее понимании, избраны свыше, поэтому и наделены такими возможностями. Ничто не приходит просто так. — А это правда, что в Мексике все чертовски острое? — Феникс не привык сдерживать себя, даже в самых глупых вопросах. Зьянья немного улыбнулась, не потому, что британец казался ей очень забавным, а потому, что она знала, какое место этот парнишка занимал в сердце Джетт, которая тоже сидела вместе с ними. Втроем они уже потратили пару часов в столовой, говоря на самые обычные темы, будто они были простыми людьми. — Неправда, — покрутила головой Зьянья, — просто мы любим специи, у нас их много. — Круто-круто! — вспыхнул энтузиазмом Джейми. — А мы любим пить! — Не так, как русские, — поспешила его огорчить Сону. Зьянья усмехнулась, переводя взгляд на оставшуюся еду на подносе. Кореянка замолчала, ей не нравилось, что кто-то теперь знал ее маленькую тайну. — А вы в курсе, что этот… короче главный дядька Кингдома завтра будет читать пафосную речь перед первым музеем радианита в Венеции? — продолжал Джейми. Он был невероятно весел, даже несмотря на то, что внутри хотелось хорошенько потрясти Сону за плечи и привести ту в чувства. — Кингдом… — протянула мексиканка. — Тоже на них зуб точишь? — чуть тише спросила Сону. — А кому они могут нравиться? Мой город уже достаточно настрадался от действий этих корпоративных крыс… — говорила Зьянья, и с каждым новым словом ее глаза становились все ярче и ярче, загораясь фиолетовым.       Телефон в кармане Джетт завибрировал. Девушка достала его и обнаружила новое сообщение от Бримстоуна: «Ноги в руки и в разговорную». — Пойдем, — протянула кореянка, складывая телефон обратно, — Брим зовет в конференц-зал.       Сону не избавилась от мысли сбежать из Протокола. Но чем дольше она оставалась в нем, тем больше завеса тайны приоткрывалась, заставляя девушку желать все сильнее добраться до истины. Теперь она уже была на игле: хотела узнавать нечто новое каждый день. Знания — сила, а она знала об этом месте недостаточно.       Погрузившись во все эти мысли, пока их троица шагала по длинным однотипным коридорам к конференц-залу, Сону даже не заметила, как Джейми и Зьянья уже были в паре метров впереди. Что-то странное творилось между кореянкой и британцем, и первую это не устраивало. Да, кто сказал, что картам Зьяньи можно верить? Кто вообще верит в этот бред? Но, с другой стороны,  откуда мексиканке столько было знать?       Сону подняла глаза, когда фигуры двух друзей скрылись за дверями в «разговорную»: кореянка остановилась, пока не решаясь заходить. Ее глаза были устремлены вперед, она все еще пыталась очистить голову от непрошенных мыслей. — Думаешь прогулять? — знакомый глубокий и до ужаса спокойный голос раздался за спиной Сону, прямо над ее ухом. Девушка дернулась и обернулась: Сова, словно приросший ногами к полу, глядел прямо в ее глаза с невозмутимым выражением лица. — Пока не думала. А ты предлагаешь? — решила немного подерзить кореянка, подняв подбородок повыше, но ее роста все равно было мало, чтобы достать макушкой до подбородка русского. — Ты плохого обо мне мнения, — чуть улыбнулся краешками губ мужчина, неохотно покрутив головой в знак отрицания, — говорят, вы подружились с вампиршей. Как она? — Э… — немного разочарованно протянула кореянка, ведь думала, что Сова спросит нечто… более личное, — я не ожидала, что вы поможете ее сестре. Думаю, она тоже. — Мы сами не ожидали, — теперь русский действительно улыбался, демонстрируя ровные белоснежные зубы, — ты чем-то разочарована? — Чем? С чего ты взял? — Интонация. — А, ну… может, я просто устала? — Тебе есть, с кем уставать? — Сова вдруг перевел взгляд на дверь впереди и, будто вовсе не заинтересованный в ответе, обошел Сону и, встав перед ней, обернулся, закрывая широкими плечами дверь в конференц-зал. — Ты… — Сону вообще не понимала, как сложить все факты в голове. Единственное, что она смогла, — это повернуться вслед за Совой и недоуменно смотреть ему в глаза. — Я полон сил, как видишь, — сказал он и, оттолкнувшись от стены, направился в «разговорную». Дверь за его спиной закрылась, управляемая незамысловатым механизмом, а кореянка осталась стоять в полном одиночестве, с отчетливо читаемым удивлением на лице. Хотя, возможно, там было нечто большее, чем просто удивление. Все, что девушка знала, так это то, что в повседневной жизни Сова и Вайпер никак не контактируют. Потом они закрываются за железной дверью у себя в блоке и к ним даже не войдешь. У них разные работы внутри штаба, разные направления на заданиях, и никто ничего точного сказать не может.       Бримстоун оглядел всех собравшихся агентов и, не обнаружив среди них Джетт, немного разочарованно вздохнул. Да, он знал многое, скорее даже все — поэтому его мучала совесть. Но что ни сделаешь ради будущего благополучия?       Настолько разношерстной компании у военного еще никогда не было: давно знакомые ему профессионалы своего дела и наемники сидели рядом с бывшими школьниками и кэгэбистами. А об этом еще потом отчет писать…       Только мужчина хотел раскрыть рот, как в дверном проеме показалась кореянка. Она была немного рассеяна, шла вперед, не поднимая головы и даже не поздоровалась, но, проходя мимо Совы, который сидел рядом с Сабиной, упираясь локтями о свои колени, она вскользь посмотрела на агента. Тот, в свою очередь, умело проигнорировал знак внимания.       Сону расположилась рядом с Джейми, который был не слишком рад, надо отметить. Он прочистил горло и в упор уставился на Бримстоуна, будто бы умоляя его наконец что-нибудь сказать. — Итак, да, — кивнул военный, — для начала хотелось бы поприветствовать нового агента в наших рядах: Зьянья, — он указал на нее рукой, — я очень рад, что такой талантливый радиант наконец пополнил наши ряды. Я уверен, что ты уже слышала про наш кодекс безопасности: тебе нужно кодовое имя. Твоя настоящая личность известна только людям, находящимся в этом зале. — Ну и Сайферу! — не смогла не вставить Киллджой, довольно поправляя очки. — Ну да… — чуть тише протянул Бримстоун. — Вы зовете меня вампиршей, — раздался грудной голос Зьяньи, — но на родине местные звали меня Рейной. Пожалуй, пусть так и остается. — Рейна… — протянула Сабина, взглянув на мексиканку со странным оттенком уважения в глазах. Сова последовал примеру и тоже оглядел Зьянью, но взгляд этот был таким же холодным, как и обычно, даже если мужчина и пытался выражать признание, у него это не особо получалось. — Раз с этим покончено, — продолжил военный, — завтра в Венеции гендиректор Кингдома будет присутствовать на открытии музея, посвященного радианиту. Из чего следует, что желающих прихватить себе парочку полных блоков будет как грязи. Помимо личной охраны мистера Пэддингтона и военных из Кингдома, с которыми некоторые из вас очень близко знакомы, я отправляю туда Сейдж, Феникса и Джетт. — Что? — тут же воскликнула кореянка. — Хочешь отправить меня защищать морщинистый зад главаря Кингдома? — Хочу и имею полно право, — кивнул Бримстоун, — хотя бы займешься делом и наконец вникнешь в суть мира, который мы пытаемся сохранить. — Да ну и пожалуйста, — прошипела Сону, скрестив руки на груди. Она не хотела уезжать из штаба, оставлять Сову где-то за много километров, их ведь никогда не ставят в пару! Но и мысль о том, чтобы узнать нечто большее про корпорацию сидела где-то на подкорке сознания, вечно скребя черепную коробку. — Просто побудете на подхвате, но я не думаю, что что-то случится, — добавил военный в берете, — в Марокко открывают последний блок на заводе, и я бы хотел отправить туда Сайфера, но он остался в Мексике, поэтому Киллджой — ты поедешь на юг. — О! Я увижу настоящих верблюдов! — немка была вне себя от счастья. — Вполне вероятно. — А я покатаюсь на военном джипе? Таком большом, без дверей, везде песок, пыль, романтика… — Можешь спросить у Питера, он там тоже будет. Вы, вроде, хорошо ладите. — Ой-ой-ой! — тут же раздался громкий вопль Джейми. — Так Киллджой любит мальчиков с большими пушками? — Так, а ну-ка прекратили этот детский сад! — повысил голос Бримстоун. — Киллджой, нам просто нужны глаза на всех стратегически важных объектах Кингдома. — Есть, сэр! — бодро отозвалась немка. — Вайпер, продолжай копаться в воспоминаниях Омена. Может, мы что-то поймем, — Бримстоун явно менялся в лице, когда говорил с Сабиной, та кивнула ему, — Сова, на Айсбокс доставили один важный груз. Север на тебе. — Понял, — кивнул русский.       Джетт покрутила головой: что ни задание, то какой-то ребус! И почему Бримстоун знает так много? Кто раздает указания ему? — Ну раз с заданиями покончено, то за работу, — наконец произнес финальное слово военный. — И ничего для меня? — Рейна была явно недовольна. — Отправьте и меня в Венецию, мне тут делать нечего. — Ты пока… не очень стабильна, — попытался сгладить углы мужчина в берете, но похоже только обнажил их. — Я нестабильна намного дольше, чем ты думаешь, — угрожающим тоном начала мексиканка, — если считаешь, что можешь держать меня тут, как в клетке, то я не советую проверять, что будет в таком случае. — Никто тебя не держит, — ответ Бримстоуна не заставил себя ждать, — просто пока в твоих способностях и навыках не нуждаются. Все за работу!       Выругавшись на испанском, Зьянья была первой, кто вылетел из конференц-зала. Ее и след простыл, не успела Сону выйти за ней следом. Кореянке почему-то казалось, что между ними могла возникнуть прочная дружба, а для Сону эта дружба выгодна: руки уже давно чесались сделать что-нибудь Кингдому на зло.       Сону собралась в дорогу очень быстро: Джейми и Инь Вэй уже ждали ее на воздушном корабле Протокола. Кореянка сложила в рюкзак все самое необходимое, а его было немного: новый дневник, меньше, чем предыдущий, дюжину клинков и парочку батончиков из автомата в столовой. Девушка никогда не была в Италии, так что ее подогревал неподдельный интерес к новой стране.       Сейдж была не многословна, да и Джетт не особо хотела с ней общаться. Их отношения не заладились с самого начала: кореянка до сих пор не знала, на что была способна ее коллега. Но обычно исцеление ран сверхспособностями не внушало ничего хорошего. Она еще ни разу не видела здесь человека, чьи силы могли бы действительно пойти на пользу человечества. Так или иначе, они были связаны со смертями.       Положив рюкзак на свободное рядом место, Джетт принялась расхаживать по самолету: он был огромен и пуст. Почему-то она ожидала увидеть тех самых частных летунов, которыми так божились знаменитости в Инстаграме. — Мы отправляемся через семь минут, — холодный, как лед, голос Сейдж заставил Джетт вернуться в реальность. Ничего не ответив, кореянка кивнула и поспешно ретировалась, избегая любого диалога, который мог бы начаться между ними. Стоило ей повернуться, как она тут же впечаталась в Феникса, держащего в обеих руках тяжелые сумки. — Упс, — неловко протянула Джетт, делая шаг назад. — Не мешайся под ногами, лады? — тут же выпалил Феникс, огибая девушку, как ненужный предмет мебели. Такая отстраненность заставила кореянку побеспокоиться. Она могла только молча смотреть вслед британцу, который в следующую секунду уже мило беседовал с Сейдж о том, куда ему лучше положить сумки.       Непонятная волна одиночества нахлынула на Джетт как цунами. Когда она впервые оказалась в Протоколе, то Джейми был с ней каждый божий день, с самого начала. А сейчас… некое чувство больно укололо ее прямо в сердце: как все докатилось до того, что единственный, кому она небезразлична, это Сова?       Ничего не говоря, девушка вернулась на свое место и медленно, словно завороженно, опустилась на кресло, пристегивая ремень. Она больше никуда не пойдет, не встанет отсюда, пока самолет не приземлится. Наблюдая пустыми глазами за сборами коллег, в голове кореянки, словно слабое эхо, появлялись слова русского, сказанные совсем недавно. Он так странно говорит: все это полунамеки, разгадать которые нереально. — Что-то пилотов не видно, — сказал Джейми, присаживаясь на сидение напротив Сону. Он тоже пристегнулся и не перестал ерзать, пока не уселся максимально удобно. — Я пилотирую, — заявила Сейдж, закрывая последний бардачок на защелку. — А ты умеешь? — брови Джейми взмыли вверх. Он не припомнил ни одной лекции по управлению самолетом за все то время, которое провел здесь. — Глупый вопрос, Феникс, — китаянка пожала плечами, а потом потуже затянула широкий пояс на своей форме, — надеюсь, вы ничего не забыли, потому что разворачивать самолет ради безделушек я не собираюсь, — с легкой улыбкой на лице продолжила Сейдж. Никто ей не ответил.       А может, и намерения Совы нереальны? Сидя на своем месте, Сону вообще не слушала ни Джейми, ни Инь Вэй. Краем глаза кореянка заметила, что та удалилась в сторону пилотской кабины, и в салоне повисла мертвая тишина. Взглянув в иллюминатор, она могла видеть мелькающие зеленые верхушки елок, а потом они начали становиться все миниатюрнее, стремительно приобретая кукольные очертания и растворяясь в застилающих обзор пушистых облаках. — Что происходит? — прервал тишину голос Джейми. — А? — Сону отвлеклась от своих мыслей, резко повернув голову к парню. — О чем ты? — О твоем состоянии. — А какое оно? — Странное, — пожал плечами британец, — я не понимаю, в какой момент мы перестали быть… друзьями. — А мы были друзьями? — Я не знаю. Кем мы были? — Не знаю, — Сону повесила голову, уставившись на свои ботинки, — наверно, я сознательно не замечала очевидных вещей… — Например? — Может, что я нравилась тебе, — кореянка начала мотать ногами туда-сюда, все еще избегая взгляда британца, — а может, мне просто показалось. — Слушай, — поспешил прояснить ситуацию Джейми, — единственное, чего я хочу — в последнее время — это чтобы мы вернулись к нам прежним, с понятными только нам шутками, взглядами, нашими… да, объятиями. Мы ведь так давно не обнимались! — говорил парень почти через силу и каждое новое слово давалось ему с невероятной трудностью. Будто что-то специально давило на горло и заплетало язык.       Сону поежилась: ее мозг машинально проиграл в памяти их прикосновения и пустил слайд-шоу перед глазами. Но так же он не забыл сравнить Феникса с Совой, ведь с блондином они вообще никогда не касались друг друга. Кореянка не хотела думать, что это было сделано специально, дабы она еще больше этого жаждала, но ведь не может же все быть настолько рассчитано? Просто Сова сам по себе холодный и отстраненный, непонятный, скрытный… воспоминания, связанные с Джейми, стали все быстрее растворяться, заполняя свободное пространство русским. — Нет, хватит, — покрутила головой Сону, перебивая британца, — ты действительно считаешь, что самолет — это наилучшее место, чтобы выяснять отношения? — Но мы же больше не можем нигде поговорить нормально, — все еще пытался Феникс. — Да нет, можем. Просто ты избегаешь меня, — продолжала Сону, зарываясь пальцами в свой карман на штанах, и достала оттуда наушники, начиная их нервно распутывать. — Это не так, — Джейми смотрел исключительно на девушку, — просто все, чем ты занята, это Совой и разгадыванием его игр. Неужели не видно, что он просто рофлит?       Сону резко подняла взгляд на Джейми, а ее руки замерли в одном положении, остановившись в попытках развязать узлы. Она хотела сказать что-то, но, набрав в легкие побольше воздуха, с шумом выпустила его через ноздри и вернулась к наушникам. Чем быстрее она избавится от белого шума этого мира, тем лучше.       Заткнув уши медленной музыкой в стиле синт-вэйв, кореянка прикрыла глаза и уперлась затылком о мягкий подголовник сидения. Неужели несколько часов тишины? Лучше бы сейчас ни о чем не думать, лишь представлять себе солнечную погоду Италии, мягкую воду средиземного моря, невероятную пиццу, пасту, громких итальянцев… ...       Мужской силуэт расплывался по матовому стеклу, из которого была сделана дверь в ванную комнату, а из щели под стеклом медленно сочился пар. Каждый раз, когда солнце выходило из-за туч, его лучи били в панорамные окна и заливали светом всю комнату, рисуя больших солнечных зайчиков на двери в ванную.       Рядом с рабочим столом стояла небольшая стереосистема. Оттуда доносилась приглушенная мелодия Лакримозы, чей мотив будто нарочно замедлял время. Пар из ванной постепенно заполнял собой все пространство комнаты, преломляя солнечные лучи. Шум воды в ванной прекратился, послышались шаги.       Дверь открылась, и на пути света появились широкие мужские плечи, на них лежали мокрые длинные волосы, по которым то и дело пробегали тяжелые капли воды. Голова мужчины повернулась в сторону небольшого обеденного стола. — Я думал, ты уже не придешь, — раздался низкий голос русского, а потом и все его тело повернулось спиной к запотевшим окнам, почти полностью закрывая собой солнечные лучи. — Я боялась встретить Вайпер по дороге, — голос Сону был на удивление тихим. Ее пальцы прошлись по покрытию стола, делая вид, будто это были клавиши фортепиано. — В это время она всегда в лаборатории, — кивнул силуэт Совы, мужчина сделал два шага навстречу девушке, и теперь она могла видеть его лицо, — крыс она любит больше, чем меня. — Да… именно поэтому я и боюсь, что однажды она увидит все это, — кивнула кореянка, неловко указывая рукой в начале на Сову, а потом на себя. Ее взгляд постоянно убегал с лица мужчины на его обнаженный влажный торс. — Она узнает так или иначе, — пожал плечами Сова, легко улыбаясь, его очень забавлял этот жадный взгляд, сосредоточенный на его теле, — мне кажется, она уже знает. — Что именно? — Сону машинально оглянулась на дверь. — Все, — пожал плечами Сова. — Ну да… — прошептала себе под нос девушка, осознавая плачевность ситуации. Ее голова задумчиво опустилась, и глаза вдруг заметили, что мужчина напротив нее стоял абсолютно нагой, хотя кореянка могла поклясться, что полотенце было на его бедрах еще пару секунд назад. — О боги! — воскликнула она, резко поднимая взгляд вверх и отворачиваясь. — Почему ты голый? — А это не то, чего ты хочешь? — Ну это… ну не так! — Сону поднесла кулак к своим губам, прерывая поток несвязных мыслей. — Раз я уже разделся, может сделаешь уже то, что так давно хочешь? — Я не понимаю, о чем ты, — покрутила головой Сону и отвернулась от мужчины. Она ничего не понимала, прожигала взглядом дверь и перебирала в голове всевозможные воспоминания, прожитые накануне, чтобы понять, как ее могло занести так далеко.       Широкая мужская рука дотронулась до плеча кореянки. Она вдруг почувствовала теплоту его кожи так, будто сама сейчас была совершенно без одежды. — Ты тоже не особо одета, — чуть тише произнес Сова, щекоча ухо кореянки своим хриплым голосом. Сону вздрогнула и оглядела себя: на ней было лишь нижнее белье. В таком шоке девушка еще никогда не находилась. Поздно размахивать кулаками после боя, как и закрываться от взгляда немаленького мальчика, когда ты стоишь почти голая. — Это что, сон? — Сону резко повернулась лицом к Сове. Тот продолжал стоять очень близко. Его пальцы принялись играть с выбившейся из прически кореянки прядью. — Мне тебя ущипнуть? — спросил он совершенно спокойно. — И тогда все это исчезнет? — Так ущипнуть или не надо? — Да, — неуверенно и с хриплым голосом произнесла девушка, — надо, давай. — Жаль, что ты это выбираешь, я умею делать приятно, — ответил русский и в ту же секунду, притянув кореянку к себе, поцеловал. Она не поняла, что случилось с ее телом, но воспротивиться действиям Совы уже не могла. Пока что.       Этот поцелуй она представляла уже много раз, по-разному, но такого варианта в ее голове еще не было. Надо признаться, целовался русский слишком пылко, это было абсолютно противоположно его холодному и отстраненному характеру. В какой-то момент Сону даже подумала, что целует Джейми. Но стоило кореянке открыть глаза, перед ней все-таки был русский.       Мужчина отстранился, на секунду взглянув в глаза девушке. От этого взгляда ее всю передернуло. Не успев отреагировать, Сону сама угодила в ловушку: Сова прижал кореянку к стене, одна его ладонь с силой сжимала оба запястья Сону над ее головой, а вторая — держала горло. Он опять потянулся к ее губам, но девушка попыталась увильнуть от поцелуя, поворачивая голову в сторону, на что русский усмехнулся. Сону понимала, что чувствует себя некомфортно, но почему-то все ее тело будто бы забыло, что его тренировали, готовили и оно может дать сдачи: сейчас ее словно парализовало.       Не отпуская шею девушки, Сова сумел развернуть лицо Сону к себе с помощью указательного пальца, впившегося в ее щеку. — Отпусти меня, — тихо сказала кореянка. — Почему? — русский наклонил голову на бок. — Ты делаешь мне больно! — Сону попыталась вырваться, но Сова слишком сильно надавил на шею, заставляя девушку успокоиться. — Ты знала, куда и к кому шла, — спокойно произнес мужчина, специально задирая подбородок. Его волосы уже начинали высыхать, но иногда маленькие холодные капельки падали прямо на грудь Cону, из-за чего на теле постоянно появлялись мурашки. — Ты так и Сабине говоришь? — глубоко дыша от адреналина, девушка все-таки пыталась. Сова рассмеялся, но его голос звучал в голове Сону искаженно: она никогда не слышала, чтобы русский смеялся. Все это выглядело как фарс, девушка даже не поняла, что смешного она спросила. Ее брови взлетели вверх, глаза безостановочно изучали мимику мужчины, но все без толку. — Боже, Сону… ты Сабину-то видела? По-моему, здесь все очевидно, — покрутил головой Сова, будто услышал самый невинный анекдот во всем этом испорченном мире. Он снисходительно взглянул на девушку, и она могла почувствовать, как его руки стали меньше давить на запястья и шею.       Сону хотела было сказать, но что-то нарочно не давало ей открыть рот. Словно рыба на суше, она пыталась выдавить из себя хоть слово, но единственное, что получилось выдавить — это слезы. Девушка ощутила, как по щеке скатывается теплая капелька. Взгляд Совы не изменился. — Джетт? — сказал он, но та его почему-то уже не слышала, лишь читала по губам. — Джетт! — повторилось вновь, отдавая эхом в разные участки мозга, будто ее било током. ...        — Да Джетт! — тряс ее за плечи Феникс. Он не мог понять, как можно так крепко спать. Потом до него дошло, что у кореянки были надеты наушники: сняв их, Джейми попробовал еще раз. — Может, она специально? — хихикнула Сейдж, нажимая на кнопку открытия шлюза. Теплый воздух мгновенно наполнил салон шаттла. Погода в Венеции была в разы приветливее, нежели в Штатах, поэтому агентов встречал не только морской солоноватый аромат, но и желтые солнечные лучи. — Специально? — Феникс скрестил руки на груди. — Чтобы что? — На руках ее отнес? — продолжала загадочно улыбаться китаянка. — Джетт! — заорал британец и, хвала богам, в этот раз кореянка подскочила. — Что такое? — ошарашено произнесла она, глядя большими глазами на коллег. Увидев наушники в руках Феникса, девушка мгновенно выхватила их, прижимая к своей груди, будто бы сейчас они расскажут все грязные секреты. — Мы прибыли, — более холодно сказала Сейдж, переводя взгляд на трап, ведущий вниз. Вещей у них было мало, а все самое нужное можно было получить на базе Кингдома совсем недалеко отсюда.       Ступив на венецианскую землю, Джетт вдохнула полной грудью — еще никогда она не чувствовала такой аромат: аромат истории, Ренессанса и маленьких булочных в узких улочках. Шаттл приземлился на вершине новомодного здания — это и был музей. Кингдом всегда совмещал приятное с полезным, в этом корпорация никогда не изменяла себе.       К Сейдж тут же подошел мужчина в форме, та отдала ему код активации воздушного судна, а после подошла к самому краю крыши. Джетт и Феникс последовали примеру: перед ними открылся необычайно красивый вид умиротворенной и до бабочек в животе завораживающей Венеции. Разглядывать ее можно было вечно и с каждым разом ты бы находил еще больше мелких деталей, которых не замечал ранее.       Улыбнувшись своему везению, Джетт встретилась взглядами с Сейдж — та улыбалась ей в ответ. Если бы ни Протокол, она бы вряд ли смогла позволить себе увидеть этот мир с настолько разных сторон. — Я знаю, здесь очень красиво, — Сейдж перевела взгляд на людей внизу, — но расслабляться не стоит. В музее есть рабочие экспонаты, которые могут быть лакомым кусочком для всех и каждого, — голос китаянки звучал очень серьезно. Джетт оглядела все внизу: столько кипиша девушка не видела даже на концертах айдолов в Корее. Люди в форме, уже знакомой Джетт, охраняли периметр вокруг здания музея, зеваки уже начинали толпиться перед импровизированным входом, но жизнь Венеции не крутилась вокруг Кингдома. Складывалось впечатление, будто люди здесь делились надвое, и эта черта проходила более, чем заметно. — А это, походу, самая важная шишка, — сказал Феникс, указывая пальцем на подъехавший черный лимузин с тонированными стеклами. К нему подошло несколько военных Кингдома, один из них открыл дверь, и из салона вышел немолодой мужчина в дорогом костюме без галстука. Его рубашка была расстегнута на пару пуговиц сверху, потому что терпеть такую жару было невозможно. Невозможно для всех, кроме Феникса. — Да, это директор Кингдома, — кивнула Сейдж, бросив мимолетный взгляд на Джетт. Кореянка этого не заметила, ее зацепили слова коллеги, но она не собиралась ничего делать с этой информацией. Пока что.       Военные повели директора ко входу и не отступали ни на секунду, пока его силуэт на скрылся за стеклянными дверями музея. Похоже, что стекло в них было пуленепробиваемым.       Внутри музея было еще пафоснее: везде экспонаты, частички радианита, заполненные ими блоки, картины, фотографии, диаграммы — куча всего, что могло пригодиться в науке. Сейдж завела Джетт и Феникса в скрытую для обычных посетителей комнату: она как раз находилась рядом с подсобным помещением и почти никак не выделялась, но внутри обустроился целый командный центр. Там были и диспетчеры, и военные, и координаторы, переводчики, работники Кингдома, но не было радиантов. Однако, когда Сейдж, Джетт и Феникс проходили мимо всех присутствующих, никто даже бровью не дернул, будто уже знал их или знал, кем они являлись.       День близился к своему завершению. Закаты в Венеции были обязательными к просмотру по версии многочисленных сайтов, на которых уже успела посидеть Джетт. Она поняла, что ее роль на сегодня, просто быть нянькой и не допустить возможных краж. Конечно, такое задание, по сравнению с тем, что рисовало ее воображение, было просто детским садом.       Кореянка расположилась на самой вершине здания, куда вела одна лестница, но ни один лифт — ей было легко использовать ветер в своих целях. Свесив ноги, Джетт смотрела на собирающуюся толпу внизу: всем очень хотелось поглазеть на новый «аттракцион» Кингдома, ну или прикоснуться к «будущему».       Девушка достала телефон из кармана, проверила мессенджер — ни одного сообщения, ни от кого, даже от Совы. Куда там его отправили? На Айсбокс, кажется… звучит холодно.       Вздохнув, Джетт легла на спину, уставившись на медленно плывущие почти прозрачные облака. Этот дурацкий сон просто выбил ее из колеи сегодня. Да и как можно было умудриться проспать весь полет? — Как-то ты не особо работаешь, — раздался голос Феникса, а вскоре и его фигура появилась в поле зрения девушки, правда вверх ногами. Парень держал в руках два бумажных стаканчика с кофе из Crown Coffee — кофейня была неподалеку. Джетт фыркнула и вновь перевела взгляд на облака.       Феникс присел рядом, поставил один стаканчик рядом с Джетт, а второй поднес к своим губам, делая глоток. — Там еще Gelato есть, мороженое продают, — продолжал британец. Он смотрел на толпу внизу, на то, как каждого просили проходить через металлодетекторы и как осматривали сумки. — Где? — Джетт заинтересовалась. Она привстала, опираясь на локти и бросила взгляд на стаканчик из кофейни. — В соседнем квартале, — кивнул парень куда-то в сторону, — а это, — указал он на стаканчик для Джетт, — американо со льдом. — О… как я люблю, — прошептала девушка, хватая кофе. — Да, я знаю, — усмехнулся парень. Все их разговоры выглядели слишком неловко, как бы они ни пытались, но Венеция настраивала на романтичную атмосферу. Внизу было видно очень много влюбленных пар, многие из них были с цветами в руках, другие просто смеялись, кто-то кого-то фотографировал, и все это было недоступно ни для кого из Протокола. — Может, продолжим, пока музей не открылся? — решил сказать Феникс. — Что ты хочешь узнать? Все равно ничем этот разговор не закончится… — сделала глоток Джетт. — Что между тобой и Совой? — напрямую задал вопрос Феникс, от чего Джетт даже подавилась. Она бросила мимолетный взгляд на британца и запила свой стыд двумя большими глотками. — Ничего, — пожала плечами кореянка, а осознав, что это было правдой, она даже как-то расслабленно выдохнула, — ни-че-го. — Со стороны кажется иначе. — А что у… у тебя и… — Джетт пыталась лихорадочно придумать кого-нибудь в пару к Фениксу, но быстро поняла, что никого подходящего не было, а может, она не хотела никого рядом с ним представлять, — проехали, — пробубнила она, опять делая глоток. — Феникс, на позицию, — прошипела рация на ремне британца, голос явно принадлежал Сейдж. Парень достал из кармана небольшой наушник и засунул его в правое ухо. — Похоже, работа, — усмехнулся он и, не дожидаясь ответа от кореянки, ушел прочь. Разговор и правда не состоялся, как и всегда, но от него было почему-то легче. Будто они уже привыкли вот так разговаривать.       Допив американо со льдом, Джетт принялась глазеть на людей. С высоты ей было легче понять, кто может быть опасен, а кто — просто немного не трезв. Никто все равно не додумался смотреть вверх, никто вообще никогда не смотрел наверх, поэтому и не видел Джетт.        — Покажите содержимое сумки, — говорил военный Кингдома, останавливая латиноамериканскую девушку с желтой кепкой на голове, надетой задом наперед. Той ничего не оставалось, как положить свой огромный рюкзак на железный стол и глупо улыбаться. Военный стал осматривать содержимое и заметил пару странных предметов: наушники, роботы, рации, что-то похожее на выдранную плату из системного блока… — С какой целью идете на открытие музея? — спросил военный, не ожидая никакого нормального ответа. — Да просто поглазеть, потусить, знаешь? — почесав затылок, сказала латиноамериканка. Она поправила кепку и военный заметил, что у девушки был ободран маникюр. — Можете проходить, но рюкзак вам придется оставить, — покрутил головой военный. — Да ладно тебе, амиго! — завыла та. — Это же просто игрушки! Мы тут с братом должны встретиться, ему лет всего-то двенадцать. Я обещала что-то на день рождения подарить. — Это все из магазина? — кивнул военный на робота, больше похожего на разваливающийся старый железный шар. — Ну конечно! — кивала девушка. — Или ты расист? Все потому, что я из Бразилии? Где у вас тут начальство? Я опоздаю на открытие из-за расизма! — начала кричать латиноамериканка так, чтобы слышала ближайшая округа. — Ладно, — всплеснул руками военный, чтобы только заткнуть назойливого посетителя, — ладно, проходите. Назовите только имя. — Таяни Альвес, амиго, — подмигнула она военному и, схватив сумку, помчалась занимать удобное место среди толпы. Военный конечно записал имя, но девушка не собиралась нарушать закон так, чтобы все видели. Все-таки в ее словах была истина: она приехала, чтобы развлечься. Осматривая все, что окружало латиноамериканку, она не забыла взглянуть на наверх: сразу заметив фигуру на крыше, Таяни остановилась.       Джетт заметила ее сразу: пока что это был первый человек, посмотревший на крышу. Кореянка поднялась на ноги быстро и резко, после этого загадочная девушка опустила голову, поправила кепку и буквально нырнула в толпу людей в надежде скрыться. Однако Джетт видела все.       Таяни поняла, что дальше не пробьется, поэтому остановилась. Потуже затянув лямки рюкзака, латиноамериканка принялась ждать и молиться, что загадочная девушка с крыши не посчитает ее подозрительной.       Музыка постепенно становилась тише, Солнце медленно спускалось все ниже и ниже: настало время открытия музея. Засунув руку в кармашек с клинками, Джетт принялась бродить туда-сюда по крыше, сканируя глазами голову каждого присутствующего, она также не забывала про периметр и улицы за его пределами. Феникс был внутри музея, так что помочь снаружи он бы никак не смог. Из связи была лишь одна рация, которая то и дело сбоила, видимо из-за глушителя внутри здания, чтобы ни у кого не работала связь и нельзя было спланировать атаку, или просто залить новую фотографию в Инстаграм.       Покрутив головой, Джетт увидела как на сцену выходит тот самый человек в дорогом костюме. Теперь кореянка могла его получше рассмотреть: он был высоким, в хорошей форме для своего возраста, с недлинной седой бородой и такой же густой шевелюрой. Как только он постучал по микрофону, кореянка принялась обходить весь периметр крыши. — Добрый день, дамы и господа, — начал директор Кингдома, — для тех из вас, кто меня не знает, мое имя Алеф Пэддингтон, и я глава корпорации Кингдом. Сегодня для нас, работников завтрашнего будущего, как я люблю говорить, настал один из самых важных дней. Мы открываем двери первого в мире музея, посвященного Радианиту. Это место должно раз и навсегда доказать всем, что то, чем мы занимаемся, невообразимо важно для всего человечества. — Как же он пафосно заливает, — раздалось из рации Джетт, когда главный вход и глазеющая толпа была позади. Кореянка осматривала улицы за зданием музея, они были плохо освещены и, казалось, заброшены. — Тебе завидно? — ответила Джетт, наблюдая, как продавец мороженого закрывает свою лавку на ключ. — Да ну не то чтобы прямо очень… просто скучно, — в конце Феникс зевнул. — Ну ничего, скоро вся эта толпа ворвется в здание музея и с радостью повеселит тебя. — А ты будешь среди толпы? — Нет, точно нет, — Джетт развернулась и направилась по кругу, обратно к главному входу. — Тогда мне ничто не поможет. — У-у-у… прости, красавчик. Придется тебе развлечься самому, — рассмеялась кореянка, на что британец фыркнул в рацию и отключился. Продолжая смеяться своей находчивости, Джетт поняла, что не может найти глазами ту самую подозрительную латиноамериканку. На секунду девушку охватила паника, но разум сказал, что это явно не поможет. Солнце уже почти коснулось горизонта. — Войдя в музей, я прошу вас отбросить предрассудки и открыться будущему, ведь оно наступит уже завтра, — закончил свою речь мистер Пэддингтон, и бурные овации заполонили площадь перед музеем.       Таяни тоже хлопала и свистела в полную силу, чтобы не выделяться из толпы. Когда Алеф скрылся внутри музея, двери открылись для всех. Для входа нужно было всего лишь предоставить свои биометрические данные, и можно было наслаждаться компанией радианита хоть до полуночи.       Толпа постепенно рассасывалась, и Джетт это радовало. Она присела на корточки, не в состоянии дождаться, когда же ее работа наконец закончится. А пока людей на улице стало совсем мало и с любыми оказиями могли справиться военные Кингдома, Джетт вернулась к противоположной стороны крыши, которая открывала вид на вечерние и почти безлюдные улочки позади здания музея. Через дома можно было видеть магазин, торгующий лодочками, на которых местные ежедневно преодолевали многие километры туда-сюда по городу. — Зря ты им помогаешь, — раздался голос позади Джетт. Услышав его, стоя на краю здания, девушка чуть не сорвалась вниз: она знала этот голос. Мурашки покрыли все ее тело, не давая повернуться. — Я была о себе лучшего мнения, — продолжил голос. ...       Феникс не ожидал такого количества посетителей. Он старался особо не светиться, поэтому сначала держался в тени. Потом к нему стали подходить люди и все до единого узнали в британце того самого радианта, которого показывали по телевизору. Пришлось рассказывать местным о том, каково это — быть человеком-факелом в реальной жизни. — Джетт, — вновь связался с коллегой британец, пробираясь через громкую толпу, — меня надо спасать. Все такие прилипалы! — Это общий канал, Феникс, — голос Сейдж прервал энтузиазм парня. — Ладно, ты тоже можешь меня спасти. Я хочу в ту крутую подсобку. — Мистер Пэддингтон уже садится в вертолет. Как только он покинет пространство Венеции и не будет в зоне досягаемости самодельных ракетных установок, можешь выйти и подышать. Пока что ты нужен нам внутри. Джетт смотрит все снаружи. Это приказ. — Это приказ, — передразнил ее Феникс, — понял я. Сколько еще ждать? — Минут пять. — Агрх… — недовольно произнес парень. Он заприметил один из отдаленных углов помещения, откуда ему будет удобнее наблюдать за всем, что происходит внутри. Направившись туда, он проходил мимо одного экспоната, полностью сделанного из радианита. Неожиданно ему навстречу выскочила невысокая латиноамериканская девушка с надетой задом наперед кепкой. Они неловко столкнулись, но посетительница музея не спешила проявлять воспитанность. — Прошу прощения, — сказал Феникс, замечая на себе странно заинтересованный взгляд девушки. Она молча обогнула экспонат и опять скрылась в толпе. Дернув головой, как бы сбрасывая все лишние мысли, парень решил, что ему нужно ее найти.       Развернувшись, британец сам нырнул в толпу. Он смутно видел ее силуэт, постоянно удаляющийся все дальше и дальше, а еще агент заметил, что не только с ним эта посетительница поступила так невоспитанно: латиноамериканка частенько толкалась и исчезала. Остальные просто не обращали столько внимания. А потом Феникс посмотрел на рюкзак девушки.       Она достала что-то острое оттуда, но это не было оружием. Феникс прибавил шагу. Он быстро понял, что латиноамериканка направляется к самому большому радианитовому экспонату. Он находился за стеклом и был больше похож на куски неограненного металла.       Таяни пробралась сквозь толпу и, не долго думая, толкнула девушку рядом с собой, начиная падать на парня по другую сторону, а в этот же момент стеклянная витрина разбилась на мелкие куски. Кто-то завизжал, но сильной паники не было. Начали поднимать тех, кто упал прямо на осколки, и, пока люди были заняты жертвами, Таяни крепко ухватилась за выпирающую сторону экспоната. Ей очень нужен был этот чертов кусок.       В момент соприкосновения ее кожи с радианитом, Таяни почувствовала невероятный жар. Ей пришлось одернуть руку, было невыносимо больно и, кажется, она обожглась. Ничего не поняв, Феникс уже вел ее по направлению в подсобку, крепко держа за ошпаренную руку. — Эта она? — голос Сейдж не заставил себя долго ждать. Таяни посадили в обособленную небольшую комнату с односторонними зеркалами. — Она, — кивнул Феникс, — можешь глянуть на ее руку. — Ожоги от радианита быстро проходят. Через пять минут не останется и следа, — поспешила его разочаровать китаянка. — Сейчас сюда придет начальник охраны и мы поговорим. Не хочешь присоединиться? — Пожалуй выйду подышать, — вздохнул Феникс. — Не думаю, что здесь что-то серьезное. Глупая кража, — британец покрутил пальцем в воздухе и, развернувшись, направился прочь.       На улице уже вовсю бушевал закат. Еще немного и алые небеса поглотят все оставшиеся цвета. Неожиданно для британца повеяло холодом, и, пусть он не ощущал его так, как прежде, в голове тут же всплыли очень милые моменты из фильмов, когда девушке становится холодно, а ее заботливый кавалер без промедлений одалживает ей свой пиджак. — Джетт, — протянул Феникс, — ты еще на крыше? — но в ответ послышалось неразборчивое шипение. Тогда Феникс достал рацию, ведь подумал, что проблема была в вышедшем из строя наушнике. — Ну не игнорь меня, Сону, — закатил глаза британец, стоя на пороге входа в музей. Однако нажав на кнопку приема, рация зашипела еще сильнее. В голову парня закрались не очень хорошие мысли. — Сейдж, ты слышишь меня? — воскликнул Феникс, делая пару шагов назад на площадь перед музеем, чтобы разглядеть нечто на крыше. — Да, — китаянка ответила ему быстро, — в чем дело? Где Джетт? — Черт… не знаю, — нахмурился британец.       Феникс решил обойти музей и вернуться к ларьку с мороженым: он подумал, что это место было достаточно тихим и безлюдным, и кореянка вполне могла бы уединиться там. Правда, чтобы выйти в тот квартал, пришлось сделать большой крюк через костел, магазин лодок и пару кафе.       Наконец добравшись до Gelato, Феникс увидел женскую фигуру, заворачивающую за угол в конце переулка. На девушке был капюшон, но парень мог поклясться, что одежда принадлежала Сону. Кто-то громко крикнул в переулке, это заставило британца насторожиться. Хорошо, что под рукой всегда был любимый Vandal — автомат, что парню понравился еще с его первого знакомства с настоящим оружием. К сожалению, звуки издавали итальянские парни, будучи явно навеселе.       Увидев в руках Феникса оружие, они мгновенно протрезвели и подняли руки вверх. Потеряв столько времени, парень метнулся вперед. Он завернул за угол и вновь попал в узкую улочку: фигура Джетт скрылась в повороте налево. Британец явно расслышал, что преследуемая цель начала бежать. Феникс тоже сорвался на бег. Он завернул в переулок между двумя магазинами, впереди были большие коробки с фруктами.       Фигура Джетт — теперь он мог сказать это с точностью, их разделяли всего пару метров — ловко повернула вправо, избегая столкновения с подгнившими яблоками. Но что Джетт делает? Неужели она решилась на побег? Что в ее рюкзаке? Почему ее рация не работала? — Эй! — крикнул Феникс, держа оружие на изготовке. — Стоять! — пытался британец, следуя за девушкой. Он был не так хорош, тем более Джетт пользовалась силой ветра и убегать в узких пространствах ей удавалось лучше. Парень вылетел в новый переулок и смачно ударился плечом об перпендикулярно расположенную стену, рядом с которой стояли коробки с фруктами. Щепки и остатки еды полетели вниз, но Феникс не смел останавливаться. — Я сказал стоять! — еще громче крикнул Феникс, когда понял, что Джетт удаляется от него со скоростью света. Она была уже в конце переулка рядом с небольшим мостом. Британец мог поклясться, что даже с такого расстояния чувствовал эту усмешку на ее лице. — Феникс, что происходит? — сигнал от Сейдж прерывался и его невозможно было слушать. — Я перейду на частоту базы.       Парень ничего не ответил, он не мог работать над двумя задачами сразу. Вдруг Джетт развернулась: она мгновенно взмахнула руками, ветер волнами прошелся по ее рукам, словно ожившие татуировки, и девушка взмыла в воздух. Капюшон слетел с ее головы — эта была она, самая настоящая Джетт.       Шесть клинков мгновенно образовали вокруг своей хозяйки полукруг, их острия были направлены на Феникса и все уже не выглядело как романтическая шутка. Ощутив, будто само время замедлилось, Феникс не знал, что предпринимать дальше.       Своим жестом Джетт будто лишний раз намекнула, что она — и есть ветер. Феникс продолжал бежать. Один клинок, второй клинок, потом сразу три — все полетело в британца, это должно было его замедлить.       Феникс смог уклониться от первых, предпоследний отбил автоматом, но он не был Нео из Матрицы: последний клинок вонзился британцу в плечо. Он вскрикнул от боли. Джетт впереди, после своего хода клинками, приземлилась на ноги, но ненадолго. Добравшись до моста, она вновь подпрыгнула, а ветер мгновенно перенес кореянку на несколько метров вперед. Ей было нужно оторваться, уйти от погони, она не предугадала, что Феникс будет ей мешать.       Феникс не сбавлял темпа, хорошо, что еще в колледже он посещал все занятия по физкультуре. На бегу достав из плеча клинок, парень выкинул его в сторону. — Значит вот, как ты хочешь поиграть? — крикнул он, однако Джетт его не слышала, или просто не хотела реагировать. Затормозив перед мостом, Феникс тут же сгенерировал огромный огненный шар в своей левой ладони и, словно катапульта, запустил его далеко вперед. — У противника посылка? — снова раздался голос Сейдж в ухе британца. — Это Джетт?! Джетт заметила все, она решила прибавить в скорости, но шар летел над ее головой быстрее. Через секунду он разбился в огромную огненную лужу меньше, чем в метре от кореянки. Но останавливаться было нельзя.       Махнув руками, девушка взмыла вверх, прямо на крышу дома-колодца. Гравитация заставила ее немного остановиться, присев на корточки, чтобы не упасть назад, но Джетт быстро поднялась на ноги.       Феникс к тому моменту уже догнал ее: забраться на крышу он, правда, не мог. Ее силуэт грозил уйти из поля зрения буквально через несколько секунд. Покрепче схватив автомат, Феникс прицелился и нажал на курок, когда кореянка собиралась продолжить погоню.       Пуля задела девушку по касательной, оставила глубокую рану на предплечье и разорвала лямку рюкзака. От острой боли и потери координации, Джетт провалилась в «колодец». Она издала болезненный стон, когда свалилась с крыши на бок. Рюкзак же отлетел к арке-входу. Нужно было срочно подниматься.       Феникс бежал со всех ног к двору-колодцу, ему оставалось совсем немного. Джетт, превозмогая боль, быстро поднялась и рванула к рюкзаку.       Рука Феникса вновь загорелась огнем, он закричал, что было мощи, продолжая бежать: впереди вдруг появилась высокая стена пламени, заходящая в арку. Ставки шли на секунды. Джетт была в метре от рюкзака, протянула руку, чтобы схватить его, как вдруг стена огня резко завернула, отбрасывая Джетт к стене позади, от которой та и хотела убежать. Это полностью отрезало ее от загадочного рюкзака.       Все внутри полыхало. Венеция с высоты птичьего полета была такой возвышенной и умиротворенной… если бы не пламя прямо в середине города.       Феникс добежал до угла арки: нужно было зайти в колодец и забрать посылку, пока Джетт заперта где-то между полыхающим огнем и каменной стеной. Британец решил отдышаться, его сердце просто выпрыгивало из груди. — Феникс, — раздался голос Сейдж, — пожалуйста, скажи, что посылка у тебя. — Была бы! — сквозь одышку говорил британец, прикоснувшись указательным пальцем к почти выпавшему из уха наушнику. — Если бы кто-то, — продолжил он, аккуратно заглядывая за угол, как вдруг в стену, рядом с его лицом, прилетело несколько пуль, по звуку явно из пистолета, — если бы кто-то был куда менее агрессивным! — закончил британец. Его глаза бегали из стороны в сторону, ведь Джетт настроена решительно, она готова его застрелить, рюкзак лежит по середине «колодца», в метре от него — огонь, а прямо за ним — Джетт! — Нельзя позволить ей установить ее, — в голове Сейдж были явные нотки обеспокоенности. Она что-то знала, но сейчас было не время для вопросов. — Лады, — сказал Феникс, перезаряжая автомат, который ему очень не хотелось применять, — я захожу. — Что насчет противника? — поспешила спросить китаянка. — Ой, я бы не волновался насчет нее, — самоуверенно произнес Феникс. Хотя он и думал о Джетт, но не знал, как расставить приоритеты так, чтобы сразу усидеть на двух стульях. Он просто надеялся, что девушка не будет идти дальше, что ей уже хватит бушующего перед носом огня.       Послышался треск дерева — Феникс рефлекторно заглянул в колодец, но быстро спрятал лицо обратно за стену. Черт, там есть нечто деревянное, а это может покалечить кореянку. — Ты уверен? — настойчиво продолжала Сейдж. — На все сто, — Феникс кивнул, собирая все свое мужество в кулак. Это не могла быть Джетт, что-то здесь не сходится. Нахмурив брови, воротник куртки Феникса загорелся пламенем, его плечи тоже излучали огонь, чего уж говорить про воинствующий взгляд. — Я справлюсь, — сказал тот напоследок и завернул в арку. Он медленно двигался вперед, стараясь не издавать лишнего шума, и держал автомат на изготовке, целясь в огонь. Подойдя к рюкзаку совсем близко, до ушей Феникса вдруг донесся знакомый звук: из пламени вдруг выскочила Джетт. Парень даже не успел повернуть к ней голову: кореянка направила ствол пистолета с глушителем прямо в лоб британца. — Ах, прости, — сказала девушка на корейском и спустила курок. ...       Солнце отдавало последние теплые лучи Венеции. Чаек здесь было больше, чем голубей, они частенько кричали, когда пролетали над водной гладью, или когда были напуганы.       Пламя, бушевавшее во дворе-колодце, уже давно погасло, не оставляя после себя никаких следов, кроме дыма и копоти на стенах, а прямо посередине двора лежал Феникс лицом вниз. Кровь вокруг его головы давно превратилась в вязкую темно-алую лужу, а в тени сумерек она вообще становилась коричневой.       Тело британца вдруг яркой вспышкой превратилось в пепел, уносимый легким бризом, а в следующее мгновение парень появился из того же пепла перед входом в «колодец». Он отряхнул куртку и размял шею до хруста: так он не любил перерождаться. Голова еще немного кружилась, но самочувствие было неплохим, даже все раны зажили. — Эй, база? — решил начать британец. — Тут насчет посылки… — продолжил он, поднимая свой взгляд вперед, и тут же замолчал. Никогда еще Феникс не видел такого, он не мог вообразить это в самом страшном сне и понятия не имел, как теперь хоть кто-то может исправить все, что произошло. Огромный кусок города, та его часть, где как раз только сегодня открыли музей, витала в воздухе среди облаков, во многих километрах там, наверху. Как будто кто-то оторвал сердцевину пирога и подбросил. Больше Феникс не мог сказать ничего. ...       Не успели Сейдж и Феникс вернуться в Штаты, а все информационное пространство пестрило заголовками о «Радианте-террористе», «Запланированной Кингдомом диверсией», «Западней в музее» и куда менее лояльных догадках СМИ.       В Венеции Джетт найти не удалось. Феникс лично обошел каждый закоулок и поднялся вместе с эвакуационной группой на летающую часть города, чтобы прочесать все самостоятельно. Кореянки не было нигде — еще полбеды. Теперь фотографии Джетт были занесены в базы данных Интерпола под графой «особо опасна». И даже Протокол не мог ничего сделать.       Вместе с плохими новостями на базу Протокола была доставлена Таяни Альвес. Во время полета она ничего не спрашивала и ничего не говорила, вела себя очень тихо и даже не сопротивлялась, когда Феникс надевал ей наручники на запястья. Ее посадили в очередную допросную на первом этаже штаба и оставили в одиночестве. Латиноамериканка видела только, что Феникс и Сейдж были встревожены и говорили лишь «нужно найти ее». ...        — Что за хрень вы натворили в Венеции? — было первым, что сказала Сабина, когда увидела Инь Вэй и Джейми. Вместе с Сабиной в большой переговорной с толстыми шумоизолирующими дверями был Бримстоун, Рейна, Киллджой и Сова. — Сону пропала, — сквозь зубы процедил Джейми, снимая куртку. Он бросил ее на длинный деревянный стол и уперся в него кулаками, да так, что костяшки побелели. — Вернее она напала на тебя и устроила диверсию в центре города? Погибло столько человек, что я даже сосчитать не могу. Там был взрыв! — продолжала Сабина. — А я тебе говорю, что это была не она! — крикнул в ответ британец. Их взгляды пересеклись, и оба агента замолчали, ведя какую-то внутреннюю борьбу. — Какого рода был взрыв? Что за «посылка»? — Бримстоун скрестил руки на груди. — Мы не знаем. В основном после детонации погибли только те, кто был либо в непосредственной близости, либо имел некоторый процент облучения радианитом, — ответила Инь Вэй. — То есть, умерли радианты? — наконец и Рейна вышла из тени. — Если брать радиус взрыва, то да. Люди, не облученные, но находившиеся в радиусе, особо не пострадали. Радианты, даже если процент облучения был минимальный, умерли. Я не могла их воскресить, — пояснила китаянка. — Чертова Джетт, — всплеснула руками Сабина, — я говорила, что нам стоило прикончить ее еще тогда, в Сеуле. — Это была не она, правда, — совершенно спокойно говорила китаянка, — поэтому я и не называла ее Джетт. — Каким образом можно убить человека с минимальным процентом облучения? — Джейми всерьез зацепила приведенная Инь Вэй статистика. Абсолютно все взглянули на Киллджой, кроме Сабины. — Смотря как он влияет на организм, — пожала плечами немка, а потом указала рукой на Сабину, которая недовольно смотрела в окно. Она вообще ненавидела, когда решение не приходит вместе с проблемой. — Радианит, даже его маленькая часть, проникает во внутреннее строение клеток и меняет их. Даже если способностей по изменению материи нет, внутри человек вряд ли может уже называться человеком, — сказала брюнетка, — единственным вариантом их смерти может быть только насильственное изъятие радианита из клеток, что физически невозможно. — Возможно, — заворожено произнесла Киллджой, вставая со стула, — возможно, если есть устройство, которое забирает энергию облучения. — В смысле? — взгляд Бримстоуна разрывался между американкой и немкой. — Ну представь, что у тебя есть коллекция ложек, — начала Киллджой, поправляя очки, — у тебя есть деревянная ложка, есть железная, а есть железная с деревянными вставками. — Ну, — кивнул мужчина. — А теперь представь, что дерево исчезло. — Полностью деревянной ложки не будет, — покрутил головой Джейми. — Да, — подтвердила немка, — а железная ложка с деревянными вставками превратиться в груду мусора, который ты, скорее всего выкинешь. Останется только железная. — Есть нечто, что может забирать радианит из окружающей среды? — спросила Рейна. — Поэтому умерли только радианты? — Не только… — хотела возразить Инь Вэй, но Рейна ее перебила: — Поэтому только радианты? — более настойчиво повторила мексиканка. — Я думаю, да, — кивнула Киллджой. Все замолчали. Создать нечто, способное самостоятельно собрать энергию радианита в считанные секунды, открыло бы перед Кингдомом огромное количество плюсов и ни одного минуса. Может, это и правда была идея корпорации? — Не думаю, что общественность перейдет на сторону Кингдома, — вздохнув, протянул Бримстоун. — Их уже ненавидят, — ответила ему Сабина, — сейчас доберутся и до нас. А все из-за этой… — Забудь про нее, — наконец подал голос Сова. Он не мог позволить брюнетке тратить нервные клетки на ненависть к кореянке, которая только вчера закончила среднюю школу. Услышав это, Джейми опешил: его брови взмыли вверх, он резко повернул голову к русскому и раскинул руки в сторону в вопросительном жесте. — Забудь? — повторил британец. — Охренеть, Сова! Тебе насрать на нее? — недоумевал он. — Ты же клеил ее на глазах у всех, братан! — Не понимаю, о чем ты, — спокойно покрутил головой русский. Джейми резко метнулся к блондину, они стояли в непосредственной близости друг от друга. — Ох, не понимаешь? — британец вел себя немного по-детски, как ведут себя парни на первых курсах университета, когда дело доходит до выяснения отношений. — Прекратите, — сказал Бримстоун, не в силах повышать голос. Его голова и так была забита одной большой венецианской проблемой. — Я тебе сейчас напомню, как ты лез к ней, — Джейми сделал еще шаг вперед, задрав голову вверх, — я тебе расскажу, до какого состояния ты ее довел своими выходками. Думаешь, я не знаю, что для тебя это игра? Так иди поиграй с Сабиной. — Не стоит тебе говорить хоть что-то про Сабину… — низким и все еще спокойным голосом говорил русский. Через плечо Джейми он видел, что брюнетка наблюдает за всем этим действием, и не спешит хоть как-то мешать. Это своего рода оценка выдержки, преданности и умения отвечать по заслугам — все это Сабина ждет от Совы, он знает.       Еще одним любителем решать все через насилие была Рейна. Мексиканка жаждала узнать продолжение этого конфликта, пока в ее голове разыгрывались сюжеты, показанные ей картами. — А то че? — спросил Джейми. — Будешь старуху свою защищать, как добросовестный пес? Мне интересно, а вы дошли уже до ошейников и кличек? — Боже… Феникс… — Киллджой закрыла ладонью рот, прошептав это себе под нос.       Кивнув, Сова чуть наклонился к Джейми, чтобы как можно доходчивее все разъяснить. Он мужиковато потер нос кулаком и оглядел карим глазом всех присутствующих. — Слушай сюда, — очень тихо начал русский, — есть женщина, которую я люблю. Игры с Джетт нужны были для того, чтобы подчинить эту девочку системе. Ну, и совсем немного развлечь меня. — Что ты сказал? — Джейми был настолько зол, что совсем скоро эта злость сменится яростью и гневом. Его глаза уже полыхали, пытаясь добраться до спрятанной под вечными льдами души русского. Но ничего не получалось. — Я говорю, — продолжил блондин холодно, — мне было омерзительно общаться с ней. Но стало интересно: насколько хватит тебя прежде, чем ты взорвешься от чувств к ней. После сказанного в воздухе повисла напряженная пауза. Молчали все: включая Бримстоуна, а ведь он был самым старшим и самым главным среди агентов. Феникс глубоко дышал, его глаза бегали по физиономии русского, которая была меньше, чем на расстоянии вытянутой руки. Джейми сжал кулаки и почувствовал, как обжигающее тепло концентрируется на кончиках его пальцев.       Парень резко сделал шаг назад, поворачиваясь к оппоненту боком, но желваки на его лице говорили, что спокойствие сейчас недосягаемая роскошь.       Сова перевел взгляд с Феникса на Сабину, которая стояла прямо перпендикулярно им. На ее лице все равно не было удовлетворения, будто она считала, что есть еще недосказанные вещи. Русский понял, что должен доиграть до конца. — На это жалко смотреть, — подлил масла в огонь блондин. Это действительно стало последней каплей: в следующую секунду Феникс резко повернулся и со всей яростью и обидой проехался кулаком по лицу русского. Сова отшатнулся назад, вытирая с губы кровь. Он поднял голову, заметил, как Феникс все еще пылает от гнева, потом посмотрел на Сабину за его спиной: кончики ее губ были чуть приподняты. Сова выпрямился и скрылся за дверью.       Бримстоун бросил взгляд на Сабину: если бы здесь была Джетт, она явно заподозрила бы нечто сокрытое для других между строк. Ну или просто все было всем известно, а за дураков держали лишь новичков. — У нас есть одна девушка, которая может быть прямой или косвенной причиной того, что случилось в Венеции, — прервала молчание Сейдж. — Ее имя Таяни Альвес, она из Бразилии. Говорит, что приехала на открытие музея. — Как по мне — слабая мотивация тащиться через весь мир ради парочки экспонатов, — пожал плечами военный в берете. — Я тоже так подумала, — согласилась китаянка, — поэтому есть версия, что она работает на наших врагов. — Киллджой, — позвал ее Бримстоун, — проведай нашу новую гостью. Только прошу, не говори с ней. Иначе все разболтаешь… — по-отцовски вздохнув, мужчина почесал затылок. — Да все хорошо будет! — немка весело подскочила со стула и убежала прочь из помещения. — Вы не собираетесь искать Сону? — спросил Джейми, не веря своим ушам. Он так гневался из-за этих «корпоративных» приоритетов. — Она объявлена в международный розыск, — с наездом начала Сабина, — эта девчонка не посмеет вернуться. — Боюсь, — раздалось шипение в углу комнаты, — самостоятельно у нее это и правда не выйдет, — густой туман окутал пространство в самом начале деревянного стола, наслав странное чувство страха и одиночества на всех, кроме Рейны. Потом туман рассеялся, там стоял Омен. — Нужно доставать ее из зеркальной вселенной, — заявил он. — Что? — спросила брюнетка. — Почему ты не рассказала про это раньше? — Феникс всплеснул руками. — Она радиант, мы должны достать ее, — сказала Рейна. Агенты заговорили одновременно, взглянули друг на друга, но мысленно были согласны что с одним вопросом, что со вторым утверждением. — Ох, да боже… — закатила глаза Сабина. — Если Джетт удалось побывать в зеркальной вселенной и не расщепиться, — хрипло говорил Омен, — она расскажет куда больше, чем помню я. — Ладно… — протянула Сабина, — надеюсь, у тебя есть парочка идей. — Найдется, — кивнул Омен и растворился в воздухе. Сабина окинула взглядом оставшихся агентов, а особенно задержалась на физиономии Джейми, и поспешила удалиться. — Все. Уходите, — Бримстоун кивнул на дверь, — больше никаких новостей, — он адресовал это только Рейне и Фениксу, для Сейдж у него было одно очень важное задание. Новички не стали противиться, хоть мексиканке и не нравилось такое отношение, она не хотела в открытую проявлять агрессию. Она так пообещала самой себе, когда сестру забрали на лечение в Бутан. А Феникс просто устал разбираться — то, что каждый лгал, он уже понял. — Ты за главную, — сказал Бримстоун, повернувшись к китаянке, — не своди с них глаз, иначе к моему возвращению останутся руины. — Куда ты? — В Токио. ...       Сабина вышла из переговорной, держа руки в глубоких карманах докторского халата. Она уже направлялась к лифту, чтобы подняться в лабораторию и встретиться с Оменом, перебирала в голове кучу возможных вариантов связи с параллельной вселенной, но до сих пор одно упоминание «зеркальности» заставляло ее сомневаться в реальности происходящего. С ученой точки зрения — это все невозможно.       Не успела брюнетка подойти к лифту, как чья-то широкая ладонь схватила ее за предплечье и потянула в угол. Другая рука легла на рот Сабины, предотвращая возможное звуковое сопровождение. — Что ты творишь? — прошипела брюнетка, когда Сова убрал руки. — Ты была слишком занята в своих мыслях, — усмехнувшись, произнес русский. Он оглядел лицо женщины, будто уже успел соскучиться, и отошел на полшага назад. — Как губа? — кивнула Сабина, чуть наклонив голову на бок. Она сейчас была похожа на змею, изучавшую свою жертву прежде, чем наброситься на нее и отравить. Указательный палец брюнетки дотронулся до проявившегося синяка на лице русского и чуть надавил на него. Русский ощущал боль, но она скорее была как назойливый комар посреди ночи. — Этот щенок не умеет бить, — немного погодя, ответил блондин, — боюсь только, что разделить их не получилось. — Ох, еще как получилось. А чего это ты так накинулся на Феникса? — Мне показалось, ты хотела немного оценить степень их привязанности, — Сова дернул головой в недоумении, вдруг ему показалось, что истинные мотивы Сабины остались для него загадкой. Такое случалось редко. — Отчасти, — кивнула брюнетка, проводя холодными пальцами по шее русского, — «женщина, которую я люблю», ты за словом в карман не лезешь. — Ты сомневаешься во мне или в словах? — А мне стоит? — вдруг игривый тон Сабины сменился на угрожающий. Она опустила руку и, поудобнее оперевшись спиной о стену, взглянула русскому в глаза. — Сабина, — протянул он ее имя, вдруг сократив сантиметры между их телами, — после всего того дерьма, что мы натворили, я не могу поверить, что ты мне не доверяешь. ...       Киллджой спустилась на первый этаж и очень тихо пробралась к допросным. Заприметив Таяни в одной из них, немка буквально прилипла к одностороннему зеркалу и стала наблюдать за действиями латиноамериканки. Та возилась с баллончиками из-под краски, она в наглую разрисовала стол, но Киллджой это даже понравилось.       Ворвавшись в допросную, хоть Бримстоун просил этого не делать, немка с восторгом указала пальцем на стол и воскликнула: — Так кру-у-у-уто! — Hola! — Таяни широко улыбнулась. — Пасиб. Мне тоже нравится. Вы там так долго возились, что мне стало скучно. Самовыражение, знаешь ли, не терпит, — латиноамериканка плюхнулась на стул и закинула ноги на только что разрисованный стол. — Черт! Боюсь, Бриму не понравится… — А где я вообще? — Ты не знаешь?! — глаза немки округлились. — Ты же в Про… — Что это вы тут делаете? — голос Сейдж заставил Киллджой мигом замолчать. Китаянка стояла позади немки с каменным лицом и явным желанием заткнуть свою коллегу более изощренным способом. — А, ой… — неловко посмеялась девушка в очках, — я тут проветриваю, получается. — Получается так, — кивнула Таяни, — краска же, — указала она рукой на стол. — О, Господи… — прошептала Сейдж глядя то на Киллджой, то на Таяни. ...       Сова уперся обеими руками о стену, заточив тем самым Сабину в ловушку. Брюнетка улыбнулась, оценивающе взглянув на русского. — Тебя вообще реально вывести на эмоции? — спросила она. — Они все у тебя, — без промедлений ответил блондин. Сабина, естественно, усмехнулась: они были уже не настолько молоды, чтобы говорить так романтично. Сова еще немного поизучал лицо брюнетки, а потом поцеловал ее, не позволяя сдвинуться с места. Блондин буквально придавил женщину к стене.       Сабина нарочно прикусила губу Совы, где был синяк. Мужчина отпрянул, нахмурившись: — Ауч… — протянул он. — Переживешь, — пожала плечами Сабина. Ее бледная рука крепко ухватила русского за подбородок, фиксируя голову в неподвижном положении, и брюнетка легко прошлась острым кончиком языка по ране на губе блондина. — Что там на Айсбоксе? — спросила она. — Раскопали самурайские доспехи, — спокойно ответил Сова, вновь целуя Сабину. — И что с ними? — женщина прервала поцелуй, подставляя русскому тонкую шею. Тот незамедлительно начал осыпать поцелуями и ее. — Черт бы их знал, — прошептал он совсем не слышно. Горячее дыхание обожгло тонкую кожу Сабины, заставляя ее покрыться приятными мурашками.       В этот момент к лифту шел Феникс. Он мельком заглянул в темный угол, куда Сова утащил Сабину, и решил не заострять на этом внимание. Провалиться бы этому русскому под землю: британец все еще злился, но больше из-за того, что пропажа Джетт могла быть не временной проблемой. Когда лифт приехал, Феникс быстро юркнул во внутрь. ...       Сейдж высыпала на разрисованный Таяни стол все вещи, которые были в изъятой у нее сумке. Со стуком на поверхность приземлился телефон, наушники, самодельные гранаты из пустых баллончиков от красок, и какие-то нерабочие компьютерные платы. Киллджой с интересом принялась разглядывать вещи, постоянно поправляя вечно убегающие с переносицы очки. — А это что? — воскликнула немка и взяла в руки нечто похожее на нож, только тупое. Девушка покрутила его в руках, заметила какие-то провода в так называемой рукояти и кнопку. — Прикольная штука, — кивнула Таяни. — Вряд ли только ты разберешься, для чего она. — Она генерирует ультразвуковые волны? Чтобы разбивать стекло? — спросила Киллджой так, будто рассказывала состав мороженого, написанного на обратной стороне упаковки. Потом немка положила прибор на стол и задумалась. — А ты не глупая, — Таяни усмехнулась. — Откуда это барахло у тебя? — Киллджой покрутила в руках самодельные гранаты. — Хэнд-мэйд между прочим, поаккуратнее! — Таяни попыталась отобрать игрушки у Киллджой, но немка отпрянула назад, прижимая их к груди. — Давай ты просто скажешь нам, как ты связана с Венецианским делом? — Сейдж присела на стул напротив, аккуратно положив руки на свободное место на столе. — Я не знаю, о чем вы тут все говорите, — Таяни закатила глаза, — я приехала в Венецию на открытие музея. — Где по неизвестным причинам разбился самый огромный стенд с чистым радианитом, — Киллджой поправила очки, аккуратно разъединяя провода в гранате. — Ты что делаешь? — Таяни резко дернулась, чтобы встать, но Сейдж стукнула рукой по столу и бирюзовое свечение превратилось в лед около ног латиноамериканки — подошва просто прилипла. — Нихера себе! — Альвес выпучила глаза и уставилась на лед. — Вы радианты?! — она перевела взгляд на девушек. — Не, — покрутила головой немка, — только она. — Охренеть… — хихикнула латиноамериканка, — а как тебя зовут? — Что ты делала в Венеции? — продолжала Сейдж. — Зачем разбила витрину? Это был отвлекающий маневр? — Да я в душе не смекаю, о чем ты, красотка, говоришь, — попыталась в который раз сказать Таяни. — Пока я говорю по-хорошему, тебе стоит ответить, — китаянка нахмурила брови, — провести остаток дней в форме ледышки явно не входит в твои планы. Отвечай мне, — девушка взглянула на собеседницу исподлобья и подняла одну ладонь кверху: там мгновенно начала собираться бирюзовая эссенция. — Ладно! — всплеснула Таяни. — Я хотела потырить парочку грамм чистого радианита. Просто для всяких гаджетов там, игрушек, роботов и чего-то такого… — Ты знаешь, как работать с радианитом? — Киллджой отвлеклась от микросхем и с опаской посмотрела на Сейдж. Китаянка опустила руку, эссенция развеялась. — О… — Таяни заулыбалась во все тридцать два широких зуба, — а вы не знаете о бомбической тусовщице Рейз? Из Бразилии! — Альвес до последнего думала, что сейчас… сейчас пойдет реакция и осознание, но Сейдж посмотрела на Киллджой, на что последняя пожала плечами и неловко уставилась на микросхемы в руках. — Вы че, серьезно? — мигом загрустив, спросила латиноамериканка. — Понятно все… — махнула она рукой. — Так ты типа местная звезда? — подала голос Киллджой. — Местный крутой механик-изобретатель-гений! — Гений, ха-ха-ха… — рассмеялась немка, но, заметив на лице Таяни серьезность, сразу убрала улыбку с лица. — А, ты серьезно себя гением назвала? — И давно ты работаешь с радианитом? — встряла в разговор Сейдж. — С тех пор, как один придурок пришел с просьбой подкинуть ему паленых микросхем для радианитового портала. — Что за придурок? — китаянка опять насторожилась. — Такой… такой высокий, в костюме, — начала вспоминать Таяни, — брюнет, вроде. Так странно букву «р» выговаривал. Я короче чет не разобралась особо, что он хочет. Говорю, мол, сгоняю сейчас к своему дилеру… — Дилер? — Сейдж приподняла бровь. — Ну, он вообще из Швеции, но барыжит всякой электроникой. Приехал он тогда к нам отдохнуть. В общем, прихожу, а того в костюме уже нет. И кучи моих микросхем нет… — Что за они? — Ну такие, которые встраивают в приемники для энергии от блоков с радианитом. — Как понятно… — протянула китаянка. — А я все поняла! — весело заявила Киллджой. — Ну еще бы, — Сейдж глубоко вздохнула, поворачиваясь к немке, — нужно стереть у нее память о нашем разговоре. — Поняла, сейчас будет! — Киллджой бросила разобранные гранаты Таяни на стол и, вытерев руки от пыли о джинсы, подняла руку с фиолетовым браслетом. Что-то там нажав, в допросную радостно прискакал робот, по поведению напоминающий курицу. Разумную курицу. — Не-не-не, ребята. Я никуда от вас уже не уйду, — Таяни закинула руку за голову. Еще она хотела ногу на ногу положить, но лед не подтаял. — Боюсь, что твое мнение нерелевантно, — Сейдж поднялась со стула. — Я сказала своему другу, — начала латиноамериканка, — тому, который викинг, что если со мной что-то случится, то он опубликует мои фотки и собранную инфу на танкер Кингдома у берегов Бразилии. — Блефуешь, — Сейдж уперлась ладонями об стол и нагнулась ближе к латиноамериканке. — А ты проверь, — кивнула Таяни, задирая подбородок. — Черт, — китаянка мгновенно отпрянула, — чего ты хочешь? — К вам, — расплылась в улыбке девушка, — вы же Протокол «Валорант».