Химия жизни

Этери зовёт в гости третьего числа. Я не могу дождаться этого момента. Новогодняя ночь проходит, в принципе, как обычно, ничего нового не происходит. Наконец, третьего числа, я стучусь в знакомую дверь, и она открывает мне, вся в муке и фартуке. — Привет, Женя, заходи, — я вхожу, разуваюсь и прохожу на большую кухню. — Может вам помочь? — аккуратно спрашиваю я. — Да брось, мы и сами справимся. Диан, принеси форму для пирога. На кухню входит девочка, протягивает маме форму и смотрит на меня. Этери смеётся от наших взглядов. — Диана, это Женя - моя ученица. Жень, это Диана - моя дочь, — Этери отворачивается к столу и укладывает в форму тесто. Девочка лишь кивает мне и снова уходит. — Этери Георгиевна, она не хочет со мной дружить, да? — расстраиваюсь я. — Да нет, Жень, не в этом дело. Она… Понимаешь, просто она не слышит почти и боится заводить друзей, — она ставит пирог и смотрит на меня, — Жень, есть разговор. Сядь, — она указывает мне на стул, прежде чем я успеваю возразить. Видимо, она настраивается морально, потом разливает чай в две большие кружки. — Жень, понимаешь, я не знаю, как это объяснить, но кажется, я влюблена… — И? А я тут причем? — не догадываюсь я, хотя внутри все горит от желания врезать тому, в кого она влюблена. — Нет, ты не поняла… В девушку, — Этери Георгиевна запинается, а потом продолжает, — в тебя, Жень. И вот тут меня как будто окатывает холодным душем. Я вскакиваю со стула, но тут же хватаюсь за поясницу и резко выдыхаю, поскольку спину пронзает привычная острая боль, которую дома я глушу таблетками, а в школе Косторная втихоря ставит уколы. Этери пугается не на шутку. — Спина? Я киваю и на одном дыхании выдаю: — В сумке, в кармане справа, — боковым зрением вижу, как она достает ампулу и шприц, из аптечки достает спирт и вату. Я слежу, как она набирает в шприц препарат. — Женя, все, ставлю. Терпи, — она вводит иголку, но среди этой боли, честно говоря, я и не чую, — Все, моя хорошая, все. Пойдем, ляжем, — она приводит меня в комнату, где мы занимаемся и укладывает на живот, укрывая сверху пледом, — ты как? — Болит, — я не узнаю свой голос. — Значит, к врачу ты все-таки не пошла. И почему-то я не удивлена. И кто тебе колет обезболивающее? — Никто. Я таблетки пью обычно, а это на всякий случай носила, — я пытаюсь соврать. — Медведева, будешь врать мне – заставлю решить пятнадцать задачек, — грозит преподавательница, — я же вижу, что уколы ставили раза три точно, причем явно не самой набитой рукой, синяки остались. Да и такую боль заглушить таблетками уже не возможно, поверь, я знаю, о чем говорю. — Косторная. Она умеет, даже не больно почти, — я выдаю подругу, — Этери Георгиевна, я… я тоже вас люблю, — я выдаю то, что хотела сказать все это время. — Я так-то догадалась, ты скрываться не умеешь вообще никак. Но вся эта ваша афера со спиной, конечно, ни к чему хорошему не приведет, и Алена получит от меня лично за самодеятельность. Ну-ка сознавайся, что со спиной на самом деле? — она продолжает гладить меня по спине, боль постепенно утихает. — Я не знаю, честное слово. Она уже года два болит, наверное, но раньше не было настолько. А после той физкультуры разболелась окончательно, — я отворачиваюсь, от одного вида Этери у меня краснеют щеки, и тянет внизу живота. — Женёк, тебе легче? — Этери ждет, и ученица кивает, — хорошо. Тогда я могу… — она, не спрашивая меня, прикладывает свои губы к моим, и мы соприкасаемся в горячем поцелуе, сами не понимая, что происходит в голове у нас двоих в этот момент. — Этери Георгиевна, нет… Диана… — я пытаюсь вырваться, но она в очередной раз затыкает мне рот поцелуем. Утром Этери Георгиевна ждет меня на кухне с омлетом. Кухня, кстати говоря, обставлена просто и со вкусом. Бежевые обои без рисунка, светлая мебель и белый сервиз. — Женек, иди ешь, а то мы опаздываем. — Куда? – не понимаю я — К врачу. Я поеду с тобой, так что врать не получится. Я вздыхаю и принимаюсь за омлет. Через час мы прощаемся с Дианой и выходим на заснеженный двор. Клиника недалеко, и уже через двадцать минут мы ожидаем приема у травматолога. — Проходите, — вызывает нас медсестра. За столом сидит молодой человек, который указывает Этери на стул у двери, а мне возле стола. — Добрый день, Евгения. Рассказывайте, что случилось? — У меня болит спина, давно. Таблетки уже не снимают, только уколы, — я достаю ампулу и протягиваю ему. — Понятно. Проходите в соседнюю комнату, снимайте верх. Я сейчас подойду, — он отходит помыть руки, я оглядываюсь на Этери, и она кивает. Я скидываю кофточку и жду врача. — Если станет больно, то говорите, — говорит врач, и прощупывает все позвонки по очереди, я привычно вскрикиваю на уровне поясницы, — Одевайтесь. Я выхожу обратно, смотря, как врач пишет что-то на бумажке. — Значит так, направление на рентген и МРТ. Это можно сделать сейчас. Как только сделаете, приходите сюда. Этери Георгиевна, останьтесь, мне нужно с вами поговорить. — Женя, иди на обследования, я подойду позже, — я киваю и не понимаю, почему он остался с ней наедине. У меня все так плохо?

***

POV Этери В кабинете врача, мы с ним остаемся вдвоем. — Алексей Николаевич, что с ней? — я взволнованно смотрю на него. —. Да не бойтесь вы так. Пока я могу только предположить, что это либо смещение позвонка в поясничном отделе, из-за чего пережат нерв, и это самый плохой вариант, потому что здесь вариант лечения один — оперативное вмешательство. Но судя по тому, что увидел, я больше склонен к совсем другому диагнозу, менее опасному. Скорее всего, это спондилит на уровне третьего-четвертого поясничного позвонка. — Споди… - я запинаюсь, — Доктор, я не понимаю, что это значит. — Это воспаление в позвоночном столбе, обычно проявляется резкой болью, которая потом перерастает в хроническую и может обостряться от любого резкого удара. Смотрите, пришли ее снимки, — он открывает картинку на экране ноутбука, — а вот и тот самый спондилит, о котором я вам говорил. Повреждение не смертельное, но очень не приятное. Я вам пока выпишу рецепты. Только очень прошу, следите, чтобы она не колола обезболивающее, тем более такое сильное. Иначе потом лечить ее придется совсем не от спины. — Спасибо вам. Я подожду Женю в коридоре, — я забираю рецепты и выхожу в коридор. POV Женя — Этери Георгиевна, что там у меня? Не томите… — я прижимаюсь к ней. — Женя, все нормально. Тут рецепты, держи. Все таблетки, чтобы пила по распорядку. И прекрати колоть лекарства, иначе проблем будет больше. Ясно? — грозно смотрит на меня Этери — Ясно. А тут уколы выписали, а мама не умеет ставить… — я протягиваю, смотря в бумажки - Я видела. Буду значит я на занятиях ставить. Пойдем, отвезу тебя домой, — Этери Георгиевна поддержала меня под руку и повела к машине, а я не могла на нее насмотреться. Уже в машине, на переднем сидении, пока она садилась за руль, я залюбовалась ей еще больше. И тут я заметила, что и она смотрит на меня очень внимательно. — Этери Георгиевна, — пытаюсь я начать, но она неожиданно притягивает меня к себе, и я ощущаю ее губы на своих губах. Она отрывается от меня и тяжело дышит. — Жень, мы можем попробовать быть вместе. Эпилог Мы с Этери Георгиевной гуляем по парку, я сжимаю в руках стаканчик с горячим какао, Этери – с кофе. Моя спина почти прошла, и я наконец-то могу спокойно гулять. Я падаю в сугроб и заливисто смеюсь, изображая снежного ангела. — Женька, вставай, простудишься, — тянет меня наверх преподавательница, но в ответ я тяну ее к себе, и мы обе оказываемся в сугробе. — Женя, с тобой так хорошо. Я рада, что мы нашли друг друга тогда, в первый день. Я смеюсь, вспоминая, как она заехала мне дверью кабинета по лбу. Кстати, в школе мы сохраняем дистанцию, хотя иногда это очень сложно. Но я верю, что вместе мы сможем всё и даже больше.