Связанные алой нитью

      Когда Уильям вошел в лабораторию, Сатклифф сидел на койке – и злился. Мужчина почти физически ощутил исходящие от Алого волны плохо сдерживаемого раздражения и нетерпения. Алый хвост нервно метался из стороны в сторону, а острые ушки, проглядывавшие сквозь волосы, плотно прижимались к голове. Однако стоило ему заметить Уильяма, и ушки тут же встали торчком, а хвост взметнулся вверх пушистым столбиком.       - Уилли! Ну наконец-то! Забери меня отсюда, а то я за себя не отвечаю!       Уильям встал рядом и строго взглянул на копавшегося в планшете Отелло.       - Господин ди Альвардо, разве вы не должны были закончить с исследованиями пятнадцать минут назад?       - Отелло, дорогой мой! Я же просил вас называть меня Отелло, - взмахнул свободной рукой ученый. - Да, я знаю, мы немного задержались, но милый Грелль был вовсе не против...       - Да меня особо никто и не спрашивал, - надулся Сатклифф, скрестив руки на груди. Отелло только весело рассмеялся.       - Ох, ну прости, дорогой мой, но когда еще выпадет шанс изучить такой необычный феномен? – учёный протянул руку и почесал Грелля за ушком. Алый с оскорбленным видом клацнул острыми зубами, но жнец ловко отдернул руку и погрозил ему пальцем. - Не шали. Я же для тебя стараюсь, милый мой.       - Да знаю я, знаю, - уныло пробурчал Грелль.       Уильям мягко обнял его за плечи, зарылся лицом в волосы и легонько поцеловал основание остроконечного уха. Алый тут же утробно заурчал, нежась в родных руках. Хвостик собственнически обвился вокруг пояса начальника. Тот слегка улыбнулся и наигранно сердито произнес:       - Грелль, о чем мы с тобой говорили недавно? По поводу вот таких трансформаций?       Ушки снова опустились, и юношу виновато-лукаво взглянул на него снизу вверх.       - Я не виноват! Это все он.       - Это я, - согласился Отелло, быстро отмечая что-то в планшете. - Мне нужно было проследить пути рекомбинации генов нашего дорого диспетчера в момент физической трансформации...       - Отелло, - насмешливо протянул Уильям, снисходительно глядя на ученого. Тот только глаза закатил.       - Последнюю неделю я отслеживаю тенденцию изменений в физиологическом и психологическом состоянии Грелля до трансформации, в момент ее, и после окончания. Также мы исследуем разные возможности комбинирования...гм...физиологических элементов в разных состояниях. Вот как сейчас: уши, хвост в человеческом облике. И что из этого получается.       - И как результаты? - нахмурившись, поинтересовался Уильям, легонько поглаживая прижавшегося к нему Грелля.       - Блестяще! За последнюю неделю состояние нашего испытуемого почти полностью стабилизировалось. Колебания самоопределения в пределах нормы, сбоев в идентификации личности уже практически не бывает. Милый Грелль контролирует своего - хих - внутреннего демона.       - Это же хорошо? - осторожно спросил мужчина, почувствовав, как любимый напрягся под его рукой.       - Да. Это значит, что состояние нашего объекта вполне стабильно, и он относительно безопасен для остальных жнецов. Его можно больше не держать под замком, а уже выпускать в свет. Конечно, еще предстоит провести…полевые испытания, скажем так. Да и окончательное решение будет принимать высшее руководство, но я в ближайшее время собираюсь предоставить им свой доклад с результатами тестов и наблюдений, и, уверен, они примут все мои выкладки во внимание при принятии решения. Так что тебе недолго осталось страдать, друг мой, - Отелло утешающе погладил Алого по руке.       - Надеюсь, что так, - недовольно пробурчал тот.       Уильям вздохнул. Может, демона Алый и контролировал, зато свой характер сдерживать не собирался. А он ведь уже успел позабыть, каким невыносимым был Грелль в Академии, да и после нее...       ...Когда они вырвались из Преисподней, Уильям думал, что все самое тяжелое осталось позади. Оказалось, он глубоко заблуждался. Это была только передышка. Проблемы начались почти сразу же. Жнецы не убили Грелля и Себастьяна на месте лишь потому, что узнали первого, а второй успел сбежать, почуяв опасность. Но в Департамент Грелля переправлять категорически отказались, не одев предварительно наручники, которые бы заблокировали его силу. Однако тут уже встал на дыбы Грелль, наотрез отказавшись от блокаторов. Уильяму и сотоварищам пришлось проявить чудеса красноречия, чтобы убедить обе стороны пойти на уступки: на Грелля не стали одевать наручники, но Гробовщик и Уильям, вместе с несколькими жнецами, повели воскресшего Алого диспетчера в Департамент под конвоем.       Как оказалось, мера была не лишней, и надеть наручники на Сатклиффа все-таки пришлось. Потому что, оказавшись в Департаменте и почуяв души и жнецов, их собиравших - а ночная смена была как раз в самом разгаре - Грелль слетел с катушек. Демонический голод взял верх над разумом, и Алый никому не навредил лишь потому, что все были начеку и ждали подобного срыва. В итоге Грелля заперли в карцере до выяснения обстоятельств, а Уильяма, Рональда и Гробовщика вызвали на ковер к руководству и устроили жесткую выволочку за самовольное вмешательство в дела Преисподней. И если с Гробовщика были взятки гладки - что взять с полусумасшедшей Легенды в отставке? - то Спирса с Ноксом пропесочили по полной. Первого отстранили от руководства отделом до окончания разбирательства по делу, второго - на месяц сослали в Архив с занесением в личное деле. И это они ещё легко отделались.       - Ну, а у тебя какие новости? – Грелль, не умевший долго грустить, вопросительно уставился на Уильяма. Тот устало пожал плечами.       - Мне позволили вернуться к работе в должности диспетчера.       - Что?!! – Грелль так и подпрыгнул на месте, но Уильям удержал его, мысленно усмехнувшись. Реакция более чем предсказуемая.       - Я подверг опасности своего сотрудника, связался с демонами, совершил диверсионную вылазку на вражескую территорию… Как сказал мой непосредственный начальник, нужно сказать спасибо, что не сослали куда-то в глубинку или вовсе в Библиотеку. Тем более, что в будущем, если я хорошо себя проявлю, мне возможно позволят вернуться на руководящую должность. Но будет это очень нескоро.       - Но это… это же… Из-за меня всё…       Грелль сник, и Уильям, вздохнув, повторно притянул его к себе и прижался губами к лохматой макушке.       - Не переживай. Я знал, на что шёл, и выбор свой сделал. Один раз смог подняться – поднимусь снова. И то, что ты живой рядом, для меня гораздо важнее должности.       Грелль хмыкнул, нежась в его руках.       - Сумасшествие. Ещё вчера мы сдавали выпускной экзамен – а сегодня вдруг оказывается, уже состоявшиеся жнецы, пережили кучу приключений, и ты, средний ботаник, сосредоточенный на учёбе – руководитель организации. Бывший, - Уильям легонько дёрнул его за ухо, но комментировать это никак не стал. – А что со мной, вообще непонятно. Что, если они решат меня уничтожить, Уильям?       - Не посмеют, - твёрдо отрезал Спирс. – Особенно после того, как ты вышел по силе на уровень Легендарного…       Грелль довольно захихикал.       Да, это обстоятельство, вкупе с заступничеством сотрудников их отдела практически в полном составе, и Легендарным для полного комплекта, стало тем самым фактором, которые не позволили уничтожить Сатклиффа до сих пор. Как позже, захлебываясь от восторга, рассказал ему Ронни, всего 3 жнеца в мире владели таким уровнем силы, и лишь один из них до этого был европейцем. Так что руководство департамента оказалось в непростом положении: с одной стороны - Грелль стал демоном; с другой стороны - он все еще был жнецом - и одним из сильнейших в Департаменте. Это подтвердилось и тем, что, когда его демоническую сущность блокировали, его глаза вернули себе нормальный зелено-желтый, «жнецовский» цвет. В Управлении, сгоряча, предложили извлечь или уничтожить демона-лиса, к которому оказался привязан Сатклифф, но Грелль наотрез от этого отказался, а научный отдел, на растерзание изучение которому отдали Алого, выдал неутешительный диагноз: душа Грелля настолько тесно переплелась с сущностью лиса, что попытка их разделить убьёт обоих.       Ситуация осложнялась ещё и тем, что, как выяснилось, Алый диспетчер практически ничего не помнил о своем прошлом между выпуском из Академии и настоящими днями. У него сохранились лишь смутные обрывки воспоминаний, часть из которых удалось расширить и восстановить благодаря помощи друзей и коллег, однако его характер и личность «откатились» ко времени Академии, и всем окружающим «посчастливилось» сполна ощутить на себе тяжелый норов одного из лучших выпускников.       В конце-концов, после долгих споров, Сатклиффа решили оставить под замком до тех пор, пока не решат, что с ним сделать. При аккуратном влиянии Спирса в дело влез Отелло, с которым Грелль когда-то дружил, и который, по старой дружбе, согласился помочь ему в исследовании его состояния. С тех пор прошёл месяц, и вот наконец хоть какие-то подвижки.       Отелло записал последние результаты и наконец отпустил их. Грелль неохотно убрал прочь хвост и уши. Ему такое новшество нравилось, но других жнецов это смущало, вызывая самые разные чувства, от восхищения и интереса до ненависти и оскорблений. Приходилось поддерживать маску обычного жнеца.       Выйдя в широкий коридор Департамента, они направились на нижний этаж, где рядом с карцером, в одном из кабинетов, Греллю обустроили временное… Уильям называл это убежищем, Сатклифф – камерой, но на самом деле, это было что-то среднее. Около двери постоянно дежурили двое жнецов, внутри было вполне уютно: кровать, стол, стулья, тумбочка для личных вещей. Греллю предоставили книги, чтобы не было совсем уж скучно, но запретили покидать комнату одному без сопровождения других жнецов. Так как почти со всеми, кроме сотрудников его отдела, у него были отношения натянутые, выбирался из заточения Алый не часто, что вовсе не улучшало его настроения.       У входа Уильям остановился и на удивлённый взгляд Сатклиффа только вздохнул.       - Моя смена. Я решил зайти, проверить, как ты, прежде чем отправляться на Землю.       - То есть, сегодня мы не поболтаем, - обиженно скуксился Грелль. Уильям слегка пожал плечами.       - Я могу заскочить к тебе после работы, если не будешь спать…       - Ага, конечно. После беготни за этими оголтелыми душами, чтобы вырубиться на моей кровати! Нет уж, тащись к себе, я как-нибудь один день переживу, - Грелль бодрился, но было заметно, как сильно ему не хочется оставаться одному.       - Если всё пойдёт хорошо, уже через неделю мы сможем бегать по крышам вместе.       - Ой, иди уже! – фыркнул Грелль, и буркнул, отворачиваясь. – И береги себя там.       - Постараюсь, - с улыбкой кивнул Уильям. Что-то ему подсказывало, что теперь всё уж точно будет хорошо.