***
...Оказавшись в прекрасном замке из белого и розового мрамора, Грелль решил, что это очередной бред его воспаленного рассудка. Откуда могла в Аду взяться такая красота? Хотя, во время их путешествий он видел немало различных мест, отличных от запутанного и хаотичного замка Нибраса, но это отличалось от всех прочих. Хотя бы потому, что напоминало Греллю о доме… Однако долго ему обманываться не пришлось. В конце концов, это было всего лишь жилище очередного демона. Сатклифф не сопротивлялся, когда его, нагого и на цепи, ввели в роскошно убранный зал, словно сошедший со страниц рыцарского романа. Мраморный пол рассекала алая ковровая дорожка, в углах стояли рыцарские доспехи из разных эпох Средневековья, на стенах висели разнообразные щиты и мечи, под сводчатым потолком мерцали ярким светом причудливые гигантские люстры. Однако вместо людей зал заполняли демоны в самых разных обликах – средние и Высшие. Этот прием затеяло семейство весьма уважаемых Высших, в благосклонности которых Нибрас был очень заинтересован. Он предупредил Сатклиффа, чтобы тот всеми силами постарался ублажить хозяина замка, в противном же случае Нибрас из него всю душу вытрясет, однако Грелль пропустил его слова мимо ушей. Какая разница, где и под кем страдать? Они вышагивали по залу, Нибрас периодически с кем-то здоровался, заговаривал, однако Грелль не прислушивался к чужим беседам. Атмосфера в зале царила поистине… адская. По углам уже начинались оргии, тяжелый мускусный запах вместе с демонической вонью удушливым смогом висел в воздухе. Помимо привычной серы и гари у каждого демона был свой, особый дух, так что смешение разнообразных ароматов и запахов составляло невообразимую смесь. Возможно, для местных обитателей это было привычно и незаметно, но Сатклифф от подобного задыхался. Голова быстро разболелась и начала кружиться, и Грелль сосредоточил все силы на том, чтобы двигаться и оставаться в сознании. Так что момент, когда они столкнулись с хозяином замка, благополучно ускользнул от его внимания. Просто несколько очередных фигур вдруг неожиданно выросли на пути, и они остановились для нового разговора. Нибрас опять разливался соловьем, а Грелль замер на месте, покачиваясь, и глядя в пол, как его научили. Маленькая уступка гордости, маленькая слабость, чтобы избежать нового наказания. Сатклифф ненавидел себя за это – но сил на борьбу оставалось все меньше, и он постепенно уступал, сдавал позиции. Тут придержать свой норов, там подчиниться, душа собственную гордость... Насколько еще его хватит прежде, чем он сдастся окончательно, Грелль не знал, но молился, чтобы этот миг наступил как можно позже. Чужая тень накрыла его, и Грелль напрягся. Нос вдруг уловил среди прочих запахов яркий аромат роз, красного вина. Как привет из прошлой жизни. И Сатклифф невольно вдохнул глубже, пытаясь напитаться ими, насладиться, раз уж выдался такой шанс. Раздался тихий смешок – и теплые пальцы мягко подцепили подбородок, потянули вверх, вынуждая поднять глаза. Демон перед ним соответствовал обстановке: рыжеволосый, в алом камзоле с золотым шитьем и тяжелом бархатном плаще с меховой оторочкой. На поясе его висел меч в богато украшенных ножнах. Черты лица несколько грубоватые, но красивые – впрочем, это особенность всех Высших. Последнее напоминание о том, что когда-то все они были ангелами. Алые глаза задумчиво и внимательно исследовали лицо Грелля из-под полуприкрытых темных ресниц. В какой-то момент их взгляды пересеклись – и Сатклифф вздрогнул. Демон рассматривал его с любопытством и властным превосходством, небрежно и отстраненно. Таким взглядом изучают безделушки на рынке, раздумывая, купить, или все же пройти мимо. Этот взгляд задел чувствительную струну натуры Алого. Возмущение и остатки гордости трепыхнулись на дне души. Грелль дернул головой, вырывая подбородок из пальцев неизвестного, дерзко и с вызовом прищурился, оскалил в презрительной ухмылке треугольные зубы. За подобный выпад полагалось наказание. Будь на месте рыжего Нибрас - и Грелль немедленно получил бы по лицу кулаком или плетью, смотря на что у хозяина был настрой. Однако незнакомый демон лишь рассмеялся, обнажая в ответ идеально белые зубы. - Какой интересный и гордый зверек. Злость плеснула в кровь, приводя Алого в чувства, заставляя распрямить согнутую спину – да как он смеет! Рыжеволосый легко считал его чувства и хмыкнул, а сбоку послышался несколько напряженный, угодливый голос Нибраса. - Это мое последнее приобретение, лорд Заллес. Настоящий ангел смерти. Еще не выдрессированный, к сожалению. - Тот самый, что столько времени беспокоил нас своими нападками? – небрежно поинтересовался второй демон, стоявший рядом с рыжеволосым. Он был похож на того, кого назвали Заллесом, но волосами темнее и лицом старше. Его глаза, красные, как у всех демонов, по оттенку были темнее и глуше. Как выдержанное вино. Словно пламя, некогда бушевавшее в них, притухло и тлело едва-едва. Однако менее опасным он от этого не становился. - Именно он, господин Агаресс, - хмыкнул Нибрас. – Как видите, мои слуги хорошо сработали и устранили угрозу. А я получил новую игрушку. - Интересную игрушку, - промурлыкал лорд Заллес, по-прежнему меряя Грелля внимательным взглядом. Нибрас мгновенно подобрался, как почуявшая добычу гончая. - Он вас заинтересовал, мой лорд? Второй демон тоже вопросительно уставился на рыжеволосого. Тот задумчиво улыбнулся. - Немного. Не одолжите ли мне его на сутки, лорд Нибрас? Мне хотелось бы изучить этот экземпляр поближе. Хозяин Грелля застыл с непроницаемым выражением на лице, и Сатклифф мысленно расхохотался, внешне, впрочем, ничем не выдав охвативших его чувств. Его веселье объяснялось просто: до этого момента Нибрас никогда и никому его не отдавал. Всем гостям он давал развлекаться с Греллем только в своем присутствии, не позволяя неисправимо калечить, и потом, по окончании празднеств и встреч, всегда возвращался со жнецом обратно, в свой замок. Если бы Грелль не знал, что демоны не умеют испытывать чувств, как таковых, он бы точно решил, что Нибрас заботится о нем - на свой, извращенный манер. Также и сегодня, у его хозяина не было в планах оставлять Грелля кому-то другому, даже ненадолго, даже хозяину приема, однако в итоге он сам же себя поймал в ловушку – ему очень хотелось угодить вышестоящему лорду, и тот сам попросил его об услуге. Правда, несколько неожиданной и непредвиденной… Но Нибрас не занял бы место в высшем круге, если бы не умел правильно и быстро расставить приоритеты. Вот и сейчас, мгновенно прикинув для себя все плюсы и минусы ситуации, он принял правильное решение, склонился в поклоне, подобострастно улыбнувшись. - Конечно, милорд. Он полностью в вашем распоряжении. Делайте с ним все, что вам заблагорассудится. - Благодарю, лорд Нибрас, - Грелль уловил насмешку в ярком взгляде - лорд Заллес явно наслаждался спектаклем, прекрасно зная, какие чувства обуревают хозяина Сатклиффа - и испытал невольное уважение к этой твари. Подняв изящную кисть, рыжеволосый щелкнул тонкими пальцами, и рядом тут же появился безликий слуга – безликий в прямом смысле. Вместо лица у него была гладкая кожа, и только в нижней части зиял безгубый провал рта, полный острых зубов. А ведь если бы не уродливая морда - вполне сошел бы за обычного человека. Фигура худощавая, пажеская одежда на нем сидела идеально. Разве что руки немного непропорционально длинноваты. – Отведи жнеца в мои покои. Новый удар ниже пояса Нибрасу - и новый повод для удовлетворенного злорадства Грелля. События развивались совершенно не по плану Нибраса, Высший бесился, но спорить не смел. В конце концов, он уже дал свое согласие, и теперь рыжий демон, пусть и временно, волен был распоряжаться судьбой Грелля, как пожелает. Так что жнец пошел вслед за жутковатым конвоиром прочь из пиршественного зала, провожаемый похотливыми, алчными взглядами собравшихся. Если бы не заступничество хозяина замка, он стал бы на местном празднике главным развлечением. Но, слава Смерти, очередная пытка откладывалась. Правда, Грелль так и не решил до конца, к худшему эти перемены или к лучшему. Кто знает, зачем попросил его себе этот странный Высший? Однако в широких каменных коридорах дышать стало несравнимо легче, и Грелль почувствовал себя намного лучше, стал незаметно оглядываться по сторонам. В отличие от забитого под завязку пиршественного зала, остальные помещения замка пустовали. Они не встретили на протяжении всего пути практически ни одной живой души. Сатклифф отстраненно подумал, что не будь он так измотан, точно попытался бы прикончить слугу и сбежать. Сдержали его слабость, отсутствие оружия, и, конечно, ошейник. Ведь даже если каким-то чудом ему удастся прикончить зубастую тварь, избавиться от удавки он вряд ли сможет, а значит, стоит Нибрасу узнать о его побеге - и ошейник сожмется, парализовав его и сделав полностью беспомощным перед преследователями. Так что о побеге не стоило даже думать. Оставалось лишь смириться и ждать, что будет дальше. Слуга привел Грелля в роскошно убранную комнату, отделанную потемневшими от времени деревянными панелями с причудливой резьбой. Потолок украшала роспись в стиле Ренессанса, в виде раскидистой яблони, окруженной по краю белоснежными облаками. На стенах висели картины с библейскими сюжетами и пейзажами. Дальнюю стену занимал жарко растопленный камин, перед ним размещался низенький стол, пара кресел и мягкий диван, застланный изумрудным покрывалом. Почти вся мебель в комнате была деревянной, тяжелой, простой, но вместе с тем изысканной. Не знай Грелль, что он в Преисподней, точно бы решил, что попал в замок какого-то смертного средневекового правителя… Оглядывая помещение, он упустил момент, когда слуга исчез и Сатклифф остался совершенно один. Что-то подсказывало ему, что дверь не заперта. В этом не было смысла. Бежать ему все-равно некуда. Жнец подошел к окну, выглянул наружу. Земля виднелась где-то в сотне метров внизу. Почти со всех сторон замок окружали травяная равнина и сады, усиливавшие иллюзию, но с этой стороны скальная стена обрывалась в узкое ущелье, дна которого видно не было, а за ним простиралась вдаль ставшая уже привычной каменистая багряная равнина. - Створки открываются. Грелль стремительно обернулся на голос, напряженно глядя на вошедшего демона. Лорд Заллес неторопливо расстегнул ремень с мечом, снял плащ, бросил вещи на комод и снова повернулся к Греллю. - Если захочешь прыгнуть вниз, я не стану тебя останавливать. Прошу. Он сделал гостеприимный жест рукой, прислонился к стене и скрестил руки на груди. Снисходительная, ироничная улыбка играла на его губах. Сатклифф оглянулся на окно. - А смысл? Не думаю, что мой… хозяин даст мне умереть. Демон хмыкнул на презрительно выделенное слово, слегка пожал плечами. - О да. Он сделает все, чтобы ты выжил и пожалел о своем решении. Но ты можешь попытаться. Грелль своенравно дернул головой. Даже если его и посещали мысли о самоубийстве, после того, как демон сам предложил ему подобный выход, Сатклифф резко от него отказался. Он не собирался действовать по чьей-либо указке, даже подсознательно понимая, что им ловко манипулируют. Вместо этого он предпочел сменить тему и поинтересовался, копируя ехидный тон Высшего. - Благодарю покорно. А гости не обидятся, что хозяин их покинул? Лорд Заллес небрежно взмахнул рукой, со вздохом отлепляясь от стены. - Там остался мой старший брат. Он позаботится, чтобы остальным не было скучно, а я терпеть не могу эти сборища. Пройдя к креслу, он элегантно опустился в его мягкие объятия, закинул ногу на ногу и сделал приглашающий жест рукой. – Присядь. Нам нужно поговорить. Греллю едва удалось натянуть на лицо измученную усмешку. - Поговорить? Теперь это так называется? Рыжеволосый недовольно приподнял бровь, дважды хлопнул в ладони. Дверь раскрылась и в комнату проскользнул прежний безликий слуга. Лорд Заллес отрывисто бросил ему несколько слов на незнакомом Греллю языке. Слуга бесшумно исчез. - Да. Обмен речами между двумя разумными существами принято называть разговором. А ты о чем подумал, жнец? Грелль фыркнул, прошел к дивану, присел на край. Дверь за его спиной снова распахнулась, послышался звук шагов, и Грелль сделал над собой усилие, не став оборачиваться. Снова появился безликий слуга, только теперь его сопровождали пара прекрасных девушек в белоснежных платьях, с подносами в руках. Подносами, на которых лежала еда и стояли кувшины с вином, и посуда. Ласково улыбаясь, девушки принялись расставлять блюда на столе, а Грелль, оцепенев, наблюдал за ними, не в силах поверить в то, что видит. Демонам не требуется человеческая еда, и они не используют ее даже для своего развлечения – разве что алкоголь, да и то, крайне редко. По крайней мере, так говорили им в Академии. Так что во время своих странствий Греллю пришлось питаться мясом низших демонов, поджаренным на огне – к его вящему неудовольствию. В конце-концов, это попахивало каким-то каннибализмом. Однако выбора у него не было. Когда же он оказался в плену Нибраса, тот решил вопрос по-своему. Он не стал заморачиваться сотворением еды для пленника. Вместо этого Сатклиффа поили демонической кровью низших тварей. Это позволяло Высшему поддерживать в пленном жнеце жизнь и смирять его голод и жажду. Первое время Грелль сопротивлялся, потом смирился с этим, как и со многим другим. Однако увидев обычную человеческую еду – жареное мясо, рыбу, хлеб и фрукты, почувствовав их восхитительный аромат – он ощутил дурноту и лютый голод одновременно. Рот сам собой наполнился слюной, и Грелль вцепился пальцами в обивку дивана, чтобы не наброситься на еду подобно дикому зверю. Ярость и ненависть к рыжеволосому Высшему вспыхнули в нем с утроенной силой. - Хорошая шутка, - голос дрожал против воли от едва сдерживаемых чувств. – А ты знаешь толк в развлечениях. - Еда наколдованная, но вкус у нее должен быть неплохой, - невозмутимо пожал плечами демон. – У меня есть слуги, которые в этом разбираются. Прошу, попробуй. Я уверен, тебе давно не доводилось нормально поесть. Грелль из последних сил удерживал себя в руках. От соблазнительных ароматов внутренности скручивало болью, а рассудок заходился в агонизирующем жадном крике. - Зачем тебе это? Демоны ведь не едят, как люди… - Верно, мы не испытываем потребности в пище. Но некоторые из нас испытывают эстетическое наслаждение от следования человеческим правилам и привычкам. В частности, моя семья получает удовольствие от еды смертных. И от их вин, - в подтверждении своих слов лорд Заллес наполнил хрустальный бокал вином и взглянул на Грелля сквозь рубиновую жидкость. – Так что, ты не голоден? Грелль не ответил. Запах выдержанного виноградного купажа с нотками корицы и вишни стал последней каплей, и он рванулся вперед, хватая все подряд, давясь, глотая пищу крупными кусками. Демон хмыкнул, но промолчал, за что Сатклифф был ему очень благодарен. В другое время он бы и сам пришел в ужас от своих манер - Леди так себя не ведут! - однако два года в Преисподней сильно его изменили. Желание насытиться, пока есть возможность, возобладало над всем. Лишь ненадолго шинигами замер, когда ослабевший организм взбунтовался против слишком обильной еды, однако ему удалось справиться с собой и не исторгнуть все обратно. В первый момент Греллю казалось, что он способен съесть все, что стояло на столе, но голод унялся быстро, и Алый откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза, ощущая необыкновенное, полузабытое чувство удовлетворения и покоя. Блаженная истома наполнила тело. Так хотелось расслабиться и поддаться этому ощущению, забыться хоть ненадолго... но воспоминания о том, где он и с кем он, напомнили о себе слишком быстро, в виде негромкого, насмешливого покашливания. Сатклифф сглотнул и глухо поинтересовался. - Что дальше? - Дальше? - с наигранным недоумением поинтересовался демон. - Мы с тобой поговорим. Ты очень заинтересовал меня. Я давно не видел таких, как ты, вживую. - Таких, как я - это в смысле жнецов? - Грелль неохотно открыл глаза и слегка подобрался на слишком мягком сидении. Лорд Заллес наклонился вперед, оперевшись локтями на колени и положив на сплетенные пальцы подбородок. - Таких, как ты – в смысле избранных судьбой. Жнец недоуменно нахмурился. - Не понимаю, о чем ты? Лорд Заллес хмыкнул и неторопливо поднялся. Грелль невольно вжался в спинку дивана, когда рыжеволосый мужчина приблизился к нему. Сейчас он уже жалел о том, что поддался слабости и наелся до отвала. Если вдруг этот ублюдок захочет развлечься, ничем хорошим для него это не закончится. - Не бойся. Я тебя не трону...в этом смысле. Демон усмехнулся. Тонкие пальцы неспешно коснулись лица жнеца, мягко пройдясь по скуле, подбородку, очертив контур, спустились чуть ниже, на горло – Грелль машинально приподнял голову, поддаваясь ласке – оттуда на грудь. Черные ногти легонько царапнули кожу напротив сердца, едва не задев сосок. - Смотри внимательно. Грелль хотел спросить – на что именно - но не успел. Алая, полупрозрачная лента, словно сотканная из дыма или пыли, возникла под пальцами демона. Один ее конец исчезал в груди Сатклиффа, другой возникал из воздуха, паря в нескольких миллиметрах от пальцев лорда Заллеса. Когда Высший легонько прихватил ленту кончиками пальцев и тихонько потянул, Грелль ощутил тянущую боль в груди, там, где находилось сердце, и тоску, такую, что слезы сами собой навернулись на глаза. Алый сглотнул, сипло выдохнул: - Ч-что… - Необычно, правда? – демон отвел руку далеко в сторону. Конец ленты со стороны Сатклиффа истаял, однако лента появлялась вслед за пальцами Высшего, сворачиваясь невесомыми волнами и кольцами в воздухе. - Что это? Что ты делаешь?! Накатывала паника, смешанная с растерянностью. Алый беспомощно смотрел, как демон играет с красной лентой, накручивая ее на пальцы, поглаживая и оттягивая – и вторя его прикосновениям, чувства вспыхивали в груди - нежности, радости, тоски и тупой, ноющей боли. - Хватит!! Грелль не выдержал, рванулся вперед, пытаясь схватить Высшего за руку и остановить эту сладкую - и от того еще более невыносимую пытку, однако тот сам поймал его за запястье, несильно сжал. - Это – твоя любовь к другому существу. Вне этих стен, вне Преисподней, в другом мире. Красная нить судьбы, связавшая твою душу с другой душой. Связь, крепче которой нет во вселенной. Жнец замер, растерянно вслушиваясь в неторопливый голос с нотками восхищения и зависти. Он никогда не слышал ни о чем подобном. Может ли демон обманывать его? Но зачем? - Я не обманываю, - со смешком бросил Заллес, опускаясь рядом с ним на диван. Грелль отшатнулся, постаравшись оказаться от него как можно дальше. – Но, пожалуй, мне стоит объяснить все подробнее. В его руках сами собой появились два хрустальных бокала с вином. Один он протянул Греллю, второй оставил себе. Сатклифф взял бокал, но пить не стал, просто сжал в руках. - Что ты знаешь о демонах? Вопрос застал напрягшегося жнеца врасплох. Он удивленно взглянул на рыжего, осторожно поинтересовался: - С чего я должен отвечать тебе? - Я просто хочу знать, как много мне придется тебе рассказывать, - хмыкнул тот. – Времени у нас всего одна ночь, и мне не хотелось бы тратить ее попусту. - Попусту? – Грелль криво усмехнулся. – То есть, развлекаться со мной ты не планируешь? Демон смерил его высокомерным и несколько раздраженным взглядом. - Я – демон любви, маленький шинигами. Не похоти, как Ситри, или ему подобные, а настоящих чувств, которые идут от сердца и души. Поэтому я предпочитаю не опускаться до низменных наслаждений. И поэтому я выделил тебя там, в зале, увидев нить судьбы, связавшую твое сердце. Я… давно не видел такого. Уже много сотен лет. Грелль скептически, недоверчиво фыркнул, но все-таки несколько расслабился: - И к чему ты мне все это рассказываешь? - К тому, что я хочу больше узнать о тебе – и о твоем избраннике, или избраннице. Ты ведь нашел свою любовь, верно? Грелль промолчал, с вызовом глядя в глаза Высшему. Лорд Заллес вздохнул. - Давай я кое-что объясню тебе, Грелль. Ты не сумеешь сохранить свою любовь в этом месте без моей помощи. Как бы ты ни сопротивлялся, рано или поздно Нибрас тебя сломает, и тогда тебя не станет. Эта нить в твоем сердце оборвется – и ты исчезнешь. И тот, кого ты любил, никогда больше не сможет никого полюбить. Возможно, он сможет найти некую замену, которая уменьшит его тоску, но его страдания будут вечны, потому что единственный, кому принадлежит его сердце – это ты. Даже если он этого еще не осознает, хотя это не так. Я вижу, что ваша связь обоюдна. Сердце безумно трепыхнулось в груди от этих слов. Грелль вскинул голову, чувствуя, как кривятся в болезненном смешке губы. - Ошибаешься. Он не любит меня. - Я никогда не ошибаюсь, - покачал головой демон. – Если бы твоя любовь не была взаимной, лента была бы цветом, как пепельная роза – такой же бледно-розовой, с серым, невыразительным оттенком. Однако твоя нить вся красная, и пусть цвет ее тускловат, но зато однороден и не меняется на всем протяжении. А это значит, что чувства взаимны, пусть пока и не признаны. Слова демона били в самое сердце, одновременно раня - и даря безумную надежду отчаявшейся душе. Грелль опустил голову, сплетя пальцы, чтобы скрыть, как сильно дрожат у него руки. Взаимны… неужели? Но тогда почему Уильям так и не пришел за ним?.. - Откуда ты знаешь? – тихо произнес он, взглянув на рыжеволосого. Лорд Заллес усмехнулся и ответил вопросом на вопрос. - Что ты знаешь о демонах? Греллю хотелось вскочить, закричать на него, швырнуть в лицо бокал с вином, который он предусмотрительно отставил на стол. Однако вместо этого Алый закрыл глаза и, напрягая память, заговорил: - Демоны – это падшие ангелы, сброшенные в Преисподнюю во время Великой войны. Изначально было около сотни Высших демонов, однако постепенно, заполучая и извращая человеческие души, они создали себе помощников – Средний класс, способный проникать в мир смертных, но недостаточно сильный, чтобы использовать большинство возможностей, доступных Падшим, и Низший. Это в основном звероподобные твари и мелкие бесы. - Верно, - одобрительно кивнул лорд Заллес. – Очень хорошо. А теперь скажи мне, что ты знаешь про Ангелов? - Они - существа из чистого света. У каждого ангела – свое предназначение. Есть хранители, есть воины. При этом каждый ангел может также отвечать за определенные чувства и… Грелль запнулся и смолк. Демон улыбнулся, увидев в его глазах первые искры понимания. - То есть, ты хочешь сказать..? - Ситри – демон похоти. Асмодей – демон страсти. Я – демон любви. Настоящей, искренней, про которую в романтических книжонках говорят, что она не знает препятствий. Когда люди вызывают демона, они, так или иначе, вкладывают в свой зов определенное желание. И тогда этот зов слышит один из нас. Иногда, если зов усредненный, на него может откликнуться любой из демонов, но Высшие редко опускаются до безличного вызова. Те, кто нас зовут, обычно знают, кого они хотят призвать. - Ладно, допустим. И дальше что? - Как демон любви, я могу видеть то, что скрыто от глаз обычных смертных и бессмертных. В частности, я могу видеть души, связанные судьбой, которым предначертано любить друг другу. Однако чем дальше идет время, тем реже появляются такие души. Вот почему для меня каждый такой случай ценен, и почему я так заинтересовался тобой. Грелль глубоко вдохнул, внимательно слушая Высшего - Так чего же ты хочешь от меня? - Я уже сказал. Я хочу больше узнать о твоей второй половинке. Кто он? Как вы встретились? Какие у вас отношения? Я люблю такие истории и очень хочу услышать твою. - И зачем тебе это? - прошипел Грелль, ощущая болезненную дрожь внутри. - Что ты намерен делать с тем, что я тебе расскажу? Хочешь добраться до Уильяма? Сожрать наши души, как какое-нибудь особо вкусное блюдо? - Уильям... - довольно промурлыкал Заллес, пробуя имя на языке и улыбаясь. - Банально, но красиво. Благородное имя... Сатклифф, охнув, мысленно обматерил себя всеми возможными словами и вскочил, сжимая кулаки. - Хватит! Можешь делать со мной что хочешь, но я больше ни слова тебе не скажу! - Советую передумать, - небрежно пожал плечами лорд Заллес, спокойно глядя на него снизу вверх. – Я – единственный, кто может помочь тебе сохранить себя – и твои чувства к любимому. Меня тебе не стоит опасаться. Поверишь ты мне, или нет, но я не желаю забрать ваши души. Более того - я как никто здесь заинтересован их сохранить. - Считаешь меня идиотом? Ты – демон! Как я могу тебе верить?! - Хочешь, можем заключить контракт, – усмехнулся рыжеволосый. – Ты рассказываешь мне то, что я хочу услышать, а я в обмен научу тебя, как выжить, и помогу с этим. Грелль с отчаянием смотрел на Высшего, ощущая, как под напором логичных слов демона слабеет его решимость и желание противостоять. Зажмурившись, Сатклифф отчаянно пытался представить себе последствия своего поступка, к чем это может привести, но думать было тяжело. Он так измучился за все время, проведенное в Преисподней, что теперь, оказавшись в тиши и покое, с трудом мог сосредоточиться и рассуждать логически. Разум подсказывал, что ни на первый, ни на второй взгляд ничего страшного в том, чтобы рассказать немного о своей жизни, не было. В конце-концов, его любимый далеко, в их мире, где демонам до него не добраться. Ему ничего не грозит. А у Сатклиффа может появиться реальный шанс выжить - и, может быть, дожить до того момента, когда они с Уильямом снова встретятся. Хотя Грелль не был уверен, что хочет, чтобы его Уилли увидел, что стало с бывшей Алой Леди Лондонского Департамента... В очередной раз он шел на уступки демонам, но теперь его поддерживала надежда - и он сдался ей. Глубоко вдохнул несколько раз, сел обратно на диван и негромко заговорил. - Его зовут Уильям Ти Спирс. Он мой начальник... Грелль говорил и говорил, изредка прихлебывая терпкое вино и постепенно хмелея. Лорд Заллес оказался внимательным, хорошим слушателем. Он смеялся в нужный момент, хмурился когда-надо, иногда переспрашивал интересующие его моменты. Алый сам не заметил, как в ходе разговора они сблизились: сперва демон просто держал его за руку, потом Грелль вдруг обнаружил, что прислоняется к нему плечом, а рыжий обнимает его за плечи, а затем и вовсе голова жнеца оказалась на коленях Высшего, а тонкие пальцы зарылись в его спутанные пряди, разравнивая и ласково ероша. Эта податливость пугала, но было так приятно, вместо обычных унижений и боли, что Грелль не стал сопротивляться и возражать. Пусть лучше так, чем... Он выложил лорду Заллесу все, вплоть до своего попадания в Преисподнюю. Хотя нет, кое о чем умолчал. Об их знакомстве с Уильямом в Академии. С его слов выходило, что Грелль сразу пришел в отдел под начало Ти Спирса после долгой стажировки во Франции. Но эти воспоминания были уж слишком личными. О них Грелль не готов был рассказывать никому. А понял ли демон, что Сатклифф рассказал не все - было непонятно. Подробнее он про встречу не расспрашивал, удовлетворившись тем, что узнал. - Занимательно. Твой возлюбленный так отчаянно сопротивляется своим чувствам... Конечно, тебе тоже не стоило так сильно давить на него. Ты совсем не разбираешься в природе своих сородичей, маленький Алый жнец. - Ничего подобного! - обиделся Грелль, попытавшись приподняться, однако демон удержал его за плечи. - Именно так, - хмыкнул лорд Заллес. - Что ж, это было весьма интересно. Хотелось бы мне взглянуть на твоего любимого... - Не дай бог! - поежился Грелль. - Я не хочу, чтобы он попал сюда, не хочу ему таких же страданий. Пусть живет себе там... в нашем мире. Может, он уже даже нашел себе кого-нибудь, раз меня считают мертвым... - Ты хотел бы, чтобы он узнал об обратном? Лицо Грелля мучительно исказилось. Хотел бы? Да. Конечно. Больше всего на свете он мечтал, перед тем, как окончательно сломаться и исчезнуть, увидеть Уильяма, обнять его, сказать ему... Он всхлипнул от невольной жалости к себе, и демон легонько погладил его по волосам и груди. - Ну-ну. Не все так страшно. Помнишь, я обещал научить тебя, как сохранить себя в Преисподней? Я не лгал. Я помогу тебе - и ты действительно сможешь выжить...какая-то часть тебя. - Часть? - Грелль уставился в лицо демона настороженным взглядом. Тот вздохнул. - Ты ведь знаешь, что такое душа, и какое влияние на нее оказывают насилие и страдания? - Грелль медленно кивнул. - Вот. Нибрас знает, что делает. Он методично раскалывает твою душу на части, ломает и извращает все, до чего может дотянуться. Все воспоминания, привычки - все, что ему удается из тебя вытянуть, он пускает в ход, чтобы сломить тебя и уничтожить, как личность. Неважно, сколько времени ему потребуется, но рано или поздно он добьется своего, и тогда ты прекратишь существовать. Единственный шанс для тебя сохранить себя - это спрятать часть своих воспоминаний внутри своего разума, так глубоко, как только возможно, в самом темном уголке подсознания - и ждать. - Чего ждать? - нахмурился Грелль. - Ждать, пока придет время выйти наружу. Пока Нибрас не наиграется, или пока тебя не спасут. - Быстрее Нибрас от меня устанет и меня прикончат, - криво усмехнулся Грелль. Лорд Заллес неопределенно пожал плечами, не соглашаясь и не опровергая. - Так это все, чем ты можешь помочь мне? - Не совсем, - тонко улыбнулся демон. - Я скрою осколок твоей души своей силой, так тонко и незаметно, что Нибрас ничего не почувствует. Много ты спрятать не сумеешь - иначе твой хозяин заподозрит неладное и план рухнет. Так что я рекомендовал бы тебе выбрать одно, самое сокровенное для тебя воспоминание, которого бы ты не хотел лишиться, представить себе место, где бы ты чувствовал себя в полной безопасности, и спрятать это воспоминание там. - И ты правда думаешь, что это сработает, демон? - вымучено улыбнулся Грелль. - А у тебя есть выбор? - скептически хмыкнул лорд Заллес. Грелль вздохнул. Да уж, выбора не было. - Хорошо. Я согласен. - Прекрасно. А теперь - отдохни. Тебе потребуется много сил, чтобы пережить то, что будет дальше, - рыжеволосый демон наклонился и легко коснулся губами лба Сатклиффа. Алый жнец послушно закрыл глаза. Дыхание его выровнялось, он погрузился в глубокий, безмятежный сон. Лорд Заллес выпрямился и улыбнулся, однако от изогнутых в смешке губ веяло жутью. Тонкие пальцы демона взлетели, снова зацепляя красную нить - и слабо засветились. В том месте, где они соприкасались с лентой, она начала мерцать и наливаться яркостью, становясь почти осязаемой. Постепенно ее цвет менялся от тускло-красного на пронзительно-багряный. Лорд Заллес слукавил. Он знал точно, что в текущем состоянии Грелль долго не протянет. Что бы не делал - даже если его разум будет держаться, смертное тело скоро не выдержит бесконечных издевательств и сломается. Тем более, что Нибрас эксплуатировал его нещадно, прекрасно осознавая, что у любой игрушки есть свои пределы. Однако камешек для фундамента выживания жнеца он все-таки заложил, осознанно или неосознанно. Демоническая кровь - сильный катализатор, несущий необратимые изменения в теле смертного существа. Конечно, для выживания одной крови недостаточно, однако та энергия, которую сейчас Заллес вливал в тело Грелля - и в его связь с другим жнецом - должна была одновременно усилить изменения в теле Алого, позволив ему продержаться подольше, и укрепить его духовную связь с любимым. А если Заллесу удастся правильно повлиять на Нибраса и внушить ему одну любопытную мысль, с неким интересным ритуалом, то судьба Алого жнеца будет решена. Правда, после ритуала он уже не будет жнецом, но это малая жертва за выживание. И в любом случае, на нить судьбы это никак повлиять не должно. Как и все демоны, Заллес был любопытным экспериментатором. Раз уж ему в руки попало такое сокровище, он не намерен был его упускать, и более того, собирался сделать все, от него зависящее, чтобы и вторая смертная душа добралась до Преисподней, чтобы Заллес мог ее увидеть. Затем он и усиливал связь, чтобы избранный Алого почувствовал все, что чувствует его любимый. А дальше... дальше все будет зависеть от него. Если любовь истинная - он придет, если же нет... Что ж, так заканчивались большинство историй, которые видел демон. Связь самой судьбой - слишком большая ответственность и слишком тяжелая ноша. Не каждая пара способна ее вынести. - Надеюсь, тебе повезет, маленький Алый жнец, - со смешком прошептал демон, поглаживая алые пряди волос, рассыпавшиеся по его коленям.***
...Прошло много времени, прежде чем Грелль узнал, что именно Заллес поведал Нибрасу о его возлюбленном. Вместе с ритуалом, который привязал к его душе дух дикого лиса-оборотня и превратил его в демона. Однако ритуал провели не сразу. Сперва Нибрас, окрыленный возможностью новых игр, довершил то, что когда-то начал. Он окончательно сломал Грелля. ...Когда демоны втащили в зал избитого и окровавленного Уильяма, что-то в груди у Сатклиффа умерло. Надежда, за которую он держался так долго, вера, что его любимый жив, здоров и невридим, пусть и вдалеке от него, тихая уверенность, что Уильям будет в порядке, несмотря ни на что. Крик, вырвавшийся из его горла, шел из самого сердца. Он смутно помнил, как бился в оковах, умоляя Нибраса не трогать его любимого, как клялся выполнять все, что Высший от него захочет, как плакал навзрыд, глядя, как покорные воле демона низшие твари рвали на куски брюнета, забавляясь с его телом. Уильям хрипел, любимые зеленые глаза смотрели на Грелля с ужасом и отчаянной мольбой, прежде чем остекленели и потускнели, подернувшись пеленой смерти. Греллю казалось, что он сойдет с ума, однако это лишь оказалось началом кошмара. Сколько раз его разум верил - и обманывался, когда демоны вновь и вновь притаскивали к нему живого Уильяма, пытали и убивали его на глазах Алого. Когда Уильям приходил к нему, обещая спасение, а потом их ловили - и все повторялось. Рассудок Грелля распадался на куски. Он сходил с ума, понимая какой-то частью сознания, что все это ложь, но не в силах с ней бороться. Когда его потащили в зал для очередных пыток, он едва осознавал реальность. Но нового удара он уже не выдержал. Зрелище Уильяма среди его врагов, где прежде льдисто-мятные с янтарным отблеском глаза сейчас отсвечивали кроваво-алым. В этот миг Грелль возненавидел красный цвет. Уильям смеялся над ним, сначала избил, потом заломил руки и ворвался в измученное тело, не щадя, сыпя грязными оскорблениями. Это стало последней каплей, и, срываясь в бездну безумия, Грелль вспомнил о словах лорда Заллеса и мысленно взмолился к нему о помощи. ...То воспоминание, которое он когда-то утаил и бережно хранил в своем сердце. Он сам - юный, горячий, безрассудный, впервые узнавший, что такое любовь и горевший ею со всей доступной страстью. Он - и его мужчина. Уильям... Кабинет Уильяма - место, куда Грелль так любил приходить, где проводил больше времени, чем даже в своем кабинете. Последним отчаянным усилием он представил себе это место, и скрыл там свое воспоминание - последний незапятнанный осколок своей души - себя, такого, каким он был во время окончания Академии. ...В тот момент жизнь Грелля раскололась на до и после. Его разум окончательно рассыпался, сломленный, сдаваясь Нибрасу . Все, что было до этого момента, превратилось в редкие и нечеткие вспышки во тьме, постепенно гаснущие. Все, что он любил, чем дорожил, что знал - Высший завладел всем и уничтожал то, что ему не нравилось, без всякой жалости, извращая другие воспоминания, искажая их до неузнаваемости. Постепенно все, что осталось от прежнего Алого диспетчера - тот слабый осколок памяти, отпечаток его личности в месяц выпускного экзамена...***
...Грелль Сатклифф не помнил ничего. Как оказался здесь, почему не может выйти из кабинета Уильяма, почему за широкими панорамными окнами царит вечный угольно-серый сумрак, не позволяющий рассмотреть, что находится снаружи, куда делся Уильям, и почему он не приходит. Диспетчер метался по кабинету, то впадая в бешенство, то испуганно сжимаясь в углу, то закатывая истерику с разбрасыванием бумаг и скидыванием книг с полок. Эмоциональные вспышки чередовались оглушающей опустошенностью, периодически его скручивали приступы боли и паники, причин которым он не находил. Не один раз он приникал к тонкому деревянному полотну, за которым должен был быть коридор Департамента. Казалось, стоит только ручку повернуть – и он вырвется из своей тюрьмы. Но едва рука начинала тянуться к ручке – и его охватывал такой панический ужас, что все мысли о том, чтобы выйти наружу, тут же вылетали из головы. Он не знал, сколько это продолжалось, но в один из дней, проснувшись, Грелль увидел посреди кабинета его. Кроваво-красный лис, как мазок алой краски на черно-белом полотне, замер посреди кабинета, глядя на Грелля, и шинигами мог поклясться, что видел на морде зверя любопытство и недоумение. Осторожно сев, он попытался заговорить с невесть откуда взявшимся зверем, однако стоило ему издать лишь один звук – и лис прянул назад, зарычал и выскочил из кабинета, просто пройдя сквозь дверь. Бросившийся за ним следом Грелль впечатался грудью в дверное полотно и бессильно стукнул по двери кулаком. Однако общение между ними все-таки наладилось. Он заинтересовал Блада – нового обитателя его тела, которого к нему подселил Нибрас с помощью ритуала. Лис приходил снова, и снова. От него Грелль и узнал о том, что он – пленник демона по имени Нибрас, запертый в своем теле. Что Нибрас уничтожил его личность и воспоминания, и безраздельно управляет его телом. Что он больше не жнец, а демон-кицуне, а значит… он никогда не сможет вернуться в Департамент. Это осознание вылилось в сокрушительную вспышку ярости. Грелль разгромил кабинет и почти готов был вырываться наружу, невзирая на страх. Не пустил Блад. Лис, гораздо умнее обычного зверя и понимавший намного больше, просто не выпустил его из кабинета, недовольно урча, чувствительно, но не сильно кусаясь и увиваясь перед дверью алой лентой. Связь между ними крепла тем сильнее, чем меньше становилось разногласий. Грелль научился сливаться сознанием с Бладом, видеть то, что видел лис. Тот иногда приносил ему осколки воспоминаний, то, что не успел или не посчитал нужным уничтожать Нибрас. Так он узнал о Гробовщике – смешном смертном и, одновременно, Легендарном жнеце, отступнике, с которым он дружил и сражался. О Ронни – его смешливом, любвеобильном ученике. Жалкие обрывки, смазанные фрагменты, оставлявшие горчащий привкус на языке, казавшиеся невозможными снами – а реальность была вокруг. Ужасная, оскверненная, болезненная. Грелль наконец понял, почему периодически вдруг накатывали эмоциональные всплески, или приступы болезненных судорог. И пусть он не видел этого сам, но воспоминаний Блада ему хватало. Они хоть как-то скрашивали однообразные будни. …Пока не появился Голос. Тот самый, родной, любимый, пробирающий до глубины души. Голос, от которого что-то дрожало и сжималось внутри. Не так, как когда с ним играл Нибрас. Тот голос, пусть и знакомый, ничего не трогал в сердце. А этот… сводил с ума. Грелль вслушивался в него, прижавшись лбом к тонкому деревянному полотну, задыхаясь от разрывавших его желаний: выйти или остаться. Он все еще колебался. Страх, что надежда обернется очередным обманом, не отпускала. А Голос молил, звал, просил – и выдержка изменила жнецу. Преодолевая ужас, он надавил на ручку, и дверь распахнулась. Яркий свет ослепил его, в уши ворвались вопли и шипение сотен демонов, наполнявших гигантский тронный зал. Где-то на заднем плане в сознание наконец ворвались воспоминания его тела – противоречивые, ужасающие, искаженные, тусклые и яркие – однако он прогнал их прочь, решив разобраться со всем позже. Его внимание полностью захватило распростертое на полу тело, от одного вида которого все внутренности разом совершили кульбит. - Уилли… Слово сорвалось с губ – и Грелль ощутил тянущую боль в груди. Зеленые глаза, темные волосы, тонкие черты – но все более взрослое, ожесточившееся, чем в его памяти. Уильям вырос с их последней встречи – той, что сохранил в памяти Грелль. Если, конечно, это был он… Блад рядом недовольно и недоуменно фырчал, оглядываясь на него. Никогда прежде Грелль не покидал своего убежища. И это был первый раз, когда шинигами вмешался в затеянную Нибрасом – и вынужденно поддержанную лисом игру. Грелль чувствовал, что Бладу приказали – и при одной мысли о том, чтобы совершить такое с телом любимого, его захватили ужас и ярость. Он положил руку на холку лису, удерживая его, подался вперед, встретился взглядом – своим взглядом, сейчас закованным в звериную оболочку – с глазами Уильяма, и прочел в них узнавание. Как пленный и напуганный жнец почувствовал его – Грелль не понимал, но видел, что Уильям тоже его видит. Каким-то необыкновенным, невозможным образом… - Мой мужчина. Слова ударили в самое сердце, заставив содрогнуться и ослепив осознанием – это не игра. Нибрас не смог бы узнать об этом. О самом сокровенном. То, что прежний он смог укрыть в глубине себя и сохранить в неприкосновенности. Уильям смотрел на него, слабо улыбаясь, говорил – и каждое слово доходило до сердца, омывая его теплом, любовью и нежностью. Тем, о чем Грелль так долго и безнадежно мечтал. И теперь верил. Не мог не верить. Сердцем чувствовал – это правда. Уильям замолчал, закрыл глаза и откинул голову, доверчиво обнажая беззащитное горло. Блад урчал от желания наброситься на жнеца, однако рука Грелля уверенно удерживала его на месте. Нужно было на что-то решаться, и, дрожа от возбуждения и напряжения, жнец обнял лиса за шею, сливаясь с ним сознанием и беря контроль над телом. Пришло время Греллю Сатклиффу вернуться.