***
Григорий Сайгуллин не спешил давать согласие на экспертизу. То, что его муж вовсе не уехал во Владимир, следствием было установлено, о чем и сообщили омеге. Григорий сначала умело изображал, что переживает, потом признался, что не знал о том, где его альфа, ещё в первую встречу со следователем. Он говорил, что побоялся все рассказать сразу, поскольку не хотел подозрений в свою сторону. В конце концов Григорий по прошествии нескольких дней пришел и написал заявление в полицию. На самом деле его вынудил это сделать Глеб. Он настойчиво обрабатывал Григория, давил на то, что омега остался один с ребенком и не имеет помощи и поддержки. Парень сдался, но результаты экспертизы показали, что среди найденных останков нет принадлежащих его мужу. Григорий с облегчением выдохнул, а Глеб понял, что парень ничего не знает о реальном месте нахождения мужа. Нужно было разрабатывать других жильцов коммуналки, но делать это аккуратно. Курбатский же решил действовать напролом. Он вызвал на допрос всех обитателей квартиры. Нервные и напряжённые омеги ничего путного не сказали. Про мужа Григория все трое так вообще единодушно предположили, что сбежал он, прихватив сбережения. При этом жильцы утверждали, что не знали о том, как семейная пара заработала круглую сумму на первый взнос, о котором постоянно говорил Григорий. Что до самих странных фотосессий и видеосъёмок, никто не отрицал, что подобное происходило, но никакого криминала, как выразился омега с собакой, не было, а деньги лишними никогда не бывают. Повторив все уже сказанное Григорием: что связей с теми квартиросъёмщиками — видеолюбителями никаких нет, жильцы обещали предупредить, если вдруг те снова появятся. Глеб был в замешательстве. Допрашивали всех по отдельности, но говорили они слишком складно и одинаково, практически одними и теми же фразами. Курбатский никаких странностей не заметил. Версия про сбежавшего мужа его удовлетворила настолько, что он решил, к делу его пропажа не имеет никакого отношения. Глеб оказался сбит с намеченного пути, но затем пришли результаты ещё пары экспертиз. Одной из жертв, чьи останки нашли в морозилке в странной квартире, оказался Петр Щеглов, его голова стала неопровержимым доказательством, а вот узел, который Глеб обнаружил в кастрюле, приобрел наконец хозяина. Он принадлежал прыгнувшему с балкона Иванцову, который был знакомым Смирнова, из-за чьей головы и развернулась бурная деятельность следствия. Тот факт, что погибший не имел узла, был зафиксирован при вскрытии тела, теперь стало понятно, при каких обстоятельствах он его потерял и почему говорил, что больше не хочет. Он тоже снимался в экстремальных видео, но, возможно, не осознавал, чем все обернется. Все ниточки тянулись к Смирнову, все идентифицированные жертвы контактировали с ним.***
Дни тянулись безумно долго, неделю следователи работали без выходных, тут ещё и ограбление и убийство инкассаторов так некстати легло на плечи отдела, работали всем составом, но там преступники не смогли скрыться, один был ранен, а второй, выехав на перекресток на красный, пытаясь уйти от погони, столкнулся с грузовиком. Бумажной работы оказалось настолько много, что сам Орлов, не разгибаясь, проводил по шестнадцать часов за своим столом, и пару раз оставался ночевать в отделе с коллегами. Дело быстро передали в суд. Все это время мысли о коммуналке не покидали Глеба. На восьмые сутки Орлов посчитал, что заслуживает отдыха, поэтому ушел раньше всех, за ним увязался Тимофей. Омега периодически ночевал у Глеба. Орлов был не против, тем более что парень неплохо готовил. Они много разговаривали по душам. Глеб чувствовал, что чем больше они узнают друг друга, тем спокойнее ему становится. Он больше не чувствовал себя одиноким. Все реже наедине они обсуждали работу, и все чаще темой для разговора становилась личная жизнь. Как оказалось, у Тимофея она была очень насыщенной, да и первоначальное впечатление о его внешности было быстро развеяно. Уже на второй день их знакомства омега снял глупые очки, заменив их линзами, да и одежду он стал подбирать хоть и строгую, но подчеркивающую хорошую фигуру и выдающую неплохой вкус хозяина. Как потом признался парень, сначала нужно было показать, какой он «правильный». Тимофей пожаловался Глебу, что уже пару месяцев за ним ухлестывают сразу двое альф. Один — одногруппник, который проходит сейчас практику в другом Управлении, а второй — друг детства. Тимофей жаловался на поклонников, что буквально неделю назад они ему выставили ультиматум: либо он выбирает одного из них, либо они оба оставляют его. — После такого условия, я бы послал их обоих ко всем чертям! — возмутился Орлов. Они вместе с Тимофеем сидели за небольшим столом на кухне Глеба. Орлов читал инструкцию к новому подавителю, который купил сегодня по дороге домой. В упаковке была всего одна таблетка, а стоила она так, будто могла избавить Глеба от течки навсегда. — Вот я так им и сказал. А вчера один из этих героев-любовников мне под окнами послание оставил: «Люблю тебя, Тимоша, выходи за меня!», — Тимофей показал Глебу фотографию большой разноцветной надписи на асфальте. — Как дети себя ведут. Ещё и Тимошей обозвали. Ненавижу эту форму своего имени. Узнаю, кто из них это сделал, сразу в блок везде отправлю, а ещё лучше по морде надаю. — У меня кот был Тимоша, — ответил Глеб, оторвавшись от инструкции. Он посмотрел на нахмуренного парня и рассмеялся. — Давно ты на подавителях? — решил перевести разговор Тимофей. — У меня цикл сбит, я их пью, чтобы не промахнуться случайно. Последние полгода течки проходят практически бессимптомно, но чем черт не шутит, не хотелось бы, чтобы нахлынуло неожиданно и жестко. Я пью подавители примерно в одно время раз в месяц, можно сказать, на всякий случай. — Прости, — Тимофей взял в руку блистер с таблеткой. — Я не пробовал ни разу. — Не стоит начинать. Тем более, что у тебя есть сразу два подавителя. Выбирай любого, — вновь рассмеялся Орлов. — Не смешно, — напряжённо произнес Тимофей. Он вдруг занервничал. Глеб увидел, как омега закусил щёку изнутри и тяжело выдохнул. — Можно я тебе кое в чем признаюсь, в чем не могу родителям. Мне очень надо с кем-то поговорить об этом, потому что держать в себе не могу. — Давай, — Глеб перестал даже улыбаться. Он не знал, что ему хочет сказать Тимофей, но был готов поддержать его. — Я последнюю свою течку провел с ними обоими. Знаешь, из серии — день с одним, другой с другим. Так вышло. Сорвало крышу от гормонов, — Тимофей вздохнул и посмотрел в глаза Глеба, боясь увидеть в них осуждение. Но нет, Орлов внимательно слушал и пока не выражал никаких эмоций. — И я залетел, но не знал от кого. Мне стало страшно, я не готов был к такому и сделал аборт. Я не смог сказать папе, мне не с кем было поделиться. Мне даже сейчас страшно все это говорить тебе. Не хочу, чтобы меня осуждали. Тимофей поджал губы, борясь с подступившими слезами. — Подойди, — тихо произнес Глеб и встал. Тимофей поднялся и неуверенно приблизился к Орлову, ожидая чего угодно, вплоть до пощёчины. Глеб был на полголовы выше младшего Жульбицкого. Он обнял Тимофея, прижимая к себе и, поглаживая его по спине, тихо произнес: — Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, и нисколько не осуждаю. Ты ошибся и исправил свою ошибку, как смог. Но на правах старшего брата, если ты меня таковым считаешь, мне придется… — Нет! — рвано выдохнул Тимофей и прижался сильнее к Глебу. — Не перебивай! Мне придется подарить тебе пачку презервативов. Тимофей замер, а затем поднял голову, взглянул в лицо Глебу и рассмеялся.***
Тимофей ушел на сессию, но все равно исправно приходил в отдел после трёх и помогал, чем мог, а потом нередко уезжал с Глебом. Дело Смирнова не двигалось с мертвой точки, что Орлова огорчало даже не потому, что начальство требовало результата, да ещё и неделю назад, а потому, что он сам себя завел в тупик. Сдав последний экзамен, Тимофей как ужаленный понёсся в отдел, даже не попрощавшись с друзьями и напрочь проигнорировав одного из своих поклонников, который впервые выловил омегу для серьезного разговора на стоянке университета. В Управлении на месте оказался только Курбатский, хоть и рассказать выведанную неожиданно информацию Тимофей хотел в первую очередь Глебу. Едва отдышавшись, взволнованный омега рухнул на стул напротив альфы. — У меня друг заказывал фотосессию со своим парнем, — возбужденно выпалил Тимофей. — Фотограф от фирмы, работают где-то в Братеево. И знаете что? Им предложили сделать снимки поинтереснее после их фотосессии! Курбатский поднял глаза и внимательно уставился на него. — Они, конечно, отказались, но, мне кажется, что эта фирма — наш клиент, — глаза Тимофея светились, будто он уже раскрыл дело. — Глеб Константинович знает об этом? — поинтересовался Михаил. — Нет, я с ним ещё не виделся сегодня. Сразу после экзамена приехал сюда. Михаил поднялся и подошёл к Тимофею, так, что тому пришлось смотреть на него снизу вверх. — Давай договоримся, — начал Курбатский. — Ты Глебу Константиновичу ничего не говоришь, а я дам тебе какое-нибудь простенькое дело самостоятельно покрутить. — Но… — Тимофей растерялся. — Я тебя прошу. Его сегодня не будет. А я в эту фирму, если у нее есть офис, направлю людей. Разберемся, допросим, если надо, но без Орлова. Он слишком близко к сердцу все принимает. — Но это же ваше общее дело. — Я ознакомлю Глеба Константиновича с результатами проверки, только умоляю, Тимофей, сейчас ему ни слова, — с надеждой в глазах взмолился Курбатский. — Ну хорошо, — после небольшой паузы согласился Тимофей и опустил глаза. Глеб вернулся под вечер. Он был в форме и на взводе. Наигранно ругался на Курбатского и бросал обиженные взгляды. Тимофея такое поведение позабавило. В конце концов Орлов уселся в свое кресло, откинулся и запрокинул голову назад. — Устал? — осторожно спросил Михаил, посмеиваясь. — Я больше никуда не поеду. Ни в СИЗО, ни в суд, ни к прокурору. На трупы — пожалуйста, готов дежурить хоть через день. Но это! Глеб выпрямился и собрал бумаги, скопившиеся у него на столе. — Что это? — спросил он, напряжённо разглядывая протокол, найденный среди документов. — Тимофей нашел организацию, где предлагают необычные фотосессии, за которые платят не клиенты, а клиентам. Его знакомые чуть не согласились на подобное, но, видимо, не так уж и нуждались в деньгах, как, например, наш убитый Смирнов или чудо-папаша, — спокойно пояснил Михаил. Он следил за реакцией Орлова. — Почему мне не сообщили? — почему-то Глеб в этот момент уставился именно на Тимофея. — Ты был занят, — ответил Курбатский, обращая внимание Глеба на себя. — Я надеюсь, ты отправил туда нормальных людей? — Глеб перевел рассерженный взгляд на Михаила. — Парень, который представился владельцем, сказал, что фотосессии были, Смирнова никогда не видел, как и остальных. У него несколько фотографов, возможно, кто-то занимался подобным в частном порядке. Но он готов сотрудничать и предоставить доступ к имеющейся базе с файлами, если надо и к клиентской базе. Завтра на допрос должны прийти фотографы. — Понятно, — проговорил Глеб и задумался. Он внимательно прочитал протокол, а затем занялся своими делами, не замечая Тимофея и Курбатского. Из здания Управления Орлов вышел ближе к полуночи, Курбатский уехал раньше, а Тимофей сторожил брата. Он чувствовал себя виноватым и не хотел терять доверие Глеба. — Его показания ни о чем, — сообщил Тимофей, догнав Глеба у самой его машины. — Я видел! Почему мне сразу не сказал? — Орлов был обижен на брата. — Только сегодня узнал. Когда приехал, на месте был только Михаил Александрович, ему и рассказал. Не мог же я утаить. — Но мог хотя бы позвонить, — раздосадованно проговорил Глеб, открывая машину. — Михаил Александрович попросил этого не делать, — признался Тимофей, не зная, правильно ли он делает, что говорит о просьбе Курбатского. — Вот как? — Орлов замер, смотря куда-то мимо Тимофея. — Прости. Я не знал, как мне быть, — омега ждал. — Ты поступил правильно. Глеб сел в машину и завел двигатель. Тимофей остался стоять на тротуаре, глядя на брата. — Чего стоишь? Садись, — поторопил Глеб, опустив стекло. — Или всё-таки наведаешься домой ради приличия? Тимофей повеселел. Он сел в машину. По дороге Глеб спросил, как он сдал экзамен и можно ли поздравить парня с закрытой сессией, тот в красках рассказал, как ему повезло, что грозный преподаватель очень снисходительно к нему отнёсся, а потом о том, как он узнал о фирме. По пути они с Глебом заскочили в небольшой круглосуточный магазин. Орлов очень устал, он мечтал лишь о том, чтобы лечь на свой диван и уснуть. Тимофей же, наоборот, был как на иголках. Припарковавшись у подъезда, что было колоссальной удачей в ночное время, омеги направились к дому. Глеб уже полез за ключами, когда сзади послышались шаги. — Почему дома не ночуешь? — громкий голос прозвучал совсем рядом. Тимофей вздрогнул и повернулся, но его мимолётный испуг быстро испарился. Омега сложил руки на груди и уставился на альфу. — Я ночую, где хочу, — огрызнулся Тимофей. — А это кто? — альфа подошёл ближе. Он с ног до головы осмотрел Глеба, но ближе подойти, чтобы уловить естественный запах и определить его пол, не решился. — Это мой непосредственный начальник, — Тимофей прищурился, поняв, что альфа ревнует. — И по совместительству брат. — Брат? С каких это пор? — парень осмелел и подошёл ближе, вбирая воздух. — С недавних, — Орлов изучающе осмотрел альфу. Тот был ниже его ростом, но крепко сложен. — Это один из твоих ухажеров? — обратился он к Тимофею. — Это Антон, мы вместе учимся, — Тимофей проигнорировал колкое замечание в сторону альфы. — Он из своих и у меня родился план. Орлов наконец достал ключи и открыл дверь. Тимофей и Антон стояли как вкопанные, молча сверля друг друга глазами. — Ну и? — обернулся Орлов. — Пойдёте? Или будете здесь рассказывать мне свой план?***
Тимофей вместе с Глебом быстро состряпали легенду для следственного эксперимента. Антон же охотно согласился участвовать в деле, надеясь заработать себе бонусы со стороны омеги, за которым он бегал. Орлов со страницы Тимофея в социальной сети связался с агентом, который занимался организацией фотосессий. Тот ответил быстро и предложил несколько вариантов, вполне безобидных, из которых Орлов выбрал уличную фотосессию в парке, пояснив это администратору от имени Тимофея тем, что денег не так много и они с парнем не хотят ещё тратиться на аренду зала. Такая версия должна была заинтересовать организаторов. Бедные студенты явно захотят подзаработать, тем более что по легенде копили на свадьбу. Орлов решил не посвящать в свои планы Курбатского. Тот вызвал на беседу фотографов, чьи фотографии мелькали в ленте в рекламном аккаунте агентства, но Глеб прекрасно понимал, что это могли быть просто подставные лица, те, кто создавал прикрытие для реальных действующих лиц. Трое альф и один омега ничего существенного не сказали, в их материалах не было найдено ни одной компрометирующей фотографии или видео. Михаил отпустил их быстро, но заметил, что Орлову они были не интересны. Глеб старался Михаилу больше не перечить и не афишировать их с Тимофеем задумку. В день съёмки было солнечно. Антон и Тимофей изображали из себя влюбленных студентов, которые находятся на конфетно-букетном этапе отношений. Глеб пристроился на скамейке неподалеку, наблюдая за парочкой и фотографом. Альфа умело руководил Антоном и Тимофеем. Говорил, куда лучше встать, какую позу принять. Мужчина много улыбался и подбадривал ребят. Спустя час вся компания стала собираться. Антон рассчитался с фотографом, а Тимофей благодарил и весело смеялся. Троица в полном составе направилась в сторону выхода из парковой зоны, к метро, Глеб же выждал, а затем поднялся и пошел следом по соседней дорожке. Фотограф рассказывал о своей работе и о разных клиентах. В основном смешные истории про омег в бальных костюмах и спящих альф на свадьбах. — А вы студенты? — поинтересовался мужчина. — Да, — довольно произнес Антон и поцеловал Тимофея в щёку. — Хотим свадьбу, но пока не получается. — А что так? — С деньгами не очень, а я хочу настоящую свадьбу, — мурлыкнул Тимофей. — С кучей гостей и большим тортом. Омега мечтательно прикрыл глаза. Антон в этот момент подумал, что из Тимофея получился бы прекрасный актер. — Значит, с деньгами туговато, — задумался фотограф. — У меня для вас будет предложение. Тимофей перевел взгляд на Антона, а затем на альфу. — Какое?***
Тимофей пересказал Глебу все, что предложил им с Антоном фотограф. Эротическая съёмка включала в себя несколько постановочных фотографий и видео. В конце паре могут предложить переспать на камеру, но это строго оговаривалось в день съёмки перед ее началом. Фотограф сказал, что свяжутся с альфой и омегой в ближайшее время через Телеграм. Мужчина также обещал, что все конфиденциально и даже будет заключён договор. Уже вечером пришло сообщение с адресом и инструкцией, которая включала в себя полную подготовку к половому акту. Все детали должны были быть обговорены на месте, поэтому Тимофей ничуть не смутился. — Ты расскажешь о нашем деле Михаилу? — поинтересовался Тимофей. — Да, нужно. Мы отправим вместе с вами группу и возьмём организаторов, а они, я надеюсь, расскажут нам о своем бизнесе. — А может, мы сами справимся? — Тимофей взглянул на Глеба. — Решил сыграть в героя? Не надо. Мы сделали достаточно. Ты молодец, — похвалил Тимофея Глеб, но омеге было не по себе. Он чувствовал, что достоин большего, чем простая похвала от Орлова. Озвучивать свои мысли Глебу Тимофей не стал. Он много думал о том, почему его отец, несмотря на то, что не признавал Орлова, доверил ему наставничество над своим сыном. Почему он не против их общения. Тимофей чувствовал, что для Орлова он стал родным всего за пару месяцев их знакомства, да настолько, что с ним парень делился самым сокровенным, чего не делал с отцом-омегой. Не потому, что Иван его не понимал, а потому что сам Тимофей боялся расстроить папочку, который всегда всю свою любовь отдавал ему. Гиперопека, а теперь сын вырвался на свободу. — Хорошо, — омега согласился с Глебом. — Я уйду сегодня пораньше? — Конечно, — Орлов уловил тоску и растерянность Тимофея. — Если все пройдет удачно, то я напишу тебе характеристику и буду способствовать тому, чтобы ты остался у нас в отделе. Тимофей кивнул и сел доделывать отчёт, который его попросил сделать Курбатский.***
Сотни файлов с видеоматериалами сомнительного характера были изъяты у задержанных гамм. А потом началась череда допросов, следственные эксперименты, экспертизы. Все организаторы странных съёмок отрицали свою причастность к убийствам и вообще говорили о том, что впервые слышат, что некоторые их «актеры» мертвы. После просмотра всех материалов, видео с истязаниями и убийствами всё-таки обнаружили, но задержанные в один голос утверждали, что ролики им присылал анонимный отправитель, что такой контент они тоже собирают, но большинство из материалов — подстава. Искусственная кровь, нарисованные синяки. Ничего такого. А роды — так вообще естественный процесс, их они сами снимали. Курбатский почему-то верил, а вот Орлов — нет. Спустя несколько дней, среди видеофрагментов, собранных в один фильм, он нашел убийство Смирнова. По полученным показаниям, это видео тоже было прислано анонимом, отправлено по почте без обратного адреса. Флешка с исходным видео не сохранилась. Глеб ночевал в отделе, Управление стояло на ушах. Нужно было выдать результат, но по факту конкретных улик не было. Выбить признательные показания при желании можно было, но все трое держались вполне уверенно. Вину за нелегальный бизнес и порнографию не отрицали, но вешать на себя убийства ребята не собирались. В беспросветной кутерьме Орлов совсем забыл про Тимофея, тот исправно выполнял поручения следователей, исполнял обязанности курьера, один раз присутствовал на допросе, но больше не оставался на ночь у Глеба. Тимофей стал чаще ночевать дома или у Антона. Альфа был несказанно рад, что все так удачно сложилось. Друг детства Тимофея отступил, но предупредил, что всегда будет рад омеге. Однажды ночью, когда младший Жульбицкий в очередной раз остался у альфы, ему на телефон пришло странное сообщение с неизвестного номера. Всего одна фраза: «Нужно встретиться». Омега поинтересовался, кто приглашает его на встречу и где она будет происходить. В ответ пришел только адрес. Тимофей сообщил, что будет через полтора часа. Он не будил альфу, быстро оделся и выскользнул в дверь почти бесшумно. Дорога до нужного кафе заняла меньше времени, чем ожидал омега. Он взял кофе и сел за стойку у окна. Хотелось вернуться обратно в постель под бок к Антону. Спустя несколько минут к нему подошёл омега-официант с тряпкой, он начал протирать поверхность стойки, игнорируя сидящего Тимофея, а затем заговорил: — Я знаю, кто убийца. Тимофей покосился на худого парня в жёлтой фирменной футболке. — Сегодня придёшь в шесть утра. Адрес знаешь, но будь один. Я жить хочу и освободиться уже наконец. Парень прекратил натирать стойку и быстро проскочил в подсобное помещение. Тимофей остался один, в полном недоумении и не знал, как поступить. Этого официанта омега уже видел, тот был жильцом коммуналки и приходил на беседу. Тимофей боролся с желанием позвонить Глебу, понимая, что подставит этим парня. Слова о том, что он хочет ещё жить, были ужасны. В голове у Тимофея выстроилась картина произошедшего, сегодня утром у него в руках окажутся доказательства и точное имя убийцы. Именно у него! Он раскроет дело. Окрылённый этой идеей, Тимофей, сам того не замечая, вышел из кафе, обернувшись, омега заметил того самого парня, смотрящего на него через прозрачную стеклянную дверь.***
Про сообщение с незнакомого номера, в котором было приглашение встретиться от незнакомца, о встрече с ним, и уж тем более о своем решении в одиночку пойти в квартиру, некоторые жильцы которой или убиты, или пропали без вести, Тимофей твердо решил никому не говорить. Омега позвонил в дверь коммуналки почти в шесть утра. В квартире послышались тихие шаги, затем громкий щелчок, и из небольшой щели, ограниченной цепочкой, появилась голова парня. Тот осмотрел Тимофея с ног до головы и впустил в квартиру, захлопнув дверь. Омега был взволнован. Он потирал правую руку от запястья до локтя и суетился вокруг гостя, затем схватил за руку и затащил в одну из комнат. — В чем дело? — громко спросил Тимофей. На что омега зашипел, приставляя указательный палец к губам. Парень, оглядываясь, метнулся к небольшому угловому шкафу и вынул оттуда папку. — Что это? — Тимофей не понимал, что происходит. Он стал доставать документы, но парень не дал ему это сделать. — Ты обещал сказать… — Уходи! — перебил младшего Жульбицкого парень. — Отдай все документы своему, этому… следаку, он разберётся, — нервно прошептал омега. Тимофей посмотрел на документы, а омега тем временем выпроводил его в коридор. Но, открыв входную дверь, на лестничной клетке Тимофей нос к носу столкнулся с ещё одним жильцом. Огромным омегой, чей взгляд в тот момент приводил в ужас. Спецназовец толкнул младшего Жульбицкого в грудь, тот отшатнулся обратно в коридор. Краем уха Тимофей услышал, как хлопнула дверь, видимо странный омега заперся в своей комнате. — Ну и что ты тут забыл, сученыш? Сильный удар кулаком в лицо вывел Тимофея из равновесия. Он упал на пол в коридоре. Болью загорелось все лицо. Из носа тут же потекла кровь. Тимофей сморщился, что вызвало приступ боли посильнее. Перед глазами все плыло. Внезапно последовал ещё один удар и ещё, пока Тимофей не потерял сознание. Пришел в себя он спустя время. Тимофей сидел на стуле, связанный и обнаженный. Несмотря на жуткую боль в голове и разбитое лицо, омега почувствовал стыд. Он попытался вздохнуть, но нос был сломан. Тимофей чувствовал дикую слабость и не мог пошевелиться. Он попытался крикнуть, вместо этого из резко пересохшего горла вырвался хрип. Парень чувствовал чьё-то присутствие в комнате, но не мог сосредоточиться, чтобы точно уловить, откуда идёт запах. Омега-переросток появился перед Тимофеем внезапно, он поднял голову парня за подбородок и заставил посмотреть в глаза. — Как ты думаешь, сколько стоят органы здорового молодого омеги? — вдруг спросил омега. — Зачем? — прохрипел Тимофей. — Эти горе-киношники очень помогли мне. Были хорошим прикрытием, пока не облажались, я им материал подкидывал, они чернуху снимали и новых клиентов приводили. Бартер. И все было хорошо, пока придурок, дружбан Смирнова, не захотел слиться, когда я ему на камеру за сто штук узел отрезал. Решил, что герой. Башку вам подкинул, потом пасхалки разбросал, но его это не спасло. Жаль, что самоустранился. Я бы из него сделал отменный фарш, — омега рассмеялся, глядя в испуганные глаза Тимофея, который ловил ртом воздух. — Понравился холодец из Щеглова? Я его деда подкармливал и останки свозил, чтобы он не голодал, потому что ублюдочный внук бросил старика, ждал, чтобы сдох, но я эту сволочь настиг раньше. Из глаз Тимофея полились слезы. Его как парализовало. — Потом был мужик нашего Гришки. Хотел с баблом свинтить. Ну и я его того, вернул омежке по частям. И знаешь что? Гришка даже обрадовался. Чуть не спалился у вас, но держался молодцом. Знаешь, их, этих жертв, как вы их называете, было много, но все они мрази. А мне платят хорошо. Слышал про фонд «S.O.S»? — омега сжал подбородок Тимофея крепче. Парень, насколько смог, помотал отрицательно головой. — Я им продаю органы. Я ведь вообще-то врач. Поехал в горячую точку, там руку набил. Меня когда террористы взяли, я там только этим и занимался, что солдат наших пленных на запчасти разбирал. А мне ещё и награду потом на родине дали. Вот так. Здесь навык пригодился. Ты не переживай. Я сделаю так, что ты ничего не почувствуешь, как не почувствовал наркоман Сашка, который захотел сдать меня. Он пока в комнате, но как только я закончу с тобой, займусь им. Поверь, от вас не останется и следа. Квартирку Щеглова вы рассекретили, да и кормить там больше некого. Омега коснулся паха Тимофея, тот инстинктивно попытался свести ноги, но не смог. Он был в ужасе, не понимал, как попался в ловушку, а самое главное, он был обречен. Никто не знал, где он сейчас. Омега действовал уверенно, пытаясь возбудить Тимофея, но ничего не получалось. Парень был слишком напуган. — Я тоже мразь? Поэтому умру так? — всхлипывая, просипел Тимофей. — Нет, ты просто оказался не в том месте, не в то время. Да и холеному следователю хочется насолить, честно говоря, чтобы не лез не в свое дело. Тимофей вздохнул и прикрыл глаза, за что и получил снова по лицу. — На меня смотри! Омега бросил попытки возбудить Тимофея и решил заняться собой. — Как вас зовут? — неуверенно спросил Тимофей, желая попробовать отвлечь мучителя. — Олег, — ответил омега. Он, в отличие от своего пленника, был уже порядком возбужден, поэтому, проведя пару раз по члену рукой, излился на лицо и грудь Тимофея. В силу своей рослости и того, что пленник сидел привязанный к невысокому стулу, он смог приблизить слегка обмякший член к губам парня. Тот плотно сжал их, но проблемы с дыханием вынудили все же приоткрыть рот, чем и воспользовался мучитель. Тимофей задыхался, но выдерживал фрикции омеги, чувствуя, что от напряжения и нехватки воздуха скоро потеряет сознание. Сердце затрепыхалось в груди. Мучитель был уже снова готов кончить. Как только омежий секрет ударил в горло Тимофея, омега быстро вытащил свой член и лёгким движением свернул жертве шею. Послышался хруст, голова Тимофея безвольно повисла, открытые глаза уставились куда-то на дверь. В этот момент сзади послышался громкий топот и голоса. Омега посмотрел на безвольное тело и покачал головой. — Не успели. В комнату ворвались сотрудники полиции. Бывшего спецназовца положили на пол лицом вниз, надели на него наручники. Тот не сопротивлялся. Следом в комнату вошли Антон и Глеб, от увиденного альфе стало плохо, он выскочил из комнаты, не оглядываясь. Орлов же подошёл ближе. Ещё по дороге он позвонил Курбатскому и вызвал оперативно-следственную группу. Глеб подошёл к брату и дотронулся до него, пульса не было, голова была в неестественном положении, изо рта и носа шла кровь, а глаза, будто ещё живые, смотрели странно, с укором. Орлов отвязал Тимофея и, взяв на руки тело, переложил его на кровать, нащупал рядом плед и укрыл им брата. Орлов не слышал, о чем переговаривались полицейские, не обращал внимание на шум в коридоре и лай собаки. Он гладил избитое лицо Тимофея и просил прощения. — Прости, прости меня, умоляю, прости, — шептал Орлов. Слез не было. Было только отчаяние. Когда на пороге появился Курбатский и следственная группа в полном составе, Глеб больше не разговаривал с трупом, он подтянул край пледа и укрыл тело Тимофея с головой. В следующий и последний раз он увидит его в морге и на похоронах, если генерал Жульбицкий не прикончит его самого раньше, хотя Орлову было уже плевать на себя.