***
Те, кто хранил покой идола, были расслабленны - тифлинги ушли, злоключения кончились, и теперь не было никого, кто мог бы на него покуситься. Поэтому ночная карточная игра способствовала увеселению. Они так и не заметили черную тень, которая тихо спикировала и практически беззвучно схватила идол, унося с собой в ночь.***
- И где же это ты летала? - Раздалось из тени дерева, и Тав поняла - все видел. Идол виной обжигал ей бедро, но она, приосанившись, посмотрела в сторону невидимого ей Астариона. - Да так, по округе, осматривала территорию, - не моргнув, соврала она, чуть улыбнувшись уголками губ. - Ммм, - протянул вампир, выходя вальяжно, красуясь, точно ленивый, но опытный хищник, заметивший добычу. - И для этого нужно было так далеко красться, оставляя наших друзей в полнейшем неведении? Он усмехался, игриво перебирая в воздухе длинными пальцами. Тав вздохнула и развела руки в стороны - да, дескать, ты, умница моя, действительно поймал меня с поличным как уличную воровку. Плуту не уйти от плута. Особенно, когда он столь искусен. - Меня настигло непреодолимое желание таинственно красться в ночи, пугая окрестных монстров и детей. Может я превращаюсь в вампира? - Смешливо ответила она, почесывая затылок. Астарион рассмеялся, вдруг подойдя очень близко, буквально уткнувшись носом ей в макушку. Одна его рука легла ей на изгиб шеи, огладив его отметины, а другая стукнула пальцем по спрятанному в подсумке идолу. - Видимо, в твои, несомненно, многочисленные таланты входит не только бессовестное вранье, но и мелкое воровство! - Воскликнул он, явно позабавленный возникшей ситуацией. - Что же скажут друиды, не обнаружив на месте своей священной деревяшки? - Вероятно, что-то нецензурное, - на секунду задумавшись, произнесла Тав, легонько шлепнув вампира по руке у спрятанного идола. И ничего не сделав с его второй рукой. Которая, видимо, почувствовав власть, уже гладила её по подбородку, щеке и чуть оттопыренному уху. Астарион коротко рассмеялся, привлекая ее к себе - его пальцы ловко огладили её бок и по-хозяйски легли на изгиб спины, крепко прижав к широкой груди. Тав поморщилась, почувствовав легкий запах крови - видимо, Астарион все-таки кем-то отужинал, и она надеялась, что этим кем-то было животное. На крайний случай гоблин, их она не так уж и жаловала. Астарион же был будто навеселе, немного вздорен и возбужден. - Наверное, будет сложно объяснить твою столь долгую отлучку в ночи - особенно, когда медведь получит весточку о пропавшем идоле. Интересно, сколько времени у него займёт сложить два плюс два... - задумчиво пробормотал он, состроив невинно удивленное выражение. Только вот Тав видела, что он просто издевается и что-то пакостное замышляет. Она лишь пожала плечами и, подняв руки, принялась поправлять воротник его камзола, невзначай дотрагиваясь до шеи. Улыбнулась, когда почувствовала, как по его телу пробежала мелкая дрожь. - Думаю, они прекрасно сложат два и два, когда ты и я вернёмся обратно рука об руку, не забыв немного пошуметь, чтобы это точно заметили все. Они и так в курсе нашего рандеву - зачем же их расстраивать, лишая хлеба, зрелищ и лишних сплетен? Астарион ошеломленно вздохнул, артистично приложив руку ко лбу. - Что же я слышу! Праведная друидка собирается использовать в своих грязных целях богомерзкого вампира, манипулируя им сексом! Должно быть, твоя матушка вертится в гробу. Тав печально подумала, что там, должно быть, и гроба не было. - Я секс и не предлагаю, чтобы им манипулировать, - заметила она с усмешкой. Астарион ухмыльнулся уж очень соблазнительно, огладив костяшкой указательного пальца ее заостренный подбородок. - И очень жаль. Возможно, при правильном... предложении, я задумаюсь о том, чтобы поучаствовать в твоём маленьком спектакле лжи. Но для главной роли мне нужно что-то посущественнее твоих красивых глаз. Например, хотелось бы узнать, зачем тебе сдался этот кусок дерева. Тав нахмурилась. У нее был ответ, которого она сама боялась, словно того давно позабытого монстра из-под кровати. Он крылся в ее теневой сущности, затаившись глубоко внутри до поры до времени. Как бы Тав не старалась поступать правильно, она всякий раз сворачивала на кривую дорожку, какой бы добросердечной не пыталась себя выставить. Она никогда не отмоется от черноты, не искоренит гнилое зерно, уже пустившее корни, не отрубит оскверненную сердцевину. Тав берет то, что хочет. Такова ее натура. А хочет она все больше. - Мне он нужен, чтобы быть сильнее, - ответила она, и, в принципе, это является правдой. - И у меня есть предчувствие, что он нам еще пригодится. Если же нет, я всегда могу повиниться в своей неконтролируемой клептомании и передать его Хельсину. А тебя я попрошу просто ничего не говорить остальным - уверена, тебе не составит труда. Ее голос был спокоен и нежен, словно первый утренний глоток медовухи после жесткой ночной попойки - именно таким голосом говорят, когда хотят сбить со следа и в чем-то убедить. Ей он удавался мастерски, словно она всю свою жизнь только и делала, что обводила глупцов вокруг пальца. Будь Астарион помоложе и попроще, с лихвой бы повелся на эти честные глаза. Но такому старому лису требовалось больше. - Скажи "пожалуйста", - сказал он, издевательски прикасаясь к ее губам. Она ошеломленно на него посмотрела и улыбнулась, хитро выгнув бровь. - Пожалуйста, - протянула она и вдруг ухватила зубами его палец, чуть прикусив. Горячий ее язык стал последней каплей в чаше его терпения. Видят боги, он не планировал совершать ничего опрометчивого или против ее воли. И он повалил полуэльфку на землю, вклинившись между её ног. Тав не испугалась, оказавшись в горизонтальном положении под нависшим над ней вампиром. Лишь чуть поерзала, пытаясь слезть с острого, упирающегося ей в лопатку камешка. Вампир наклонился очень низко, мазнув своим носом по ее щеке, и прошептал в самое ее ухо, опалив его дыханием. - Ты играешь с огнем, милая, пытаясь манипулировать тем, что не собираешься предлагать. В животе у нее опять закопошились тараканы, и она, следуя одним богам известным инстинктам, крепче сжала его своими бедрами. - Возможно, тебе будет проще отыгрывать свою главную роль, если мы немного попрактикуемся, - с усмешкой проговорила она, запуская руки под камзол на его спине. Астарион рассмеялся и накинулся на нее с жадностью жаждущего, увидевшего оазис посреди пустыни. А в лагере им и притворятся не пришлось. Одноглазый шутил про их двусмысленно потрепанный видок и воронье гнездо на Тавринской голове весь день, успев до жути надоесть. Идол был перепрятан, а все его эманации замаскированы.