Silver-tongued devil

Когда она, его добыча, выходит на тропу, следуя на звуки его криков, Астарион чуть ли не выругивается вслух. Полукровка. Побирушка. Она меньше него, тщедушнее и, очевидно, слабее: ее одежды изношены, волосы встрепаны, а под глазами темные круги от недосыпа - и вампиром не надо быть, чтобы увидеть их с расстояния. Совсем юная, зеленая, неопытностью от нее так и пасет. Вот умора, просить о "помощи" у такой как она. Астариону кажется, что он её может переломить пополам, даже несмотря на очевидную... иссушенность сил. В свете пылающего солнца она словно светится. Он же по старой привычке старается держаться тени. - Прошу Вас, помогите! - Отбросив всякие сомнения, пронзительно вскрикивает он, применяя все свое актёрское мастерство и весомую долю убедительности. Она склоняет востроухую голову к плечу совсем по-птичьи и любопытно оглядывает его с ног до головы - Астарион на всякий случай держит рот закрытым, сцепив клыки в замок, пытаясь подавить рвущуюся торжествующую ухмылку. - Что-то случилось? - Спрашивает она, и голос у неё стелется точно шёлк. Одеть бы её поприличнее, отмыть и волосы уложить - цены бы не было в доме удовольствий. Там любят таких, наивных и глупых, в разных позах, а иногда и по несколько раз на дню. Он атакует ее быстро и внезапно, когда она глазеет на убегающего прочь кабана, валит её на землю и приставляет нож к горлу. В его хватке бьётся, точно птица в силках, а вдруг потом застывает и даже не пытается вырваться. Какая хорошая девочка. Он хмыкает и выдыхает ей в заостренное ухо. - Тихо, не дергайся и отвечай на вопросы, если не хочешь полюбоваться на свои кишки. Она и не пытается дёргаться - застывает точно каменная, даже не дышит, словно о чем-то раздумывает. От неё пахнет чем-то приятно травянистым, мускусом и потом, но в запахе этом страха нет. - Ты их мне через горло вытащишь? - Вдруг спрашивает полуэльфка, и в интонации её отчетливо слышится ехидца. Голос не-жертвы. - Что? Вместо ответа он чувствует, как ее рука сжимает его гульфик и, к удивлению, начинает нагреваться - слишком быстро, чтобы это было просто случайностью. - Как думаешь, кто успеет раньше - ты или я? Вопрос двусмысленный, но думать о нем немного некогда. Вместо ответа из его рта вырывается сдавленный крик, когда голову ему пронзает слепящая боль, точно спущенный арбалетный болт. Когда он, сквозь ругань и мерцающие чёрные пятнышки, вскакивает на ноги, она уже в стойке направляет на него свой укороченный посох, и в глазах у нее пьяняще блестит смешинка. И где только прятала. Магичит, значит, чтоб ее. Он должен был догадаться раньше. От флёра деревенской наивности не остается и следа, и Астарион глядит на хитро сморщившую морду кошку, готовую кинуться ему прямо в лицо. Девочка с сюрпризом, не иначе. Но вместо этого она лишь сдержанно спрашивает: - Тебе что нужно, господин? И Астарион объясняет, в меру подробно, утаивая очевидно компрометирующие его, эм, детали. Из других кустов прямо посреди беседы вываливается дикая гитьянки со смазливой жрицей рука об руку, и обе готовы его на свои мечи как шлюху в борделе насадить. Добыча отращивает коготки и зубки, обрастает шипами и прочной шкурой, и вкупе со своей магичностью, становится для Астариона... манящей. Точно ручеек в жаркий день. И удивительно удобной. Он-то, франт, не привык шляться по лесам ни при жизни, ни в посмертии, а эта, кажется, в лесу под дубом родилась да на грибах взросла, ну точно лесная невидаль. Лес для нее - дом, а он напрашивается гостем. С ней будет... безопаснее. Нужно лишь правильно сыграть эту карту. - Присоединяйся, если хочешь. Вместе что-нибудь придумаем - четыре головы лучше, чем три, - пожимает она по-простецки плечами, даже не обдумывая и игнорируя недовольные взгляды спутниц, и Астариону хочется истерично расхохотаться от того, как же ему все-таки повезло. Кажется, его Госпожа Удача правильно выкинула кубы. Такую простушку он без усилий обведет вокруг пальца, и не успеет она оглянуться, как по уши увязнет в меду его речей, не заметив, как его крючок пронзит ее рот, приковав к нему намертво. И он идёт за ней, с наслаждением купаясь в лучах солнечного света, и вместе с ним к ней липнут другие, точно это она медом намазана. Уже позже, разбив лагерь, и оглядывая наполнивших его психов, она усмехается и в никуда говорит: - Видимо, я не лишена очарования. И продолжает кромсать стебли каких-то трав в жестяную чашку с кипящей водой. Астарион хочется смеяться. А еще хорошенько выругаться.