Silver-tongued devil

Астарион никогда извращенцем себя не считал, за исключением тех случаев, когда очередная жертва Казадора требовала чего-то сверх того, на что он был готов пойти, не питая к себе отвращения. За двести-то лет всякое может стать обыденностью. За полуэльфкой его понесло любопытство - она что-то очень долго толкла в миске, перетирала, мешала, точно ведьма, а потом ушмыгнула так, что никто из лагеря и не заметил ее пропажи. За их недолгое знакомство Астарион временами сомневается, что она - всего лишь самая обычная друидка, покинувшая свой круг. Он двигает за ней не сразу, чуть погодя, дав расстоянию проложиться между ними, но не слишком, чтобы ее не упустить. Астарион, крадучись, выходит к небольшому озеру с утонувшей в нем луной, и так и замирает в тени склонившего низко к земле дерева. Полуэльфка, скинув одежды, в это озеро заходит, рассекая водную гладь, и кожа ее, раскрасневшаяся днем от солнца, словно сияет в лунном свете. Но, возможно, Астариону это все кажется из-за не к месту разбушевавшегося воображения. Полуэльфка окунается с головой, исчезает под водой на несколько десятков ударов сердца, если бы оно у Астариона все еще билось, а потом выныривает ближе к озерной середине, встряхивает головой и расслабленно замирает на поверхности, раскинув руки и ноги в стороны. Астариону, несмотря на его нелюбовь к прохладным, неизвестным озерам, нестерпимо хочется к ней присоединиться, запустить руки ей в волосы, прикоснуться к остывшей коже и заставить ее кровь... разогреться. Чтобы тут же приложиться клыками к ее милой шейке. Но здравый смысл любопытство пересиливает, приморозив его ноги к земле, и Астарион, точно поглощенный плотскими соблазнами голодный девственник, продолжает за полуэльфкой наблюдать. За погляд денег все-таки не берут. Тав, наплававшись, выбегает к своим вещам, задорно поплескавшись ногами у берега, и, прихватив миску, заходит в озеро обратно чуть выше колена и принимается себя растирать. Движения у нее отточены и плавны, и руки, точно змеи, очень скоро гладят ее везде, не оставив и одного не смазанного притиркой места. Что же, это объясняет исходящий от нее сильный травянистый запах. Раньше Астариону представлялось, что она, точно собака, вываливается в траве и прелой листве. Когда полуэльфка, постояв застывшим изваянием над водой, принимается вымывать из волос растертые в кашицу травы, Астарион понимает, что ему пора уходить, чтобы ненароком с ней не пересечься и не вызвать лишних подозрений. Он уверен, что сможет выболтать себе любой удобный для него исход. Но прямо сейчас ему этого делать не хочется. Хочется найти борова пожирнее и испить его досуха. Астарион уверен, что под его ногой не то, что ветка не хрустнула, даже листва не зашуршала, но его все ж окликают чуть насмешливо. - Ты уже уходишь? Я думала, что останешься до конца. Астарион, взятый за руку на горяченьком, на секунду раздраженно жмурится и, нацепив на лицо привычную мину повесы-прохиндея, и выходит к ней, улыбаясь и разведя руки в стороны. Тав так и стоит в воде, ничуть своей наготы не смущаясь. - Прошу прощения, что потревожил! Случайно наткнулся на твои омовения, пока гулял по лесу, тут же хотел уйти, чтобы тебя не смущать. Тав улыбается и отжимает волосы - чуть подкрашенная зеленью вода бежит струйками по шее на грудь к самому низу живота и растворяется в озере. - Надо же! А мне показалось, что ты там с самого начала стоял. Астарион смеется, решив было кинуть все свое обаяние, чтобы ее переубедить, но, бросив на нее взгляд, вдруг понимает - она не предполагает, она знает наверняка и, кажется, этим знанием упивается, выпустив свои кошачьи коготки перед игрой. Но Астарион не мышка, чтобы с ним так играть. - Что же, пойман с поличным, дорогая, каюсь! - Капитулирует Астарион, насмешливо вскинув руки вверх, и тянет с томным рокотом в голосе. - Очень подло с моей стороны вот так наблюдать за тобой исподтишка, однако любопытство настойчиво шепчет мне на ушко один и тот же вопрос: "Отчего же ты мне это позволила?" Улыбка Тав чуть кривится вбок, став хитрой, лисьей, и она, точно невзначай, пожимает плечами, словно вся эта ситуация ее нисколько не волнует. - Мне было любопытно, когда же тебе станет стыдно. - И на что же ты ставила? - На никогда. Астарион смеется, да так, что даже забывает прикрыть клыки. Эта девчонка его удивляет и по-хорошему забавляет. Ее, пожалуй, стоит сделать покладистой и верной, и оставить при себе на подольше. - Ты не самого лучшего обо мне мнения, дорогая. Тц, я оскорблен, - лукаво тянет Астарион, прижимая руку к груди. Смех Тав звонко несется по глади озера и стихает. А она, тряхнув головой, идет к берегу. - Чтобы перебороть свои задетые чувства, можешь подать мне вон то сукно, чтобы обтереться. Астарион со смешком наклоняется и поднимает сложенную вдвое грубую ткань - хочется сказать, что ей сейчас такое не подходит, что ее кожа достойна самых лучших выделанных шелков, а еще хочется самому взять и вытереть ее всю, так, чтобы, наконец, хоть какое-то смущение отразилось на ее хитром лице, а кровь прилила к щекам, окрасив их в чудесный розовый. Но Астарион молча отдает ей сукно, и она без стеснения наскоро убирает лишнюю влагу, а потом, бросив тряпку на землю, встает на нее голыми ногами, чтобы их не запачкать. Астарион все думает, для него ли специально разыграно это представление, или она действительно не знает и толики приличия, как и любая другая дочь леса. Не то, чтобы Астарион так уж и часто их встречал. - Ты полна сюрпризов, - наконец говорит он, когда Тав натягивает через голову рубаху. Та укрывает то, что было так увлекательно разглядывать вблизи, но память у Астариона хорошая, и ему не составляет труда представить то, что скрыто. - Обычно юные девушки стесняются оголяться в присутствии не своих мужчин. - Видимо, я не обычная юная девушка, - говорит она с усмешкой и поясняет, надевая белье, ловко балансируя на одной ноге. - Когда ты постоянно находишься в окружении друидов, которые не то, что не стесняются своих тел, а очень даже любят их демонстрировать, зачастую отрицая одежду во время некоторых ритуалов, то довольно быстро лишаешься... стыда. Астарион вскидывает брови и насмешливо усмехается. - Только ли стыда? - Ну, иногда еще частей тела, когда кто-то особо ретивый не к месту случайно обращается. Астарион хохочет, манерно прислоняя руку ко рту, и поводит плечами, точно сбрасывая лишнее напряжение. - Держу пари, у вас там весело. И часто вы устраиваете публичные омовения на потеху случайным соглядатаям? Тав, борющаяся в этот момент со штанами, чуть ли не падает, и Астарион галантно придерживает ее за плечо, пока она натягивает их на влажную кожу. - Когда я ухожу одна мыться, всегда ставлю охранный круг, чтобы соглядатаев отслеживать и, если нужно, отваживать, - поясняет Тав, заправляя рубашку в штаны. А потом подбирает миску и идет к кромке воды ее споласкивать. - Но в этот раз незваный гость не желал мне зла, поэтому я решила его не прогонять. Подумала, что это поднимет его... боевой дух. Тав, сидя на корточках у воды, поворачивает голову, изогнув шею, и смотрит на Астариона с прищуром, лукаво, точно изучая. Астарион не остается в долгу. - Признаюсь, это очень неплохой способ. Однако боевой дух можно поднимать иначе. Если тебе интересно, я могу показать парочку любопытных... трюков. Астарион уверен, что выглядит для нее маняще, приглашающе отведать что-то посочнее. Тав молчит, только смотрит внимательно, а потом вдруг встает и подбирает тряпку с земли, складывая ее вдвое. - Может быть в другой раз. Я все-таки люблю изучать новые трюки. Астарион хмыкает и чувствует, как незримая нить привязывает ее к нему, нужно лишь правильно дернуть, чтобы не порвать. - Ну что же, в любом случае, благодарю за зрелище. Я остался доволен видами, и в следующий раз хотел бы изучить их более внимательно. А сейчас мне пора откланяться. Все-таки сегодня ночь прекрасна, а я настроен на прогулку, проветрить голову. Дождавшись ее кивка, Астарион, точно тень, теряется среди деревьев, до самого конца чувствуя, как она сверлит ему взглядом спину. Жажда его чуть душит, но за эти годы впроголодь он уже к ней привык, а в голове на удивление ясно, словно, наконец-то, дальнейший план действий перестал быть эфемерным и обрел довольно привлекательную друидскую форму. Чего бы ему это не стоило, Астарион решительно настроен поймать себе кабанчика и, наконец, напиться, представляя на его месте кого-то другого.