Гелиотропизм

Итан пялился в потолок. Темные шторы в комнате были наглухо задернуты, драмеру нравилось засыпать и просыпаться в темноте, чтобы ничего не отвлекало. Через несколько минут прозвенел будильник . Парень отточенным движением вскинул руку и нажал “отбой”. Последние несколько месяцев Итан просыпался раньше всех и шел на репетицию. Он бережно укладывал барабанные палочки в чехол с вечера, проверял тренажер и ставил все это возле двери, всегда бросая проверочный взгляд на “амуницию” перед тем, как выключить свет и лечь спать . Торкио был, пожалуй, самым обязательным в их группе. Он сдерживал самые мелкие обещания, помнил малейшие детали путешествий. А ещё у драммера были свои “ритуалы”. Порой это даже можно было назвать компульсиями. Итан ложился спать только после того, как проверял свой инструмент, перед каждым концертом он вертел в руках палочки — два раза вперед, три раза назад. Для незнакомцев эти “движения” были незаметными, но не для группы. Там все всё прекрасно видели и периодически подтрунивали. Итан же не подавал виду, игнорировал все "издевки", прокручивая в голове фразу сказанную его учительницей много лет назад “ ты знаешь, что у тебя нет проблем, если кто-то считает иначе — это все еще не твоя проблема” Утренние репетиции быстро вошли у Итана в привычку. Драммер просыпался в 6:00 и шел играть. Приезжая в отель, он заранее спрашивал у персонала, где бы он мог все провернуть, заботясь о том, чтобы музыка никого не потревожила. Начать подобные занятия Торкио побудило снова всплывшее в сети видео. Точнее - видеофрагмент. Старый и максимально неприятный. Это были слова судей со времен Х-Фактора. “Барабанщик у них отстой!” — жюри согласно кивали. Естественно, парня это задело. Задело тогда и снова задевало сейчас. Больше всего Итан не любил сомневаться в себе, он на протяжении всей жизни бежал от этого ядовитого разрушительного чувства . От тревоги, от демонов, шепчущих ему после выступлений “недотягиваешь”, от чертей, выплевывающих ему после побед “мало”. Да, немногие знали, немногие смогли бы догадаться, что спокойный с виду драмер — жадный, требовательный и строгий. Он - вулкан, бьющий в самого себя. Торкио никогда не спросит с кого-то, поддержит, если будет нужно , защитит, но себя жалеть не станет. Возможно, это секрет добрых тихих личностей — по ночам они приносят себя в жертву, скармливая своим собственным страхам и боли. Их ненависть — только для них самих. “Репетиция!” Итан плавно соскользнул с кровати и отправился в ванную приводить себя в порядок. Он взглянул на себя в зеркало, сразу отмечая, какими участками лица следует заняться по возвращении. Парень механически нанёс зубную пасту на щетку. Потереть верхний ряд передних зубов — три раза вниз. Затем боковые части — вправо и влево , каждую сторону — пять раз. Повторить все тоже самое с нижними зубами. Итан прополоскал рот, забавно выплюнув жидкость фонтанчиком. Осталось справиться с волосами. Провести расческой от корней до кончиков. На каждую сторону по три движения . Отдельно расчесать концы — по два раза на каждый участок. Взглянуть на погоду , холодно — тогда оставить волосы распущенными, жарко — убрать в аккуратный пучок . Сегодня холодно, а значит — оставить так .Парень провёл пальцами по прядям, взглянул на себя в последний раз и поспешил завершить процедуру, опрыскивая волосы специальным средством янтарного цвета — для блеска. Все было готово. Он быстро натянул на себя серую неброскую футболку, повязал резинку для волос на запястье — на всякий случай, и замер перед зеркалом. Драммер внимательно посмотрел на себя, выискивая изъяны. В этот раз все было в норме, поэтому он просто кивнул своему отражению в знак одобрения. Итан шагнул в сторону, подхватывая инструмент, и остановился перед дверью. Остался последний пункт — план действий и краткая сводка необходимых фактов. Их группа находилась сейчас в том самом “отеле Континенталь” на Севере. Было утро, Виктория вчера осталась у какой-то начинающей модели, значит ее точно нет. А вечером он определенно видел на месте Томаса и Дамиано. Все это необходимо было учитывать, чтобы никого не потревожить. Ведь в этот раз группе достались не обычные номера. Планировка отеля напоминала Хогвартс. У ребят было целое отдельное крыло, с общей гостиной с камином и уходящими от него комнатами — для каждого члена группы. Чтобы выбраться, Итану придется пересечь общую территорию. Нужно будет оставаться максимально тихим, потому что парни чутко спят. Драмер нахмурил брови, повторяя про себя уже заученное наставление “Идеальной игры не будет никогда, профессионализм в том чтобы не покладая рук совершенствоваться, спрашивать больше — прежде всего с самого себя. Прогресс — это работа над собой. Нельзя подвести мечту...особенно, когда она принадлежит не только тебе!” Парень взбодрился , выпрямил спину и вышел за дверь. Неожиданностью стал тусклый отблеск камина. Странно, тут должно было быть темно, неужели кто-то уже проснулся? От гостиной номер отделяла небольшая перегородка в виде стены. Чтобы выйти из общих апартаментов, парню нужно было сделать пару шагов, преодолеть подобие коридора, нырнуть в другую нишу и добраться до главной двери. Все понятно и несложно. Торкио уверенно двинулся, но в следующую минуту его будто ударило под дых, невидимая волна сдавила его горло , оттолкнула. Сквозь тишину отчетливо слышался звук, он точно доносился из гостиной. Приглушенный, но такой понятный и узнаваемый. Драммер был готов поспорить с Вик хоть сейчас, на все евро мира — то что он услышал было гребаным стоном. Итан оцепенел, вот черт, похоже с личной жизнью было хорошо у всех кроме него. Весь "боевой" настрой драммера испарился, наружу полезло то, что так давно подавлялось. Демоны скреблись и рвали внутри, импульсами прогрызая себе путь от головы до живота. Тихонько насмехаясь “опять лишний , опять лишний, опять лишний”. Сначала парня бросило в гнев. Почему когда он работает над собой, кто-то просто развлекается, да ещё и прямо у всех на глазах? Позлившись ещё чуть чуть, Итан выдохнул. Нужно было успокоиться и прислушаться к голосу разума. Драммер начал поимку сбежавших чертей. Первый в животе, беснуется, завязывает узлы, Итан атакует его рациональным — “ты сам себе поставил такие условия, репетировать сверхурочно тебя никто не заставлял”. Расслабление. Второй в горле, заставляет часто сглатывать слюну, парень кроет его здравым — “никто тебе ничего не должен, тут все свободные и взрослые люди”. Расслабление. И третий в голове, руководит всеми остальными бесами, Торкио уничтожает его совестным — “оставаясь на месте, ты нарушаешь личное пространство своих близких” Итан берет себя в руки. Ничего страшного, по идее там просто Дами или Томас. Драмер молил всех богов, чтобы там был только один человек. Как ему поступить? Что делать? Самый логичный вариант — вернуться в номер и попытаться уснуть, но против логики Итана сегодня играл кое-кто повесомее. Торкио не мог пропустить занятие и чье-то спонтанное удовольствие не было таким уж веским поводом для того чтобы все отменять. Его внутренний голос вопил "Репетиция — закон!". Господи, нужно всего-то перебраться из ниши в нишу, он будет на территории гостиной всего несколько секунд, если его и заметят то виду не подадут. Итан решается. Он подбирается к краю стены, и уже собирается рвануть вперед, но из помещения снова доносится звук. Парень не может пошевелиться, по коже бегут мурашки . На этот раз это не просто звук, это было целое слово, слово сказанное полушёпотом, в порыве. Это было "Дааамми". Имя произнёс парень, и этот парень явно был Томасом. Твою же мать, нет это какая-то херня, херня, видимо Итан настолько утомился, что у него начались слуховые галлюцинации. Возможно они просто дурачатся. Такое же могло быть? Если верить Виктории, эти двое пересекли стандартную границу дружбы. Но не в общей же гостиной теперь этим заниматься! Внезапно в голове драммера рождается желание, необходимость. Ему срочно понадобилось убедиться, ведь он так и не увидел доказательств. Репетиция снова откатилась на второй план. Он хочет взглянуть, всего одним глазком. Нужно всего лишь наклонить голову и вернуть ее в прежнее положение. Торкио наклоняет. От увиденного тело бьет молниями, разряды проникают глубоко под кожу , пробуждая. Он видит Томаса. Рот парня приоткрыт. Гитарист глубоко дышит, по всей видимости — сдерживается. Его губы влажные, с мокрым блеском. Он обнажает зубы, ему явно не хватает воздуха. Голова задрана вверх. Одна рука гитариста находится на спинке невысокого кресла, изящные пальцы впились в обивку, буквально провалились в мягкую ткань. Другая рука Раджи на его собственном обнаженном торсе, парень задевал сосок подушечками пальцев, поглаживая . Томаса обтекал свет от камина. Казалось, что огни выбрались из сухих поленьев и решили станцевать на его теле. Они хаотично оплетали парня. Прорезались сквозь растрепанные светлые волосы, резали отблесками его щеки, даже умудрялись осесть на его прикрытых веках. Огонь позади превращал тело Раджи в кукольное. Свет и тень боролись на его коже, соскальзывали по мышцам, будто пытались перетащить его — каждый на свою сторону. Чуть больше света — и Томас походит на невинного ангела, чуть больше теней — парень уже порочный грешник. Картину дополнила внезапно возникшая чужая рука, обхватывающая плечо гитариста. Итан знал эту руку. Дамиано подтянулся, склонив голову к шее друга. Вокалист провёл по ней носом, потерся, словно щенок. Парень начал рисовать на коже круги. Он трогал, плавно скользил подушечками. Дамиано остановил пальцы на кадыке Томаса, казалось острый кончик вот вот прорвется наружу и разорвёт гортань. Раджи на мгновение пришел в себя и посмотрел вниз, скорее всего в глаза Дами, так как тот поднял голову в ответ. Взгляд Томаса был таким нежным. Итан не разглядел в нем ни капли пошлости. Так не смотрят на любовников, так смотрят на душу. Будто в подтверждение выводам Торкио, гитарист переместил свою руку к жемчугу на шее Дамиано. Он легко пропустил указательный палец под украшение и немного потянул, мягко улыбаясь. Не нужно было произносить слова, чтобы понять, что этот жест значил. Томас буквально говорил этим “Смотри, воссоздаем сцену из клипа, правда забавно?”. Похоже вокалист понял "послание" Раджи, так как рассмеялся, убрал руку с кадыка и взъерошил волосы парня. Эти двое дурачились, даже сейчас. Казалось только в этот момент драммер осознал в каком положении находились его друзья. Их поза... Дами расположился в кресле, а Томас сидел верхом — на его коленях, перекинув ноги по обе стороны от бедер. Раджи возвышался над ним, будто золотое, раскалённое языками пламени, божество. Вокалист уже спустил руки ниже, водя по ребрам гитариста. На очередном стоне Томаса, Дами хохотнул и что-то прошептал тому на ухо. После этого Раджи сильнее зажмурил глаза, вздрогнул, клонясь ближе к источнику звука. Видимо Дамиано переместил руку в то самое место, требовавшее больше всего внимания, потому что Томас громко простонал "Бляяять". Парень ухмыльнулся и на мгновение зажал гитаристу рот, притягивая за волосы и насмешливо приговаривая "Тише , солнышко ". Кажется, именно эта фраза вернула Итана в реальность. Он отшатнулся от открывшейся картины как от огня и чудом умудрился не удариться о стену. Итан привалился к поверхности, больше всего на свете желая слиться, раствориться в ней. Он закрыл глаза, вместо темноты там был только ебучий стонущий Томас и шепчущий Дамиано . Драммера возбудило это. Ему стало жарко, щеки пылали. Итан никогда не был ханжой, но это были его лучшие друзья, его коллеги. Это не должно было быть так, по крайней мере, ему не стоило этого видеть. Они явно не хотели бы чтобы кто-то подсматривал. Черт, что делать, в какую сторону двигаться? Ему срочно надо снять напряжение и свалить куда-то, своя комната ближе, но вернувшийся внутренний голос орал "Репетиция, сука, репетиция! " . Казалось меньше мужества ему потребовалось даже для прослушивания в группу. Сейчас он собрал всю храбрость что была внутри него и сконцентрировался. Нужно пересечь пролёт, это примерно пять шесть шагов, в порыве страсти парни даже не должны его заметить. Медлить нельзя! Итан, набрав воздуха, шагнул, раз — он не смотрит туда, два — не смотрит, три — он купит себе бургер за стойкость, четыре — Томас стонет, пять — он почти у цели и...любопытство шлёт его нахер, он всего на мгновение поворачивает голову, на несколько сантиметров и встречает, нет, врезается во взгляд Томаса — блядский, томный, с поволокой. Гитарист все еще на коленях Дами, он стонет , явно трется о его пах, снова запрокидывает свою голову . Рука Дамиано властно держит Томи за шею. Блять ,блять, блять . Итан замирает на месте как вкопанный, до второй ниши оставался гребаный шаг, но это невозможно, то что творится в стороне невозможно, так выглядит падение, жаркое, сладкое, испепеляющие ментально и физически . Итан приоткрывает рот, продолжая смотреть в глаза Томаса, а те чертов карий ад. Наконец во взгляде гитариста просыпается испуг, Раджи останавливается. Вот теперь Итан оттаивает и несётся к двери. Но сегодня ему не везет, потому что возня в гостиной окончательно затихает , а ручка не поддается. Какого черта эта дверь заперта ? В спину Торкио летит убийственное хриплое "Итан” Ну вот и все, в голове барабанщика проносятся все счастливые мгновенья, объятия, и полные искренности лица друзей. Сколько раз он забирал пьяного в стельку Томаса из бара , прихватив под талию. Гитарист заплетался в словах и рассказывал ему какую-то очередную историю и смеялся, так чисто, так...как может человек чувствующий себя в полной безопасности . Тогда Итан укладывал пьяного Томаса спать, поправляя волосы, а тот играючись целовал его ладонь, улыбался и говорил такое родное "спасибо" и смотрел своими невозможными глазами. А Дами, Дами вдохновлял его, клал руки на плечи перед выступлениями, растирал и шептал на ухо " Можешь, ты наша опора, ты наш ритм, ты все можешь!". Разворачивал, улыбался и тащил на сцену блистать. Итан готов был выть, кажется он перешёл границу, он позволил себе эти пару минут...теперь ничего не будет прежде, будут недомолвки, отведенные в сторону взгляды. Почему он не пошёл в комнату, на кой черт он такой правильный, что делать теперь? "Итан" эхом раздавалось в голове . Драммер все еще дергал ручку, толкал дверь в надежде, бился , будто животное угодившее в капкан. Вариант отступления оставался только один - его комната. Но это означало проделать путь назад, вдоль гостиной. Ничего, на этот раз он будет предельно собран. Итан развернулся и пошёл быстрым шагом, но на полпути его снова окликнули — Итан, стой, подожди! Он не хочет, он останавливается лишь по инерции, смотрит на Томаса, от дымки в глазах не осталось и следа . Он верхом на Дами, голова последнего тоже повернута к нему . Руки вокалиста покоятся на талии младшего, не давая ему изменить положение. Торкио хочет сделать шаг, но гитарист начинает говорить: — Ит, прости , мы ... все хорошо! — Нихера нехорошо, — тихо шипит Итан. —Итан, послушай меня, пожалуйста! —произносит Дамиано совершенно спокойно, даже расслаблено. Барабанщик зло зажмуривается . — Открой глаза, - старший переходит в наступление, уговаривает. Итан мотает головой из стороны в сторону . — Итан! — зовёт Томас. Его голос неуверенный, но как всегда мягкий. Парень открывает глаза от бессилия. Он никогда не мог устоять, когда дело касалось Раджи. Торкио встречает взгляд Дамиано. — Извините... — практически шепчет Итан, эта фраза часто единственное что ему приходит на ум. Вокалист ласково улыбнулся — Тебе не за что извиняться , мы просто устали — вот и все, все эти поездки измотали нас и мы решили помочь друг другу расслабиться. — весело заканчивает Дамиано. Итан нахмурил брови, он знал этот тон, вокалист к чему-то подводил . Драммер сглотнул, подобное всегда заканчивалось "приключениями". — Эдгар, послушай, мы же всегда во всем друг другу помогаем и доверяем…я, например, доверяю вам полностью! — воодушевленно пролепетал парень, — ты ведь тоже доверяешь мне... — Дамиано немного подумал, взглянул на Томаса и исправил, — ты доверяешь нам? Итан чувствовал, будто его сейчас столкнут . — Итан , иди сюда! Сердце пропустило удар. Торкио сделал шаг назад, но что-то не давало ему убраться к себе, эта брошенная вскользь фраза о доверии, Дами знал на что надавить. Томас взглянул на Дамиано, будто уточняя , правильно ли он все понял, а затем повернулся в сторону гостя . — Итти , не бойся , иди к нам! Итан сделал несмелый шаг, нежный голос Томаса убеждал. Торкио начал осознавать насколько же он устал , хотелось просто дать себе волю . — Боже, Эдгар, мы не сделаем тебе ничего плохого ! — выпаливает Дами. — Просто доверься! — добавляет Раджи и дарит легкую усмешку. Итан уже знает что проиграл и на следующее "Молодец, иди!” преодолевает оставшиеся расстояние в несколько шагов. Он смущается, драмер подошёл даже слишком близко, как ему показалось . Он опустил взгляд в пол и принялся разглядывать узорчатый ковёр, отыскивая скрытые загадки и смыслы. Парень не скрывает свое возбуждение, нет смысла, слишком поздно . Он слышит как в стороне Томас слезает с Дами, обходит кресло и подходит вплотную к нему. Тонкие фаланги друга мягко обхватывают его подбородок. Драмер ощущает необходимое ему тепло и ведётся. Он чувствует себя собакой, которую когда-то приютили и спустя долгое время наконец позволили забраться на хозяйскую кровать . Томас разгоняет мысли. Он приподнимает голову Торкио, смотрит своими тягучими глазами. Проводит пальцем по ямке над губой, а затем касается нижней губы посередине и улыбается. Улыбка была главным оружием Томаса. Хищная и горячая Дами, сумасшедшая у Вик , неловкая Итана и улыбка Раджи ...так улыбалась Италия, так улыбался дом — тепло , искренне , по-детски , мягко. Она тянула в объятья . И кто Торкио такой чтобы отказываться? Он наклонился к Томасу, крепко цепляясь за его хрупкие плечи. Драмер уткнулся в его шею , вдыхал его запах. Этот контакт, этот до ужаса неловкий побег того стоил , чтобы оказаться сейчас рядом. Итан закрыл глаза и дышал, дышал, пока его состояние не пришло в норму. Наконец зашевелился Дами. Он подошёл сзади. Встал вплотную, они с Томасом явно переглянулись. Дамиано обнял Итана за талию, запустив руки в своеобразный кокон, меж тел барабанщика и гитариста. Старший положил голову на плечо Торкио, склонился к уху. — Давай расслабимся , Эдгар , нам это нужно ... Томас обжег другую сторону горячим дыханием — Давай позаботимся друг о друге, хорошо ? — Вы двое просто пиздец! — обреченно прошипел драммер. Парни рассмеялись, теснее придвигаясь к другу. Итан сдался, сдался ещё когда решил выглянуть из-за стены. Он совершенно не жалеет об этой "слабости". Это была одна из его лучших черт, в нужный момент — забить на все, на все свои жёсткие правила. Итан — спокойная река, а у спокойных рек есть обычай рано или поздно переливаться через край. И Торкио перелился. Он расслабился в ту же секунду, откинул голову на плечо Дами. Одну руку закинул назад, вплетая ее в волосы друга, другой рукой он гладил не сошедшую улыбку Томаса, притягивая того к себе ближе. — Давайте расслабимся... — низко проговаривает Итан. — Пошли в чью-то комнату! — предлагает Томас с энтузиазмом. Дами уже почти согласно кивает и собирается свернуть в сторону спальни, как Итан неожиданно дергает их обоих к себе, он тихо и ровно произносит : — Нет , эта гостиная свела меня с ума , я хочу выебать её! Парни звонко рассмеялись. Дамиано поспешил передать Итану "поводья". — Как ты хочешь? — лукаво спросил вокалист. Вопрос был явно адресован Торкио. Что ж, если сегодня он правит балом...Итан недолго думая, меняется местами с Томасом, толкая его в центр. — Гляди кого выбрали принцессой, читаешь мысли, Ит! — довольно скалится Дамиано. Томас удивленно приподнимает брови и поджимает губы. — Я сейчас покину помещение и вы оба... Договорить он не успевает. Драмер подступает ближе и придавливает Томаса спиной к груди Дамиано. Раджи вновь приоткрывает свои губы и Итан не сдерживается, впивается в них, да так что Томас издает глухое короткое "ммм". Дамиано хищно наблюдает, фиксирует Томаса руками, одной обхватывая чуть выше талии , а другой скользя вдоль торса ближе к шее. Итан разрывает поцелуй, жадно смотрит, губы Томаса снова влажные, дыхание прерывистое , сердце колотится — ну точно кролик угодивший в ловушку. Дамиано улыбается , зловеще тянет уголок губ . — Итан, а хочешь узнать маленький секрет Тони? — вокалист "спрашивает" скорее для галочки, он в любом случае собирается все продемонстрировать. Томас сперва тормозит, но когда до него доходит смысл фразы — моментально напрягается. — Заткнись, хоть слово, Дами, и я сыграю такую партию на сцене... тональность вечность будешь ловить! Дамиано кривит губы в усмешке, отодвигает волосы возле уха Томаса и шепчет: — Мне не понадобятся слова, гляди, Итан ! И прежде чем Томас начинает брыкаться, Дамиано размашисто лижет ухо Раджи. Томас вздрагивает, одной рукой хватается за плечо драммера, крепко сжимая. Парень внимательно наблюдает, складывает уже имеющиеся у него факты и быстро догадывается в чем дело. Забавно. — Уши, да? — хрипло спрашивает Итан. Это его умиляет. Дамиано радостно кивает. У него такой важный вид, как у кошки принесшей добычу. Томас хочет что-то ответить, возразить или прекратить, но лишь закусывает губу, тихо всхлипывая, потому что вокалист проводит языком по ушной раковине, забираясь внутрь, гладя стенки . — Тооомас , ты кажется что-то хотел сказать? — издеваясь бросает Дамиано, и вновь атакует алую кожу. На этот раз он прикусывает ухо за край. У Томаса подгибаются ноги, он откидывается назад, поворачиваясь, открывая Дамиано больше доступа . — Итти, давай доведем его? У Томаса глаза в тумане, он не различает чужих слов, пытается навести фокус, все плывет. Зато Торкио прекрасно понимает намёк, принимает приглашение, немного смущенно улыбается и склоняется к свободному плечу Томаса. Голова Итана становится вплотную к голове Раджи, тот все еще ничего не может сделать, испуганно смотрит в глаза напротив. Драммер протягивает руку, пробираясь к щеке Томаса, обхватывает ее пальцами, легко поворачивает голову и сжимает губами мочку. Раджи дергается так будто сквозь его тело проходит электричество. Ему слишком непривычно. В четыре руки, Дамиано и Итан удерживают его , плотнее прижимаются и с двух сторон начинают облизывать его уши. Томасу кажется что он сейчас отключится, у него закатываются глаза. Так много и остро. Драммер на минуту отвлекается. — Дами, давай ближе к камину, нам нужно сесть! Томас хнычет как ребёнок. Вокалист отрывается от винного цвета уха и подталкивает Раджи вперёд, в объятья Итана. Барабанщик понимает что тело перед ним вряд ли сможет дойти само, поэтому быстро подхватывает его под бёдра, забрасывая руки на плечи. Он делает несколько шагов с драгоценной ношей и затем присаживается на ковёр. Дами уже сидит лицом к нему. Торкио подвигает Томаса к Дамиано и сам придвигается ближе. Раджи снова зажат между ними двумя. Гитарист быстро расслабляется, откидывается назад. Дами хочет продолжить игру. — Что нам делать с твоими ушками ? — шепчет вокалист и клацает зубами над ухом. Томас протяжно стонет от бессилия, он не знает хватит ли ему энергии что либо произнести. Мысли в его голове разбиваются о стыд. Итан понимающе улыбается. — Дами, кажется, мы слишком вымотали его, думаю он хочет, чтобы мы продолжили? Томас судорожно кивает. Дами и Итан смеются. Раджи на грани. Стыд смешивается с удовольствием и температурой, Томасу жарко внутри и снаружи, он пытается сдерживать свою чувствительность и все эти факторы вскоре снова приводят к тому, что в его глазах начинает появляться влага. Итан замечает это и вмиг становится серьёзным. — О, Томми ... Дамиано считывает все и спешит к Томасу, к его шее, он целует ее, ведет по ней потресканными губами, поднимаясь маленькими поцелуями, придерживая светлые волосы, шепчет: — Прости! Итан находится с другой стороны, лижет от шеи до основания уха. Томаса покидают силы, он так боится своей уязвимости, он едва сдерживает слезы, а с ними и все накопившееся за время работы. Итан как и Дамиано понимает, что эту плотину должно прорвать, так будет лучше, так станет легче . Поэтому, улавливая друг друга без слов, они вцепляются в уши Томаса зубами, начинают играть с ними. Торкио делает это в неспешном темпе, нежно посасывая мочку. Дами беснуется, он более резкий, хаотичный, он то прихватывает острый край уха клыками, то проводит кончиком языка по спирали, толкаясь во внутрь, практически трахая. Порой, парни специально смачивают уши младшего слюной и легонько дуют, создавая контраст температур. Томас гнётся в пояснице, он впивается в ворс ковра двумя руками, ему некуда бежать, он распят между этими двумя и они безжалостны, он не может терпеть, не может. Итан приостанавливается на мгновение чтобы шепнуть короткое, но прошибающее Томаса " Ну же! ". Гитарист слушается, отпускает себя. Он позволяет себе стонать, позволяет переходить на высокие ноты, мычать, он позволяет им двоим себя услышать, ему так хорошо. По щекам наконец скатываются полноценные слёзы, Раджи всхлипывает, спазмы пробивают его ноги, он хочет кончить. Итан считывает желание и тянется рукой к домашним шортам Томаса, он тянет их вместе с боксерами, Раджи неосознанно приподнимается, позволяя приспустить их. Наконец он свободен, но драммер не спешит трогать его. Томас вертит головой, пытаясь призвать кого-то на помощь . Похоже, Итан и Дамиано полны решимости дать ему кончить без рук. Но Томас неожиданно, будто предсмертно, сипит, чуть ли не давясь слезами — Помогите мне! И это так отчаянно и требовательно, что руки парней взмывают в одно мгновение, они встречаются на члене Томаса и начинают двигаться, вскоре находя общий темп. За черту всех выбрасывает тихое, почти неслышное, такое же несдержанное « Мои мальчики...» от Дамиано. Это обращение сбивает всех с толку. Томас выплескивается с такой силой, что двум парням еле удается его удержать. Гитариста бьет спазмами, его рот дрожит в форме о, в горле застревает немой вскрик. Он слишком чувствительный, стеснительный , никогда себе подобного не позволяющий, он доверился полностью. Дамиано и Итан тоже доходят до края, каждый сам. Смотря на такого Томаса по-другому и нельзя было. Они все окутаны этой атмосферой, они тронуты единением. Гитарист хватает воздух и устало улыбается. Итан указывает на свою спальню . К счастью кровать позволяет уместить троих . Вокалист и драммер укладываются первыми, спустя время к ним приходит Раджи. Он сонно моргает и влезает между друзьями, расталкивая. Парни лежали в тишине, их тела ломило от приятной усталости. Вскоре все трое засыпают. Дамиано и Итан оплетают Томаса подобно огням из поленьев, плавят, закидывают на него ноги. Сквозь плотную штору Итана все же пробивается один солнечный луч, конечно он безошибочно находит Раджи, оседая под его глазами. А Томас будто ощущает его присутствие инстинктивно, вытягивается в сторону света во сне и расслабленно улыбается. На задворках сознания у каждого спящего промелькнуло только “тепло”.