Торговец Зеркалами

      — Давай ты займешь нам места, а я пока схожу и закажу что-нибудь.       Долго искать место не пришлось — столик в дальнем углу нисколько не привлекал остальных посетителей — уж больно неудобно он был расположен — зато как нельзя лучше подходил для их ситуации. Гарри прошел через зал, приземлился за стол, уронил лицо в ладони, не желая видеть никого и ничего.       Все происходящее вокруг напоминало жуткий, совершенно нереалистичный сон. В один момент всех здравомыслящих людей в Хогвартсе как будто подменили. Еще несколько дней назад ему казалось, что жизнь, наконец, наладилась и что хоть в этом году его не ждет ни очередная стычка с Волан-де-Мортом, ни ловушки, ни темные подземелья Тайной Комнаты, ни вообще какое-то приключение, и что хоть один год он будет просто и спокойно учиться в Хогвартсе, ни на что не отвлекаясь и никак не привлекая к себе внимание. Но, похоже, у судьбы были на него свои планы.       Чертов огрызок бумаги, неведомо как оказавшийся в чертовом Кубке. Один клочок бумаги, который мог взять кто-угодно, оторвав его, скажем, от эссе по чарам. И какой-то умник, решивший, что запихнуть Гарри в Турнир Трех Волшебников — это хорошая идея. И все. И очередной год — под откос. Всего за несколько дней он стал изгоем для всех и вся. Наверное, даже худшим, чем был на втором курсе, когда почти все считали его наследником Слизерина. Вот только тогда, на втором курсе, были люди, которые ему поверили. А сейчас… Сейчас от него отказались почти все. Знакомые по факультету и школе. Учителя. Черт, да даже Рон — лучший друг, с которым было пройдено не одно испытание — и тот не поверил ему. Видите ли, Гарри украл у него славу, не поделившись способом обхода Возрастной Черты вокруг кубка. Да видел он эту славу в гробу!       Гарри ненавидел свою славу лютой ненавистью. Особенно вот такую, совершенно ненужную, которую ему буквально впихивают в руки, будто дешевый сувенир в Косом Переулке, и от которой не дают ни малейшего шанса отказаться. Магический Контракт… Черт, да хоть бы объяснили, что это означает! Обязан участвовать. А то что? Что?! Что будет, если этот контракт нарушить? Он обращался с этим вопросом к учителям и к однокурсникам. И что ему ответили? Ах, раньше надо было думать… Ну, извините, дар прорицаний не завезли, он не мог просчитать наперед, что его толкнут в это состязание без его воли и ведома.       Пожалуй, единственной, кто ему поверил, стала Гермиона. Только она не предала его и не отвернулась в тот момент, когда он больше всего нуждался в поддержке друзей. Собственно, они и в Хогсмид-то пришли вместе, чтобы хоть немного развеяться от ставших слишком тесными и душными стен замка. Тем более, что Гермиона сумела немного изменить его внешность какими-то косметическими чарами и теперь единственное, что напоминало в нем Гарри Поттера — шрам, чуть прикрытый каштанового цвета кудрями. Сама же отличница, попросив его занять столик, отошла к стойке. Собственно, там она сейчас, наверное, и стояла, ожидая, пока мадам Розмерта выполнит заказ.       — Вижу, у тебя большая печаль, парень? Не желаешь выговориться?       Гарри оторвался от ладоней, поднял взгляд.       Рядом с занятым им столиком стоял, оперевшись спиной на стену, высокий мужчина, лет, быть может, сорока. Бритый почти «под ноль», на лице — небольшая щетина. Темно-карие глаза, казалось, видели Гарри насквозь, но, при этом, последний не испытывал от этого взгляда ни страха, ни злобы, ни вообще каких-либо чувств. Вообще, этот мужчина выглядел… Пожалуй, неплохо. И уж точно производил довольно неплохое впечатление, хотя и был одет по-дорожному настолько, насколько в принципе может выглядеть волшебник, отправляющийся в дальнюю дорогу. Короткий желтый камзол, из-под которого торчит край то ли рубахи, то ли футболки. Синие штаны, похожие на обычные маггловские джинсы. Высокие кожаные сапоги. Перчатки без пальцев… Пожалуй, его можно было бы даже принять за маггла, если бы не две старинного вида сумки, перекинутые через оба плеча. А точнее — если бы не свитки пергамента, торчащие из одной из них. Ну и, разумеется, едва ли кто-то из магглов мог бы появиться в полностью заселенной волшебниками деревне.       В руках этот человек держал две большие кружки с каким-то напитком. Не дожидаясь приглашения, он опустился за стол, протянул одну кружку Гарри.       — Твоя подружка, похоже, задерживается у стойки, — волшебник без всяких сложностей выцепил взглядом Гермиону. — Симпатичная ведьмочка, кстати. Тебе крупно повезло.       Гарри сглотнул. Как бы ни привлекал к себе его внимание этот путник, Гарри внезапно ощутил некоторую опасность, исходящую от него, хотя и не мог однозначно объяснить даже самому себе, что же его настолько сильно насторожило. Гарри скосил взгляд на напиток. Обычный глинтвейн, судя по цвету и пряному запаху. Такой напиток очень популярен среди волшебников в холодную пору. Хорошо согревает, немного бодрит, но и не позволяет упиться в сопли. Хотя, честно признать, Гарри и хотелось несколько перебрать и забыться хоть на один день.       — Не переживай, парень, — усмехнулся человек, присаживаясь за стол. — Напиток не отравлен. В конце концов, какой мне был бы прок травить тебя столь неизощренным образом? Ты же герой магической Британии, тебе полагается какая-нибудь куда более громкая и славная погибель. В конце концов, это чуть улучшит твое скверное настроение.       Гарри посмотрел в пространство перед собой. Кем бы ни был этот человек, он совершенно точно знал, что из себя представляет его собеседник и, похоже, видел сквозь чары, как в свое время Дамблдор видел его под мантией-невидимкой, тогда у зеркала Еиналеж. Поскольку Гарри подобным знанием о своем новом собеседнике, увы, не обладал, он решил, что неплохо было бы это исправить. Позже он и сам себе не смог объяснить, почему он решил поддержать разговор, а не попросил оставить его одного.       — Извините, а кто вы?       — Ой, я, похоже, забыл представиться. Прости мне некоторую грубость и внезапность. Я несколько очерствел в пути без компании, — волшебник чуть кивнул ему. — Гюнтер о`Дим, к вашим услугам. Когда-то я торговал зеркалами, а потому веселая молва нарекла меня «Господин Зеркало».       — Занятное прозвище, — Гарри сделал осторожный глоток из кружки.       Напиток и в самом деле оказался неплохим. Во всяком случае, Гарри и в самом деле почти сразу ощутил, как из головы выходят всякие дурные мысли о предателях, об идиотах, что ему не поверили и, казалось, вообще обо всей горечи нескольких предыдущих дней сплошной травли, болезненных подколок и измен, что он провел в Хогвартсе.       — Как вы меня узнали?       — Что за вопрос? — Гюнтер чуть усмехнулся. — Твой легендарный шрам, разумеется. Ну и да, я видел, как твоя подружка накладывала на тебя чары на улице. Краем глаза, разумеется и совершенно случайно, но видел.       — Звучит не слишком убедительно, — Гарри сделал еще глоток. — Впрочем, мне уже, по большому счету, все равно. Все снова летит в тартарары…       — Но ведь все еще можно исправить, — Гюнтер чуть усмехнулся, наклонился вперед. — По крайней мере, в твоей ситуации.       — Да что тут можно исправить? — Гарри покачал головой. — Турнир этот чертов… Контракты, заговоры, подковерная борьба… Достало это все… Знали бы вы, как меня все это достало…       — Ну, зачем вот так рубить с плеча? — Господин Зеркало усмехнулся. — Знаешь, парень, любую ситуацию можно обернуть себе на пользу. Было бы желание воспользоваться сложившимся положением вещей.       — Но как?! — Гарри поднял взгляд на собеседника. — Как, черт побери, тут можно воспользоваться положением?! Они все, — он кивнул на пока еще не сильно плотную толпу посетителей «Трех Метел», — считают, что я обманщик. Лжец. Прохвост, которому не хватает славы!       — Так к чему злиться? — совершенно искренне удивился Гюнтер, залпом ополовинивший собственную кружку. — Или, тем более, идти против толпы? Ты, конечно, подросток, ты бунтуешь и хочешь, чтобы с тобой считались. Но просто так, из воздуха, твоему слову не добавить веса. А всеми этими «взбрыками» ты только больше навредишь и себе, и мисс Грейнджер.       Гарри снова уткнулся в кружку. В словах Господина Зеркало была совершенно неумолимая логика. Вот только, что было делать с этой логикой? Этого Гарри не знал. Подсказку дал сам Гюнтер:       — Знаешь, парень, мы с тобой чем-то похожи. Оба вечно влипаем в разные контракты, договоры, сделки с совестью и окружением. Ну и, разумеется, мы оба вечно попадаем в приключения, — Господин Зеркало усмехнулся. — Такие приключенцы, как мы с тобой, должны держаться вместе. Собственно, я могу предложить тебе некоторую помощь, а ты взамен сделаешь кое-что для меня.       Гарри вздохнул. Что он, четырнадцатилетний недоучка, может предложить взрослому волшебнику? Гюнтер не стал ждать вопроса, как будто угадал его мысли.       — Видишь ли, Гарри… Я расскажу тебе одну короткую историю. О человеке, который много лет назад заключил со мной договор, а теперь не отдает своих долгов, — Гюнтер сделал еще глоток напитка. — Он очень нуждался кое в чем. Я помог ему с этим. Задействовал свои возможности, старые связи… И помог ему получить то, что он пожелал. Он стал довольно состоятельным и знаменитым. Стал тем, кто он сейчас. А теперь, — Гюнтер сделал еще глоток. — Теперь он прогоняет меня всякий раз, когда я прошу его вернуть долг. Даже отгородился от меня магией. Велел, чтобы я не надоедал ему. В общем, в тот момент, когда я больше всего нуждаюсь в том, чтобы он выплатил мне долг, этот человек предал мое доверие… Понимаешь, о чем я говорю, верно?       — Не слишком честно с его стороны, — Гарри поморщился. О да, он прекрасно понимал, что чувствует его новый знакомый. — Но чем я могу помочь?       — О, не сомневайся. Ты можешь мне помочь, если захочешь. А я взамен предложу тебе кое-что, что поможет тебе.       Гарри задумался. Гюнтер, тем временем, чуть улыбнулся.       — Я могу дать тебе силу, чтобы легко пройти через предстоящие испытания. Ты знаменит и богат. Я могу научить тебя, как пользоваться твоей славой и как можно достойно распорядиться своим состоянием. Ты весьма хорош собой. Так что я могу подсказать тебе, как привлечь к себе внимание девушки. Ты хочешь тишины и спокойной жизни. Я мог бы подсказать тебе, как этого добиться. Как стать тем, кем ты можешь быть. Как стать человеком, которого другие не будут считать пешкой в своей игре и к словам которого будут прислушиваться.       — Щедрое предложение, — Гарри задумался. — И что я должен буду сделать ради этого?       — Ничего особо серьезного, — Господин Зеркало выложил на стол свиток пергамента, перо и чернила. К удивлению Гарри, перо ожило и принялось что-то писать на свитке аккуратным, почти каллиграфическим почерком. — Я помогаю тебе, а ты взамен делаешь две вещи.       — Какие? — Гарри сглотнул. Все это дело начало пахнуть как-то слишком мерзко.       — Во-первых, ты поможешь мне взыскать долг с человека, о котором я тебе говорил. А во-вторых, мы с тобой договоримся вот о чем… — Гюнтер наклонился почти к самому столу, так что слышать его мог только Гарри, да и то — с большим трудом. — Видишь ли, я уже стар для всех этих бюрократических кошмаров, что творятся вокруг, а мое влияние угасает с каждым днем, чего мне бы очень сильно не хотелось. Ты же — молодой и знаменитый, а потому сможешь справиться со своими возможностями. Так что, если мы договоримся, я бы хотел, чтобы ты принял у меня мое дело.       — Торговлю зеркалами?       — Что? — Гюнтер усмехнулся. — А, нет-нет… Это уже давно в прошлом. Я бы просто хотел, чтобы ты стал, своего рода, моим представителем. Ну, или, скажем так, посредником. И заключал вот такие вот соглашения уже с другими людьми. Разумеется, я позабочусь о том, чтобы ты тоже не был обделен.       — Но…       — Я дам тебе возможность помочь любому нуждающемуся, — опередил его вопрос Гюнтер. — Но взамен ты пообещаешь мне, что не воспользуешься этой возможностью без личной выгоды. И что с каждой твоей сделки, совершенной для личной выгоды, я получу свой небольшой процент. Скажем, четверть меня бы устроила.       Гарри серьезно задумался. Гюнтер о`Дим, кем бы он ни был, предлагал очень соблазнительную сделку. Но почему ему, Гарри, казалось, что у этой самой сделки есть не только второе, но и третье дно? Почему казалось, что где-то в этом всем кроется огромная подстава?       — Что за человек, о котором вы говорили?       — Увы, Гарри, — Гюнтер покачал головой. — Пока что я большего сказать не могу. Не могу, пока не буду точно знать, что ты согласен. Я слишком ценю интересы своих старых клиентов. Даже если они не отдают мне долги и даже если пытаются меня обмануть.       — Но и я не могу поступать вот так, вслепую, — попытался добиться своего Гарри. — Это будет неправильно, если я подпишусь на то, в чем не уверен.       — Разумеется. Я ведь тебя ни к чему не принуждаю, — Гюнтер закончил писать, поднялся из-за стола. — Но и медлить, увы, не могу. Если ты согласен — мы подпишем договор и твоя жизнь очень сильно изменится. Если же нет — я просто уйду и мы оба сделаем вид, что этого разговора не было. Вот только если я найду себе иного посредника, то твоя жизнь вновь станет сера и уныла. А люди так никогда тебя и не поймут… В конце концов, даже терпение и понимание мисс Грейнджер — не вечное…       Гарри едва не зарычал от боли и обиды. Упоминание Гермионы стало попаданием «в яблочко».       — Я согласен, — произнес он на одном дыхании. — Согласен…       Лицо Господина Зеркало просияло, он протянул Гарри договор.       — Тогда, быть может, скрепим соглашение? Ты получаешь то, что хочется тебе. Я — то, что необходимо мне.       — Согласен, — Гарри быстро перечитал договор, оформленный вполне просто и понятно даже на первый взгляд. Складывалось ощущение, что Гюнтер специально составил соглашение максимально простым и понятным языком, без излишних юридических заморочек и конструкций. — Где мне расписаться?       — Вот здесь, — Господин Зеркало ткнул пальцем в пустую графу внизу контракта.       Гарри взял в руки перо. Почему-то давалось это тяжело. Казалось, перо весило по меньшей мере несколько пудов. Он сглотнул, окунул перо в чернила, поднес острие к графе, быстро оставил подпись. Гюнтер довольно усмехнулся.       — Отлично, — он быстро скатал пергамент в свиток, упрятал его в сумку вместе с письменными принадлежностями, жестом испарил пустые кружки. — А теперь позволь мне откланяться.       — Вы кое-что забыли! — попытался остановить его Гарри.       — Ах да, — Гюнтер щелкнул пальцами, в его ладони как будто само собой материализовался перстень. — Тебе ведь полагается кое-что, что поможет тебе… Держи.       Он протянул Гарри перстень. Тот взял его в руки, принялся разглядывать украшение. Простой перстень, выполненный из на удивление холодного металла иссиня-черного цвета. Украшен он был целыми одиннадцатью камнями: крупный черный камень в самом центре. Вокруг него расположились ромбом четыре разномастных камня — рубин, сапфир, изумруд и алмаз. Вокруг них, как охватывая ромб в окружность, расположились еще шесть камней помельче, но на сей раз уже однотипных, похожих на аметисты.       — Наденешь этот перстень — и в любой момент, стоит тебе лишь пожелать, ты сможешь найти решение к той или иной задаче, — пояснил Гюнтер. — Тебя никто и никогда не сможет поймать в ловушку, не сможет тебя отравить или тайно околдовать тебя. Никто не сможет заключить сделку с тобой или на твое имя, если только ты не позволишь иного. Более того, никто не сможет увидеть этого перстня, если ты не захочешь иного.       — И все это в одном кольце? — не поверил Гарри.       — Разумеется, — кивнул Господин Зеркало. — В конце концов, ты же не думал, что я дам тебе какую-нибудь безделушку за два сикля из соседней лавки бижутерии?       — Наверное, нет…       — Запомни одну вещь, Гарри, — улыбнулся на это Гюнтер. — Я никогда не обманываю. И всегда даю людям то, что они пожелают. Не больше и не меньше. И рекомендую тебе поступать точно так же.       — Но что это за камни? — Гарри прислушался к ощущениям. Даже сейчас он ощущал, что перстень буквально распирает изнутри магическая сила.       Гюнтер вздохнул, как будто разговор зашел не совсем туда, куда ему хотелось.       — Ну, раз уж мы теперь партнеры, я, пожалуй, тебе отвечу, — усмехнулся он. — Вернее, намекну. Когда-то давно я был куда более знаменит и влиятелен, чем сейчас. И со мной очень многие шли на сделки и соглашения. Некоторые даже настолько отчаялись, что пообещали мне за помощь свою душу.       — Но… — Гарри вдруг стало дурно, он догадался, откуда в перстне такая мощь. — Это же не…       — Ты все верно понял, — кивнул Гюнтер. — Все, как один. Вот этот вот, — он указал на один из мелких фиолетовых камешков, — когда-то был весьма известный разбойник, головорез и прохвост по имени Ольгерд фон Эверек. А вот этот… — он указал на соседний камень, чуть более яркий, чем предыдущий. — Это один мой помощник, попытавшийся помочь Ольгерду. Некогда знаменитый ведьмак, предложивший мне игру… Славный был малый. Боевой, исполнительный, требовательный. И такой наивный. Предложил мне сделку — если он выиграет у меня в любую игру, то и сам останется свободен, и я отдам ему Ольгерда. Если нет — я заберу обе души. Сам понимаешь, чем все закончилось…       — О, боже… — Гарри сглотнул. Он только сейчас начал понимать, во что ввязался.       Гюнтер, между тем, продолжал улыбаться и с каким-то садистским наслаждением продолжал описывать камни, некогда бывшие человеческими душами. Он указал на очередной аметист, расположенный справа от главного камня:       — Вот эта когда-то была замечательной искусницей по женским штучкам, аристократкой и великолепной волшебницей. Бедняга, она так отчаялась заполучить любовь своего друга, что пошла на сделку со мной… — Гюнтер усмехнулся. — Но это все мелочи… Настоящее же сокровище вот здесь… — Он указал на четыре разномастных камня. — Пожалуй, в твоей ситуации это особенно интересные души. Постарайся угадать, кто это раньше был?       — Не знаю и не хочу знать, — процедил Гарри сквозь зубы.       — Нет-нет, хочешь, — усмехнулся Гюнтер. — Просто твоя совершенно бессмысленная озлобленность на меня не позволяет тебе признать этого. В любом случае, я дам тебе подсказку. Осмотрись вокруг. И ты сам все поймешь.       — Я понял, — Гарри сглотнул. — Это как-то связано с Основателями?!       — Именно, — чуть усмехнулся Гюнтер. — В конце концов, откуда, по-твоему, у четверых волшебников вдруг возникли силы на возведение столь великого замка с одним из самых могущественных источников магии в мире под ним?       — Но это было больше тысячи лет назад!       Гюнтер хохотнул.       — Не все на свете то, чем кажется, Гарри. А время… Не знаю, кто как, а я просто обожаю играть со временем. И даже изредка добавлять его в пряники.       — Не смешно.       — А кто тебе сказал, что я смеюсь? — Гюнтер мигом стал сама серьезность. — Ну, а последний камень… Главный камень этого украшения, — Гюнтер поднял взгляд на стойку, улыбнулся. — Скажем так, это моя страховка. Уверенность, что ты никогда не забудешь про наш договор.       — И кто в нем? — Гарри сглотнул.       — В нем? Известно, кто…       Гюнтер щелкнул пальцами. В глазах Гарри все на мгновение померкло. Казалось, из его тела вырвали что-то очень важное. Сознание застелил густой туман. Жуткая боль заставила Гарри чуть вскрикнуть, но никто вокруг не обратил на это внимание. Его куда-то понесло. Стало жутко холодно. Гарри вдруг осознал, что смотрит прямо на черный камень в центре композиции и видит в нем собственное отражение. Гюнтер усмехнулся.       — В нем — твоя собственная душа, друг мой, — Господин Зеркало помог Гарри надеть перстень на палец. — Пока ты исполняешь наше соглашение — ты волен как находиться в теле, так и покидать его, перемещаясь в перстень, если вдруг твое тело окажется в опасности. Но если надумаешь меня обмануть… Тогда я, пожалуй, заберу этот перстень вместе с твоей душой.       — Ублюдок…       — Все в рамках договора. В конце концов, я даю людям лишь то, о чем они просят, а не то, что они подразумевают. — Гюнтер о`Дим поднялся из-за стола. — Имя моего должника — Альбус Дамблдор. Что он мне должен, ты, я полагаю, уже догадался. Убеди его отдать тебе это. И передавай мисс Грейнджер мои горячие поздравления. Связь с бессмертным и почти всемогущим магом… Чего еще можно пожелать?       И мгновением спустя, всего за несколько секунд до того, как к столику подошла Гермиона, Гюнтер о`Дим по прозвищу Господин Зеркало растворился среди посетителей.