Ребекка
Последние две недели октября горожане неутомимо готовились к Хэллоуину, закупаясь недостающими украшениями, деталями для костюмов и тыквами. Ребекка этот праздник любила всей душой, и друзья часто шутили, что в этом отношении она настоящая канадка, ведь в Норвегии Хэллоуин праздновался весьма скромно и сдержанно. Компания хотя бы раз в неделю ездила по городу, выискивая оригинальные и не приевшиеся украшения садовых участков и комнат, а так же детали для своих костюмов. Помимо традиционных хэллоуинских штучек Ребекка складывала в свою корзину различные травы и свечи, а после уходила в лес, где просила духов не играть злые шутки с ней и её родными в день, когда всё нечеловеческое спокойно разгуливает по земле. Взбудораженная атмосфера подготовки к празднику сказывалась и на университетской жизни. Активисты планировали вечеринки и конкурсы костюмов, украшали аудитории и коридоры, составляли праздничные плейлисты и воодушевленно расклеивали листовки и приглашения. Все доски объявлений пестрили черно-оранжевым плакатами, так что пропустить событие было просто невозможно. За неделю до праздника Ребекка и Анжела привезли с фермы за городом десяток тыкв, заранее представляя, как накануне будут вырезать из них страшные рожицы и зажигать свечи. Мальчики делали то же самое, но в меньшем масштабе – они, в отличие от подруг, не готовили и не представляли, куда использовать тыквенную мякоть. Четвёрка заранее обсудила костюмы, чтобы не повторяться, и каждый вечерами доводил свой до совершенства. Тея свой образ ото всех скрывала, говорила, что хочет сделать сюрприз не только друзьям, но и своей аудитории. Та, по наблюдениям Ребекки, довольно быстро росла, перевалив за полторы тысячи. Тея была в восторге от отзывчивости своих подписчиц и подписчиков и постоянно стремилась делать для них что-то крутое и интересное. Так она запустила Теллоуин – последние семь дней до праздника выполняла лёгкие тематические макияжи по желаниям своих подписчиц. Ребекка вместе со всеми ждала, какие же узоры будут на лице Теи в новый день. Пока её фаворитами оставались ведьминские шляпки-стрелки на фиолетовых веках и закос на Чеширского кота. На просьбы Теи рассказать о своём костюме Ребекка лишь смеялась и отмахивалась, но девушка своих попыток не оставляла. Ледяной Чай: "Ну что тебе стоит, Ребекка, правда? Я честно не буду смеяться, если ты выбрала горничную-убийцу" Ребекка рассмеялась, представив себя в таком образе, и ответила: РебеккаМ007: "У вас с Натаниэлем одни фетиши на уме. Я не хочу раскрывать свой образ, потому что он не из тех, которые часто видят. Он непопулярный, незапоминающийся, не очень и страшный" Ледяной Чай: "Если я умру и не дождусь твоего образа, в этом будешь виновата ты, ты вредная" И после каждого такого разговора Тея кидала ей коротенькое видео, где она показывала язык. Ребекка на это только усмехалась, не сдавала свои позиции и смотрела на платье для праздника, висящее в шкафу. Она вдохновилась родным фольклором и решила воплотить в жизнь образ хульдры, духа, о котором знала с детства. С костюмом возникла лишь одна сложность – сделать очень реалистичный, подвижный и мягкий коровий хвост, который не будет волочиться по земле. Ребекка долго разрабатывала его и была рада, когда заставила хвост двигаться незаметным движением пальцев в подоле платья. Анжела, которой Ребекка по секрету показала механизм действия, сказала, что его движения неотличимы от хвоста живой коровы. Оставалось несколько дней до праздника. Погода благоволила канадцам и задерживала первый снег, позволяя насладиться последними яркими осенними днями. Предвкушение захлестывало всех с головой. Ребекка радовалась тому, что детский восторг, проснувшийся в ней, затмил собой все проблемы и плохие мысли, очистил её голову и позволил наслаждаться происходящим на все сто процентов. Накануне Хэллоуина они с Анжелой целый день вырезали светильники Джека из тыкв, замораживая тыквенную мякоть для дальнейшей готовки. Ребекка вычистила весь дом и усилила защиту, чтобы ни один дух не мог влиять на них с Анжелой. К вечеру их тыквы освещали крыльцо и отбрасывали на газон ужасающие и смешные тени. Девушки разошлись по комнатам, собираясь на вечеринку. Ребекка надела голубое платье до колен, тёплые чулки, прикрепила под платьем к талии хвост и наладила механизм. Она уложила белый парик в две толстые косы, перевязанные лентой, надела шляпку и накрасилась – не отличишь от румянощекой пастушки, если не смотреть на хвост. Ребекка спустилась вниз, где её поджидала Анжела в образе босса преступной группировки из Нью-Йорка. Голубые джинсы, белая футболка и повязанная на талии зелёная клетчатая рубашка создавали гармоничный образ стильной уличной бандитки. Ребекка с удивлением рассматривала золотистые волосы, в лёгком беспорядке лежащие на плечах. "Так и не скажешь, что это парик", – думала она. – Боги, ты выглядишь великолепно, – Ребекка восхищённо замерла на последней ступеньке лестницы. Она подошла к Анжеле и коснулась пистолета, заткнутого за пояс джинсов. Та довольно фыркнула, покрутившись на месте. – А ты милашка в этом образе. Давно не видела тебя со светлыми волосами, – отметила Анжела. Ребекка улыбнулась, не сводя глаз с маленьких капелек крови, которые были видны на белой футболке подруги: – Пойдём за нашими мальчиками? – Конечно. Девушки вышли из дома, оставив на крыльце корзинку со сладостями для детей, которые могут прийти в их отсутствие. Анжела нетерпеливо позвонила ребятам. Те не открывали дверь. – Уснули они там, что ли? – спрашивала девушка. – Не знаю, – растерянно Ребекка достала телефон, чтобы написать оболтусам. Вдруг ей на плечо легли чьи-то большие, когтистые руки, и она вскрикнула, оборачиваясь. Рядом то же сделала и Анжела. – Вы с ума сошли, так пугать! – воскликнула она и расхохоталась. Хоть они и знали, что мальчики выбрали образы каких-то убийц, они не ожидали, что ими станут культовые убийцы американского кинематографа. Ребекка с ласковой улыбкой вглядывалась в пугающие образы Фредди Крюгера и Джейсона Вурхиза. – Ну вы даёте, – улыбнулась она, пожимая Фредди-Калебу его когтистую руку. – А вы то какие красотки, – подмигнул ей из под маски Джейсон-Натаниэль. – Ни прав, вы обе очень пугающе-прекрасные, девочки. Ребята быстро доехали до университета и уже на парковке столкнулись с парадом всевозможной нечисти. Ребекку забавляло, как выглядят подошедшие друг к другу люди, ведь их костюмы бросались в глаза своей противоречивостью. Нечасто увидишь мирно болтающих пирата и труп невесты, или женщину-кошку и доктора Фасилье, страстно целующихся возле машины. – Вот за что обожаю Хэллоуин, так это за пополнение моего арсенала пейрингов, – сказала Анжела ей на ухо. – Согласна. Вчетвером они зашли в огромный спортивный зал, украшенный к вечеринке. Стоящая на входе злая Белоснежка улыбнулась им, пропуская внутрь. Ребекка тут же засмотрелась на танцующих монстров и духов, которые отрывались так, будто и правда вырвались на праздник смертных из Преисподней. Анжела потащила её к свободному месту в этом море людей, чтобы танцевать. Им приходилось кричать, чтобы слышать подруга подругу, ведь громкие басы музыки, казалось, доносились прямо из их сердец, заставляя пускать кровь по венам в том же ритме, что и песня. – Я обожаю этот праздник! – воскликнула Ребекка, прыгая на месте. – Смотри не оторви хвост, чувырла, – смеялась Анжела, глядя на неё. Спустя несколько танцев Ребекка оставила подругу, чтобы принести им обеим пунша. В горле от пения и выкриков пересохло, да и алкоголя хотелось не меньше. Она уже налила пунш в два пластиковых стаканчика и собиралась отойти от стола, когда перед ней выросла девушка в чёрном кимоно и мертвенно-бледной маске на лице. У маски были красные рога, клыки, на которых ещё не подсохла кровь, а сквозь прорези светились в темноте жуткие янтарные глаза. Ребекка охнула, тут же спохватываясь и улыбаясь девушке. – Прости. У тебя пугающий образ. Демоница медленно подняла руку с когтями на уровень своего лица, и глухо, с завыванием протянула: – Нет покоя душе твоей! Ребекка услышала знакомые нотки в голосе девушки, и расхохоталась, понимая, кто перед ней: – Тея! Тебя не узнать. Девушка фыркнула, подходя к ней ближе и жестом прося наклониться: – У меня маска на голове крепится, так что я ее не могу снять. А ты у нас милашка-пастушка? Ребекка незаметно сжала в подоле шнурок, приводящий хвост в движение, и несколько раз хлестнула хвостом себе по ногам. Тея движение увидела, обошла Ребекку и с восторгом коснулась хвоста. – Вау! Он так похож на настоящий. Я бы и не поняла, что это механизм. А кто ты? Оборотница? Ребекка покачала головой: – Не-а. Я лесной дух, хульдра. Из норвежской мифологии. А ты у нас японская демоница? Тея польщённо кивнула: – Ага. Это кидзё, которые были женщинами, совершившими что-то плохое из-за ревности. Ребекка с уважением произнесла: – Образ крутой, честно. Ты умница. – Спасибо, я знаю, – девушка задорно рассмеялась, – и твой хороший. А ты не знаешь, где я могу найти Калеба и Натаниэля? Мы договорились с ними встретиться, поболтать. Ребекка оглянулась на шумевшую толпу. – По правде говоря, я их не видела с момента, как пришла сюда. Ищи Фредди Крюгера и Джейсона Вурхиза, которые будут целоваться и обниматься – не ошибёшься. Тея вдруг подалась вперёд, обнимая Ребекку. Девушка замерла от неожиданной ласки. – Ты чего? Тея отстранилась и неловко рассмеялась: – Да так, соскучилась и рада, что нашла тебя здесь. Ладно, я побегу. И она скрылась в толпе, оставив растерянную Ребекку в одиночестве. "И что бы это могло значить?". До сих пор они не заходили дальше касаний к рукам, и потому объятия Ребекку удивили. Она тряхнула головой, отгоняя мысли, и подхватила их с Анжелой стаканчики, возвращаясь к подруге. – Ты куда пропала? Бросила меня одну, не стыдно? – сквозь притворное ворчание в голосе Анжелы было слышно беспокойство. Ребекка подарила ей извиняющуюся улыбку: – Да там с Теей столкнулась, поболтали немного. Она искала Каэль. Анжела тут же расслабилась: – Аа. Мальчики очаровывают жюри конкурса костюмов. – Ну, хоть что-то из года в год не меняется. Выпьем за это? И Ребекка со смешком стукнулась пластиковым стаканчиком с подругой. В безудержном веселье и единении с экстазирующей толпой они забыли о том, как сильно даёт в голову университетский пунш. Ребекка опомнилась лишь тогда, когда увидела плещущуюся в стеклянных глазах Анжелы сонливость. – Бекки, я та-а-ак устала, – протянула подруга и начала озираться в поисках стула. Ребекка быстро подхватила её под руку, заставляя опереться на себя, и повела к выходу. У неё самой в голове шумело, а в ушах звон смешивался с безумным миксом песен из тик-тока. Девушки вышли на улицу, видя, что не одним им стало плохо от количества алкоголя и духоты. – Хочешь домой, Энжи? – спросила Ребекка. Анжела расплылась в улыбке: – Хочу. Ребекка заставила себя напрячься, вспоминая, на чьей машине они сюда приехали. – Блин, нас же парни везли, да? – Ага. Они хотят остаться… – Анжела зевнула, – до объявления победителей. Ребекка кивнула: – Да. Может, пофиг, пешком дойдём? Ты справишься? Нам идти минут пятнадцать до дома. – Если ты не отпустишь мою руку, я пойду за тобой хоть в Норвегию. Ребекка рассмеялась, слыша, насколько пьяна и подруга, и она сама. Вместе, под руку, они медленно побрели с территории университета. Было не слишком холодно, но Матисен думала, что дело в алкоголе. Она потерла глаза. – Из-за тебя я спать хочу, – пожаловалась девушка. Анжела взглянула на неё и рассмеялась, громко и заразительно. – Ты такая красотка, Бекки, боже. Они остановились. Анжела порылась в сумке и вытащила зеркальце. Ребекка посмотрела на себя и тоже не сдержала хохот – она смазала весь свой макияж и походила теперь на пастушку, попавшую в лапы похотливого духа. – Ты не понимаешь, это стиль! – Стиль это я, – Анжела покрутилась на месте и чуть не споткнулась, – правда, этот стиль никто не любит, потому что он никому не подходит. Ребекка притянула девушку к себе, стукнувшись подбородком о плечо подруги. – Неправда. Я люблю. Анжела ткнулась лицом в её растрепанную прическу и пробурчала: – И я тебя люблю. Домой хочу. Ребекка вздохнула, отстраняясь от девушки, и взяла её за руку. – Пошли, алкоголичка, недалеко осталось. – Ты тоже пьяная, не надо мне тут ля-ля, – откликнулась Анжела с фырканьем. Они добрались до дома и долго сидели на крыльце, обнимая тыквы и смеясь, рассказывая какие-то странные и глупые страшилки подруга подруге, пока не протрезвели. А после этого разбрелись по комнатам. Ребекка даже в душ не пошла, настолько чувствовала себя счастливой и уставшей, лишь разделась и смыла с лица макияж. Наутро девушка долго приводила себя в порядок, чтобы встретить новый учебный день в подобающем виде. То и дело они с Анжелой сталкивались в коридоре и улыбались, даже не вспоминая, какую чушь говорили, когда напились. – Как думаешь, парни живы? – спросила Ребекка за завтраком. Анжела взяла телефон со стола: – Ты не заходила в беседу? Давай посмотрим, может, они писали. В общей беседе компании и правда висело несколько голосовых сообщений. Анжела включила их. Голоса Натаниэля и Калеба были полны восторга. – Мы стали королями костюмов! – с бешеным энтузиазмом пропел Джейсон-Натаниэль Вурхиз – Мы победили, – добродушно смеялся Фредди-Калеб Крюгер. Мальчишки отправили в беседу много фотографий, по большей части трясущихся и мыльных, но полных атмосферы счастливых победителей. Анжела и Ребекка, склонившись над телефоном, с ласковыми улыбками и тихими смешками глядели на веселящихся друзей. Спустя час они собрались и зашли за парнями. Те, хоть и сонные, были готовы вернуться в стабильную студенческую жизнь, и вместе четвёрка вновь ступила на университетский двор. От вчерашнего празднества на асфальте ещё остались конфетти, детали чьих-то костюмов и пластиковые стаканчики, валяющиеся возле урн. Ребекка сразу поняла, что что-то не так, стоило ей только столкнуться взглядом с первым попавшимся парнем. Когда они зашли в университет, на них постоянно косились, тут же отводя глаза. "Будто мы вчера, напившись, танцевали на столах или раздевались", – Ребекка помнила, что ничего подобного не было, но все равно насторожилась. – Мальчики, а вы вчера не праздновали победу стриптизом, случайно? – Ты тоже видишь, что на нас все смотрят? – тихо пробормотал Калеб. Натаниэль уверенно обнял его за талию. – Спокойно, Совёнок. Может, они завидуют нашей убийственной победе, – и парень ухмыльнулся. Ребекка напряглась, видя, что все, на кого бы она ни посмотрела, отводят взгляды. "Да что за чертовщина?", – гадала она. Они подошли к шкафчикам, и причина странного поведения людей моментально бросилась в глаза. На шкафчике Ребекки красным маркером было написано "тайное становится явным, лесбуха". И рядом прилеплена фотография. Ребекка присмотрелась к ней, уже зная, что примерно увидит. Яркая, чёткая фотография, на которой определённо была Ребекка, целующая какую-то девушку, у которой не было видно лица. Дрожь пробежалась по телу, словно обняла её со спины. Ребекка покачнулась и оперлась на шкафчик, зная, что не сможет заставить себя обернуться. "Всё кончено", – думала она, разглядывая фотографию, – "теперь все знают, кто я такая. Анжела вспомнит, что я лесбиянка. Калеб разочаруется в моих методах. Как я буду объяснять им эту фотографию? Что я скажу?". Ребекка не слышала больше звуков, кроме скрипа собственных коленей, которые так и норовили подкоситься. Проводником из оцепенения стала мягкая ладонь, которую она бы узнала из миллиарда – Анжела положила руку ей на запястье. – Бекка, ты как? – взволнованно спросила девушка. "Она не отталкивает меня. Пока что", – горько подумала Ребекка. Она с трудом обернулась. Натаниэль и Калеб встали от неё по бокам, словно прикрывая от всего общества. На лицах всех троих друзей девушка видела растерянность и сильное волнение. Она сглотнула: – Я нормально. Анжела с отвращением посмотрела на фотографию, сорвала её со шкафчика и сжала в кулаке. "Жаль, что со мной так не сделать". – Пойдём к директрисе. Надо заявить об этом. – Анжела права, Бекка. Ребекка кивнула, достала телефон и сфотографировала свой шкафчик. Она чувствовала, что делает все на автомате, бросая силы на то, чтобы не трястись и идти, как полагается. Вчетвером они добрались до кабинета директрисы. Натаниэль подошёл к Ребекке, отвёл её в сторону от друзей и крайне серьёзно сказал: – Ребекка, посмотри на меня. Она вздрогнула, ведь своё полное имя слышала от него крайне редко, и подняла глаза на него. – Мы справимся со всем этим. Сейчас ты должна быть уверена в себе. Зайди туда и реши этот вопрос, добейся, чтобы того, кто это сделал, нашли и наказали. Потом разберёмся с остальным. Никто тебя не бросит. Хорошо? Девушка потерянно кивнула: – Я постараюсь. Спасибо. И, не глядя на друзей, постучалась в кабинет и зашла. – Здравствуйте, миссис Истлейк. Директрису она видела всего пару раз в год. Женщина подняла голову от ноутбука и сказала: – Здравствуйте. Чем могу помочь, мисс…? Ребекка глубоко вдохнула и выдохнула, собираясь с мыслями. "Возьми себя в руки, ничтожество". – Матисен, Ребекка. Можно обсудить с вами распространение по университету моих личных фотографий? Женщина тут же нахмурилась, указала на стул напротив себя. – Конечно. Присаживайтесь, я вас слушаю. Ребекка села и начала рассказывать, не глядя на директрису: – Сегодня я пришла на учёбу и увидела, что мой шкафчик испачкан не очень дружелюбной надписью. Так же на нём была фотография, о существовании которой я даже не знала. Пока я шла к вам, я видела ещё несколько на всех досках информации и некоторых стенах. Студенты, с которыми я сталкивалась, избегали смотреть на меня, значит, они уже видели эти фотографии. Миссис Истлейк попросила: – Могу я посмотреть на фотографию? Ребекка развернула смятую Анжелой фотографию и показала на телефоне фото своего шкафчика. Миссис Истлейк внимательно осмотрела их, после перевела взгляд на девушку. – Вас волнует распространение фотографий или аутинг? Ребекка ответила: – И то и другое, но с аутингом уже ничего не поделать, информация вышла за пределы моих желаний, – внутри резала органы тупая боль, но девушка держалась, сминая подол юбки в руках. "Не сейчас, уймись, уймись!", – кричала она сама на себя. – Вы знаете, кто бы мог это сделать? У вас были ссоры с кем-то? Ребекка нахмурилась, думая. – Я мало с кем общаюсь в университете. Две недели назад я нагрубила Стивену Коннорсу, это единственное, что я могу вспомнить. – По какой причине вы нагрубили ему? Мне важно понимать, был ли у него мотив желать раскрыть вас. – Он снова подкатывал ко мне, шутил глупые шутки. У меня было очень плохое настроение, и я послала его. Он сказал, что мне следовало следить за языком, но две недели после этого я вообще не контактировала с ним. Женщина записала это на листке, кивнула: – Я вызову мистера Коннорса, поговорю с ним. Съемка была незаконной, как я понимаю, а это серьёзное нарушение. Насчёт второй девушки на фотографии. Она уже в курсе произошедшего, нужно ли нам уладить этот вопрос с ней? Ребекка чувствовала подкатившую к горлу тошноту. "Я даже не знаю, кто она. Не могу вспомнить, когда целовалась с ней. Что мне сказать?". Она тихо проговорила, опустив глаза: – Думаю, девушка не знает. Её не видно на этой фото. – Хорошо. Мисс Матисен, вы можете идти. Если вас начнут травить или оскорблять, не молчите, пожалуйста, сообщите мне или своему куратору. Если вам нужна психологическая консультация по поводу аутинга, психолог работает до шести вечера. Ребекка поднялась: – Спасибо большое за помощь. До свидания. И она вышла. Друзья подскочили со скамейки. – Ты как? – Что сказали? Мальчики перебивали друг друга с вопросами, а бледная Анжела молчала. Ребекка посмотрела на друзей. – Она займётся этим. Сейчас эти фото снимут, шкафчик ототрут. Она проверит Коннорса, потому что у меня больше нет вариантов, кто мог это сделать. Но я не понимаю, зачем и почему сейчас. – Это неважно, Тельма, слышишь? Плевать, что подумают остальные. Ты ничем не хуже их. – Мы пройдём через это, – Анжела взяла её за руку, несильно сжимая, и повела за собой. Ребекка закусила губу, остро ощущая желание расплакаться от того, что подруга все ещё касалась её. Они решили пройти через кафетерий, рассчитывая, что там не будет много людей. Однако, увидев, кто именно сидит в кафетерии и прогуливает занятия, Ребекка поняла, что лучше бы прошла через все коридоры университета, чем увидела этого человека сейчас. Коннорс сидел в окружении незнакомых Ребекке парней. Он сразу увидел их компанию и ухмыльнулся. – Эй, Ребекка, привет. Видел твои сексуальные фотки. Не хочешь тройничок? – Не обращай на него внимания, – тихо сказала идущая рядом Анжела. Коннорс махнул ей рукой. – Анжела, а ты не боишься застудиться? Всё-таки ледяной язык вреден для женского здоровья, отморозит тебе всё. Услышав это, Анжела вздрогнула и выпустила руку Ребекки из своей руки, оставляя только холод после себя. "Не хочет, чтобы её считали моей любовницей". Ребекка стиснула зубы, чувствуя, как всю потерянность выталкивает злоба на парня, который не только испортил всё, что мог, но и сделал Анжеле неприятно сальными намёками. Натаниэль вмешался в разговор, презрительно бросив Коннорсу: – А знаешь, что ещё вредно для женского здоровья? Идиоты вроде тебя, которые завидуют чужой личной жизни, не имея своей. Коннорс покраснел, кинув злобный взгляд на парня. – Лучше б за своим бойфрендом следил, уведут ведь принца педиков. Калеб сильно, настойчиво потянул Натаниэля, рвущегося к обидчику, вперёд. – Ни, пошли, он того не стоит. Ребекка кивнула, помогая уводить Натаниэля. "Вот не умеешь драться, а защищать лезешь. Мало того, что изобьют, опозоришься, так ещё и отстранят от занятий". Коннорс, видя, что жертвы уходят, предпринял ещё одну попытку задеть их. – И все же, Ребекка, будь аккуратна. А то Анжела своими пышными ляжками может тебя и задушить. Я бы такой не позволил на лицо садиться. Мир словно замер, Ребекка физически могла прочувствовать, как медленно время отсчитывает одну секунду. "Нет. Он… Бл*ть!". Ребекка резко развернулась, подлетела к парню и замахнулась. Он не успел прикрыть лицо, его голова дернулась от удара, а притихшие дружки отодвинулись подальше, отводя глаза. Ребекка процедила, ощущая, как ненависть прожигает ей пищевод: – Ты, ублюдок, сейчас заткнешь свою гнилую пасть и больше никогда не посмеешь вякнуть в сторону Анжелы или моих друзей. Я была у директрисы, и ты уже попал под подозрение. Каждое слово, которое ты здесь произнёс, я донесу до неё. Распространение незаконно снятых фотографий, плюс аутинг, плюс гомофобия в сторону студентов, как думаешь, за сколько минут тебя исключат? Она отошла от него, вернулась к друзьям и скомандовала: – Пошли. Нам нечего тут делать. Вы не должны были слушать в свой адрес дерьмо из этого мусорного бака. Простите. Они отошли от здания университета и вышли на парковку. – Анжела, ты как? – спросила Ребекка. Знакомый страх сдавил ей шею. Девушка кивнула: – Нормально. Просто очень неприятно, что с тобой произошла эта ситуация. – Ребекка! – раздался позади них крик. Девушка обернулась. К ним по газону бежала Тея: растрепанная, раскрасневшаяся, встревоженная. "Только тебя сейчас не хватало, Тея, твою мать" – у Ребекки уже не было сил ругаться, – "ну что тебе надо от меня сейчас?". «Вижу себя в разбитом отражении. Оно увеличивает моё несовершенство. Избитый, я ползу, я жажду любви. Исчезающая проекция, утешение в жестокости, страдание в тишине. Я потерялся в самообмане. Здесь есть спасение? Кирпич за кирпичом я возвел эту стену, не подпускал тебя, чтобы избежать падения. Я избавлюсь от грехов, покажу тебе свои скелеты. Потерялся в своих пристрастиях, но нет веры в страхе или саморазрушении».Тея
"Первый в жизни Хэллоуин – это так волнительно!" – такая мысль поселилась в сознании Теи надолго. Родители этот праздник, мягко говоря, не приветствовали и каждый год читали ей нотации о том, что развращающая американская культура уничтожила религиозный смысл этого праздника, заключающийся в победе добра над злом. На школьные вечеринки Тею не отпускали, украшений домой не покупали, и девочке оставалось только смотреть, как празднуют другие. Лучом надежды для неё стал Джексон. Друг, узнавший в первый год их знакомства, что Тея никогда не праздновала Хэллоуин, клятвенно пообещал, что однажды они отпразднуют его вместе, по-настоящему. Спустя несколько лет, собирая себе маску кидзё, Тея могла подтвердить, что своё обещание Джексон практически выполнил. Она была в детском, искреннем восторге, когда своими глазами увидела подготовку к празднику, начавшуюся в Реджайне за несколько недель. Подписчики и подписчицы без конца спрашивали её, в каком образе она будет на вечеринке, и Тея интригу сохраняла, признавшись только Джексону, что до последней недели не представляла, какой костюм выбрать. Идея пришла к ней в один из учебных дней, когда она сидела на территории университета и увидела, как встречаются после занятий Ребекка и Анжела. Изначально Тея наблюдала за Ребеккой, качающейся с пятки на носок возле главного крыльца. Девушка все ещё носила платья, несмотря на снижающуюся температуру, и сейчас куталась в палантин. "Интересно, как изменится её стиль, когда придёт зима?" – гадала Тея. Она увидела, как Ребекка замерла, а затем помахала рукой кому-то. Из университета вышла Анжела, улыбнулась и торопливо спустилась с крыльца, разводя руки и обнимая Ребекку. Они что-то говорили подруга подруге, покачивались, а затем вместе стали ждать парней. Тея ощутила укол зависти в сердце. Ребекка и Анжела выглядели так гармонично, их контрасты дополняли друг друга. Уровень тактильности девушек до сих пор удивлял Тею, ведь в её понимании друзья касаются друг друга не так часто и близко. И если со стороны Ребекки всё было ясно – любовь и желание быть ближе всегда связаны, то почему Анжела не пресекает эти контакты, было непонятно. "Разве её не смущают такие частые касания и объятия?", – Тея хотела бы знать больше о том, что думала Анжела обо всем этом. Она не представляла, как можно дружить с кем-то, кто тебя любит. Но девушкам, видимо, было комфортно в их дружбе. "Я хочу такого же расстояния с Ребеккой. Тоже хочу её обнимать, быть рядом, проводить с ней время. Хочу быть на месте Анжелы", – вздохнула она. Ещё не осознав свою ревность, она провожала взглядом Неприступных, которые уже в полном составе направились к парковке. Перед сном, планируя следующий день, Тея увидела в воображении себя и Ребекку: крепко обнимающих подруга подругу, танцующих в саду, держащихся за руки. "Будет ли она так же тактильна со мной когда-нибудь? Или мы застрянем на однобоких касаниях, от которых ничего не меняется? Я смогу дать ей больше, чем Анжела, верно? Я ведь…", – и тут Тея оборвала себя. – Чёрт, нет. Я не влюблена, она мне просто нравится. Надо следить за мыслями, – проворчала она. Ревность, впрочем, не разбиралась в оттенках её чувств и просто пожирала её полночи, пока не бросила в клетку смутных сновидений. Наутро Тея первым делом загуглила монстров, связанных с ревностью, и быстро нашла подходящего. – Кидзё – это женщины, которые превратились в ужасных демониц из-за сильных негативных чувств или страшного преступления. Ревность, зависть и злость изменяют их душу, превращают ее в истинную ненависть. Такие изменившиеся женщины покидают общество и поселяются в укромных местах, где продолжают творить злые дела или мстить своим обидчикам, – прочитала она. После просмотра старых иллюстраций и нескольких вариантов масок Тея набросала начальные составляющие костюма. Ей нужно было достать где-то кимоно, сделать устрашающую маску с ремнями, купить искусственную кровь и светящиеся в темноте линзы. Творческий процесс захватил её и она едва успевала создавать костюм, проводить Теллоуин и учиться. Запустив для подписчиц мини-марафон по лёгким макияжам, Тея смогла не только лишний раз потренироваться, но и помочь кому-то найти вдохновение и образ на праздник. Девушки восприняли идею на ура и выводили в топ комментарии с самыми креативными идеями для макияжей. "Как же мне повезло, что вокруг меня столько единомышленниц, и мы помогаем друг другу", – радовалась Тея, видя ежедневную отдачу. Родители её блог предпочли игнорировать, сделали вид, что под фейковым именем скрывается не их дочь. Тею такое положение дел устраивало, ведь её творчество больше не оскорбляли и не обесценивали, и родители меньше ругались. Чтобы сгладить прошлую конфликтную ситуацию, Тея посетила церковь и послушала церковный хор, после рассказав об этом родителям. Отсутствие веры не помешало ей прочувствовать знакомую с детства обстановку и даже ощутить тоску по тем временам, когда отец учил её слову Божьему и уделял ей время. Узнав, что дочь по-прежнему посещает церковь, родители успокоились, и отношения с ними Тея смогла наладить, чему так же радовалась. Хэллоуин её поразил. Уже к шести вечера, когда она ещё только собиралась на вечеринку, ей позвонили в дверь. С площадки донёсся смех и детские завывания. Она отворила дверь. – Сладость или гадость? – несколько девочек столпились у неё перед дверью. Тея широко улыбнулась, присаживаясь перед ними на корточки. – Так-так, а кто это у нас тут? Маленькая совушка, Венсдей Аддамс и злая фея, правильно? Всё три девчушки довольно подтвердили её вывод, и протянули корзинку. Тея поднялась и щедро отсыпала им половину своей конфетницы. Счастливые девочки поблагодарили её и отправились дальше на свой сладкий промысел, а Тея умиленно подумала: "Ну что за чудесные малышки". Она заранее договорилась встретиться с Бетти, и они увиделись на университетской парковке. Подруга была в образе психопатки в смирительной рубашке. Её глаза сверкали каким-то безумством, и у Теи по спине невольно пробежали мурашки. – Ты так хорошо отыгрываешь образ, мне даже страшно, – посмеялась она. Бетти неестественно сильно улыбнулась. – Кто сказал, что Бетти отыгрывает? Может, это образ Бетти отыгрываю я? – и девушка изобразила жуткий смех. Тея хихикнула, поворачивая её лицом к подкрадывающемуся Джексону. – Тогда вот, он тебе точно поверит. Джексон, потрясенный её предательством, возмущённо всплеснул руками. – Ты подставила меня! – воскликнул он. – Что поделать, жизнь жестока, – Тея разглядывал его образ, – Ты есть Грут? – Я есть Грут, – подтвердил друг, стуча по имитации коры на своей куртке. – А гром-секиры не нашёл? – поинтересовалась Бетти, разглядывая его образ. Джексон удивлённо распахнул глаза. – Ты шаришь за Марвел? Так, я не буду сильно пить, чтобы мы с тобой обсудили это позже, Бетти. Тея пояснила: – Он никак не может найти себе кого-то, кто в фандоме, а меня ему затащить пока не удаётся. Так что покойся с миром, Бетти, он тебя сожрёт. Бетти скромно улыбнулась: – Конечно. Увидимся позднее тогда, Джексон. Друг кивнул, оглянулся и сказал: – Так, мои устрашающие, мне пора. Не хочу, чтобы Лили ревновала. Встретимся на танцполе, быть может. Повеселитесь! Сам праздник отложился в памяти Теи надолго. Яркий, безумный, громкий, полный жизни и эмоций – в нем всё притягивало к себе. Ей даже не нужно было пить, чтобы ощутить эйфорию от происходящего на вечеринке. Жизнь плясала в её сердце польку, позволяя творить всё, что душе угодно. Тея танцевала с неизвестными ей парнями, шутливо флиртовала с девушками и увлечённо общалась с обоими полами. Они с Бетти не отходили подруга от подруги далеко, держались на виду, но и не надоедали. Тея успевала и фотографироваться, и танцевать, и петь. Она несколько раз попадалась на глаза жюри, чтобы её костюм заметили и оценили, а потом увидела Ребекку и пробралась сквозь толпу к ней. На секунду испугавшаяся её образа Ребекка выглядела такой беззащитной, но быстро взяла себя в руки и заулыбалась. Она была так красива в своём костюме, так отличалась от остальной кровожадной и устрашающей толпы. "Печальный потерянный дух, попавший на открытие врат в Ад", – подумалось Тее. Под властью этой мысли она вдруг, неожиданно для себя, подалась вперёд и крепко прижалась к девушке. "Пожалуйста, обними меня тоже, я хочу почувствовать твои руки на себе", – мысленно просила Тея. Но Ребекка не ответила на объятия, словно окаменела, и девушке пришлось отстраниться и, неловко отмахиваясь от вопросов, сбежать с поля проигранного боя. Не забыв о своём провале, но и не зацикливаясь на нем, Тея нашла Калеба и Натаниэля, которые нарушали все каноны фильмов ужасов, превратив врагов в любовников своими косплеями. Ребята ей обрадовались и высоко оценили её собственный костюм. Потанцевав с ними пару танцев и поболтав, Тея принялась ждать оглашения победителей конкурса. Каэль смотрелись идеально на сцене: поддерживающие друг друга, счастливые, с картонными коронами на головах – они заслуживали быть королями. "Им даже проигрывать не обидно", – думала Тея, хлопая в ладоши победителям. Она осталась до самого окончания вечеринки и ночью завалилась домой абсолютно вымотанная и уставшая. После праздника приходить в себя было тяжело – в голове все ещё крутились песни вчерашнего вечера, а ноги так и просились на танцпол. Бодрая, счастливая и вдохновленная, Тея поехала в университет. Она даже не завидовала Неприступным, которым нужно было приезжать ко второй паре, а не первой. На подходе к университету её телефон начал разрываться от уведомлений. "Что в такую рань могло случиться?", – удивилась девушка, заходя в инстаграм. ДжексонХ01: "Ты видела?" «Одно прикреплённое изображение» ДжексонХ01: "Это какой-то бред". Элизабет_Миллс: "Это ужасно. Мне жаль её" ДжексонХ01: "Ну ты где? Тут такое происходит". Тея открыла фотографию, которую прислал Джексон, и обомлела. Она увидела Ребекку, целующую какую-то девушку. "Что за хрень? Откуда?". Судя по заднем плану, это было на выходе из клуба. Но когда и откуда эта фотография всплыла? Тея ускорила шаг, практически бегом врываясь в университет. – Боже, – охнула она, видя, во что превратили шкафчик Ребекки, и оглядываясь – эти фотографии повсюду! Ей стало так неприятно, словно она смотрела на то, чего не должна была видеть. Сразу вспомнилась ночь, в которую она увидела Ребекку с другой. Но эта девушка выглядела иначе. "Когда же сделана эта фотография? До меня или уже после того, как мы наладили общение?" – почему-то Тее хотелось это знать. Всю пару она не могла сосредоточиться, то и дело содрогаясь от мыслей о Ребекке. Та должна была приехать к следующей паре. Видела ли она уже фотографии в интернете или ещё нет? Как она отреагирует на аутинг? Насколько ей будет плохо? Тея проверила страницу Ребекки, но та с вечера не заходила в сеть. Обычно она пользовалась интернетом по утрам в исключительных случаях, но кто знает, не приспичит ли ей зайти в инстаграм сегодня. – Если будешь дальше так сдавливать карандаш, он сломается, – шепнула ей Бетти. Тея даже не заметила, что всё время сжимала в кулаке карандаш. Она выдохнула. – Не могу думать ни о чем, кроме неё. Бетти понимающе кивнула: – Вижу. Как думаешь, её будут оскорблять? Тея похолодела: – Надеюсь, нет. Она этого не заслуживает. – Как и никто. Но дерьмо случается, – Бетти сказала это слишком резко и отвернулась. Тея встревожилась: – Всё нормально? – Да, извини. Я буду лекцию писать, тебе потом дам списать. "Ладно, каждый может вспылить, даже Бетти". Тея признательно улыбнулась девушке, легко сжав её плечо. – Спасибо огромное, ты меня спасешь. Остаток пары она сидела, как на иголках, дожидаясь звонка. В её желудке скрутился тугой, как из сотни канцелярских резинок, комок, заполняющий тревогой весь организм. На эмоциях она написала пост в инстаграм. Ледяной Чай: "Многие из вас уже видели фотографию, которую сегодня расклеили по университету. Я поражена тем, что в нашей толерантной стране, в университете, где собрано молодое поколение, произошла такая ситуация. Как мы можем говорить о толерантности, если среди нас до сих пор присутствуют люди, которые считают чужую личную жизнь поводом для насмешки, сплетни или травли? Аутинг – это отвратительная практика, которая лишает человека его важного, сокровенного, того, чего он или она не хотели показывать остальным. Девушка с фотографии не хотела, чтобы её фотографии распространили без её согласия, раскрывали её сексуальную ориентацию всем, с кем она учится. Это было скрыто от нас не просто так, на это были причины. И нас это никак не должно касаться. Поэтому я прошу каждого и каждую не распространять эти фотографии, не обсуждать их и делать вид, что аутинга не было. Это вопрос базового уважения. Давайте не портить девушке жизнь ещё больше, для неё это событие и так крайне неприятно. Спасибо" Очень быстро её пост выложил к себе аккаунт университетских новостей, поддерживая мнение. Большинство комментирующих соглашались с Теей, писали, что и им было неловко увидеть фотографию. Конечно, без гомофобии не обошлось, но таких комментаторов было немного. "Кто же из вас сделал это?" – задавалась вопросом Тея, читая редкие негативные комментарии. Новое сообщение в директе отвлекло её. ДжексонХ01: "Волнуешься?" Ледяной Чай: "Да. Я очень боюсь её реакции. Ориентация это что-то настолько личное и важное, особенно если её скрываешь. Не представляю, как ей будет тяжело ощутить себя раздетой, выставленной на всеобщее обозрение, опозоренной. И мне страшно, что это оттолкнет её от меня вновь. Вдруг у нее внутренняя гомофобия?" ДжексонХ01: "Не знаю, Тея. Что планируешь делать?" Ледяной Чай: "Сейчас побегу к главному корпусу. Хочу поговорить с ней, утешить. Черт, руки бы оторвала тому, кто это сделал. Не понимаю, зачем это было нужно". Прозвеневший звонок стал освобождением, которое сорвало замок с хранилища её страха. Тея быстро скинула вещи в сумку и выбежала из аудитории, торопясь к главному корпусу. На полпути она остановилась, видя, что Неприступные в полном составе уже поднимаются на крыльцо. "Не успела!". Тея пересекла остаток пути, взлетела по ступенькам наверх и замерла, сквозь стеклянные двери глядя на ссутулившуюся, облокотившуюся на свой шкафчик Ребекку. "Я впервые вижу её такой сломанной, неуверенной в себе и разбитой", – Тея поразилась. Она видела, что девушку поддерживают друзья, видела, как на них искоса смотрят другие студенты в коридоре, и видела, как Ребекка механическим шагами, опираясь на плечо Калеба, идёт по коридору. "Вряд ли она пошла на пары, у неё сейчас лекция в другом корпусе. Пошла к директрисе? Скорее всего. Я там лишняя, только мешаться буду. Подожду здесь". Тея отошла от дверей и села на крыльцо, выдыхая и запуская руки в волосы. "Как же она плохо выглядела у этого шкафчика. Такая беззащитная и отчаявшаяся". Тея постоянно оборачиваясь и смотрела на коридор позади себя, боясь пропустить выход Ребекки. Спустя двадцать минут, когда она на нервах уже отбила несколько чечеток ногами, Тея увидела, как Неприступные идут к парковке. – Черт, кафетерий! – ахнула она, поняв, что не подумала о втором выходе. Времени на огибание газона не было, и девушка, мысленно извиняясь, побежала по траве наперерез группе. – Ребекка! – крикнула Тея, тяжело дыша. На её зов оглянулась не только Матисен, но и все её друзья. Они остановились, поджидая девушку. Тея резко затормозила, делая рваный, глубокий вдох, и взглянула на Ребекку. – Мне ужасно жаль, что с тобой это случилось. Я могу как-то помочь? Ребекка посмотрела на нее, и её глаза были переполнены болью и отстранённостью. Они даже по цвету выглядели не такими чистыми, как всегда, и Тее показалось, что она может почувствовать боль девушки. Та пожала губы и ответила: – Нет, спасибо. Мы разобрались с этим. Тея перевела взгляд с неё на её друзей, пытаясь понять, насколько это правдиво. Анжела выглядела так, словно думает о чём-то и держит внимание на разговоре лишь силой воли. Калеб был слишком расстроен и встревожен, постоянно глядя то на одну подругу, то на другую. Хмурый Натаниэль незаметно покачал головой, встретив взгляд Теи. "Значит, не до конца разобрались", – сделала она вывод. – Могу я с тобой поговорить пару минут? – спросила Тея, надеясь, что Ребекка её за это не пошлёт далеко и надолго. Девушка устало взглянула на неё, словно мысленно спросила "Зачем?", и нерешительно обернулась на друзей. – Вы не против? Анжела серьёзно посмотрела на Тею, быстро отвела взгляд и кивнула: – Конечно нет. Нам тебя подождать? Ребекка помолчала, явно думая о чем-то, затем мотнула головой. – Нет. Я доберусь до дома, езжайте. Спасибо вам, ребята, за всё. Её голос горько надломился. Услышав это, Тея вздрогнула, ей на сердце будто уронили рояль. Она едва дождалась, пока Анжела и мальчики сядут в машину, и крепко обняла Ребекку, прижимая её к себе. Девушка не среагировала, как и в прошлый раз, и лишь спустя бесконечно длинные полминуты положила руки Тее на плечи. "Обнимает?!", – не веря в отклик, подумала Тея. Но Ребекка почти сразу отстранилась. – Что ты хотела? – Мне так жаль, что какой-то урод сделал это. Вы выяснили что-то? Были у директрисы? Девушка кивнула. – Есть подозрение, администрация проверит. Фото снимут, шкафчик отмоют, а со мной уже ничего не сделать. Это останется навсегда. Тее хотелось плакать от количества боли и ненависти в её голосе. "Как они посмели сделать с ней это?!". – Неправда. Тебе учиться осталось пару лет. После ты этих людей не увидишь. Ну, может, с кем-то и столкнешься, но это будет уже не важно, – договорила она, видя скепсис в изогнутой брови собеседницы. – Слушай, я ценю твою поддержку, но у меня нет сил на что-либо сегодня. Если у тебя всё, я пойду домой. Тея расстроенно, но с пониманием коснулась её руки. – Конечно. Может, тебя проводить? Тебе далеко до дома? Я могу подвезти. Ей не хотелось отпускать Ребекку в таком состоянии одну куда-либо. Девушка с сомнением взглянула на неё, задумалась. – Я хотела пройтись пешком, подумать. Но если хочешь, проводи. Минут пятнадцать идти. "Ради тебя я пройду весь город", – подумала Тея, и направилась вслед за Ребеккой. Они почти не разговаривали, Ребекка была слишком погружена в свои мысли. Тее очень хотелось знать, о чем они, не делает ли девушка себе хуже, но спрашивать она не решалась, предоставляя Ребекке молчаливую поддержку. Они неспешно дошли до уже знакомой Тее улицы и остановились у калитки. Тея, пользуясь случаем, оглядела дом подруг, чтобы лучше его узнать и запомнить. Ребекка тем временем произнесла: – Спасибо, что проводила. Это было мило. Тея её не услышала, зацепившись взглядом за приоткрытую входную дверь. "Это странно", – подумала она. – А у вас принято двери оставлять открытыми? Ребекка моментально повернула голову к дверям и нахмурилась. – Нет. Жди здесь. И торопливо пошла к крыльцу. Замерев у двери и заглянув в прихожую, она невнятно сказала что-то и, не оглядываясь, скрылась в доме. "Какого черта я буду ждать тут, может, ей нужна помощь", – Тея дала самой себе оправдание, прежде чем устремиться в дом следом за Ребеккой. В коридоре были разбросаны несколько пачек от печенья, судя по всему, уже пустых. Ребекки в коридоре не было. В первую же секунду Тея услышала плач: тихий, измученный, навзрыд. И голос Ребекки, который был непривычно выше обычного. Тея замерла на пороге, не веря тому, что увидела. На полу кухни, прижавшись спиной к гарнитуру, сидела Анжела в окружении вскрытых пачек чипсов и печенья, пустой салатницы и банки шоколадной пасты с призывно торчащей из неё ложкой. Створки шкафчиков и холодильник были открыты нараспашку, обнажая творящийся на полках бардак. Анжела одной рукой держалась за слегка вздувшийся живот, а второй вцепилась в плечо подруги. Ребекка стояла перед ней на коленях, вытирала слезы Анжелы с щёк, и ласково говорила: – Вишенка, нет. Ты не ужасна, ты не чудовище. Это нормально, что ты сорвалась. Мы справимся с этим, помнишь? Плакать нормально, это не стыдно. Её голос был переполнен заботой и любовью, словно не она, капитально разрушенная, только что стояла на парковке. И Тею при взгляде на этих девушек вдруг копьем пронзила боль, она увидела изнанку вечно идеального университетского образа. Всё происходящее казалось сценой из фильма, никак не реальностью. Тея не понимала, что происходит, но видела, как им обеим плохо, и боялась того, что не сможет помочь. Анжела, мотавшая головой на слова Ребекки, замерла, увидев Тею на пороге кухни. Её плач резко оборвался на высокой ноте, девушку будто поставили на паузу на секунду. Столько страха в глазах Тея не видела ни у кого. Следом за Анжелой обернулась и Ребекка. В её глазах, напротив, полыхнуло раздражение. – Я же просила ждать снаружи, – прошипела она. Анжела отвернулась, максимально пряча своё лицо, а Ребекка двинулась вперёд, прикрывая собой девушку. Тея могла бы поклясться, что они, столкнувшись взглядами, о чем-то договорились, ведь Ребекка попросила самым извиняющимся голосом на свете: – Прости меня, это моя вина. Я сейчас. Она собралась встать, но Анжела схватила её за руку и зашлась в слезах по-новой: – Нет, не уходи, не уходи! Ребекка тут же села рядом с ней, строго глядя на Тею и одними губами прошептала "выйди". Тея на негнущихся ногах вышла на улицу, все ещё не понимая, чему была свидетельницей. "Я видела, как Анжела плачет в куче еды. Хотя полчаса назад ничего не указывало на это. Ребекка назвала её Вишенкой. На эмоциях или она постоянно обращается к ней так ласково? Почему Анжела съела столько, что у неё раздуло живот, сколько же там было еды? Злится ли Ребекка, что я стала свидетельницей этого, и что это было? Какое-то заболевание? Расстройство? Боже, я ничего не знаю, но это так страшно. Нужно ли мне дождаться Ребекку, стоит ли вызвать скорую?" На улице было прохладно, Тея прыгала с ноги на ногу и грела руки дыханием. Она оставалась в саду наедине со своими мыслями около получаса, и уже думала, что Ребекка никогда не выйдет у ней. "Да и зачем? У неё очевидная куча проблем, которые надо решать, и ей не до меня", – расстроенно думала Тея. Чтобы отвлечься, она включила песни вперемешку, уже через секунду прокляв свой плейлист. – Я не верю в святых, ведь они никогда не ошибаются. Знаю, это не моё дело. Кто я такой, чтобы требовать изменений? В её шкафу полный бардак, он переполнен скелетами, которые она хранит... В её комнате завалы грязного белья, у неё свои секреты, у меня свои. Мне плевать, что ты сделала в прошлом, важно то, что мы делаем сейчас. Грязное бельё смотрится хорошо на тебе. Наконец Ребекка вышла на крыльцо, прикрывая за собой дверь. Её лицо не выражало никаких эмоций, словно её саму выключили. Тея стало жутко от того, сколько разных выражений лица и чувств она увидела и услышала сегодня от Ребекки, с каких сторон девушка ей открылась. – Прости, я забыла о том, что ты ждёшь, – извинилась Ребекка. Хоть Тея и старалась не принимать эту фразу близко к сердцу, она все же прошла по касательной, задевая нежную плоть. "У неё всегда будет кто-то важнее, чем я". – Вижу, что ты хочешь поговорить. Давай поговорим, – Ребекка обессиленно села на крыльцо.