Ребекка
Они проспали. Безнадёжно проспали и первую пару, и половину второй. Ребекка проснулась, понимая, что что-то не так: слишком уж тихо было в доме. Быстрый взгляд на часы заставил её чертыхнуться и вывалиться из постели. Она ворвалась в комнату Анжелы без стука. – Хэй, просыпайся, мы проспали! Анжела едва приоткрыла глаза, возвращаясь из омута незапоминающихся снов. По состоянию её постели было видно, что ночь у неё выдалась не из спокойных. Ребекка виновато закусила губу. – Я не услышала будильник. Мы пропустим всего половину пар, если поторопимся. Анжела сонно, молча, явно ещё не придя в себя, выпуталась из одеяла и пошла в ванную. Ребекка бросилась собирать их сумки, чтобы не терять время зря. После открыла беседу компании, видя сообщение от Калеба. Калеб_Шай: "Девочки, мы увидели, что вы проспали, и подумали, что вам будет полезно отдохнуть. Если будете опаздывать, мы вас прикроем". Тёплая признательность затопила девушку. Мальчики ещё вчера узнали о том, что случилось, и теперь были готовы помочь со всем и поддержать. "Если бы мы учились на одном факультете, можно было бы вообще не идти сегодня, а взять у них лекции. Но в нашем случае ехать надо обязательно, пропустим столько материала" Когда Анжела вышла из душа, Ребекка крикнула, занимая ванную комнату: – Сумки я собрала, сейчас очень быстро буду готова. Она и правда управилась быстрее обычного, пожертвовав чистотой волос ради учёбы. Подруга ждала её в коридоре, неловко одергивая на себе мешковатую толстовку. "С возвращением в неприметные оверсайз вещи", – невесело подумала Ребекка. – Как я выгляжу? – спросила Анжела. По ней было видно, что ответ на этот вопрос очень важен, хоть она и старалась выглядеть так же уверенно, как всегда. Ребекка подбадривающе улыбнулась ей, избегая связанных с телом комплиментов: – Ты чудесная. Блин, если поедем сейчас, успеем к концу пары. Доживём же до обеда без завтрака? Анжела кивнула: – Да, конечно. Я все равно не голодна пока что. Ребекка схватила свою сумку, и они спустились вниз. В быстрых сборах и поездке в университет у них даже не было времени отвлекаться на посторонние мысли и вещи. Взгляды других студентов было сложно переносить: чувствовалось, что их все рассматривают и обсуждают. Ребекка не позволяла никому забываться, холодно смотрела прямо между глаз тем, кто слишком долго пялился на них. Анжела остановила ее перед аудиторией лингвистики, по привычке потянулась обнять, но замерла, стушевавшись, и быстро сделала вид, что поправляла сумку. – Увидимся на обеде, – неловко попрощалась она. Разочарование вцепилось в небный язычок, заставляя его до тошноты раскачиваться во рту. "Язык тела всегда правдив – ей некомфортно со мной сейчас". Как бы тяжело Ребекке ни было это признавать, она понимала, что в их ситуации будет лучше дать Анжеле время, с пониманием отнестись к этому и ограничить на время свою тактильность. "Несмотря на нашу вчерашнюю откровенность, проблемы и неконтролируемые мысли все ещё существуют и влияют на нас", – думала она. Девушка отправилась на пары, где машинально конспектировала лекции, вновь и вновь прокручивая в голове мысли об Анжеле и воспоминания о тех тяжёлых днях, когда они едва справлялись с её расстройством. Ребекка каждый раз боялась усугубить ситуацию, надавить на больное или просто оказаться не в силах помочь. Она часами бороздила интернет в поисках информации, советов и какой-либо поддержки. Когда это всё начало заходить слишком далеко, она предложила родителям Анжелы воспользоваться услугами психотерапевта. Конечно, они видели, что дочь набирает вес, но остальным симптомам внимания не придавали, думали, что дело в отсутствии контроля, и мягко намекали Анжеле, что ей пора бы похудеть. Когда Ребекка открыла им глаза, они не сразу приняли правду, но, к счастью, смогли найти дочери хорошую специалистку. Анжела наотрез отказалась идти с родителями на консультацию, и Ребекка уговорила взять её с собой в качестве моральной поддержки. Она прилетела в Канаду, чтобы быть с подругой в этот сложный, пугающий момент. Вместе они посетили мисс Оушен в первый раз. Анжела потом признавалась, что именно упорство Ребекки не позволяло ей отступать и обесценивать свою проблему. То лето, во время которого они обе исцелялись, было первым летом Ребекки, которое она целиком и полностью провела в Канаде. "И это того стоило", – знала Ребекка. Спустя полгода терапии Анжела перестала воспринимать то, что она ест, как опасное ружье на стене, перестала бояться, выстрелит или не выстрелит её срыв, и перестала винить себя за несоответствие чьим-то ожиданиям. Ребекка не могла нарадоваться, видя, что подруга снова счастлива и вернула своему организму здоровое отношение к еде. Они встретились с Анжелой и мальчиками в кафетерии на обеде. Ребекка неодобрительно посмотрела на почти пустой поднос подруги, на котором стоял лишь стакан сока. "Всё развивается по тому же сценарию. Мы все знаем, что происходит, но для комфорта остальных должны отыгрывать собственные роли". – Почему ты не ешь, Энжи? В глазах Анжелы пронеслись играющие в салочки страх и вина, но они быстро скрылись на другой стороне глазного яблока. – Не знаю, не чувствую, что голодна, – пожала плечами подруга. Ребекка, предвидевшая это, вытащила из сумки батончик мюсли и подала его девушке. – Съешь, пожалуйста. Это не считается едой. Но он даст тебе энергию на следующую пару. Анжела покрутила батончик в руках, словно что-то решая для себя, а затем развернула его и надкусила. Ребекка едва заметно выдохнула и переглянулась с мальчиками. Им не нужно было говорить, ведь они подумали об одном и том же. "Анжела чувствует вину за то, что съела вчера столько, и компенсирует это сегодняшней голодовкой. Для её организма это такой же стресс, как и срыв, поэтому её надо уговаривать есть хоть что-то, но так, чтобы она не чувствовала это адское психологическое комбо из вины, ненависти и давления. Храните боги того, кто изобрёл батончики-мюсли". – Спасибо, – Анжела невесомо коснулась руки Ребекки пальцами. В её глазах можно было прочитать не только благодарность, но и немое извинение. Натаниэль начал рассказывать про дрессировку Канопуса и про то, как щенок случайно научился ездить на скейте. Калеб разбавлял его рассказ большим количеством фотографий, которые он сделал. По ним было видно, насколько сильна его любовь к обоим "своим мальчикам", ведь каждая фотография отражала какой-то особенно забавный, яркий момент. Анжела снова начала улыбаться, глядя то на экран телефона, то на активно размахивающего руками Натаниэля. Видя, что все приходит в норму, Ребекка выдохнула. "Может, это состояние и не продлится долго, а быстро сгинет и вернёт нам покой?" – думала она. По привычке девушка обернулась за столик Теи, сразу видя, как та резко отвернулась. "Смотрела на меня, но сделала вид, будто нет. Такая... Наивная". Ребекка разглядывала её прическу, рубашку, которую раньше не видела, и беспокойно стучащую под стулом ногу. "Посмотришь ли ты ещё раз?". Тея не посмотрела. Не обернулась больше ни разу. Ребекка ощутила, как тихо скребется в сердце печаль. "Я правда не хотела, чтобы все было так. Мне очень жаль". Дома Анжела вновь сделала вид, что поела. Ребекка села перед ней на корточки, ловя нервно сплетающиеся пальцы подруги. – Солнце, еда нужна твоему организму. Голод для него такой же стресс, как и срыв. Не наказывай себя. Анжела, правда, съешь хотя бы пюре, ради меня. Пожалуйста, – она умоляюще смотрела в полные грусти глаза подруги, пока не убедилась, что Анжела поест. Ребекка знала, что просить девушку есть, манипулируя чувством вины – неправильно, и знала, что уже завтра будет просить её есть ради самой себя. "Нам просто нужно не дать ей уйти в голодовку, которая спровоцирует новый срыв. С остальным справится мисс Оушен". За пару дней, понемногу, они перешли от таких уговоров к простым вопросам "что ты ела сегодня на ужин?", чтобы Ребекка могла убедиться в том, что Анжела не сядет на очередную жёсткую, провально-бесполезную диету. В среду, уютно расположившись в гостиной и включив на фоне МТВ, девушки по второму кругу обсуждали наказание Коннорса. – Я все равно считаю, что его должны были исключить, – стояла на своём Анжела, – не верю в тот бред, что он рассказал. – Месяц отстранения от занятий равносилен исключению, мне кажется. Не думаю, что он будет брать каждый день конспекты и изучать материал самостоятельно. Он завалит сессию. Но то, что он рассказал, звучит реально как бред. Я тоже не верю. – Как они вообще поверили в то, что какой-то аноним написал ему и предложил отомстить? – Не знаю. Очень странная история. У кого-то ведь все это время были фотографии с того клуба. А я даже не помню, когда это было. Зачем хранить их? Анжела вдруг прикрыла рот ладонью. – Фу! Будь тут Натаниэль, он бы ответил тебе. Ребекка сразу поняла, что подруга имеет в виду, и скривилась: – Боги, это мерзко. Короче, к черту Коннорса и всю эту ситуацию. – Точно. Кстати, а что у вас с Теей случилось? Мне показалось, что она избегает смотреть в нашу сторону. Ребекка вздохнула: – Так и есть. Мы поссорились. – Оу, – в голосе Анжелы прорезались сочувствующие нотки, – что случилось? – Мой дурной характер. Я сорвалась на неё. Подруга хмыкнула: – Ну, ты же знаешь, в ссорах всегда виноваты двое. Ты бы не стала ругаться из-за ерунды. Что планируешь делать? Ребекка запустила руку в волосы: – Не знаю. Не хочу ругаться с ней, нужно помириться. Но она избегает меня, кажется. – Если она будет обижаться и игнорировать примирение, то, может, оно и не надо тебе? Я поддержу любое твоё решение, Бекки. Ребекка хотела поблагодарить Анжелу, но услышала начавшуюся песню, которая сразу привлекла её внимание. Девушка повернулась к телевизору, узнавая мелодию с первых секунд. – Ох, Ханна. Хочу чувствовать тебя рядом. Приляг с моими костями. Не отводи взгляд, просто посмотри на меня так же. Я не хочу быть твоей подругой, хочу целовать твои губы. Хочу целовать тебя, пока не задохнусь. Воспоминания накрыли Ребекку с головой. Эта песня вышла как раз в тот месяц, когда у них с Анжелой все началось. Она месяцами занимала в голове Ребекки лидирующие место, звучала в сознании постоянно. Девушка обернулась к Анжеле, которая так же замерла посреди комнаты. "Хоть мы и пережили это, те воспоминания никуда не денутся. Она тоже помнит, как я пела ей эту песню, как я каждым вдохом выдавала свои чувства и надеялась на взаимность". Ребекка вслепую нащупала пульт и переключила канал. – Музыка иногда надоедает, – проговорила она, заглядывая в глаза подруги и видя в них те же воспоминания. Неловкость нужно было разорвать. Ребекка не придумала ничего лучше, чем ретироваться: – Наверное, стоит ещё раз подготовиться к зачету. Не сиди допоздна, Энжи. Доброй ночи. – Спокойной ночи, Бекки, – Анжела вернулась на диван, перелистывая каналы один за другим, чтобы имитировать занятость. Ребекка зашла в свою комнату, выдохнула и с трудом отогнала от себя старые, покрывшиеся пылью сгоревших надежд воспоминания. Она размышляла о том, что произошло, о выражении лица Анжелы. "О чем ты думала, ангел? Хотела бы я на один час узнать, что творится в твоей голове, и чтобы ты узнала, что происходит в моей. А ведь я иногда думаю, что смогу прожить без твоей любви. И мне будет достаточно знать, что в твоей памяти, как и в моей, есть воспоминания, которые никогда не забудутся. Наш первый поцелуй той ночью, которой казалось, что мы сможем все. Такой невинный, искренний и робкий. Наш первый танец, который ты мне подарила. Такой неуклюжий, словно не девушки, а медвежата топтались на месте, ведь мы больше обнимались, чем пытались двигаться в такт песне. То, как мы прятались ото всех, чтобы никто не узнал, что между нами происходит что-то большее, чем дружба. И я знаю, что тогда ты чувствовала то же, что и я. В твоих глазах, в губах, в словах – везде был посыл "ты мне нравишься, и я буду храбриться, потому что боюсь, куда нас это приведёт". И я верила. Шла за этим посылом, не волнуясь о пропасти, в которую мы вот-вот упадем и будем долго выбираться, оставив в ней, как балласт, зарождающиеся чувства или мечты. И сколько бы ни прошло лет, как бы не сложились наши судьбы, я верю: с первыми нотами той самой мелодии ты будешь вспоминать гостиную; создающий уютный полумрак свет телевизора, нежные касания, которые мы дарили подруга подруге, море белых овец на таких зелёных склонах и гору. В каком-то смысле та ночь стала нашей Горбатой горой, от которой не скрыться. Я не жалею, что у нас ничего не вышло, и не хотела бы забывать. Интересно, хотела бы ты забыть?". С тёплой, но полной печали улыбкой Ребекка уснула, уносясь подсознательно в прошлое. В четверг девушки съездили к мисс Оушен, и специалистка помогла Анжеле пережить последствия недавнего срыва. Ребекка смогла окончательно выдохнуть, когда увидела, что подруга самостоятельно ест по мере наступления голода. И если эта проблема решилась, то проблема с Теей сама не решалась. С той ссоры прошла почти неделя, а Тея каждый день притворялась, будто между ними никогда ничего не было. Она перестала смотреть за их столик, перестала писать. Будто бы ей было все равно. Ребекка с каждым днем всё сильнее ловила себя на том, что скучает. Скучает по милым улыбкам Теи в кафетерии и её таким тёмным, но при этом добрым глазам. Скучает по глупым мемам и смешным фотографиям, которые девушка присылала ей совершенно внезапно. Скучает по ночным разговорам до застревающих от зевания челюстей. Скучает по многократным касаниям этой неугомонной, у которой словно никогда не перегорала батарейка. Ребекка скучала по всему, что составляло их общение этот месяц, но Тея делала вид, что не замечает её. Матисен каждый вечер проверяла их диалог, но не находила в нем утешения. "Она так сильно обижена. И это естественно после всего, что я ей наговорила. Но черт, как же я не хочу, чтобы наши отношения закончились так. Я правда скучаю по её жизнерадостности и активности". "Но ты все испортила. Напугалась, оттолкнула её. А ведь она сказала, что ей общение с тобой никуда не упало. И ты же видишь, это правда – ей плевать на тебя. Думаешь, она захочет снова общаться с тобой? После всего, что ты сделала? О нет. Ты потеряла этого человека". Собственные мысли убивали, раздражали и вызывали острый стыд, прокалывающий её в нескольких местах. Ребекка хотела извиниться, но не знала, как это сделать. "Может, просто написать ей и пригласить на разговор? Или извиниться по переписке? С чего я вообще взяла, что она простит меня? Я отвратительна, Тея была права. Ничто не оправдывает это поведение, а я даже не могу его проконтролировать. У меня нет гарантии того, что я вновь не сорвусь и не оттолкну её. Я не знаю, что со мной не так, но я не хочу делать ей больно снова". Поворотной точкой в её метаниях стал день, когда Тея вновь посмотрела на неё в кафетерии. Они сцепились взглядами подруга с подругой, так, будто и не было этого тяготящего недельного молчания. Горький голубой смешивался с грустным карим, пока девушки не моргали. Ребекка посылала Тее мысль "мне ужасно жаль, что я обидела тебя и довела", не зная, поймёт ли та, почувствует ли. Тея не моргала все это время, лишь поджала губы, а затем вновь отвернулась. "Неужели это все?".Тея
– Джексон! – Тея окликнула выходящего из аудитории друга. Тот обернулся и подошёл к ней, расплываясь в улыбке. – Что такое? – Пошли. Она потащила Джексона к Калебу и Натаниэлю, расписание которых подсмотрела ещё до начала первой пары. Те ждали её в тихом коридоре своего корпуса. Тея подвела друга к ним. – Мне лень пересказывать это по нескольку раз, поэтому знакомьтесь. Натаниэль, Калеб, это мой лучший друг Джексон. Джекс, это ребята. Дождавшись, пока парни попережимают друг другу руки, Тея залезла на подоконник. – В общем, Ребекка это какой-то кошмар. Она мне выносит мозг так же, как родители, наверное. – А что случилось? – Джексон тут же насторожился и подошёл ближе, опираясь бёдрами на подоконник. Тея начала объяснять, подозвав и Каэль ближе: – Я вчера провожала её до дома и там кое-что увидела, что не должна была. Мы с Ребеккой это обсудили, всё казалось бы, было хорошо, но тут я случайно проговорилась, что знаю об её любви к Анжеле. И она закатила мне истерику. Что-то вроде "ты мне с этим знанием не нужна, давай перестанем общаться, свали с участка". Я не понимаю ничего. Калеб и Натаниэль переглянулись. Второй заговорил: – Кажется, мы знаем, что ты увидела. То есть помимо одной важной для неё темы ты затронула ещё и ту, которую она не обсуждает ни с кем. – Кроме тебя, – добавил Калеб, глядя на своего парня, – но Ни прав. Две тяжёлые темы, плюс она перенервничала из-за аутинга сильно. Думаю, она обязательно извинится. – Ребят, если вы хотите, чтобы я тоже участвовал в беседе, давайте не так загадочно? Я, например, не знаю, что Тея увидела у них в доме. Джексон вытянул ноги, поочередно глядя на всех троих. Тея бросила взгляд на Натаниэля, спрашивая, может ли она объяснить подробнее. Парень кивнул. – Короче, Джекс, тебе придётся шевелить мозгами. Я не имею права раскрывать это, это не моя тайна. Вчера у Анжелы кое-что случилось, ей было нехорошо. Я случайно увидела её в этом состоянии и Ребекку, которая ей помогала. Для них обеих эта тема, как сказали ребята, очень важна, и я там была лишней. Плюс Ребекка по каким-то причинам не обсуждает свою любовь к Анжеле, а я ей об этом в лоб сказала, как идиотка. Плюс нервы из-за аутинга. В результате она меня отшила, и страдаю от этого только я, видимо. Джексон недовольно сложил руки на груди. – С проблемой Анжелы я думаю, что разобрался. Твои посты в инсте связаны с этим, да? – дождавшись кивка, друг продолжил, – а поведение Ребекки мне не нравится. Нельзя же разбрасываться этими "хочу-не хочу общаться" по сто раз. Ты не игрушка и не девочка на побегушках. Натаниэль коснулся плеча Джексона. – Дружище, расслабься. Она не какой-то монстр. Сложная – да, непредсказуемая – бывает. Но поверь, она не относится к людям как к мусору, не ставит себя выше кого-то. Она боится и защищается так, как умеет. Хотя не скрою, что мне её защита тоже не нравится. Калеб мягко добавил: – Правда, Тея, дай ей время остыть. Думаю, она быстро извинится. Как и в прошлые разы. – И сколько этих кругов ссор и извинений ещё будет? – проворчал Джексон. Тея смотрела на парней и отчетливо поняла, что они все сейчас защищают своих подруг. Каэль Ребекку, а Джексон её саму. Тёплая благодарность к другу затопила её. "Он так заботится обо мне, волнуется". – Спасибо вам всем за поддержку, мальчики. Я дам ей неделю, чтобы извиниться. Но сама на уступки не пойду. Я правда не хочу быть собакой, которую можно покормить и отогнать от себя, когда она пойдёт за тобой следом. Бетти после того, как узнала произошедшее, отметила: – Почему-то мне кажется, что между вами скоро вспыхнет что-то. Вы слишком... эмоционально реагируете друг на друга. Не знаю. Я словно за историей в жанре "любовь/ненависть" наблюдаю. Тея рассмеялась: – Ну, надеюсь, что Ребекка меня не ненавидит, это было бы слишком. Но ты права, я ни с кем не чувствую себя настолько эмоционально. Понимаешь, раньше только родители могли вызывать у меня слёзы или делать больно словами. А с ней я чувствую себя так... Странно. Комфортно, спокойно и уверенно, а в следующий миг уже одиноко и тревожно, потому что она закрывается. И я знаю, что она боится. Знаю, что ей сложно. Она не верит в перемены, в хорошее. И я просто хочу показать ей, что жизнь не кончается на провале, что можно и нужно идти дальше, бороться за счастье. Я бы хотела видеть её счастливой и улыбающийся чаще. Тея смотрела в окно все время, пока говорила, и повернулась к Бетти, лишь услышав весёлое хмыканье. Подруга задорно сверкала глазами. – Да ты влюбилась, девочка. Тея смутилась. – Может, не все так плохо. Мне просто надо держать это в узде, пока сердце Ребекки занято. Бетти кивнула: – Только не потеряйся в этом, ладно? У тебя ведь не было серьёзных отношений раньше? – Не-а. Но я думаю, что хочу их. Тея представила, как однажды возьмёт Ребекку за руку, и та её не оттолкнет. В воображении Тея и Ребекка гуляли по парку, Тея утянула их к дереву, а Ребекка нависла над ней и легко поцеловала. Они бы тихо посмеивались, едва разорвав поцелуй, и снова пошли по узким тропинка парка, не скрывая разгорающихся внутри чувств. – Ау, Тея! – Бетти помахала у неё перед носом рукой. Девушка вздрогнула, вырвалась из идеальной картины будущего, и улыбнулась. – Да, прости. Пойдём на пары? Бетти за пару несколько раз шикала на неё, ведь Тея неосознанно начинала стучать ручкой по парте, отвлекая всех присутствующих. Чем больше кругов на часах делала минутная стрелка, тем сильнее девушка рвалась покинуть аудиторию и лететь в кафетерий. "Мне нужно её увидеть, я хочу убедиться, что она чувствует вину из-за нашей ссоры, что она хочет помириться". – Ты так пропустишь кучу материала, – шепнула Тее подруга. Тея виновато улыбнулась. – Знаю. Тяжело сконцентрироваться. Со звонком она в числе первых покинула аудиторию, торопясь в кафетерий. В понемногу заполняющемся помещении столик Неприступных пустовал не так долго. Сначала за него сели Калеб и Натаниэль, а после и Ребекка с Анжелой. Тея впилась взглядом в девушек, удивляясь тому, как они выглядят. Обычно стильно одетая Анжела сегодня надела невыразительную большую толстовку и простые чёрные джинсы. Ребекка впервые на памяти Теи пришла в университет не в платье, а тоже в чем-то простом и неброском. Она даже собрала волосы в хвост, изменив своей укладке. "Это из-за опоздания или из-за сложного для них обеих вчерашнего дня?", – думала Тея, глядя на них. Она видела, что Анжела не взяла себе еды, и что Ребекка указала на это. Видела и то, как Ребекка достала из своей сумки какую-то конфету и отдала её Анжеле. Но больше всего ей запомнилось быстрое касание их рук. Анжела едва заметно для всех остальных сжала руку Ребекки, глядя ей прямо в глаза. Её губы не шевелились, но Ребекка кивнула спустя несколько секунд после этого движения. "Они снова сделали это. Поняли подруга подругу по взгляду. У них такие отношения... словно больше, чем просто дружба. Что, если Анжела тоже любит Ребекку? Боже, Тея, это не так. Они обе просто тактильные. Подруга с подругой, по-крайней мере". Тея напряглась, затыкая ставшую частой гостьей в её голове ревность. Царапины, которые та делала на стенках сердца, неприятно саднили, напоминая о себе. "Ребекке вообще плевать на меня. Может, она даже не думала обо мне после того, как прогнала меня. Вся её забота сейчас – Анжела. И я даже... Я даже не могу винить её за это, хотя и очень хочу. Но мне больно видеть, что она равнодушна ко мне. Я не хочу это чувствовать". Тея вздрогнула, когда Ребекка неожиданно обернулась и посмотрела на неё. "Словно почувствовала, что я думаю о ней". Не было сомнений в том, что Ребекка знала, куда смотреть. Тея тут же отвернулась от неё, запрещая себе поворачиваться. "Смотри только прямо, только в свою тарелку и в окно". Весь обед она провела, как на иголках, отвлекая себя и Бетти рассказами о новых местах, которые находила в Реджайне. К вечеру обида достигла своего пика. За весь день Ребекка не написала ни строчки, не подошла и не извинилась. "Какого черта вообще происходит?" – кипела Тея. Видимо, её настроение отражалось на голосе так сильно, что это заметили даже звонившие ей родители. – У тебя что-то случилось? – спросил отец. Тея машинально соврала: – Да, плохой день. Подрезал какой-то придурок на перекрёстке. – Не ругайся. Ты не знаешь его причин. Надо быть милосерднее и терпеливее к людским промахам. – Да, папа, прости. Я помню. "Хотя от этих промахов могут зависеть людские жизни. Но им этого не докажешь, ведь Бог знает лучше, когда и кому умирать". Тея быстро завершила разговор, сказав, что хочет спать. "Это даже не было ложью, я действительно устала". Перед сном она прокручивала в голове вновь и вновь, как тепло общение Анжелы и Ребекки, и насколько Ребекка равнодушна к ней самой. Сразу вспомнились и слова, прозвучавшие на лужайке перед домом девушек. "Если я за месяц не смогла стать ей близка, если она так безразлична ко мне, значит, я не хочу в этом участвовать. Не буду обращать на неё внимания до конца недели. Если она не захочет все исправить, тогда так и будет. Выглядит, как глупая месть, и отчасти это она и есть, но я больше не хочу так. Почему только я должна бояться потерять её? Может, она хоть немного ощутит то же самое". Полная решимости, Тея заснула, видя во сне, как убегает от Ребекки, а та зовёт её и просит прощения страшным, безжизненным голосом. "Во сне она хотя бы так извиняется, а в реальности я получаю только фигу" – ворчала девушка, проснувшись утром. Она с утроенным усердием взялась за учёбу, переписала все пропущенные лекции, которые ей одолжила Бетти, и больше не позволяла себе ставить собственные переживания выше учёбы. В результате Тея даже отвлеклась от бесконечного ощущения обиды, сычующего у неё на сердце день и ночь напролёт. Пока в кафетерии Бетти не сказала ей: – Ребекка на тебя смотрит. Тея машинально начала поворачиваться, едва вспомнив о своём решении и остановившись. "Смотрит, но ничего не делает. Совсем как в дни до нашего знакомства, когда она пялилась на меня, гадая, сказал ли мне Натаниэль то, что должен был. А я бегала за ней, надеялась, что это будут лёгкие, простые отношения, полные зефирок и ванили. Урок мне на будущее – это сложный уровень. Хочет помириться – пусть подойдёт сама. Я тоже умею быть сукой". – Пусть смотрит, – губы Теи сами собой изогнулись в усмешке, – я не против. Бетти удивлённо подняла брови. – Ты решила поиграть в недоступную? – Не только же ей быть ледяной глыбой. Но дни неторопливо сменяли друг друга, а Ребекка не подходила, хоть и сверлила взглядами Тею каждый обеденный перерыв. Фостер с каждым разом злилась всё сильнее, видя, что её тактика не работает и ничего не происходит. – Она либо трусливая тряпка, либо самая высокомерная сволочь, которую я когда-либо видела! – жаловалась Тея Джексону и Бетти. – Может, она сломана изнутри, и теперь боится, что ты её оттолкнешь? – Она просто манипулирует Теей. – Ты не прав, Джексон. Манипуляторы, когда чувствуют, что их рыбка срывается с крючка, начинают заглаживать свою вину, осыпают жертву мишурой, подарками и пускают пыль в глаза. Ребекка же Тею к себе не тянет сама. – Да даже если она сломана, Тея не ремонтница. Ей это вообще не нужно, ты видела их отношения? – Но ведь этот месяц был хорошим, они даже сблизились. Тея следила за обсуждением ребят, соглашаясь с обоими и одновременно возражая каждому из них про себя. За эту неделю всё стало слишком смутным, зыбким, ей впервые было сложно смотреть на мир незамутненным взглядом. Это слегка напрягало Тею, но она списывала всё на усталость и нерешенный конфликт. В субботу, на последнем обеденном перерыве, Тея поняла, что неделя, которую она дала Ребекке на извинения, подходит к концу. "Она кончится в понедельник. Завтра мы не увидимся. Она до сих пор ничего не сделала ради примирения. Даже Калеб уже перестал оправдывать её". Хоть злость и обида и разрывали Тею, она не смогла удержаться и обернулась на столик Неприступных. И тут же попалась в плен цепкого взгляда Ребекки. Университет вокруг них словно растворился, оставив бесконечную белую плоскость и расстояние между их стульями. Тея неловко выдохнула. У Ребекки был совсем другой взгляд, не такой, когда они были в хороших отношениях. Но что за эмоция была в нем, Тея не могла сказать. "Она ничего не сделала, чтобы вернуть меня и помириться. А я пялюсь на неё, как последняя дура". Отступившая было злость вернулась, с силой отворачивая Тею обратно к своему столу, к сочувствующим взгляда друзей и наполовину недоеденному обеду. "Пошла ты к дьяволу, Ребекка. Я дала тебе кучу шансов. Тебе было достаточно сказать мне одно слово, чтобы я тебя простила, но ты выбрала свое дурацкое, любимое молчание и избегание проблемы". Тея закрылась ото всех наушниками, найдя в ежедневной подборке привлекающую своим названием песню. – Ничего не ранит так, как быть ослепленным любовью. Ничего не ранит так, как мысли о том, что ты недостаточно хорош. Хотел бы я, чтобы мы никогда не встречались, но уже слишком поздно. Ты оставила меня с проблемами, с которыми я не смогу справиться. Хотел бы я, чтобы мы никогда не встречались, но уже слишком поздно.