Тея
Будильник, прозвеневший, казалось, среди ночи, грубо оборвал сон Теи, полный непонятных, даже жутких картин. Спросонья, не разобравшись, почему вокруг темно, девушка зарылась лицом в подушку, и лишь повторный сигнал заставил ее взглянуть на дату. "Концерт!". Тея рывком села на кровати, собираясь с мыслями. Вставать рано для нее никогда не было проблемой, но сегодня почему-то стало тяжело заставить себя подняться и пойти в душ. Совершив сделку сама с собой, она начала собираться. "Давай, моя хорошая, шевелись. Тебе нужны силы на сегодняшний день. Много макияжей, концерт, потом на работу. Ты справишься". Тея плотно позавтракала и приготовила всё необходимое для работы. – Косметика тут, фотоаппарат тут, лампа тут. Можно ехать. Она погрузила вещи в машину и поехала в университет. Несмотря на то, что до концерта оставалось еще три часа, коридоры не пустовали. На пути к аудитории, которую Тее разрешили занять, Фостер видела чирлидерш, спорящих о финальной позе, и, проходя мимо музыкального класса, услышала звуки гитары и громкий смех Натаниэля. Она улыбнулась: "Ну конечно, они вместе коротают время до концерта. Кто бы сомневался". Листовки с последовательностью выступлений висели чуть ли не на каждом шагу. Одну из них Тея внимательно изучила. Чирлидерши открывают концерт, потом местная группа исполнит пару песен, за ними танцевальный номер Крис. Затем выступит Калеб, а после него неизвестный вокальный номер. Завершит концерт танцевальный номер от кей-поп фанаток, а в самом конце будет дискотека. "Хм, неплохо. Интересно, что за загадочный вокальный номер? Имена всех выступающих, кроме этого, есть на листовке…". – Тея! Девушка обернулась – к ней легкой поступью шла Крис, с улыбкой на лице и поднятой в приветствии рукой. Тея дружелюбно кивнула. – Доброе утро. Не думала, что ты придёшь раньше. – Если ты ещё не готова, я подожду. Мы с Ирмой немного поторопились. Тея заглянула в аудиторию и улыбнулась Ирме, закинувшей ноги на парту. – Дайте мне пару минут, разложу вещи. Никаких изменений в макияже нет? – Нет, все, как и решили. Добрая и вежливая, усидчивая Крис претендовала занять место любимой клиентки в сердце Теи. Девушка, услышав это, смущенно рассмеялась. Ирма плавно взмахнула рукой. – Такая она, моя Крис. Может очаровать кого угодно. Тея фыркнула, заметив, как мягко Крис коснулась пальцев подруги. "Такие милые". Она еще раз взглянула на цветовую подборку, которую должна была воплотить, и начала работать. – Мне нравится, что на твою кожу косметика хорошо ложится, – Тея аккуратно касалась кисточкой лица девушки. – А она не размажется от танца? – Не думаю. Косметика хорошая, я фигню не покупаю. Активный танец будет? – Не то чтобы. – Тогда точно все будет в порядке. Тея приступила к макияжу глаз – главному акценту образа. Тени цвета розового золота расположились от внутреннего уголка глаза до середины века. Внешний край, с возвращающейся к началу дугой, был покрыт королевским синим цветом, а границу между оттенками Тея растушевала бирюзовым. Тонкая черная стрелка и тушь, увеличивающая объём ресниц, завершили макияж. – Открывай. Крис медленно распахнула глаза, и Тея невольно ахнула. Она представляла, какого эффекта хочет добиться, но он превзошел все ее ожидания – взгляд ярких голубых глаз притемнился, стал маняще-глубоким и загадочным, как лесное озеро. – Ты будешь неотразима, – уверенно заявила Тея, – Ирма, взгляни. Та подошла и встала рядом. Её голос, тянущий гласные и язвительный большую часть времени, дрогнул. – Крис, выглядишь, как самая настоящая королева! Девушка широко улыбнулась, глядя на подругу нежно-нежно. – Твоя королева. Тея чуть не поперхнулась. Осознание, что ее клиентки были не просто подругами, упало на неё слишком внезапно. "Вот что за химия была у них на той фотосессии. Вот почему я так странно себя чувствовала. Получается, в Ирме меня смущало и напоминало о Ребекке влечение к девушкам? Но как я ощутила его?". – Так вы вместе? – сконфуженно уточнила Тея. Обе девушки с непониманием взглянули на нее. – Да, – неозвученный вопрос так и слышался в ответе Крис. – Ты что, думала, что мы просто дружим? – Ирма усмехнулась. Тея ощутила, что еще чуть-чуть и покраснеет. – Окей, это очень неловко. Я была так слепа к этому. – Радар барахлит, да? – продолжала забавляться Ирма. – Нет, я… нет, – Тея замолчала. "Почему я испугалась сказать им о своей ориентации? Из-за того, что это может всплыть? Ведь это они запустили слух обо мне в прошлый раз. Узнай обо мне родители…". Она неловко выдохнула, оборвав мысль. – Я не из тех, у кого есть радар. "Наверное, это правда. Я ведь так и не поняла без подсказки, что они встречаются". – Да расслабься, я прикалываюсь, – по насмешливому взгляду Ирмы было видно, что она не поверила. Крис, молчавшая все это время, тихо спросила: – Но ты ведь не гомофобка, правда? Тея изумленно посмотрела на неё: – Нет конечно! Ох, блин, мне надо было по-другому построить предложение. Обидно звучало, да? Простите. Я рада, что вы счастливы вместе, просто занервничала, что была так невнимательна к вам. А это мой показатель, как не очень хорошей специалистки. Сгорая от стыда, она нанесла финальные штрихи. Девочки поблагодарили ее, заплатили и ушли. "А если я своей неловкостью испортила наши взаимоотношения и они больше не придут ко мне?". Тея нервно достала из сумки бутылку воды и сделала глоток. – Соберись, соберись. У тебя через десять минут ещё клиентки. К счастью, ведущие концерта были слишком поглощены обсуждением последних приготовлений, чтобы заметить её смятение. – Главное, чтобы сбоев аппаратуры не было. – Мы все проверили, не должно. Тея, а в освещении зала макияж будет нормально выглядеть? Тея представила их в полутьме зала, единственный источник света которого направлен на её модель. – Будет. Не вижу причин, чтобы было иначе. Так что хорошие фото обеспечены. Слушая разговоры ведущих, она успокоилась и расслабилась. – Ну вот и все, – Тея закончила второй макияж и пододвинула девушкам зеркало. – Как вам? – Вау! То, что я хотела. – И мне нравится. Тея довольно улыбнулась. – Тогда я рада. Я давала вам номер карты? – Да, сейчас переведём. Спасибо еще раз. Увидимся в зале! До концерта оставалось полчаса. Тея отправилась мыть кисти, затем собрала вещи и донесла их до своего шкафчика. Компания ребят из команды Джексона помахала ей руками. – Эй, Тея, здорово! – Как дела? – Все отлично! – подмигнула она и зашла в концертный зал. Народу было прилично, но свободные места еще оставались. Тея заметила, что стулья убрали со своих мест и расставили их вдоль стен. "Сразу подготовились к дискотеке, видимо". Она встала слегка левее центра зала, на место с отличным обзором. Краем глаза увидела фотографа, который делал пробные снимки, и понадеялась, что он умеет работать со светом. "Не хочу, чтобы впечатления от моих макияжей были испорчены каким-то недотепой". Около сцены мялся с ноги на ногу Калеб. Гитара за его спиной казалась частью его самого, от чего Тея не сразу заметила ее. Калеб поймал взгляд и приветливо улыбнулся. Тея подошла к нему. – Привет, как ты? Волнуешься? Он пожал плечами: – Немного. Знаю, что когда начну играть, станет лучше. Но я давно не выступал на большую публику. – В этом году я тебя услышу впервые. Уверена, ты замечательно справишься. Парень скромно кивнул и положил ладонь на шею. – Спасибо, Тея. Буду надеяться. Мне пора, скоро начало. – Удачи! Она вернулась на свое место и начала ждать. В зал активно стекались студенты и преподаватели. Свет погас, а на сцене зажглись софиты. – Доброе утро, университет Реджайны! – на сцену вышла первая ведущая. – Мы рады приветствовать вас на концерте, посвященному серьёзному событию, – к ней присоединилась вторая. Тея отметила, что их беспокойства были беспочвенны, макияжи не отвлекали внимания, качественно дополняя образы каждой. – Мы разделяли скорбь по погибшим, страх и гнев все вместе. И, думаю, будет правильно почтить память девушек, отпраздновав поимку их убийцы. – Наши жизни не должны останавливаться. Траур сплотил нас, но смех продолжит его дело. Жизнь всегда возобладает над смертью. – Поэтому мы приглашаем на сцену ваших любимиц – Королевских Рысей. Встречайте! Зал ликовал. Тея аплодировала вместе со всеми. Джексон не ошибся – номер чирлидерш был огненным, бодрым, раскачавшим толпу. Во время следующего выступления Тея оглядывала присутствующих. Она увидела в первых рядах Джексона, а рядом с ним Лили, так и оставшуюся в форме чирлидерши. Нашла держащуюся ближе к стене Бетти. Узнала, где стоят Натаниэль с Анжелой, которые горячо обсуждали что-то и постоянно смотрели на кулисы. "А где Ребекка?". Тея еще раз прошлась взглядом по залу, но любимых сиреневых волос так и не увидела. "Не пришла?". Она вздохнула и отвернулась к сцене, на которой уже выступала Крис. Тея завороженно следила за её движениями. "Ирма поставила очень красивый танец, подходящий ее девушке. И макияж выглядит роскошно". Когда Крис убежала со сцены под аплодисменты, из-за кулис вышел Калеб. Он поставил микрофон, перекинул лямку гитары через плечо и начал играть. Тея прислушалась: незнакомая чарующая мелодия заполнила зал. Калеб смотрел в толпу, пока не нашёл взглядом Натаниэля, и лишь тогда запел. Тея замерла. "Боже, его голос такой высокий и чистый!". Она восхищённо всматривалась в игру света и тени на лице парня, на то, как прядь волос упала ему на лоб, на то, как плавно перебирают струны тонкие пальцы. Внутри все трепетало от безграничного чувства восторга и преклонения перед талантом. Калеб пел о полном доверии, о принятии, об уверенности в своих отношениях – обо всём, что было незнакомо Тее, и что стало таким желанным в последнее время. Она случайно заметила, что некоторые девушки в зале находились на грани слёз. "Он великолепен", – Тея поняла, почему именно его выступление собрало людей на концерт. Когда песня закончилась, девушку почти оглушили аплодисменты. Смущенный, но явно счастливый, Калеб не ушёл со сцены, а сел на её край. "Чего это он? Еще будет петь?" – удивилась Тея. Ведущая объявила: – Следующий номер, исполнительница которого хотела остаться в тайне до концерта. Встречайте! На сцену из-за кулис вышла Ребекка. Сердце Теи забилось быстрее. "Ребекка. Такая прекрасная. Ребекка!". Происходящее казалось шуткой. Матисен выглядела очень привлекательно в платье до пола и макияжем в холодных оттенках. "Даже губы накрасила не так ярко, как обычно". Тея боялась пропустить хоть одно движение девушки. Зал хлопал, но она не слышала вокруг себя ничего. Только пустота, звук шагов и шелест подола по сцене. Ребекка замерла у микрофона, взглянула на Калеба и кивнула. "Нет. Она не может сделать это здесь. Со мной. Зачем?". Паника, задающая сердцу безумно быстрый ритм, все же не смогла разрушить притяжение, из-за которого Тея не сводила глаз с Ребекки. Калеб коснулся пальцами струн и заиграл неторопливую, ритмичную мелодию на простых аккордах. Ребекка вдохнула и начала петь: ее хрипловатый голос полился со сцены в зал. Для Теи люди вокруг тут же исчезли, как и потребность дышать. Казалось, любой звук нарушит выступление Ребекки. – Поломанная, она смотрит на звёзды: Пришло время следовать за сердцем. Её мир разваливается на куски и перелистывает каждую страницу книги, которой суждено остаться на полке. Рушатся стены, которые она сносит, И она начинает тонуть. Она ждёт любви, ждёт любви, Она ждёт, ждет так долго. Голос Ребекки обрел силу к припеву, он был полон надрывной тоски, но последняя строчка звучала тихо и и сломленно. Тея начала задыхаться. Слова песни причиняли ей физическую боль. "Тебе так плохо внутри? Почему? Или ты поешь про меня?". От чувств хотелось спрятаться, защититься или сбежать, но Ребекка повернула голову к ней и взглянула так, словно знала, где искать. "Она смотрит точно на меня", – Тея застыла, как приколотая булавкой к стене бабочка. Их зрительный контакт не оборвался с наступлением второго куплета. – Она молится Богам, говорит, как нуждается в ком-то. "Помогите мне понять, где я сейчас!" Жизнь выглядит слишком серой. Все изменения и все ошибки, Глупый смех над всем, что она говорит. Ребекка пела, не отрывая от неё взгляда, а Тея испытывала дежавю: они вновь в толпе, снова вокруг приглушенный свет, Ребекка опять делает что-то только для неё. Только в тот раз ее взгляд был соблазняющим и игривым, а сейчас трагичным, разрывающим на части. Ребекка пела, не отрывая от неё взгляда, а Тея хотела вырвать из груди едва бьющееся от боли сердце. Вырвать и, держа его в окровавленных руках, пройти сквозь толпу и положить его к ногам Ребекки, пока оно ещё теплое. Наружу рвался крик: "Ты хотела любви, так возьми её! Возьми это чертово маленькое сердце, оно мне не нужно!". Ребекка пела, не отрывая от неё взгляда, а Тея не могла понять, когда на пол упала первая слезинка. Весь зал слышал скорбь выступающей, но никто не видел, как скорбит одна из толпы. Тея знала, что именно Ребекка хотела показать выступлением. "Она не бесчувственная. Ей тяжело, хочется любви и заботы. Она видит бессмысленность своего положения, но не может его изменить. И нуждается в ком-то. Только я не этот кто-то".Ребекка
– Ты всерьез решила выступить на сцене? О, Тельма. Я так этому рад! Мы давно говорили, что у тебя сильный голос. Друг почти прыгал на месте от радости. Калеб тоже широко улыбался. – Теперь он точно пропадать зря не будет. Ребекка взволнованно растрепала волосы. – Вы правы, давно пора было решиться. Калеб, сможешь аккомпанировать мне? – Конечно. Выбери песню, я ее выучу. Ребекка приподняла уголки губ. – Если честно, уже выбрала. Слова Теи не один день крутились в ее голове. "Бесчувственная, холодная сволочь, которой плевать на чувства других". Это слишком сильно задело её, она хотела доказать обратное, и решилась на то, на что раньше не хватало причин и смелости. Ребекка репетировала песню несколько дней, вкладывая в неё все свои эмоции, веря, что Тея различит в строчках правильный посыл. Однако перед выходом на сцену девушку охватило волнение. "Действительно ли это стоит того, чтобы раскрыть душу перед тремя сотнями присутствующих? Но назад уже не попрешь". Ребекка поймала поддерживающий взгляд Калеба, глубоко вздохнула и вышла на сцену. Свет на секунду ослепил её. Она надеялась, что Тея смотрит на неё и думает, что именно сейчас услышит. "Эта песня для тебя. И про нас с тобой". В голове зазвучал голос Анжелы со словами, которые та сказала перед выступлением: "Давай, представь, что зал пустой. Ты всех поразишь, Бекки". И Ребекка запела. Калеб прекрасно аккомпанировал, мастерски подстраиваясь под смену тонов. К припеву и главной мысли песни Ребекка заставила себя сфокусироваться и посмотреть туда, где мелькала узнаваемая желтая рубашка. Тея смотрела на неё, приоткрыв рот, а её глаза блестели. "Плачешь или это отблески софитов? Не важно. Слушай каждое слово". Тея казалась такой хрупкой, слабой и подавленной среди безликой и чужой толпы. Они с Ребеккой держали долгий зрительный контакт, будто боялись даже моргать. С последними нотами песни Тея выбежала из зала, а на Ребекку горой обрушилось одиночество. Другие слушатели свистели, кричали и аплодировали, но все их звуки сливались в единый неразборчивый гул. Поблагодарив, Ребекка вышла за кулисы, вернулась к друзьям и молча ткнулась подбородком в плечо Анжелы. Через пару секунд к ним присоединился и Калеб. – Я так горжусь тобой, Бекки. Ты звезда! – Правда, девочка, ты была неотразима! Друзья обнимали ее и улыбались, а Ребекка косилась на выход. – Я, наверное, перетрусила сильно. В горле Сахара. Скоро вернусь! Она вышла в коридор и прислонилась лбом к холодному окну. С парковки выехала прекрасно знакомая ей машина. Тем же вечером Тея выложила новую фотографию с макияжем в готическом стиле, который вызвал у Ребекки смешанные чувства. Она привыкла видеть на Тее что-то яркое, позитивное, а сплошные темные оттенки с образом девушки не вязались. Но с другой стороны, эта эстетика Ребекке нравилась, мрачность и печаль были ее стихией. Тея сделала потеки туши графитовыми тенями, а на одной щеке изобразила почти потухший костер, в котором ещё тлели угли. Под фотографией была подпись: "Смотрю на тебя, как на звезду, Из места, что мир позабыл. И нет ничего, что я сделать могу, Только любовь к тебе схоронить". Ребекка откинула телефон и схватилась за виски. "За что, Афродита, за что?!" – ей хотелось взвыть. Она столько мучилась с темой захоронения собственных чувств, клялась заглушить их в себе не для того, чтобы видеть, как это же делает другая. Ребекка теперь знала, что это бессмысленно, тщетно и жалко – такие вещи, как любовь, контролю и желаниям не подчиняются. "Но может, у Теи получится? Она сильнее меня. Боги, я бы хотела, чтоб у нее получилось. Мы проходим через одно и то же. Мне знакома пластинка, которую проигрывает ее сердце сейчас. Какая же ирония, что ей суждено испытать это со мной, а мне наблюдать за этим". Ребекка сняла с груди кулон магнолии, зажала камень в кулаке, чтобы был виден лишь край и свешивающаяся цепочка, и сфотографировала на фоне окна. Пара касаний, и фото загружено в инстаграм с подписью: "Я не могу дать то, что тебе нужно, Ты заслуживаешь больше, чем я могу обещать. И я просто пытаюсь, малышка, просто пытаюсь быть честной. Ты знаешь, что мне жаль". Тея была в сети. Ребекка могла поклясться, что девушка видела ее фото, просто не отвечала. Спустя час пришло новое сообщение – скриншот текста песни, без какой-либо подписи. Просто скриншот. "И я просто не могу поверить, Что это должно быть так. Знаешь, для меня все выглядело, будто в другой жизни. Я видела твое лицо, твой свет. Ты бежала наперегонки, сражалась, Но этой ночью для меня все разрушено". Ребекка вздохнула. "Бедная, бедная влюбленная девочка. Я никогда не хотела, чтобы ты проходила через это". Тея вышла из сети, не дожидаясь ответа. "Ответа, которого не будет" – добавила про себя Ребекка, – "Нечего ворошить ей душу еще сильнее". С появлением в своей жизни этой неугомонной девушки с взрывным характером Ребекка смирялась долго и тяжело, но отпускать ее было сложнее в разы. Внешне ничего не менялось: они с друзьями ездили в университет, сидели за одним столом, избегали новых знакомств, вызванных волной интереса к ним после концерта, и вместе возвращались домой после занятий. Но каждое крошечное действие, наполнявшее жизнь Ребекки новым смыслом, теперь отзывалось грустью в душе и привлекало внимание своим отсутствием. Тея не смотрела на нее за обедом, и, в отличие от прошлых ссор, перестала появляться в тех коридорах, где обычно ходили Неприступные. Ребекке остро не хватало активных и порывистых движений в поле зрения, не хватало их условного знака "проверь сообщения", не хватало предложений встретиться. Тея общалась со своими со своими друзьями и подписчицами и очень, очень много работала. Ребекка сама не заметила, как выучила ее график: два дня работа у семьи Кэмпбелл, два дня заказы на макияжи и дизайны комнат. "Совсем себя не жалеет", – думала она неодобрительно. Тея упорно избегала ее не только в университете, но и на работе, торопилась пройти мимо кухни. Видя это, Ребекка расстраивалась и молча провожала девушку взглядом. "Я поступила правильно. Даже если в груди все тоскует по ней, я должна быть сильнее. История не может повториться". Спустя неделю после концерта и их последнего взаимодействия, посреди ночи Ребекке пришло сообщение. Даже не глядя на экран, она поняла, что это Тея. "Не спит и думает обо мне" – в глубине души это льстило, но девушка не дала неправильному чувству воли. На экране снова высветился скриншот с одной выделенной строкой: "Хотела бы я не нуждаться в тебе так сильно". Боль спицей проколола сердце, стало страшно пошевелиться и вдохнуть. Прочитанное сообщение грузом висело в диалоге, ничто не нарушало тишину. Ребекка прикусила губу. Она была уверена, что Тея не выходит из диалога, а до рези в глазах и расплывающихся букв всматривается в экран, боясь и одновременно желая увидеть заветное «печатает…». "Еще никто и никогда не нуждался во мне так, как она. Даже от Анжелы я не чувствовала настолько сильной необходимости в себе, такой непреодолимой тяги. Тея любит меня так сильно, как никто до неё", – осознание ранило еще глубже. Наутро Ребекка увидела еще одно сообщение, отправленное за пару часов до рассвета. Вновь строчка из песни: "Спать – отстойно, ведь ты не разговариваешь со мной". Посыл был прозрачен. Тея со всей своей искренностью признавалась, что скучает по длинным ночным разговорам с Ребеккой, когда ничего, кроме них, не имело значения. Но с наступлением утра, когда пробивающей на откровения темнотой уже нельзя было оправдаться, девушка прятала не только свои мысли, но и сама исчезала с радаров Ребекки. Такое поведение злило, огорчало, вынуждало беспокоиться. Вскоре друзья заметили, что Ребекка начала выбирать нелогично долгие, обходные дороги к своим аудиториям. Матисен тоже удивилась, когда и сама осознала, что бродит там, где можно встретить Тею. Как следует подумать над этим она не успела – растерялась от потока устремившихся к аудитории студентов и столкнулась с кем-то. Глухой стук, бряцание застежек и шелест страниц – глаза моментально проследили за источником звука – сумка с тетрадями упала на пол. Ее владелица застыла в неловкой позе. Ребекка подняла сумку, положила на место выпавшую тетрадь и протянула Тее. – Извини, что налетела на тебя, – она робко улыбнулась. В глазах Теи мелькнуло что-то, похожее на испуг, она выхватила сумку и забежала в аудиторию. У Ребекки неприятно закололо в груди. "Глаза красные. Какую ночь она уже не спит нормально? Переживаю за неё". После занятий Ребекка уже по привычке обернулась на машину Теи. Та стояла на месте, хотя занятия Фостер уже должны были кончиться. "Странно, где это она задерживается? В университете уже почти никого нет". Ребекка написала Анжеле, что задержится, посмотрела расписание Теи и направилась к корпусу, где была её последняя пара. В коридорах стояла тишина, никого не было. "Когда нет людей и шума, тут немного жутко", – невольно закралась в душу тревога. Аудитории уже были закрыты. Ребекка двигалась к туалету. За пару шагов от него она услышала шум воды. "Слава богам, нашлась". Ребекка осторожно зашла в туалет и застыла. Заплаканная Тея, облокотившись на умывальник, повернула голову и тоже замерла. Покрасневший нос, потеки косметики, страх во взгляде и напряженная поза – в ней не было ничего из того, к чему привыкла Ребекка. Она шагнула ближе. – Тея… что произошло? Девушка резко отвернулась. – Ничего. Какая тебе разница. Иди домой, Матисен. Непривычное обращение резануло по слуху. Ребекка опешила: "С каких пор она зовет меня по фамилии?". – Я беспокоюсь за тебя. Тея все еще не поворачивалась, сложила руки на груди и с горькой насмешкой поинтересовалась: – С чего бы? Я же чужая для тебя. "Ты же знаешь, что это не так", – раскаяние в собственных словах редко когда бывало таким сильным, – "я просто хотела ранить тебя в ответ. Что же делать? Я не хочу оставить ее тут одну". Ребекка подошла к ней ближе. – А я бесчувственная мразь. Думаю, ты понимаешь, что ничего из этого не может быть правдой. Она обняла Тею. Та дернулась. – Ты что творишь? Пусти! – ее голос дрогнул. "Почему она боится?". – Что я сделала, что ты начала бояться меня? Я второй раз за день вижу твой испуг. Тея развернулась в ее объятиях и стукнула по плечу кулаком. – Ребекка, отпусти, – в ее голосе не было никакой уверенности. "Что мне делать? Ей нужна поддержка". – Я не уйду, пока не убежусь, что ты в порядке. Тея начала плакать, ударила в плечо второй раз. – Ненавижу! Ненавижу тебя! Почему ты такая? Плечи болели от следовавших один за другим слабых, но все еще болезненных ударов. Тея не вырывалась, лишь колотила по Ребекке и рыдала. Матисен прижимала ее к себе, терпела боль и иногда пыталась вставить что-то поддерживающее, на что Тея затыкала ее. – Ты бесишь меня своим существованием! Молчи уже. Ненавижу! Я устала, так устала... Через какое-то время она затихла. Перестала драться, кричать, молча плакала, уткнувшись в промокшую толстовку Ребекки. "Может, теперь я могу спросить, что случилось?". – Кто тебя так довёл? – несмело спросила она, опасаясь нового всплеска агрессии. Тея, не отнимая лица от толстовки, буркнула: – Никто. Сама. Взяла слишком много заказов, ночи не сплю. О тебе идиотские мысли. На паре не смогла простейший пример решить. Чувствую, будто все против меня. Ребекка вздохнула. "Не говорит, что пряталась от чувств в учебе и работе до изнеможения из-за меня". – Тебе нужно взять выходной. Ты трудишься без передышек, так и выгореть недолго. –Тебя не спрашивала, Матисен. Ребекка слабо улыбнулась: Тея устала и бурчит на каждое слово, а в ответ тоже обнимает. Не уходит. Они немного помолчали. – Знаешь, в твоей фамилии есть есть норвежское слово лёд. Ребекка удивилась этому странному, не в тему прозвучавшему факту. – Никогда не думала об этом, но ты верно подметила. Хочешь домой? "Что мы делаем вообще? Все идет наперекосяк". – Да. Не думай, что мне нравится тут с тобой торчать. Тея взяла ее за руку. "Как знает, что сейчас я ей не откажу. Проклятое чувство вины и желание, чтобы ей было хорошо", – Ребекка сжала ее пальцы. На парковке Тея села в машину. – Подвезти не предложу. Ребекка кивнула: – И тебе хорошего вечера. Будь осторожнее. Домой она зашла с кипящей головой. "Что это вообще было, черт возьми? Как мне дальше себя вести?". – Выглядишь, будто о чем-то глубоко задумалась. Все в порядке? Анжела вышла из гостиной. На её лице мелькнуло беспокойство. Ребекка устало подошла к ней и села на пол. – Не знаю. В последнее время ничего не выглядит в порядке. – Хочешь поговорить об этом? Подруга села рядом. Ребекка обреченно кивнула. – Я не знаю, что делать. Все твердят "слушай сердце, слушай сердце". А мне оно говорит совершенно разные вещи, противоположные друг другу. Сначала хочется одного, потом другого. И разум не лучше. Мечусь между двух полюсов, как последняя тупица. И я уже не знаю, что правильно. Все принятые мной решения оказались неправильными. Всё, чего я хочу, тоже. И даже то, чего не хочу, тоже неправильно. Что мне делать, Энжи? Анжела молчала. По ней было видно, что она либо понимает, о чем речь, либо догадывается. – Если бы я знала, Бекки, что тебе посоветовать. Никогда не встречалась с такими ситуациями. Наверное, нужно ничего не делать, а плыть по течению. Пытаясь угодить всем своим желаниям и желаниям других людей, ты только разорвешься. В любом случае, я останусь на твоей стороне. Даже если ты ошибешься с выбором и пожалеешь, я поддержу тебя и не отвернусь. Ребекка положила голову ей на плечо. – Спасибо. Знала бы ты, как я ценю тебя. Ты моё спасение в этом шторме. Анжела фыркнула: – Я с тобой только ради твоей еды, так что давай приготовим на ужин что-то крайне вкусное. А то уйду от тебя к мальчишкам. Ребекка рассмеялась, чувствуя, как гнетущая печаль вновь шагнула в тень, уступая временному успокоению. – Нашла к кому уходить, они ж тебя голодом заморят, если не отравят.