Солнечная система

      Полюбить Наруто очень просто. На самом деле сложнее не сделать этого. Потому что люди всегда хотят большего—чего-то чудесного, чего-то вечного и крепкого. Наруто Узумаки мог дать это. Потому что любить так, как любит он практически невозможно, и этот свет притягивает замёрзшие души как свет лампы притягивает мотыльков. Восхитительно и губительно для них. В попытках согреться, приближаясь непозволительно близко к солнцу, рискуешь сгореть.       Любовь Наруто безгранична: он за тобой и в огонь, и в воду, он за тебя умрет, он ради тебя будет выгрызать свою жизнь из лап демонов, он последний вдох, последняя капля крови, последняя мечта и желание.       Кто не хочет испытать это на себе? Этот яркий, обжигающий, ослепляющий и такой притягательный свет? На самом деле никто.       Узумаки отдает, посвящает любви всего себя, абсолютно всего. Ты с ним что угодно можешь делать, потому что он твой. Добровольно, с удовольствием. Но уходя, он заберёт и всего себя и часть тебя. Когда исчезает солнце, планета которой оно светило замерзает за секунды, покрывается таким толстым, ледяным панцирем, который растопить не хватит сил и у мириадов солнц. Потому что они не те.       Какаши это понимал ясно и отчётливо. Но не противился взаимному притяжению. Он был замёрзшей, блуждающей во тьме космоса планетой, а Наруто его прекрасным спасительным солнцем. Рядом с ним из трещин сердца шиноби прорастали цветы, рядом с ним его окутывало тепло и свет, изгоняющий кошмары.       Узумаки уважали и любили даже его враги, потому что иначе никак. Он святыня, он почти божество, дарящее бесконечную надежду и веру в лучшее. Он одной улыбкой способен остановить войну. И одним взглядом — начать новую. Мужчины и женщины будут с остервенением уничтожать друг друга, чтобы эти глубокие синие глаза смотрели только на них. Это почти сумасшествие. И Какаши это понимал. Понимал как и то, что это солнце светит только ему, смотрит только на него, целует только его, отдаётся только ему. Пока не найдет новую планету, которую захочет согреть, ненароком оставляя умирать другую. Хатаке погладил спящего юношу по щеке. Теплый и умиротворённый нежился в его объятиях, возможно последние часы. Потому что он уже нашёл новую планету, больше и холоднее предыдущей.       Тобирама Сенджу так и не вернулся в посмертие. Почему, из-за чего никто не знал. Возможно, не специально, но Кабуто изменил его технику, что привело к полному, реальному воскрешению. Он был Тобирамой, Вторым Хокаге на все 100%, начиная с внешности и заканчивая набором ДНК.       Конечно, Наруто тут же заинтересовался грубым, вечно угрюмым мужчиной, что был для него легендой, недостижимой мечтой. И за многие месяцы знакомства смог растопить его сердце, покрытое недоверием, как колючками. Вряд ли кто-либо когда-либо видел Второго смеющимся и участвующим в каких-то детских играх.       Он поддался теплу, поддался возможности жить без забот, заниматься любимым делом, узнавать новый мир, новых людей. Узнавать Наруто. Какаши видел его восторженные, восхищённые взгляды, прикрытые напускным раздражением на шумного мальчишку. Видел, что тот уже попал в сети, не выпутаться. Видел нежность, с которой Тобирама провёл по волосам заснувшего на его плече парня, и как он не стал его скидывать, боясь даже шевельнуться.       В конце концов, он видел как Наруто мягко обхватывает чужое лицо, целует, по-детски невинно, лишь касаясь губами. Как Сенджу не в силах противиться очарованию сжимает узкую талию осторожно, будто фарфор, углубляет поцелуй, сдаваясь на волю победителя.       Какаши пропускает мягкие, светлые волосы сквозь пальцы, чувствуя дорожки горячих слёз. Улыбается ломанно, желая успеть вдохнуть как можно больше теплого счастья.       Какаши Хатаке сильный шиноби, шестой Хокаге много видел и много знает. Но он не знает ещё, что любви Наруто хватит на целую Солнечную систему, что можно делить его с кем-то добровольно, с удовольствием, без страшной, выедающей душу боли.