Сестры-волшебницы

— В нашем королевстве существует правило – воскрешать мертвого запрещено. Конечно, если ты готов пожертвовать жизнью своего первенца, то все возможно. Однако того, кто совершил подобное, изгоняли из собственного клана и обрекали на вечные скитания, поэтому, – Ли недоговорила, делано улыбнувшись. – Вот такая история у нас получилась… Ужасная женщина и я, Риг и Вайолет, и многие другие, отдавшие жизни. Эта страшная жертва обеспечила победу над Лилит… Мы знали: будущее в наших детях. Мы не могли проиграть. — Победу, – эхом отозвалась дочь. Былое любопытство сменилось сожалением и глубокой задумчивостью. Ли опустила голову на руки, глядя куда-то перед собой. Наступала ночь. Воздушные скульптуры, ломаясь, уплывали на восток. Она уже опаздывала. Обернувшись на дочь, упоенно наблюдавшую за облаками, Ли бледно улыбнулась. Время стремительно таяло. Она обратилась к девочке: — Милая, мне так много нужно сказать, но боюсь не успеть… Не перебивай меня сейчас, пожалуйста. Слушайся папу, хотя, ты знаешь, какой он у нас ужасный зануда. Не забывай чистить зубы на ночь, учись создавать печати. Что еще?.. Одевайся теплее, особенно завтра – видишь, какое небо розовое – будет ветер. Заводи друзей, которых почти не было у нас с сестрой. Пусть они будут твоей опорой… Помни – мы с тетей Никтой и твоим папой любим тебя больше жизни. Прощай. Сложив печать мгновенного перемещения, Ли испарилась. Дочь с тоской смотрела на то место, где несколько секунд назад стояла ее мать и с опозданием помахала ей рукой. Она действительно уже все понимала. *** Размазывая по щекам слезы, обдирая ноги о торчащие ветки кустов и срывая паутину, Китан прорывалась через лес: — Папа! – ветер развеял слова. Стоя на холме неподалеку от дома, девочка уже видела тускнеющие огоньки впереди. Она остановилась, глядя на занимавшийся рассвет. Ноги сами несли ее. Перепрыгивая через кочки и ложбинки в поле, Китан спешила. — Папа! – вновь позвала она на этот раз громче. Ян вышел, не понимая, почему его дочь, которую он только что уложил спать, стояла перед ним в таком виде. Китан не дала ему начать расспросы, сбившимся голосом протараторив: — Я встретила маму! Лицо Яна, еще преодолевавшего сон, вмиг просияло. Он с надеждой смотрел в глаза дочери. Ее светлая коса с застрявшими сухими листьями растрепалась от быстрого бега. Китан была вылитая мать. Она продолжала плакать, но в глазах светилось счастье. Один из первых солнечных лучиков устремился Яну прямо в лицо. Он поспешил закрыться от него. Китан присмотрелась. — Ой, пап, а когда у тебя появился этот тоненький шрамик за ухом? — Совсем скоро ты узнаешь, – Ян фальшиво улыбнулся. – Пойдем. Вместе с дочерью он вошел в дом, успев все-таки отчитать ее за внешний вид. *** Заливисто смеясь и размахивая руками словно птицы, Никта и Ли босиком бежали, приветственно встречая рассвет. Цветы, вплетенные в их волосы, словно искрились. Они снова были детьми. Драгоценные амулеты сверкали на них, обретя настоящих владельцев. Воздушных платьев не касалась роса, а на траве не оставалось следов. В лучах восходящего солнца их силуэты, легким дуновением всколыхнув траву, рассеялись, оставив после себя лишь несколько вмиг увядших бутонов, овал с побелевшим грушевым цветком и слепую змею.

Конец