Сутана

Когда Итадори подскакивает в постели, солнечный луч, проникший через неприкрытое занавесками окно, слепит его с, кажется, особым рвением. Приходится мёртвым грузом упасть обратно и прикрыть руками глаза. Неприятно, но жить можно. По ходу того, как приходят воспоминания, горе-священник думает, что лучше бы жить было нельзя. Может, дурацкий луч станет копьём и пронзит его?.. Неприятные ощущения в глазах проходят быстро, чего нельзя сказать об остальном. Грудь, спина, поясница... Сильнее всего болят на внутренней стороне бёдра, и Юджи с некоторым страхом заглядывает под одеяло. Пялится, пытаясь понять сквозь темноту, что не так, а после и вовсе откидывает постельную принадлежность, предварительно убедившись в отсутствии кого-либо поблизости. Теперь он понимает, как чувствовал себя Фушигуро после встреч с демоном. Где-то за дверью слышится копошение, и розоволосый с молниеносной скоростью накрывается до самого носа, пытаясь изобразить труп. Не получается, судя по тому, как вскоре на живот прилетает какой-то объект. – Я сказал наставнику Нанами, что ты заболел. Так что у тебя два дня, чтобы привести себя в порядок, – Мегуми не злится, он даже не в ярости. Приходится открыть один глаз, чтобы посмотреть на него. Черноволосый взволнован. Подавлен. В голове нет информации о том, как локация с «между алтарём и крылатым демоном» сменилась на «между кроватью и одеялом». Мыслительный процесс несколько затягивается. – Он, – речь явно идёт о Сукуне, – принёс тебя под утро и сказал, что нам нужно отдохнуть. Тц, – всё-таки злится. Итадори садится и практически сразу сползает в полулежачее положение, прикрывается одеялом и косит взгляд куда-то в сторону. – Всё ведь закончилось хорошо. Ты жив, он от тебя отстанет. Я жив, так что... – удар по голове заставляет болезненно вскрикнуть. А ведь голова была единственным местом, которое было цело и невредимо! И черноволосый продолжает свои попытки ударить, у него даже получается. Но ровно до тех пор, пока Юджи не вскакивает и, наплевав на отсутствие одежды, не начинает бить в ответ. Их перепалка, не особо серьёзная, длится минут десять: они используют друг друга как груши для битья, шипят и стонут от болезненных ощущений, когда удары попадают по синякам. А после, полностью измотанные, садятся на пол. – Прикройся хоть, а то точно кто-нибудь зайдёт. Тут и так думают, что мы друг с другом непотребствами занимаемся, – Фушигуро в сутане выглядит не таким растрёпанным, как розоволосый, который стягивает одеяло с кровати. Ему, кажется, идёт вообще всё, но в монастыре выбор невелик. Они разговаривают около часа. Сперва о Сукуне. Юджи заливается краской и становится ярче собственных волос, вспоминая горячее дыхание над ухом и огромные крылья по обеим сторонам. Поэтому они переводят тему, и остаётся только надеяться, что никто никогда не узнает о всех тех позах и грязных словечках, которые заполнили этой ночью церковь. Далее они обсуждают наставника, монастырь, жизнь за его пределами. Мегуми решительно против того, чтобы возвращаться «к обычным людям», а вот Итадори говорит, что подумает. Лучше не говорить другу о том, что, по сути, принял предложение демона, ведь это их личный договор, о котором тоже лучше никому не знать. Наличие такого количества секретов, связанных с существом из Ада, не радует, но деваться некуда. Через два дня розоволосый свеж и бодр, несмотря на огромный список поручений от наставника. Они уже поговорили об уходе и дальнейших планах, и теперь остаётся лишь подписать некоторые бумаги и отправиться восвояси. После смерти единственного опекуна несколько лет назад осталась небольшая квартира, которую снимают другие люди. Их уже удалось оповестить, так что чем быстрее они съедут, тем быстрее можно будет уйти. Оставлять Фушигуро несколько боязно, но после произошедшего демон не появлялся. Они ведут обычную монастырскую жизнь, выматываются каждый день так, что к вечеру хочется просто упасть лицом в подушку и не вставать. Но, несмотря на это, они болтают допоздна и обсуждают какие-то мелочи. Им весело вместе, они действительно как настоящие братья, и расставание пугает обоих. Конечно, они ещё встретятся, быть может, даже забудут про Сукуну (конечно же нет), но пройдёт ещё немало времени, прежде чем эта тема перестанет волновать сознание. Уже через неделю Юджи покидает монастырь и уходит в жизнь, от которой отвык. Требуется достаточно много времени, чтобы адаптироваться, но оно того стоит: он поступает в неплохой университет (на подготовку было чуть больше полугода, но набрать высокие баллы удалось), находит хорошую подработку (несмотря на то, что она была, скорее, далёкой мечтой) и даже покупает себе некоторую мебель (подержанную, но она выглядит как новая!), тем самым обустроив почти пустую квартирку. Он минимум два раза в месяц приезжает в монастырь к Мегуми, ведь бросать самого близкого друга не намерен. Они болтают, как обычно, несмотря на то, что розоволосый теперь далёк от пути священнослужителя. О том, что он нёс службы в церкви и жил в монастыре, напоминает лишь висящая в шкафу сутана, у которой от низа до самого уровня талии нет пуговиц. Она служит и предостережением, и иногда, поздними вечерами, Итадори думает: то, что он имеет сейчас, результат его собственных трудов?.. Холодным зимним днём, устав от назойливых мыслей, он надевает памятную вещь и идёт к шкафу-купе с большим зеркалом. Сутана, как и предполагалось, ему как раз, однако стоит вытянуть или согнуть ногу, и она становится похожей на платье с неплохим разрезом. Юджи рассматривает её с разных ракурсов, с сожалением подмечая, что точно таких же пуговиц у него нет. Он уверен, что с грешным прошлым его связывают только воспоминания и друг, и всё остальное не имеет значения. Вряд ли какие-то высшие силы будут помогать ему, простому смертному, вряд ли будут лезть служители Ада, ведь он не представляет для них никакой ценности. Самый обычный из самых обычных людей. – Ролевые игры, да? – смешок у самого уха заставляет резко обернуться, но за спиной никого нет. Игры воображения? Он ведь обезопасил дом, как только мог, спрашивал у Фушигуро, не приходил ли их «общий знакомый», на что всегда получал отрицательный ответ. Сердце пропускает удар. Может, сама сутана проклята? Итадори нервно начинает расстёгивать верхние пуговицы, пока не замечает копошение в зеркале и вновь не поворачивается к нему лицом. То, что он там видит, заставляет его остолбенеть от смеси ужаса, удивления и непонимания. – Не бойтесь так, святой отец, я просто помогу, – сильные руки делают всё аккуратно, а горячее тело позади греет будто заледеневшую за секунду спину. – Или не просто. – Чужие ногти вдруг несильно впиваются в грудь, а ухо оказывается в плену горячих губ. Прямо напротив, в зеркале, позади Юджи стоит Сукуна. Смотрит, следя за каждым движением. Стоит немного податься вперёд, как хватка на ухе усиливается. Чужие пальцы начинают блуждать по одежде, расстёгивают остатки пуговиц, одна из рук ныряет в «разрез». – Я ушёл из монастыря. Что тебе нужно? – осторожно спрашивает Юджи, хватаясь за кисть, копошащуюся под сутаной. Он замирает, когда вторая рука татуированного оказывается на шее и чуть сжимает её, заставляя приподнять голову. Воздуха не лишают, но, кажется, ещё чуть-чуть, и это случится. – Ты, конечно, – дыхание демона щекочет ухо, которое он только что посасывал и покусывал. Такой ответ не удивляет, розоволосый приоткрывает рот, чтобы что-то ответить, но когтистая кисть переползает на внутреннюю часть бедра и сжимает её, впиваясь в нежную кожу. Экс-священник болезненно стонет, вызывая очередной смешок. – Теперь никто не помешает, – Сукуна идёт в наступление, проводя пальцами выше, откидывая край сутаны так, что обнажается мощное бедро Итадори, – никто не предложит встать на твоё место, – он явно доволен собой. Слова и воспоминания ломают мальчишку морально, лишают всякой надежды. Видеть, как сияющие уверенностью глаза тускнеют, увязая в гневе и осознании собственной беспомощности — просто прекрасно! Этим можно наслаждаться долго, но ещё забавнее играть на чувствах: достаточно лишь упомянуть Мегуми, чтобы вывести на эмоции. Пусть божественные писания и учат быть смиреннее и терпимее, но кое-кто уже не в обители Бога (пусть и покинутой), а в самом обычном городе. Демон швыряет Юджи в ближайшую стену. Тот успевает не впечататься в твёрдую поверхность, резко разворачивается и наугад пытается врезать по незваному гостю, однако промахивается — тот слишком далеко. Сукуна скалится, за один шаг оказываясь теперь уже слишком близко: он выиграл, поставив на жизнерадостного Итадори, а не на вечно хмурого Фушигуро. Вклинивая колено меж ног бывшего священника, впиваясь в его губы и уже не давя на тормоза, он думает, что окончательно убедился в одном: бывшему священнику тоже нравится их маленькая игра. Определённо, эта партия удалась.