Замороженная во времени

-Ты облажался, номер Один, - отчитывал Реджинальд своего воспитанника. -Он застал меня врасплох, ещё он упомянул какую-то Комиссию. А поскольку о ней я не знаю, я не мог как-то дать отпор, может, надо было воздействовать на девушку? - На этих словах Реджинальд нахмурился, ведь он сам не хотел связываться с Комиссией, а если этот парнишка ещё и помог им, то действительно лучше было оставить это дело, но вкус разочарования отягчал сера Реджинальда, - отец? - переспросил Маркус. -По моим данным номер Пять скоро закончит свои расчёты, но когда неизвестно. После твоего провала он будет очень внимателен. Нужно что-то сделать с девчонкой, - сам с собой разговаривал Реджинальд, - номер Один, ступай, если что-то решится, я вызову. Мне нужно подумать, - на этих словах отец обеих академий развернулся к окну, нахмурив брови ещё больше. Маркус направился к двери, от которой быстрым шагом уходил ещё один член академии. Он тоже хотел быть полезным отцу, поэтому решил сам действовать, да так, чтобы отец не мог не похвалить его. В голове номера Два зрел коварный план. *** И снова пончиковая и чёрный кофе. К сожалению, сегодня шёл сильный дождь, что отвлекал парня от последней части его задания - формулы "обратно в будущее". Размеренно падающие капли, ударяющиеся об асфальт и крышу, не давали ему сосредоточиться, поэтому он решил доделать все ночью в квартире Ирэн, внушая себе, что "после возвращения отоспится". Вскоре у девушки был перерыв, и он хотел воспользоваться этим и поговорить с ней о чем-то, что отвлечет его от дела. С ней ему удавалось это сделать. Она - единственный человек, который его не раздражал своим одним существом, с ней он забывал, что такое самодовольство и высокомерность, с ней он не мог скрывать свои истинные эмоции. Она его чувствовала. -У меня перерыв, если хочешь его использовать, то пойдём на улицу, - заговорчески сказала девушка. -В самый ливень? - уточнил парень. -Ага. Выйдя за здание пончиковой, Ирэн тут же выбежала под дождь, раскрывая руки навстречу дождю. Закрыв глаза, она наслаждалась им. Одежда потихоньку начала промокать, а капельки воды струйками капали с её коротеньких чёрных угольных волос. Её ресницы дрожали под напором дождя, который, как своеобразная тушь, оставлял на них маленькие блестящие капельки. Под дождём девушка чувствовала себя живой, чувствовала холод, ощущала всей кожей мурашки, и чувствовала себя по-настоящему счастливой. Постояв ещё немного, она вернулась к парню, что терпеливо ждал её под чёрным зонтом, который он позаботился взять с собой. Девушка зашла к парню под зонт, беря у него из рук маленький пончик с клубничной глазурью, что она брала в качестве перекуса на обед. -Любишь дождь? - тактично спросил Пятый, когда девушка закончила жевать. -Да, он для меня означает свободу, - парень понял, что сейчас девушка была готова ему рассказать то, что её гложет, а дождь стал прологом к рассказу, - меня выпустили из больницы, когда был дождь. Поэтому он приносит мне свободу взамен на отчаяние и безнадежность... Мне никто не говорил о причине моего попадания в кому, как бы я не пыталась это выяснить. Даже после того, как меня отпустили, я не нашла никакой информации. Поэтому для меня началась абсолютно новая жизнь, без каких-то намёков на прошлое, ни зацепки. На тот момент мне было 19, наверное, это далеко не точно, но так как не было ни документов, ничего на мой счёт, что очень подозрительно. Меня усыновил Вэнк Блэк, чтобы я хотя бы существовала в базе данных, поскольку родственников, как оказалось, у меня не было, либо они не хотели выходить в свет. Но, несмотря на это, я оставила свою фамилию, не могла смириться с тем, что я привидение, как ваша семья сейчас, я хотела найти хоть кого-то, но... Ничего, - она грустно посмотрела на Пятого, что с сожалением и поддержкой смотрел на неё, - а так моё полное имя: Ирэн Саманта Адлер. Это я помню, как и все, что мне давали читать, чему учили в школе, но ничего не помню о прошлой жизни. Абсолютно ничего, никаких фрагментов кроме настоящей фамилии... -И не надо было менять фамилию, если ее помнишь. Назвали, как ту женщину, что обыграла самого именитого детектива у Конан Дойля в его произведении "Шерлок Холмс", - улыбнулся Пятый. -Очень горжусь, что мои родные родители назвали меня так... - она тяжело вздохнула, видимо, следующая часть приносила ей плохие воспоминания, - сначала меня все устраивало после выпуска из больницы. Мой отчим помогал мне с квартирой, с работой, очень поддерживал меня, но это длилось недолго. В какой-то момент он связался с какой-то девушкой, что разбила ему сердце. Хотя я говорила ему, что она не та, за кого себя выдаёт. Но я решила не вмешиваться в его отношения и зря. Он начал безбожно пить. После этого случая начал относиться ко всем женщинам, как к врагам, а мне не повезло, что я была его дочерью, поэтому каждый раз, если ему что-то не нравится он угрожает мне и использует, как грушу, я пережила множество избиений с его стороны, хорошо, что не доходило до чего-то большего. Поэтому я боюсь резких звуков, неожиданностей, просто боюсь, ведь они напоминают об этих случаях, которым помешать я просто не была в силах. - Взгляд девушки уже не был пустым, Пятый видел, как ей становилось легче с каждым словом, но его пугало, что она говорила все с улыбкой, с маской против горьких слез, неосознанная реакция, - а сказать опеке или уехать я не могу, поскольку я его должница, ведь он, считай, спас меня, благодаря ему я имею и квартиру, и работу... Все, кроме семьи, - по её лицу покатились слезы, которые она брезгливо смахнула, будто это было что-то неприличное. Пятый просто молчал, поскольку у него была, хоть и незавидная, но семья, в которой он вырос, с кем он терпел все изнурительные тренировки, таскал еду у Грэйс, когда они все были наказаны, сбегал из дома в парки, чтобы половить бабочек. Все эти годы после рассказа Ирэн пронеслись у него, как сладкое воспоминание тех времен с семьёй, которая все же любила его. Но он боялся предложить свою поддержку и любовь, поскольку он не умел любить сам, хотя все начинают когда-то впервые, даже в 58. Он прекрасно знал, что значит любовь, знал, что под собой она подразумевает, знал, каково это по фильмам, книгам и живым примерам, но сам не ощущал её никогда, кроме как братской любви к семье. Он взглянул на эту девочку, что обнимала свои голые плечи руками. "Простудится же!" - он молча передал зонт в руки девушки, которая неподвижно наблюдала за дождём. Парень снял свой пиджак и накинул на плечи девушки. Ирэн благодарно взглянула Пятого, продевая руки в рукава пиджака. Не отрывая взгляд от Пятого, девушка продолжила: -Не пойми меня не правильно, я знаю, что у тебя намного больше тяжёлых проблем, чем у меня, и мои просто ничто по сравнению с твоими, но... - она вновь опустила взгляд, - В этом плане я даже тебе завидую и твоей семье. Один за всех и все за одного... Ты за них горой, ты борешься за них, а мне... Мне даже не за кого бороться, и за меня некому бороться... - девушка, словно котенок, прижала к груди его зонт, будто искала в нем защиту. -Ирэн, - произнёс робко Пятый. Он хотел поддержать девушку, как мог, и поддался чувствам, которые с ней он научился показывать, - я борюсь не только за семью... - девушка вновь подняла на него взгляд, в котором читалось недопонимание, - у меня есть теперь ещё ты, - все то же недопонимание, но с надеждой было нарисовано на лице Ирэн. "Сейчас или никогда" - промелькнуло у Пятого в мыслях. Он аккуратно отодвинул её руку с зонтом, взяв её за запястье и чуть-чуть приподняв кверху, освобождая немного больше пространства между ними, а свою вторую положил на её подбородок и нежно, аккуратно, чтобы не спугнуть этого робкого, милого, запутавшегося в себе котёнка, поцеловал её. Он чувствовал, как с её чёрных, прилипших к лицу волос стекали капельки дождя, что образовывали мостик от её носа, губ и щёк до его. Он чувствовал сладкие остатки клубничной глазури с пончика, что она ела в качестве обеда. Он чувствовал её собственный запах. Также как и девушка ощущала горечь чёрного кофе, который она недолюбливала, из кофейных напитков она воспринимала только латте, но вперемешку со сладкой глазурью получалось что-то необыкновенное. Сама она не могла поверить в происходящее и просто не знала, что делать, как действовать, но решила поступать наугад, поэтому она свободной, холодной после дождя рукой обвила шею Пятого, после чего у парня пошли мурашки от холода, а девушка почувствовала тепло, исходившее от него, не только тела, но и от его души. "Я больше не одна", - пронеслась единственная мысль у неё в голове, осчастливившая её. Одни счастливые под дождём, где никто не мог их прервать. Двое, что искали тепла, ласки и отдушины нашли друг друга, и сейчас было неважно, что где-то стрельба, где-то плачет маленький ребёнок, где-то кто-то встретил любовь своей жизни, что у кого-то сейчас свадьба, что, может, сейчас родился ребёнок, из-за которого в будущем возникнет апокалипсис. Им было неважно. Они были вдвоём, только они и никого более. Только сейчас парень был окончательно уверен в своих чувствах по поводу Ирэн. Да, это, действительно, была любовь. Он и не заметил, как они оба перестали следить за зонтом, и уже их обоих умывал дождь, забирая с собой всю печаль, тоску и разочарование, даруя блаженство и любовь. Пятый хотел большего, хотел забрать Ирэн и не отпускать этого маленького котёнка, ведь этот котенок теперь его и только его. В нем проснулась какая-то жадность по отношению к этой девушке, но он не хотел напугать её своей напористостью, поэтому нехотя завершил поцелуй. Не отстраняясь от неё, он поцеловал её нос и заглянул в её глаза. -Котенок, я не дам тебя в обиду, обещаю, - произнёс парень неслаженно из-за сбившегося дыхания. -Правда? - по-детски с надеждой уточнила девушка. -Конечно, - на выдохе произнёс парень, прислоняясь лбом к её лбу. -А можно... Ещё? - робко спросила девушка, как ребёнок, просящий конфету у взрослого. Парень понял, что имела ввиду девушка, и, радуясь внутри, не обращая внимания на дождь, он прижал девушку к себе за талию и вновь одарил её поцелуем. Она осторожно положила руки на его плечи, скрещивая их за его шеей и вставая на носочки, будто он мог сейчас увеличиться в росте и стать недоступным для неё. Пятый не понимал, как такая взрослая умная девушка, могла в одну секунду стать таким наивным неискушенным ребёнком, который буквально просил у него любви и внимания, которые он мог ей дать и хотел дать. И он понимал, что она тот самый свет, который он так искал все это время.