***
Писать смс-ки со своей старенькой нокии было немного неудобно, но привычно. Настроение у Игоря было сносное. Начало октября радовало своими погожими деньками. Идея съездить в ближайшие выходные на дачу пришла как-то сама собой, казалась довольно неплохой, но требовала согласования с Петей. Петя же обещал позвонить как только закончит со всеми делами в поликлинике. Игорь кинул телефон на стол и продолжил составлять протокол допроса к последнему делу. Бумажной работы было до жопы, как и всегда. Радовало лишь отсутствие дождя и знание того, что Хазин где-то там тоже страдает от бюрократизма, только медицинского. Снова вспомнив про Петю, Игорь едва заметно улыбнулся. Они были вместе примерно год, если не учитывать еще год хождений вокруг да около. Хазин тогда перевелся из Москвы и только одним своим появлением поставил на уши весь центральный питерский отдел. От перешептываний и слухов не спасало даже то, что отдел самих ГУНК-овцев находился двумя этажами выше и вообще в другом крыле. Архив то был общий, и как только московский майор приступил к исполнению своих обязанностей, слова "хазинзаебал" Игорь слышал почти каждый последующий день. Хазин действительно гонял всех и в хвост, и в гриву. Как ни крути, заведенное изначально по одному преступлению дело к своему закрытию нередко переплеталось со статьей о сбыте или хранении. Поэтому Петя от случая к случаю крыл хуям коллег Грома поскольку не терпел беспорядка в документах, особенно в тех, где мелькали его подпись и фамилия. К моменту, когда Игорю пришлось лично столкнуться с Хазиным на совместном ведении дела, в голове уже сложился образ дотошной суки с минимальным уровнем сочувствия и доброжелательности. По итогу слухи умолчали о самом главном: Хазин был невероятно харизматичным и картинно красивым. Но общение у них все равно не задалось. Петя был резким и хамоватым, а Игорь отстраненным и хмурым. Зашедшее в тупик расследование дало о себе знать, поэтому измотанный Гром на нового майора реагировал сухо и только по делу. Но Хазин достаточно быстро убавил гонор по отношению к нему. Петя оказался хорош в своем деле, попусту не трындел и выказывал явную симпатию громовскому методу сбора показаний через кулаки с угрозами. Как-то так и спелись. Совместных дел было крайне мало. Не очень удобно разделять бумажную волокиту на два подразделения. Зато часто пересекались в коридорах, около допросных, иногда при исполнении на задержании. Игорь не отследил, в какой момент майор Хазин начал являться ему в мокрых снах, но с тех пор внутри что-то болезненно ухало, стоило в очередной раз услышать "Здоров, дядь. Как жизнь?". Да какой там "дядь", Игорь старше Пети всего лишь на несколько лет. Хазин пропускал это мимо ушей, продолжая весело улыбаться. Длились подобные переглядки и подколки, пока они не столкнулись одним вечером в архиве. Игорь хотел лишь поздороваться, дежурно узнать как продвигаются дела (Гром и так прекрасно знал как у него дела, это было ни к чему), но завис на Петиных глазах. На Петиных красивых усталых глазах. Игорь бросил какую-то глупую шутку про пылевых клещей, лишь бы Хазин ему мельком улыбнулся. Он и улыбнулся. Игорь вслух сказал, сказал быстрее чем подумал, что у Пети очень красивая улыбка. Испугаться своих слов он не успел, Хазин дернул его за ворот куртки на себя, порывисто целуя. Так и закрутилось. – Товарищ майор, вы пугаете,– на стол к Игорю приземлилась кружка кофе, вырывая того из приятных воспоминаний. Гром заторможено кивнул подошедшему Диме и предусмотрительно отодвинул кружку подальше от документов. – Чем же? – Ты так мечтательно улыбался в выключенный монитор. Больше пяти минут, я засек. Где твоя продуктивность? У нас сроки по отчетам горят!– Дубин шутливо боднул его в плечо кулаком. – Жуткое зрелище, согласен. Но еще одно замечание в сторону вышестоящего по званию и будешь до конца квартала расследования вести в паре с Цветковым,– Игорь все же отпил из кружки, косясь на Диму исподлобья. Это все было шуткой, но обойтись без ответной подколки было бы большим упущением. – Разве ты это решаешь? – У меня связи. – Понял, не дурак,– Дубин вскинул в примирительном жесте руки.– А если серьезно, то над чем ты так задумался? Игорь лениво пошкрябал щеку. Пожалуй, Дима был единственным из отдела с кем он поддерживал хоть сколько то дружеское общение. Да и про его отношения с Хазиным Дубин знал явно больше остальных, так что отмалчиваться было бы как минимум некрасиво. – Хочу на выходных Петьку на дачу вывезти, может даже с шашлыками. Дима улыбнулся и понятливо кивнул, расспрашивать дальше не стал. Вот за это чувство такта Игорь его и уважал. Старенькая нокиа раздалась вибрацией по столу. Игорь мысленно усмехнулся - вспомнишь солнце, вот и лучик. – Да,– Гром откинулся на спинку кресла. – Пизда,– прозвучало в ответ из динамика достаточно громко, чтобы стоящий рядом Дима тут же ретировался подальше, оставляя Игоря наедине с беснующимся по ту сторону Хазиным. Голос у Пети был дерганным. Игорь так и не понял, в чем был виноват его член и как это вязалось с поликлиникой. Видимо, его благоверный решил напомнить, что вместе они прошли кровь, говно, песок и сахар не просто так, и раз уж нарисовалась какая-то проблема, то Гром окажется обруганным в первую очередь. Что-то венерическое Игорь отмел сразу. Он хранил верность Пете как добропорядочная супруга и знал, что ему отвечают тем же. Они не использовали презервативы, но Хазин сам на этом настоял, потому что "нахуй нам эта резинка, я давно на таблетках, все четко, дядь". Думай, думай. Может как-то связано с последней течкой? Она не очень удачно выпала на гон у Игоря, но чего еще ожидать. Циклы у людей всегда совпадают, если они в длительных отношениях. По его воспоминаниям тогда все прошло более чем хорошо. Игорь начал чувствовать накатывающее раздражение от вылитых на него обвинений. Думайте сами, товарищ Гром, ведь вы лучший в своем отделе. Причин не будет, только ругань. Он бы и продолжил дальше разгонять злость, если бы не одно но. Голос у Пети действительно был непривычно беспокойным, а таким он звучал крайне редко. Звонить сейчас бесполезно, Игорю четко дали понять, что по телефону обсуждать ничего не намерены. Поэтому оставалось ждать вечера.***
Петя сидел уже во второй по счету клинике. Оперившись локтями в колени, он настолько сильно сцепил пальцы в замок, что костяшки казались белее стен кабинета. – Не волнуйтесь, все поправимо в любом случае,– мягко произнесла женщина средних лет, врач, который только что провела его осмотр. Эту клинику посоветовала ему Пчелкина. Хазин кое-как вызвонил ее, смазано объяснил какого толка специалист ему нужен и пообещал все рассказать потом. Девушка отправила адрес и телефон, выразив в следующем сообщении свое общее беспокойство, но перезванивать не стала. Юле он верил, а больше обратиться по сути было не к кому. Он не сомневался в результатах УЗИ той клиники, которую нашел сам. Просто... Страшно было доверить такой вопрос черт знает кому. По пробкам пришлось добираться часа два. Согласились принять без записи. Еще бы, за его деньги - любой каприз. – Что, блять, значит поправимо?– Петя отлип от собственных рук и вскинулся взглядом на врача. – Вы хотите оставить плод?– У нее был цепкий и пронзительный взгляд. Она словно видела все Петины сомнения и давила на самое очевидное, больное. Вопрос детей у них с Игорем никогда не поднимался. Оба были женаты на своей работе и лишь в перерыве друг на друге. В подобный образ жизни ни один ребенок не вписывался, Петя понимал это. Хазина качало на эмоциях. Хотелось спрятаться и плакать, хотелось кричать на врача за то, что та была прямолинейной и не старалась искать слова помягче. Но так даже было лучше. Несколькими минутами ранее женщина словно по методичке отчитала, что эффективность противозачаточных может значительно снижаться по ряду хронических заболеваний и по десятку других сугубо индивидуальных причин. Петю бил озноб на нервной почве. Прямых ответов не было, все упиралось в уклончивое "ничто не дает стопроцентной гарантии". Хазин скривился. – Я вам свою позицию уже озвучил,– прозвучало уверенно, Петя остался этим доволен. – Хорошо. Тогда я вам выпишу назначение, с ним отправитесь в аптеку. Хазин кивнул.***
– И ты сделал что?– Юля смотрела на него с нескрываемым весельем. Наверное думает, что Петя тот еще полудурок. И в целом она была бы права, но озвучивать такое точно не стоит. На улице уже стемнело, как Юля получила сообщение с вопросом о том, что она будет пить, и еще одно с утверждением - Гром мудак, Петя ночует у нее. – Наорал, конечно же,– Петя возмущенно потер нос и принялся дальше открывать бутылку с вином. Получалось плохо.- Бля, Юль, вот ты могла раньше сказать, что у тебя штопор говно? – Какой есть,– хмыкнула девушка.– Зная Игоря, он скорее всего растерялся. Ты об этом не подумал? – Блять, ну конечно же я об этом подумал!– Бутылка все же поддалась и пробка со звуком выскочила. Хазин довольно хмыкнул.– Но только когда уже в такси к тебе ехал,- добавил чуть тише. Честно говоря, Петю немного подъедала совесть. Гром явно не заслуживал подобных концертов, но мысль, что эмоциональная встряска для этого сухаря очень даже полезна, затмевала все остальное. – Я и так был весь на взводе, пока домой ехал. Даже эти сраные успокоительные купил,– Петя разлил вино в бокал, после пододвигая к Юле. Успокоительные, что выписала ему врач, были действительно неплохие. Хазина перестало потряхивать, а суета в мыслях поутихла. Он даже по приходу домой не особо нервничал. – Скажи честно, ты какой реакции от него ждал?– Юля отпила из бокала. Петя задумался и устало выдохнул. – Не знаю. Он сам не до конца понимал, что чувствует. Хазин уже давно перестал думать о себе в ключе семейного человека. Когда он еще жил в Москве и был, как ему казалось, в хороших отношениях, мысль о детях проскальзывала приятными мечтами о совместных поездках на море и домашнем уюте. Розовые сопли пришлось утереть быстро и столкнуться с суровой правдой, в которой образ его жизни и мечты о семье были непримиримы. Потом случился переезд в Питер, а там уже и случился Игорь. Грома он любил, действительно любил, насколько вообще умел. Ответные же признания приходилось вытаскивать клещами. Хазину было важно слышать, а Игорь говорил поступками, порой не всегда очевидными. Петя еще в начале их служебного романа почти смирился с этим фактом, но внутренняя жажда красивых слов заставляла периодически устраивать сцены. – Честно, не знаю, но что угодно, кроме этого, блять!- Продолжил Хазин, принимаясь за нарезку сыра. – Ну, здесь я согласна с тобой, что Игорь немного тупанул. – Немного?? – Хорошо, он откровенно облажался. В целом, Гром не сказал ничего плохого. Он вообще ничего не сказал. Петя усадил их на диван, взял руки Игоря в свои, сбивчиво извиняясь за балаган по телефону. "Прости, Игореш, я очень разнервничался. Понимаешь, тут такое дело..." - на этих словах у Игореши было совершенно нечитаемое лицо, а после Петиного признания он и вовсе хмыкнул, спрашивая, хочет ли тот поехать в выходные на прокопеновскую дачу. И все. Никаких эмоций больше. - Игорь, ты охуел?- Только и сказал Петя, чувствуя как нервная улыбка расползлась по лицу. Походу, это возымело на Грома какой-то эффект, потому что тот отмер, взглянул как-то испуганно, но было уже поздно. Хазина понесло. Он плохо помнил, что наговорил тогда. Видимо что-то действительно весомое, раз его даже не попытались остановить, когда Петя вылетел из квартиры. – Вам нужно обязательно поговорить. Нормально поговорить, – чеканит последнее предложение Пчелкина. – Конечно я поговорю с ним, но пусть грушу там полупит, обмозгует все. Хоть пыль со своего эмоционального интеллекта стрясет, совсем им не пользуется,– Петя сел за стол, подвигая к Юле импровизированную сырную тарелку.– Пусть понервничает. – Не будь к нему столь критичен,– девушка покачала головой.– Напомню, что неделю назад их отдел встряхнула внеплановая проверка... – Это я помню,– перебил ее Петя.– Стоп, а откуда ты знаешь? – Дубин,– Пчелкина не отвела взгляда.– Так вот. Мужику твоему с неделю мозги имеют на работе, так еще и ты масло в огонь. – Юля,– Петя широко распахнул глаза в возмущении,– это совсем другое. – Конечно другое. Громов затуп это никак не оправдывает, но и ты будь мягче. Сначала накричал по телефону, ничего не объяснив, а потом хочешь от него адекватной реакции. Интересно, сколько морд он перебил, пока ждал разговора с тобой? – Только вот не надо меня поучать,– Хазин встревоженно потер подбородок. Он не думал об этом с такой стороны.– Дима что-то рассказывал? – Не особо. Просто писал, что проводили задержание. Петя задумался. Разговор с Юлей сильно его отрезвил. Вообще, первые полчаса Хазин вспоминал Игоря не самым ласковым словом, потом сбился в накативший страх и долго-долго сидел в обнимку с Пчелкиной, рассказывая ей обо всем. Лишь ближе к полуночи он вспомнил про притащенное с собой вино. – Юль, у меня же телефон сел,– с ужасом прошептал Петя.– Я ведь даже не сказал, куда ушел. – Я ему еще два часа назад написала, что ты у меня и все хорошо. Петя благодарно кивнул. "Что бы я без нее делал," – подумал он, но вслух не сказал. Вообще, они с Юлей были знакомы чуть ли не с детства. Их отцы в девяностые имели общие дела, дружили семьями, если можно это так назвать. Про Пчелкина старшего Хазин знал лишь то, что тот погиб в перестрелке. – Запомни, Петр,– говорил тогда еще подполковник Юрий Хазин.– Своих не бросают. Шестилетний Петя не особо понял, но слова запомнил, кивнул и ушел в соседнюю комнату отвлекать маленькую Юлю от суетливых поминок своим новым конструктором. А после овдовевшая жена Пчелкина с дочкой на руках переехала в Питер. Виделись они лишь на летних каникулах, изредка на рождество. И только значительно повзрослев Петя понял слова отца. В их кругу, в кругу военной элиты тесно переплетенной с криминальными авторитетами, своих не бросали и после смерти. Помочь овдовевшим женам, приглядеть за осиротевшими детьми и никогда не забывать тех, кто стоял под пулями плечом к плечу. Хазин гордился этой стороной отца. Правда, насколько гордился, настолько и ненавидел, ведь родной сын рос не зная любви, лишь строгость и давление.Ты должен стараться больше, быть лучшим, ты должендолжендолжен. – Сука-а,– прошептал Петя. Воспоминания обо отце сейчас были ни к месту, и он постарался отмахнуться от них.– Юль, дай зарядку.– После непродолжительного молчания, он встал из-за стола. – В первом ящике у телевизора,– кинула через плечо Пчелкина, не отрываясь от своего телефона. Петя нашел ее без труда. С минуту подождал, пока аппарат не подаст первые признаки жизни, и с нетерпением включил его. Повалившиеся уведомления едва ли не вернули айфон обратно в нокаут. Хазин одним щелчком перевел телефон в беззвучный режим и заблокировал экран. Сообщений от Игоря было так много, что он трусливо решил их не смотреть. Где-то внутри совесть трубила благим матом. – Не хочешь глянуть фильм?– Спросила Юля. – Фильм? – Ну да. Какой-нибудь ромком, ну или трагедию, как ты любишь. – Не-не, трагедии мне в жизни пока хватает. – Тогда падай на диван, сейчас притащу ноут. Фильм выбирала Пчелкина, уверенно заявляя, что нужно дать мозгам отдохнуть, а комедии справляются с этим лучше всего. Подключив свой ноут к телевизору, она юркнула к Хазину под бок и защелкала кнопкой на пульте, прибавляя громкость. Юля на середине отрубилась. Фильм, возможно, был не таким уж плохим, но Петя его не смотрел. Просто пялился в экран и думал о своем. Перед Игорем было стыдно, но больше чем стыдно, ему было обидно и страшно. Вспоминались слова отца, когда Петя еще учился в академии. Грубые и хлесткие слова о том, что если он не возьмется за ум, то понесет от какого-нибудь торчка-маргинала и скончается в хрущевском клоповнике. Они не общались где-то уже года три. После Петиного переезда ему звонила лишь мама и искренне интересовалась делами сына, иногда звала на выходные. Вот как раз маме рано или поздно о своем положении придется сообщить, от этого было беспокойно, да. А на мнение отца плевать трижды с высокой колокольни. Но для начала надо было вернуться домой и поговорить с Игорем. – Юлек?– Тихо позвал Петя, когда фильм закончился. Ответа не последовало. Хазин медленно встал, перекладывая Юлину голову со своего плеча на подушку, и взял в руки телефон. Экран блокировки все так же был забит сообщениями от Игоря. Петя прочитал последнее из них. "Юля написала. Жду дома." Еще бы не ждал. Хазин вызвал такси и направился в коридор. Водитель должен был приехать через семь минут, этого времени было достаточно, чтобы растолкать Юлю и спуститься вниз. Пчелкина отзывалась неохотно, но закрыть за Петей дверь все же встала. – Не волнуйся, все будет хорошо, Игорь любит тебя,– девушка сонно обняла Хазина в дверях на прощание. – Я знаю. – Ты не один. – Я знаю,– облегченно выдохнул он и ускользнул из Юлиных объятий в сторону лестницы. Таксист ждал у подъезда. На улице темнотой раздавался третий час ночи.***
В квартире было тихо и темно. Игорь сидел в кресле у окна, не найдя в себе достаточного спокойствия, чтобы уснуть. Костяшки болели, сбитая с крюка груша тоскливо накренилась вбок. А еще было тревожно за Петю. За его сумасбродного и убежавшего прочь Петю, который, как оказалось, носил под сердцем ребенка. Их ребенка. Игорь тогда выпал из реальности. Еще долгие минуты после ухода Хазина он стоял посреди квартиры и не мог до конца осознать, что только что ему сказали. А как осознал, было уже поздно. Петя на звонки не отвечал, скоро и вовсе стал недоступен. Не сообразил, не догнал, не остановил! А что если с ним что-то случится? На дворе был уже поздний вечер, переходящий в ночь. Самый пик преступности. В голове цифрами запрыгала статистика за прошлое полугодие, Игоря бросило в холодный пот. Петина машина стояла во дворе. На КПП в центральном отделе тот не появлялся, Гром звонил туда. Из вариантов оставались только прошлая квартира Хазина, которая давно пустовала, и Юля. Свет в квартире не горел, а от Юли пришла смс-ка. Игорь вернулся домой. Учитывая Петин характер, ехать за ним сейчас было бы плохим решением. Оставалось только ждать дома. Как же Гром ненавидел это ожидание! Теперь вот сидел в кресле съедаемый мыслями. По шее сквозило с окна. Если быть честным, хотя бы перед самим собой, Игорь злился на Петю. Оказываться в который раз мальчиком для битья не хотелось, но по-другому не получалось. Насколько Хазин ласков и нежен с ним в хорошем расположении духа, настолько же был немилостив в гневе. Извинялся потом, конечно же, становился покладистым и затихал до следующего своего приступа. Однако в этот раз Гром был виноват сам, и виноват причем сильно. В голове от чего-то всплывал образ покойного отца, который разочарованно качал головой и будто говорил "не таким я тебя воспитывал, негоже так пару свою обижать". А Игорь никого обижать то и не хотел, просто так получилось. Но оправдываться было уже не перед кем. Питер с высоты его этажа шумел редкими машинами. По стеклу застучал мелкий дождь. Во входной двери со скрипом повернулся ключ. – Опять этот сраный замок заедает,– зашипел Петя, закрывая за собой.– О, не спишь. Он включил свет и придирчиво осмотрел Игоря. Тот вскинулся с кресла. – Петенька,- лицо у Грома сделалось уж слишком жалостливым. Сил оставаться обиженным у Хазина больше не нашлось. – Петенька, да,– согласно кивнул он.– Может что-то еще скажешь? Или так ты приветствуешь нас? Последнее слово непривычно прокатилось по языку. Юля была права, Петя действительно теперь был не один. Игорь сорвался с места, сгреб своими лапищами, так и не дав снять пальто. Хазин уткнулся носом ему в шею, постарался как-то выпутаться, чтоб приобнять в ответ. Рядом с Громом было хорошо. – Петенька-петенька-петенька,– горячо зашептал Игорь и клюнул куда-то в висок.– Прости меня. Не делай так, не уходи больше никуда. Я переживал за тебя. За вас. В груди что-то болезненно кольнуло, и Хазина накрыло по новой. Ему так сильно не хватало этих слов от Игоря. – Придурок,- со всхлипом произнес Петя, Гром в ответ согласно кивнул.– Ты хоть представляешь, что со мной было в этой поликлинике идиотской? Знаешь, как меня разъебало там, а?– Игорь успокаивающе огладил его по спине, Хазина слегка потряхивало.– А потом еще ты со своей дачей. Вот скажи, какая к черту дача? Тоже мне, блять, майор полиции. Как трахаться со мной, так всегда первый, а как... – Петь, я люблю тебя,– перебил Гром. – Что?– Петя отстранился и посмотрел Игорю в глаза. Признания от него звучали редко.- Ну-ка повтори. – Я люблю тебя. Очень, правда. – Хм,– Петя поджал нижнюю губку и утер подступающие слезы. Волнения как рукой сняло.– Окей, горе-папаша. На сей раз прощен. Я тоже тебя люблю, но ради всего святого, прекрати строить такую мученическую рожу. Петя запустил руку в чуть отросшие Громовы волосы. Он смотрел на него с такой нежностью, что у Игоря отпали все вопросы. Если бы Хазин не захотел оставить ребенка, то даже не позвонил бы Грому. Просто молча разобрался бы со всем сам. Таков уж Петя. Игорь зря себя накручивал. Никто не собирался отказываться от малыша, и уж тем более он сам. – Петь, я правда счастлив. Ты... Вы... Боже, у меня в голове не укладывается, но это так... – Страшно? – И это тоже. Но больше, знаешь, не верится. Неожиданно. – Я и сам сначала не поверил, в двух клиниках УЗИ сделал,– Хазин, заметно успокоившись, отстранился, чтобы снять пальто и кинуть его на вешалку. Игорь понимающе кивнул. Они потом еще простояли какое-то время в коридоре просто обнимаясь и слушая мерное дыхание друг друга. Петя почувствовал, как желудок неприятно сжался и с ужасом осознал, что толком ничего и не ел сегодня, разве что стаканчик кофе утром перехватил. – У нас оставалось что-то на ужин?– Спросил он, выпутываясь из объятий, и направился на кухню. – Я картохи нажарил. – С луком? – С луком,– с улыбкой ответил Игорь, подпирая плечом дверной проем кухни. Петя подошел ближе к плите и поднял крышку со сковороды. – Ебать, ты что, роту солдат собрался кормить? Игорь, тут килограмма три, если не больше. – Переборщил чутка, пока тебя ждал,– Гром почесал в затылке. Уже сидя за столом, Петя понял три вещи. Первая - картошка была недожаренная (не удивительно, как вообще столько в сковороде уместилось, а?). Вторая - Игорь лучший мужчина на земле и хуй куда от него теперь денется. Третья - поездка на дачу не такая уж и всратая идея. Им не мешало бы сменить обстановку и расслабиться. Собственно, об этом Петя и сказал, добавив, что на завтра лучше взять отгул. – Какой отгул, Петь?– Гром удивленно захлопал глазами, отвлекаясь от расправления дивана. – Такой. Время полчетвертого утра, а мы еще ни в одном глазу. Нам не по восемнадцать лет, провести смену на бодрячке не выйдет. А мне еще в девять на анализы ехать. В словах Хазина был здравый смысл. Игорь задумался. – Анализы? – Да, анализы. Ну, знаешь, проверить все там. – Угу,– согласился Гром, заканчивая с диваном. Взглянув на Петю, он почувствовал какую-то недосказанность.– Тебя что-то беспокоит? Хазин немного помолчал, отодвигая от себя пустую тарелку, а затем встретился взглядом с Игорем. – Я ведь употреблял,– задушено произнес Петя, наконец признаваясь себе в самом главном страхе этого дня.– Боже, Игорь, я же употреблял! Вдруг с ним что-то из-за этого случится?– Он сцепил пальцы в замок, нервно покусывая губы. – Но ведь ты же давно бросил. – Давно,– Хазин согласился, судорожно вздыхая.– Но у меня до сих пор давление скачет и руки иногда дрожат. – Ну тихо, тихо,– Игорь подошел и обнял его со спины. Про Петино прошлое он знал.– Вспомни, у скольких торчковых мамаш помимо дури изымали еще и детей. Красивых и очень даже здоровых детей. – Ох, если бы мы у этих блядин дурь изымали, там синтетика сплошная!– Вскинулся Хазин. По долгу службы периодически приходилось ворошить коммунальные притоны, а там бывало всякое. – Тем более. Так с чего ты взял, что с нашим ребенком должно быть что-то не так? Напомню, в нем ровно половина и от меня есть,– Гром довольно усмехнулся и чмокнул его в щеку. – Как я мог забыть, что ты у нас само совершенство. – А что, не так? Петя повернулся к выпрямившемуся Игорю и оглядел того с головы до ног, задерживая внимание на оголенном торсе. – Так,– согласился Хазин, расплываясь в улыбке. Он окончательно развернулся и притянул Игоря ближе к себе, устраивая ладони на его ягодицах. Ощущалось это просто восхитительно, места для тревоги в душе не осталось. – Товарищ майор, разрешите извиниться за сегодняшнюю самоволку?– Петя провел носом по животу и оставил поцелуй около кромки штанов. Настроение переключилось только так. Отсосать Игорю хотелось до зуда под ребрами. – Разрешаю, но не сегодня,– Гром уперся руками ему в плечи и покачал головой.– Как ты там говорил? Нам не по восемнадцать лет. Моих ресурсов после сегодняшнего дня хватит только чтоб упасть на диван. – Вот поэтому нам и нужен отгул,– Петя свернул разговор в прежнее русло.– Не развалятся один день без тебя, поработают. Если не согласишься, я сам Федору Ивановичу позвоню и он тебя принудительно отправит. – Хазин, вот что ты за человек?– Игорь ласково потрепал его по волосам, но сдался.– Твоя взяла, утром отзвоню нас. А сейчас спать пошли. Петя кивнул и перехватил его руки, невесомо целуя в сбитые костяшки. Впервые за этот бесконечно долгий, ужасный день он чувствовал себя абсолютно счастливым и уверенным. У них с Игорем все будет хорошо.***
– Здраствуйте, мы по записи. – Хазин Петр Юрьевич?– Спросила молодая девушка, сидевшая за столом около аппарата УЗИ. Петя в ответ кивнул.– Проходите, проходите. Так, а вы...? – Муж,– хмуро отозвался Игорь. Узистка коротко кивнула и больше вопросов не задавала. Петя толкнул его в бок. – Дорогой, лицо попроще, мы не на задержание пришли. Если бы Хазин не знал Игоря как свои пять пальцев, то подумал бы, что тот чем-то рассержен. Но Гром на самом деле нервничал и очень сильно. С самого утра был молчалив и немного медлителен. Петя накануне заявил, что в субботу у него УЗИ и Игорь идет с ним без каких-либо отговорок. И вот они здесь: Хазин на кушетке, Гром рядом на стуле, крепко держит его за руку. Девушка с минуту что-то заполняла, затем подсела рядом, настраивая аппарат. От прохладного геля у Пети подтянулся живот, на что Игорь отреагировал беспокойным взглядом и сильнее сжал руку. – Игорь, ты мне кисть сломаешь. – Угу. – Что "угу"? Руку отпусти. Гром вопросительно посмотрел на него, будто тот просил о какой-то глупости. Лишь несколькими секундами спустя он встрепенулся и отпустил Петю, еще больше хмурясь. – Так, что тут у нас,– девушка провела датчиком по гелю, размазывая его поперек живота. Петя замер, смотря на монитор. Светло-серая рябь подернулась, внизу возникло темное пятно с трепыхающейся точкой внутри. Он уже видел похожую картину, когда делал УЗИ в первый раз. Образ ребенка внутри совсем не вязался с этим непонятным изображением. – Патологий не вижу, все развивается согласно срокам,– девушка запорхала свободной рукой по приборной панели, затем обернулась и с улыбкой предупредила,– сейчас будем слушать сердцебиение. Не удивляйтесь, звук будет несколько непривычным. Она что-то нажала и Петя затаил дыхание. По кабинету пронесся булькающий глухой стук, будто в толще воды громыхали о рельсы поезда. Точка на экране трепыхалась ровно в такт. – Прикинь, уже сердце бьется,– Хазин усмехнулся. Но ему ничего не ответили. Петя повернулся. – Гром, ты чего? Игорь смотрел на мерцающее серое полотно экрана и, казалось, вовсе не дышал. Он выглядел до того обомлевшим, что Петя немного забеспокоился. Его привычно сведенные к переносице брови были чуть поддернуты вверх, рот приоткрыт, а глаза едва заметно блестели влагой. Хазин подобных эмоций не испытывал, но реакцией Игоря проникся. – Если у вас нет никаких вопросов, то на этом все. Результаты я потом передам ведущему вас врачу. Из кабинета вышли в молчании. В коридоре Игорь наконец очнулся и крепко перехватил Петю поперек талии. Над головой тихо трещали лампы, вдалеке раздавались телефонные звонки и глухие разговоры персонала. – Впечатлен?– Хазину нравились такие проявления Грома, он откровенно ими наслаждался. – Да.– Игорь хотел многое сказать. Признаться в любви, заверить, что Петя лучший его человек, что он счастлив как никогда. Но все слова застыли комом в горле. Получилось лишь судорожно прошептать.– Спасибо. Хазин обхватил руками лицо Игоря, проводя большими пальцами по скулам. Он понял его. Никакие слова больше не нужны, когда на тебя так смотрят и так обнимают. – Ну-ну,– улыбнулся Петя, целуя Грома в нос.– Побереги силы, нам еще с повинной к Прокопенко на ужин идти. – Какой ужин?– Игорь сконфузился. – Какой-нибудь,– пожал плечами Хазин.– Как-то же надо будет им рассказать. Гром слегка нахмурился, но Петя был прав. Федора Ивановича с тетей Леной действительно нужно будет навестить и о многом им рассказать. На улице холодела середина октября.