Я пел о богах, и пел о героях, о звоне клинков, и кровавых битвах ©
Всё так резко завертелось, что никто не заметил, как прошло несколько месяцев совместной работы. Дамиано казался шёлковой тканью, струящейся подобно горному ключу: он вёл себя так необычайно спокойно, что работалось намного проще. Возможно, история скандала с менеджером повлияла на него намного сильнее, чем ребята могли себе представить. Такой... Будто сам не свой. Сосредоточенный, молчаливый, погружённый в работу. Как по секрету сказала Джо, одна из его самых близких подруг, фронтмен стал посещать психолога, прорабатывая все накопившееся проблемы в его голове. А их скопилось немало, и самая главная за эти несколько месяцев — их менеджер. Дамиано вёл себя так, словно Мария совсем не вхожа в их круг общения, пусть и без явной неприязни, но прохлада была заметна. Когда миновали все отборочные туры, и осталось ждать совсем чуть-чуть до объявления победителей, Давид поймал себя на шальной мысли, что во всю разглядывает сидящую неподалёку Марию. Она искренне болела за ребят, переживала, кусая губы в кровь. И это зрелище показалось фронтмену привлекательным, не хватало только привычных очков, с которыми менеджер проверяла все документы. Она в такие моменты становилась особенно... строгой, властной. Будто всё, что только может быть, по плечу этой маленькой и хрупкой блондинке с пламенеющим взором. Парень облизнул губы, отведя взгляд всего на мгновений, а после поймал на себе чужой, от Марии, которая отвлеклась от ожидания результатов. Эти мгновения тянулись так долго, так мучительно, словно впереди не самые лучшие мгновения в их жизни. Менеджер лишь качнула головой, мол, смотри. И зал взорвался аплодисментами, пока Дамиано утянули в крепкие объятья. А перед глазами всё ещё стояли очи цвета горечавки, такие уверенные в собственном превосходстве и определённом нахальстве. — Дамиа! Мы победили! Победили! — Вик трясла друга, пытаясь увидеть от него хоть какую-нибудь реакцию, кроме растерянности. Наконец, через пару секунд, вместе с кричащим залом эмоциями взорвался и сам Дамиано. О да, это сладкая победа! Они заслужили её, выложившись не просто на сто процентов, а на все двести, если не больше. Потому что они команда, даже не так, они больше, чем просто команда, — они настоящая семья, крепкая и неразлучная, где каждый чувствует себя комфортно. По щекам текли слёзы счастья, и никто из ребят не мог осознать, что это не какая-то шутка или сон — они ревели от радости и никак не могли поверить в реальность происходящего. А перед глазами до сих пор стоял взгляд очей цвета горечавки.***
Уже когда ребята вернулись домой, они смогли наконец-то расслабиться. В руках был главный приз, до которого ещё вчера вряд ли могла дотянуться простая группа, играющая на улицах Рима. Но сейчас они нечто намного большее, чем были. Они быстро взлетели на Олимп славы, уже следующим утром посыпятся контракты к их менеджеру, а сегодня можно немного расслабиться и не думать о том, что впереди подготовка к Евровидению. Очередная недостижимая черта, которую им предстоит пересечь на большой сцене для лучших из лучших. В доме было уже предостаточно знакомых и друзей, которых ребята давно не видели. Даже близкие родственники. Вик практически расплакалась от того, как скучала по всем ним; действительно давно не виделись из-за бесконечных репетиций, чтобы отточить выступление до идеала. И у них получилось, поэтому тут даже грех жаловаться. За окном уже становилось темно: солнце постепенно опускалось за горизонт, оставляя оранжево-розовые мазки заката на голубоватом небе и пушистых облаках. В доме играла громкая музыка, которую было слышно даже на заднем дворе. Ну хотя бы соседи не особо горят желанием ругаться и вызывать полицию: всё сами понимают, молодёжи хочется немного расслабиться. Дамиано стоял на балконе, разглядывая тех, кто тусовался внизу. Тлеющая сигарета тонким ручейком дыма очерчивала лицо парня, который склонился и упёрся в перила. В голове до сих пор, спустя сутки, вертелась странная мысль. Не о победе, нет, вовсе нет. А о том, как его зацепил взгляд Марии. У них оказались весьма прохладные отношения, что уж тут поделать, сам был виноват. Хотя менеджер и не проявляла агрессии, кроме раздражённых вздохов от очередной глупой шутки. По правде говоря, Дамиано потерял покой уже недели две как. Всё произошло неожиданно быстро и резко. Просто в один день, смотря Марии в глаза, его прошибло током. Он влюбился. Его раздражение переросло в немое обожание, и начались попытки сократить дистанцию. И ему прямо дали понять, что между ними двумя ничего не может быть. Абсолютно ничего, кроме работы, в отличии от остальной части группы. С Вик можно пить кофе и обсуждать очередные модные новинки, с Томасом смеяться над шутками (а над шутками Дамиано нельзя посмеяться, да?!). А Итан... К нему вообще было много вопросов. Пусть никто и не догадывался о резко вспыхнувших чувствах Дамиано, Торкио казался прямым соперником. Он стал эдаким посредником для фронтмена и менеджера. Вспыхнувшая искра обещалась разгореться в пожар, что было уже опасным. Очередной кризис, который пережить будет уж точно непросто, учитывая, что это прямые стычки между двумя участниками. Хотя... Итан вряд ли стал бы влезать. Он слишком пай для такого, дабы участвовать в любовных интрижках. Тем более в любовном треугольнике. Когда сигарета окончательно потухла, Дамиано ещё несколько минут молча мучительно думал о том, как извиниться. Ему и вправду не хотелось так по-свински себя представить тогда, несколько месяцев назад, когда они только познакомились. Но возвращать что-либо было крайне поздно. Да и невозможно. Выкинув окурок в пепельницу, парень вздохнул и ушёл к ребятам. Там было как-то проще и спокойнее, не забиваешь себе голову такими сложным мыслями, от которых она уже ныла Прошло порядка нескольких часов, все уже были крайне пьяны, где-то даже назревали небольшие стычки с разбитыми вдребезги стаканами. Благо, что их удалось крайне быстро замять. Мария прислонилась к стене, пытаясь отдышаться. Напившись, она затеяла игру с Итаном и Вик в догонялки. И совсем как малое дитя, краснея, пыталась прийти в себя. За спиной послышались шаги, и девушка вот-вот собралась бежать, но, обернувшись, ткнулась головой в кого-то знакомого, и это точно не была Вик. Это был Итан. Большой и мягкий Торкио, из-за чего менеджер рассмеялась. — Простите, ахах, боже, я думала, что мне удалось сбежать, — она задрала голову, улыбаясь. На щеках был лихорадочный румянец. К несчастью, совсем неподалёку за этим наблюдал Дамиано. Собственной персоной. Он тоже был навеселе, только алкоголь действовал на него иначе. В руках от раздражения и накопившейся злости разбился бокал, из-за чего Итан вместе с менеджером должны были бы резко обернуться, но не сделали этого: звук разбитого стекла заглушила музыка и пьяный смех. А Давид продолжал наблюдать за тем, как, кажется, его лучший друг увёл у него девушку. Прямо под носом. Голубки ебучие. — Эй, вы двое, блять, отойдите отсюда нахуй, раздражаете, — рявкнул парень, отряхивая руку от осколков.