Братья, по-любому

На следующий день вся компания, за исключением Космоса, сидела в беседке в томительном выжидании. Холмогоров уехал еще в обед, полтора часа назад, и как бы ребята по очереди не смотрели на дорогу в надежде увидеть коричневый "Линкольн", их ожидания пока были напрасны.       - Ну где его носит-то, твою мать, - Фил уже не выдерживал и пытался хоть как-то отвлечься - успел отметелить старое дерево, повиснуть на турнике, и сейчас раскачивался взад-вперед вверх ногами. Вопрос так и остался в фазе риторического.       - Ты как себя чувствуешь? - Женька рассматривала сосредоточенное и помятое лицо Белова. - Скажешь "нормально" - получишь во второй глаз.       - Да ребра побаливают, а так... жить можно, - отозвался Саша. - Но это еще не конец...       - Конечно, пьянка только начинается, - мрачно отозвался Пчёла, который вообще не скрывал того, что его эта ситуация волнует до дрожи. Другие, казалось, даже не задумывались о всей серьезности сложившихся дел - Белый, ослепленный жаждой возмездия, горел разрешением конфликта с Ленкой, хотя он вчера ясно смог убедиться - друзья были правы. Фил пребывал только в наименьшей степени раздражения, он до сих пор не думал, что за Елисеевой стояли не такие уж простые люди. У Женьки сердце было не на месте - оценить до конца масштабы трагедии она пока не могла, но понимала, как и Пчёла, - Космос не просто так долго разговаривает со старшаками.       - Пока не разберусь с Ленкой, я не успокоюсь...       - Сань, тебе вчера сильно башку отбили? - Витя подлетел к сидящему на лавочке Белову и склонился над ним, покрутив пальцем у виска. - Ты пошевели остатками, которые еще соображают, в какую жопу ты залез!       - Не без чьей-то помощи... - не удержалась от шпильки в его адрес Женька.       - Ты долго меня пилить будешь? - вспыхнул Пчёлкин. - Язык не сточился еще?       - Так, все, брейк! - шикнул на них Фил. - Авось не подеретесь.       - Пчёл, давай не лечи, - Саня скривился, ощущая, как волна раздражения и отчаяния накатывает на него, - разберись сначала в своих отношениях, а мне дай разобраться в своих.       - Каких на хрен отношениях?! Звук подъехавшей машины заставил Пчёлу запнуться, и вся четверка устремила взгляд на хмурого Космоса.       - Ты куда пропал-то?       - Что так долго?       - Кос, ну что? Холмогоров молча прошел в беседку, пожал друзьям руки и растянулся на лавке. По мере того, что молчал он долго, напряжение в воздухе нарастало, и все понимали, что друг пока не решается озвучить новости в силу их абсолютной паршивости. Затем он заговорил о самом худшем, чего больше всего ожидал Витя:       - Сань, ты вчера пробил башку одному из главных люберецких, Мухе. Это раз... Все понимающе переглянулись, кроме Саши, который задумчиво крутил в руках возвращенный кастет, пока Кос озвучивал следующее:       - Второй момент - сегодня утром они пересеклись с нашими старшаками. И... послезавтра они хотят твою голову, Сань, на блюдечке с золотой каемочкой. Отвечать за это положено мне. Не получат твою - придут за моей, - парень потер виски и тяжело вздохнул, - хрен его знает, что делать, хоть режь... - затем посмотрел на друзей и задержался взглядом на Женьке, - а тебе просили предупредить, чтобы не хамила. Хоть из-за тебя пусть не будет проблем, поняла? Видимо, одна Женька понимала намерения Белова побольше разузнать о люберецких. С тем дотошным вниманием, с которым он допытывался подробностей у Космоса, едва ли не было этого заметно. Возможно, пацаны просто верили и утешались тем, что после вчерашней потасовки у Белого хватит ума и не хватит сил встревать еще в большую задницу. В сторону дома возвращались втроем - Саня, Женька и Фил. Пчёла с Космосом пообещали урегулировать несколько моментов, но в это сейчас слабо верилось.       - Сань, тебе зачем информация про эту кодлу нужна? - тихо спросила Женька, когда их троица уже стояла во дворе.       - Ну я ж совсем от жизни отстал, - грустно усмехнулся Белов, сунув руки в карманы, - а так буду хотя бы осведомлен о подноготной тех, кому башку разбиваю.       - Саш, я прошу...       - Да не трясись, - Белый подмигнул подруге и слегка приобнял ее, - все уладим, да, Фил? - на этой фразе Валера поднял на него беззлобный взгляд, будучи уверен, что сейчас они ничего уладить не могут. Но сестру надо было успокоить. - И на Пчёлу не дави....       - Да пошел он!       - Ну, началось.       - Ничего не началось. Просто он не прав...       - Я не знаю, что между вами происходит, но ты не забывай - Пчёла наш брат, и в данной ситуации он не сделал ничего плохого.       - А я - сестра, если вдруг ты забыл. И я знаю, что ты задумал, - указательный палец Женьки рассек воздух и почти остановился около лица Белова, - если остальные сделали вид, что ничего не поняли, то я так не могу. И если ты полезешь в одиночку что-то решать - ты полный идиот! Фил тяжело вздохнул и полоснул по сестре колючим взглядом. Понятно дело - Женька сильно переживает, и не только за Белого, но ее сантименты и несдержанность сейчас нужно было пресечь. Раньше Женьку не особо волновали какие-то потасовки друзей, не волновали тем более и ее личные разборки с другими, если такое случалось. Обычно это ребята переживали, когда видели ее растрепанную, с раскрасневшимся влажным лицом, с горящими ладонями или парой сбитых костяшек. И они читали ей морали, но Филатова только отмахивалась. А теперь сполна ощутила это чувство тревоги и страха за ближнего, когда запахло жареным.       - Даже если он и решит забить им стрелу - я его поддержу, - отозвался Валера.       - Тебе скучно стало, не с кем подраться? - огрызнулась на брата Женька. - Да вы...       - Не имей привычки паниковать раньше времени, - указал подруге Саша, обхватив ее за плечи. - И капать на мозги тоже. Сами разберемся, тебе лезть вообще не надо, и это не попытка тебя обидеть, а только огородить от неприятностей. С тобой что случится - все пойдут по 105-й...       - Действительно, кто ко мне вообще должен прислушиваться, я же так, ёжик с окраины, - фыркнула Женька, вырвав руки из хватки Белова. - Делайте вы, что хотите! Она развернулась и зашагала прочь от парней, но вопреки их ожиданиям, Женька прошла мимо своего подъезда и двинулась в сторону посадок, через которые можно было попасть к проезжей части.       - Ты куда? - крикнул ей Фил. - Жека, стой! Он, было, дернулся, но Белый перехватил его под локоть.       - Пусть, отойдет хоть... Оба проводили ее тонкую фигуру тяжелыми взглядами, пока Филатова не скрылась из вида, затем Валера потер переносицу и пытливым взглядом уставился на Сашу. Тот закурил и на друга взглянуть не пытался. Видно, слова Женьки заставили Фила тоже задуматься о возможности встречи Белова с людьми Шведа, про которого Саня расспрашивал добрых полчаса у Космоса.       - Что? - наконец, он посмотрел исподлобья на Валеру.       - Ты серьезно решил?       - Филатовы, кончайте уже, - скривился Белов, - ваша проницательность сегодня потерпела фиаско. Ничего я не решил.       - Ну, Сань, как знаешь.       - У тебя-то что с соревнованиями? - решил перевести тему Саша.       - Через неделю медосмотр, дело наживное, как говорится, сдам, а там уже в Красноярск отправят, ненадолго, так что Жека на вас.       - Как всегда, брат, - Белый хлопнул Фила по плечу и выдал подобие улыбки. Хотя мысли целиком и полностью были погружены в рискованное дело - встречу с людьми Шведа. Но рискнуть было надо - договориться о бое один на один - он против Мухи. План был нечеткий, утопичный, но все же - план. Потому что этот конфликт развязал Саша, а значит - решать тоже будет он. Да, Женька была права - она чувствовала, что Белов пойдет разговаривать с Леной, знала, что он может нарваться на неприятности - и нарвался, даже хуже некуда, объявлена охота на его голову. Но он пойдет сам - и либо преуспеет, либо ляжет прямо там. Но пойти он был обязан. Женька свернула на оживленную улицу и всхлипнула. Когда она упустила тот момент, что Космос и Пчёла уже давно не последние люди на районе, промышляют незаконными делами, раз уж сами старшаки вызывали Холмогорова на этот непростой разговор. Ей ненадолго показалось, что школьные мелкие "делишки", как способ подзаработать, Витя оставил в прошлом, но подсознание подсказывало Женьке - жажда денег слишком велика, тем более в то непростое время, в которое они живут. Поэтому стоит ли удивляться, что друзья свернули на такой путь? Ладно Пчёла, но что заставило Космоса? Слишком много вопросов, а ответов никто дать не мог. Успокаивало пока то, что Фил никак не реагировал на их уговоры подключиться к делу. А что делать с Сашкой? Упертый, как баран, рвется в самое жерло вулкана и не боится сгореть дотла. Но могла ли она вразумить хоть одного из них? Ответ был очевиден. Их жизнь, такая простая, как у всех советских ребят, перевернулась с ног на голову, и с каждым днем летела в тартарары. И нигде не было пульта, чтобы поставить этот нарастающий ужас на паузу или перемотать назад в надежде, что сюжет можно изменить. Но еще одно волновало Женьку - что происходит между ними с Витей. Вроде сама недавно радовалась тому, что никто никому ничего не предлагал и не обещал, им просто было комфортно быть вместе в свободное время, а теперь она в который раз срывается на него, хочет побольнее уколоть, и не может остановиться, как бы воспаленный разум не кричал ей "Стоп!". Возможно, та ситуация, когда он резко подскочил и ушел, ничего не объяснив, задела ее, ведь на что способно женское сознание, когда теряешь контроль над ситуацией и тебе никто не может дать объяснений? Женька не припомнила ни одного случая, когда ей приходилось бы терзаться из-за парня, слезы и страдания подружек-одноклассниц вызывали у нее кривую усмешку, а теперь... все чаще лицо этого патлатого чертёнка стояло перед глазами, особенно, когда не спалось. Почему так ёкало внутри? Чем и когда Пчёлкин, этот сгусток сарказма и вседозволенности, любитель бабок и девушек, зацепил ее? Ведь дело было не в чертах лица, они-то как раз не идеальные. Это что-то другое. Есть всего два типа мужской красоты: смазливая красота и красота мужественная. Что-то во взгляде, в улыбке, в мимике, в энергии. Лёгкий прищур голубых глаз. Ухмылка одним уголком губ, из-за чего на щеке появляется ямочка. Интонации голоса: от шутливости и мягкости до холода арктических льдов. Женька не знала, как объяснить это словами самой себе, наверное, только почувствовать. И вот теперь этот холодный взгляд Пчёлы, которым тот одаривал ее в последнее время, заставляло все переворачиваться у Филатовой внутри, фразы, на которые девушка сама провоцировала его, бесили и вызывали приступы боли, и подсознание уверяло - она влюбилась, но из-за своего упрямства будто намеренно портила с ним всяческие отношения. А теперь еще расспросы Фила, завуалированные фразы Белого... Все это подпитывало ее переживания, благо, Космос еще ничего не ляпнул. На душе от всех этих мыслей было паршиво. Филатова уже который день не могла расслабиться из-за переживаний за ребят, а в особенности за Сашу, но ее упорно никто не слышал. Ее упорно просили не вмешиваться. Тогда какого черта она сейчас не может сделать то, что хочется ей? Женька шагнула к таксофону и набрала номер.       - На проводе.       - Дунаев, чем занят? Андрей, на ходу застегивавший пуговицы на рубашке, расплылся в ухмылке и плюхнулся в кресло.       - Кареглазая! Неужто снизошла до общения с простыми смертными? Филатова устало вздохнула.       - Ла-а-адно, я рад тебя слышать.       - Еще бы, ты всегда рад.       - А ты самоуверенная, Филатова. Что хочешь? Женька потеребила холодный провод телефона.       - Пойдем сходим куда-нибудь?       - А как же твой гангстер? - Дунаев зажал трубку между щекой и плечом, спрыснул одеколоном запястья и шею. - Ревновать не будет?       - А тебя это так заботит? Ответь - пойдем или нет? Андрей перехватил трубку в левую руку и взглянул на часы.       - Ты вообще вовремя позвонила. Через пять минут я выхожу, Славик предложил сгонять в бар.       - О, Чернышев на машине или как?       - На машине Анька, - упомянул о сестре однокурсника Дунаев, - так что называй местоположение, приедем. В баре было шумно. Сегодня все Котельники были здесь. В воздухе слышались веселые разговоры, кто-то курил дешевые сигареты, кто-то танцевал на небольшом танцполе. Белокурая певица, обтянутая блестящим черным бархатом, напевала какой-то заурядный мотивчик кабацкой песни. И мужики, и девицы пили, последние еще обсуждали первые сплетни. В воздухе застыл стойкий запах крепких духов, табака и алкоголя. Было жарко. Однокурсники заняли самый крайний столик у стены, обклеенной примитивным плакатом, какими-то наклейками, объявлениями и исписанной неразборчивыми надписями.       - Почему так далеко забрели-то? - Женька плюхнулась рядом с Дунаевым.       - Подальше покуралесишь, поменьше хлопот огребешь, - улыбнулся Андрей, расстегнув воротник рубашки. - Тут хотя бы поспокойнее, чем у нас в центре.       - Ну что, Жека, как дела? - Слава растянулся на твердом стуле, осмотрелся.       - Все пучком. А вы после экзаменов как?       - Гуляем и пьянствуем, - Чернышев жестом позвал официантку. - Филимонов просто говнюк, всю сессию мне запорол, мудак старый.       - А учить надо было, - ухмыльнулась Женька.       - Ой, не лечи, - сморщился Слава, - рано еще. Что пить будем? Филатова размяла пальцы, и почувствовала такую глухую тоску, что захотелось выть.        - "Агдам".        - Ого! - улыбнулся Дунаев. - Суровый выбор!       - А вам? - уточнила у парней уставшая официантка.       - Что-нибудь поесть и что-нибудь выпить. Компания немного поболтала ни о чем, пока официантка не поставила перед ними две бутылки портвейна, закуску (на свое личное усмотрение), Дунаев наполнил стаканы.        - Ну что, кареглазая, напьемся сегодня до поросячьего визга? И Фил сделает тебе "а-та-та".       - Это не его забота сегодня.       - Ты че, со всеми пацанами поцапалась? - изогнул бровь Андрей. - Я не могу с тебя...       - Закройся и пей, - буркнула Женька.       - Андрюх, не пыли, - отмахнулся Славка, - сейчас наша железная леди бахнет еще пару стаканчиков и расслабиться. Разговор как по маслу потечет, я отвечаю. Чернышев оказался прав, и Женька через минут двадцать, наконец, ощутила то самое чувство, когда все проблемы отходят на второй, а то и на третий план, и голова становится легкая. Пустая. Парни что-то рассказывали ей, она кивала в ответ и даже иногда что-то отвечала. Дунаев шутил, Слава улыбался, жестикулировал руками, а Женька смотрела на них и все ломала голову, пытаясь понять, почему она не такая, как все? Почему ей не нравятся хорошие парни, она бежит от них, как от чумы? Зато Пчёлкин, эта зараза синеглазая, опять возник перед глазами. Кстати, о глазах. Женька всем телом ощутила, что на нее неотрывно смотрят уже добрых несколько минут. Но кто - разглядеть не могла. Недалеко танцевала подвыпившая толпа, мельтешила, мешая сфокусировать взгляд.        - Земля, алло, я НЛО, связь есть? - спросил Дунаев, касаясь женькиной руки, и она чуть не отдернула ее.        - Конечно! - Филатова посмотрела в его темные глаза. - Пойду потанцую. На имитированном танцполе люди двигались в едином ритме, разгоряченные алкоголем и, возможно, чем-то еще. Дунаев, допив свою порцию, похлопал Славу по плечу, пообещав на следующей песне вернуться, и зашагал за Женькой. Было душно, щеки девушки горели огнем, и она по-прежнему чувствовала на себе пристальный взгляд, поэтому старалась держаться рядом с Андреем, но получилось это на пару минут, потому как какой-то высокий крепкий блондин, на вид лет за двадцать пять, приблизился к Женьке и подвинул Дунаева в сторону. Тот же, как назло, не остался незамеченным, к нему быстро пристроилась упитанная черноволосая бабенка в неприлично короткой мини-юбке. Без комплексов. Блондин уверенно положил руки Филатовой на бедра и притянул к себе, от него пахло алкоголем и сигаретами. Женька задохнулась от возмущения и одернула его хватку:       - Грабли убрал! - и заорала в толпу: - Дунаев! Андрей выбился из плотного кольца рук девки и схватил за руку подругу. Зыркнув на блондина, он утащил Женьку обратно к столику, где их ждал Чернышев.       - Вздрогнем? - и поднял свой стакан. После этого раза Женьке уже стало совсем жарко, хотелось срочно умыться.       - Я сейчас приду, - пообещала она друзьям.       - Куда собралась? - недобро сощурился Дунаев.       - Надо мне. Филатова стала пробираться в сторону уборной, чувствуя головокружение. "Ну нет, - страдальчески подумала она, - не хватало, чтобы я перебрала". Ноги были словно ватными, удушье подкатило близко к горлу, в голове зашумела кровь и раздались удары убойным молотком. Женька двигалась через толпу на танцполе, проталкивая себя в сторону туалета, с трудом выворачивалась из потных лап. Наконец, девушка привалилась к стене и зацепилась взглядом за чью-то высокую фигуру, освещаемую вдалеке фонарями и дымом. Затем к этой фигуре подошла еще одна, ниже ростом, и Женьке стало совсем нехорошо. Тревожно. Вдруг чьи-то руки внезапно сильно схватили Женьку и дернули куда-то в бок. Она оказалась прижата к грязной стене и, подняв глаза, увидела того блондина.       - Что ты там вякнула, мямлящая девка? - прокричал он ей в ухо. - Ты хоть знаешь, кто я?       - Хрен с горы! - Женька дернула руками, но тот держал крепко. - И я сказала, чтобы ты убрал грабли!       - Ты такая дерзкая, потому что два кента с тобой? - он противно заржал. - Так вот, в таком шуме тебя даже не услышат, поняла? - одной рукой он скрутил женькины волосы и дернул назад, а вторая бесцеремонно поползла по ее телу, задирая футболку. Женька в миг протрезвела, брыкнула коленом, и попала прямо в пах блондину. Тот взвыл, но хватку не ослабил, а только сильнее дернул за волосы, зарычал и со всей силы залепил девушке звонкую пощечину. Мир тут же вспыхнул для нее белыми искрами, голова чудовищно заныла.       - Я знаю, кто ты, тля! - его пьяный угар раздражал нос Женьки, доводил до рвотного рефлекса. - Я тебя сейчас так выебу, твои дружки зашивать будут!       - Дунаев!!! - насколько только был способен голос, Женька заорала в исчезающую перед глазами толпу, поскольку мужик потащил Филатову в полутемный коридор, где зажавшаяся парочка никого не удивит, а громкая музыка заглушит любые крики – боли или удовольствия, уже не имело значения. Он придавил ее к черной стене и стал расстегивать молнию на джинсах.       - Тебя убьют нахрен, мудак! - от боли и отчаяния на глазах у Женьки выступили слезы и она предпринимала все попытки отбиться. Но очередная пощечина тут же заалела на ее щеке. Мыслить ясно стало почти невозможно. Когда блондин резко рванул вниз ее джинсы, и ткань жалобно хрустнула, что-то отшвырнуло домогателя от Женьки. Послышались глухие удары. Снова. И снова. И снова... Били его двое. В темноте с дрожащей пеленой на глазах было трудно разобрать, кто именно, пока не послышался голос Пчёлы:       - Я ему череп пробил, - и глухой звон на плитке. - Сука... Слева от стены отделилась фигура и обняла Женьку за плечи. Она дернулась, попыталась оттолкнуть, но теперь узнала Дунаева:       - Эй, я это! Я! Филатова попыталась натянуть джинсы, а заодно поправить помятую футболку, совершенно не обращая внимание на гневные тирады друзей, но вдруг зарыдала, сползла вниз по стене и опустилась на пол.       - Бери ее и уходим, - скомандовал Космос. Дунаев, по-видимому, кивнул и неожиданно для Женьки подхватил ее на руки и понес в сторону выхода, протискиваясь сквозь толпу. Девушка почувствовала, что атмосфера сменилась лишь тогда, когда легкие наполнил свежий влажный воздух. Дунаев усадил Женьку на заднее сиденье "Линкольна", накрыл протянутым Космосом пиджаком ее дрожащие плечи, захлопнул дверь. Пчёла за пару сильных тяг выкурил сигарету, сначала подлетел к машине, попытавшись отчитать Женьку, судя по вздувшимся венам на его шее и горящим яростью глазам, он бы сейчас вообще не церемонился. Но Холмогоров резко развернул его от автомобиля, и Витя налетел на Андрея:       - Ты какого хрена притащил ее сюда?! - он толкнул его в плечо, и Дунаев слегка пошатнулся, отступив на шаг. - Сука, нахрена?!       - Она попросила взять с собой. Откуда я знал?       - А че ты вообще знаешь, м? - Пчёла продолжал наступать на однокурсника Филатовой. - Че ты вообще знаешь, Дунаев?! Что с ней там чуть не случилось, знаешь?! Ладно, она дура! Выскочка, мать твою!       - Пчёл... - Андрей хотел все объяснить, но не успел - получил в челюсть. Космос резко дернул Витю на себя, и тот не успел огрызнуться, как друг плеснул ему в лицо бутылку воды. Пчёлкин закрыл рот, ощущая, как по горящим щекам стекают холодные струйки.       - Садись. Ее надо отвезти. Он грубо затолкал Пчёлу в машину, склонился над Андреем, протянул ему платок и похлопал по плечу.       - Прости, братан, - затем прыгнул на водительское сиденье, и "Линкольн" стрелой умчался прочь с территории бара в Котельниках.