Братья, по-любому

- Девочка моя, как ты себя чувствуешь? - Ольга Николаевна мягко разминала ноги Женьки и озабоченно глядела в её глаза. - Здесь больно?.. - Мам, нормально, - поморщилась Женька. - Что врачи говорят? - Что как женщина я не состоюсь ещё несколько лет... Ольга Николаевна нахмурилась. - Что это значит? - Про беременность... Вопрос может рассматриваться не ранее чем через год. Необходимо провести некоторые исследования, определить размеры, качество оссификации... Нагрузка на кости таза весьма значительная, так что... - Мы всё вылечим, слышишь меня, Женёк? - женщина нежно погладила дочь. - Рефлексы - дело наживное, будем заниматься, и ты у нас ещё бегать будешь. Неважно, через два месяца, через полгода, год... Ты у меня сильная, вся жизнь впереди. И муж, и дети, всё будет. Женька понимала, что ни о какой беременности она в ближайшее время и не собиралась думать. Ее ждали: долгое, изнурительное восстановление, возможный академ, три года меда и длительное зализывание ран после того, что ей пришлось пережить. Доверять мужчинам? Теперь никогда. Но слова врача всё равно задели до глубины души. - Кстати, - отвлекла девушку от нерадужных мыслей Ольга Николаевна, - тебе письмо... - Могла бы - сплясала... - От Андрея. Женька приняла конверт из материнских рук, а затем Ольга Николаевна выудила из сумочки ещё три письма. - Они приходили домой, и я целый месяц не могла их тебе передать, а ему то ты не сообщала, что переехала к своему Никите... Кстати, как у вас?.. После этого вопроса Женьку словно обдало кипятком, и она тяжело задышала. - Я хочу на воздух... От Ольги Николаевны не скрылось волнение дочери, но она поняла, что между Женькой и Никитой явно что-то произошло, о чем девушка говорить явно не хотела. Женщина придвинула коляску к кровати Женьки и помогла дочери пересесть в неё. Пчела вбежал по ступеням ко входу в Склиф, находу оттягивая галстук, и оказался в вестибюле. Пробравшись сквозь снующих пациентов, их родственников и санитаров, перевозивших больных, он подошёл к регистратуре: - Добрый день. Где я могу найти Плотникова? - Фёдор Ильич сейчас на операции, - ответила о лечащем Женьку враче женщина в круглых очках с массивной красной оправой. - Вы по какому вопросу? Витя облокотился на стройку, крепко сжимая в кулаке свой галстук. - Хотел уточнить насчёт состояния его пациентки, Филатовой. Женщина несколько мгновений что-то перебирала в документации, затем снова подняла голову на Пчелкина. - Состояние стабилизируется, сегодня её перевели в профильное стационарное отделение. Проводится усиленный курс терапии, отмечается прогресс. Витя ответ взгляд, нервно постукивая по стойке кулаком, размышляя. - К ней можно? - Она сейчас на прогулке с матерью. Можете подождать, когда они вернутся. - Спасибо. Пчела был в смятении. Он хотел увидеть Женьку, поговорить с ней и первый раз в жизни извиниться за то, что... За что? Он сам ещё до конца не понимал, стоит ли это делать вообще. То, что он сделал, было правильно и по-другому он поступить не мог. Но её слезы... Неужели она так любила его, что простила даже то, что этот гад с ней сделал? Ноги сами понесли Витю на масштабный задний двор огромной лечебницы. Вовсю царил август; палящее в зените солнце заливало ярким светом и теплом огромный сад с круглыми цветущими клумбами, острые лучи хаотично разрезали кроны деревьев. Пчела, разгоряченный то ли от погоды, то ли от одной мысли, что сейчас при встрече золотистые глаза посмотрят на него с укором и презрением, скинул пиджак и зашагал по главной аллее, выискивая взглядом Ольгу Николаевну. Наконец, Витя увидел её на одной из скамеек. Рядом с женщиной, спиной к нему, в чёрной коляске сидела Женька. Ольга Николаевна в этот момент что-то рассказывала дочери, но заметив приближающегося Пчелкина, осеклась и расплылась в улыбке: - Витя, здравствуй! Женька вздрогнула, услышав его имя. Пчела появился в поле её зрения, привычно, как раньше, приобнял за плечи Ольгу Николаевну, а затем присел на корточки около колен Филатовой. - Привет, малая. - Зачем ты здесь? - посмотрела она на него исподлобья. Её слова резанули в районе солнечного сплетения. - Женя, - удивлённо взглянула на Филатову женщина. - Да что с тобой?.. - Всё нормально, теть Оль, - улыбнулся уголком губ Витя. - Дуется немного, ей простительно. - Не понимаю, что у вас здесь происходит. Со всеми уже поругаться успела? - нахмурилась Ольга Николаевна. Но в ответ была тишина. Женщина поднялась с лавочки, сжала в руках свою сумку и взволнованно окинула взглядом Женьку и Витю. - Ответь Андрею, я потом отправлю письмо. - И, поцеловав дочь в лоб, попрощалась с Пчелой и пошла по аллее на выход из сада больницы. - Мне в последнее время тоже нравится молчание, - Витя расположился на лавочке, закурил и посмотрел на пышные вековые деревья. - Я здесь затем, чтобы извиниться. - Он боковым зрением заметил, как Женька повернула голову. - Да, ты не ослышалась. Ты считаешь меня монстром. Но настоящий монстр тот, кто сделал это с тобой. - Зачем ты говоришь мне всё это?.. - Дай сказать, - Витя помял в пальцах сигарету, прежде чем ещё раз затянуться. - Я не чувствую ни малейшего угрызения совести, считаю, что поступил правильно. Но раз ты льёшь слезы по этому хуиле, значит, он для тебя многое значил. Поэтому прости. Не везёт тебе на мужиков, Филатова. Такие вот дела. - Ты полный идиот, Пчелкин, если думаешь, что я плакала из-за него. Вернее, только из-за него... - Да, вы, девчонки, слишком эмоциональны и можете найти миллион причин в нагрузку. - Спасибо, что сравнил меня со всеми. Я польщена. - При всех неприятностях жизни твой сарказм никуда не пропадает. Я восхищен. - Учителя хорошие были, - Женька сжала кулаки и вдруг выпалила: - Да, если хочешь знать, я себя жалею. Жалею! Потому что я сраный инвалид! - Замолчи, глупая, - покачал головой Пчела и придвинул к себе коляску за подлокотник. - Ты будешь ходить, слышишь? У нас, между прочим, лучшая медицина. И прогнозы весьма положительные. Поэтому перекрой кран своего пессимистического потока, поняла? Женька накрыла голову двумя ладонями и откинулась на спинку кресла. - Мне страшно, Вить. Мне страшно за вас, что вы делаете... - Живём. - Это не жизнь. Это сущий кошмар. Знаешь, сколько я всего перевидала на скорой?.. Вспомнить жутко... И я всё время думала, не дай бог на одном из таких вызовов мне попадётся кто-то из вас... Жизнь страшная, но... Почему нельзя существовать, как обычные люди? Просто работать, заниматься делом... - Существовать - это ты верно сказала. Обычные люди как раз и существуют. Ты пытаешься сейчас мне проповеди толкать? Тогда тебе не ко мне, малая, а в церковь, - и Пчела кивнул в сторону храма на территории НИИ. - Слишком поздно уже что-то менять. - Всё всегда возвращается бумерангом. - Хвост за хвост, глаз за глаз, - усмехнулся Витя, сжимая окурок в пальцах. - Видишь, твоему женишку всё вернулось. - Хватит его так называть... - Точно, я же извинился. Ни слова больше. - Ты не понимаешь меня... - Отчего же. Понял, не дурак, дурак бы не понял. Ты словно ребёнку мне сейчас пытаешься втолковать, что такое хорошо, а что такое плохо. Но уже поздно цитировать Маяковского, раньше надо было. Женька смотрела ему в глаза и понимала, что пропасть между её и его мирами становится всё шире. И самое поганое, что в его мире теперь самые близкие для неё люди. - Как будто раньше ты слушал. - Тем более, о чем говорить сейчас, когда поезд ушёл. Хотя тогда тоже не было других вариантов. Так было всегда, вдруг поняла Женька, они всегда ходили по канату над пропастью и им это безумно нравилось. Изменить свою жизнь сейчас, когда новые дела только набирают обороты? Нет, этого не будет никогда. Никогда жизнь бригадиров не будет тихой и мирной, потому что вся их жизнь - это тонкий канат, натянутый меж двух миров, и они упорно и стремительно уходили прочь от беспечной и спокойной жизни 80-х в чёрную бездну 90-х. И если бы умный, всегда рассудительный Сашка понимал, что утягивает за собой всех близких, может быть, у них всех не было бы пелены денег и оружия перед глазами? Смешно. Он просто прогнулся под обстоятельства и смог взять командование в свои руки. Повисло угнетающее молчание. Пчела украдкой смотрел на подрагивающий подбородок Женьки и нервно жевал нижнюю губу. - Что Дунаев пишет? Как служба? - Я ещё не читала, - Женька сжала руки в замок. - Сама ему давно ничего не писала. Да и рука не поднимается. Что я ему расскажу? Правду? - Не поверишь, но её говорить куда проще. На душе потом легко становится. - И это говоришь мне ты? - Женька вдруг рассмеялась, но Витя уловил в её смехе нервные нотки. - Когда мне про Никиту рассказал, тоже легче стало? - Мне и не было тяжело. - Вот как... А тогда, на даче Царевых? Пчела снова встретился с ней взглядом. Удивительно, как Вите всегда легко было расставлять с дамочками все точки над "i", но в тот вечер он был сам полностью разбит. Да, он сказал правду - Женьке нет места в их мире, она не должна была страдать, должна была жить своей нормальной жизнью. Пчела упорно пытался игнорировать тот факт, что Женька давно погрязла в проблемах ребят, и даже последние годы, когда она была далеко отодвинута от всех дел бригадиров, не пощадили девушку. Проблемы засыпали её с головой, и разрешать их вновь пришлось доблестной четвёрке. - Но я ведь был прав. - Я словно потерялась... Чувство, будто я - не я. Будто собственные руки, ноги и все остальные части тела - не мои, хотя мозгом понимаю, что мои, но воспринимаю их как что-то чужеродное. Мама спрашивает, что у нас с Никитой, и что ты советуешь, сказать правду? Она этого не вынесет, ни одного факта того, что у нас было, и чем всё это кончилось... Мне стыдно признать, что любое моё самостоятельное, взрослое решение терпит фиаско. Сейчас я тут, - Женька показала большим пальцем на стены НИИ позади себя, - а потом?.. Я не могу вернуться домой. Лежать дома, когда стены идут на тебя и топят в воспоминаниях... - Мы разберёмся с этим позже, - пообещал ей Пчела. - Не думай сейчас об этом. Ты же врач у нас, сама знаешь, что позитивные эмоции способствуют выздоровлению. Ты боец, Жень. Поэтому, - он аккуратно взял её ладошку и сжал своими пальцами в кулак. - Борись. - Как там Саша с Олей? Свадьба то как прошла? Витя поморщился, вспоминая события той ночи. Рассказывать о последствиях ни за что не был готов. Хватит с Женьки и её проблем. - Да всё пучком, погуляли от души. Молодожёны наши в Ялту намылились, медовый месяц, как никак. - Ялта - это хорошо... - грустно улыбнулась Женька, подставляя лицо выплавшему из-за дерева солнечному лучу. - Ялта - это замечательно... *** Но Ялта накрылась медным тазом. В ночь с 18го на 19е августа 1991 года Пчела и Космос разъезжали по ночной Москве с целью отдохнуть и расслабиться. Космос сетовал на то, что за всё это время они не смогли вырваться к Женьке в больницу. О том, что Пчела на днях уже навещал девушку, друг не знал. Витя решил умолчать. - Скипон то там как? - напомнил про недавний замес на рынке Пчелкин. - Башку лечит, по-тихой. - Тоска... - промычал Витя, высунув руку в открытое окно. - Вот неймётся тебе, жук, - усмехнулся Космос, сворачивая влево. Он прекрасно знал, что поможет другу расслабиться. - Есть одна тема... Первым проснулся Холмогоров и первые несколько минут ощущал, как в черепе будто наяривает круги товарный поезд. Яркий солнечный свет резал глаза, и парень поморщился от усилившейся головной боли. Едва он поднялся с дивана, с улицы раздался грохот. Тогда Космос понял, что это не товарный поезд. Он метнулся к окну - в центр Москвы двигались танки и БТР. - Пчёл! - громко проорал Космос на всю квартиру. - Пчёла! Наплевав на уединение в соседней комнате, Холмогоров распахнул дверь и, подхватив с дивана подушку, метнул ею в спину Вити. Тот проснулся, разворачиваясь к другу. Сначала он поглядел на обнаженное женское тело рядом. Как её? Катя? Наташа? Лиза? Девушка спала на боку, обнимая подушку, демонстрируя изящный изгиб талии. В воображении Пчелы пронеслись обрывки вчерашнего вечера: они с Космосом завалились к Холмогоровской знакомой Таньке, которая на удачу была с подружкой. В памяти остался момент, когда эта самая подружка решила вручить ему свой лифчик и сняла его, даже не расстегнув рубашку. Дружной компанией они пили… В общем, что-то пили, после чего последовала обычная раскладка действий. - Ты че орешь, Кос? Как на пожаре... - Да ты в окно взгляни! И Космос полетел в зал, включать телевизор. Лебеди. Лебеди. Лебеди. Снова эти лебеди. По всём каналам крутили "Лебединое озеро". - Че за хрень? - искренне удивился Кос. Пчела, зевнув, обескураженно смотрел в окно. - Переворот, - в дверях в зал появилась Танька с кружкой кофе и сигаретой в зубах. Щёлкнув зажигалкой, она подпалила сигарету Пчёле. - Горбача арестовали в Крыму. - Епти мать, - подскочил Космос. - Пчёл, звони Белому срочно. - Радости полные штаны будут, - почесал затылок Витя и набрал номер друга. Получив наставления от Саши разузнать всё подробнее, быть предельно осторожными и по возможности прибыть в офис, Витя передал информацию Космосу. Вовсю царил сентябрь, когда Женьке, наконец, позволили покинуть больницу. Всё лето ушло у неё на реабилитацию. Получив массу рекомендаций, девушка на костылях стояла на крыльце Склифа. О выписке она никому не сказала. Прекрасно знала, что брат или мама повезут её домой. Но ей туда категорически не хотелось. О съемном жилье она думала неоднократно, но понимала, что жить в одиночку после таких тяжёлых травм она не сможет. Так и стояла с кашей в голове на пороге, рассеянно глядя в одну точку. Рядом сновали врачи, один из них остановился рядом: - Что ж вы, девушка, тут стоите? - Жду. - Вы бы присели, что ж вы на костылях мучаетесь, обождите в вестибюле. - Спасибо, - категоричным тоном отозвалась Женька, давая понять, что делать она ничего не будет. Врач покачал головой и удалился за коллегами. Когда уже было принято решение вызвать такси до дома, у входа остановилось белое "Вольво". Откинув подолы своего плаща, Витя вбежал по ступенькам и резко остановился около Женьки, опешив. - Ты чего здесь?.. - Выписали. - И не сказала ничего?! - нахмурился Пчела. - Кого ждёшь? - Никого. Я никому не сказала. - Глупая, - покачал головой Витя. - Я, собственно, к тебе шёл... Предложение есть. Он понял, что место неподходящее. Женька стояла, оперевшись на костыли, а Пчелкин оценивал ситуацию. Недолго думая, он аккуратно подхватил Филатову на руки, и девушка охнула, роняя костыли. - Ты чего! - А как ты собиралась? Вечность спускаться? - усмехнулся Витя и направился с ней к машине. Водитель выскочил и распахнул заднюю дверь. Пока Пчела осторожно усаживал Женьку, он поднял костыли и затолкнул их следом. - Куда мы? - усевшись поудобнее, спросила Женька. Пчелкин повернулся к ней в полу-профиль. - Поживешь у меня, - и, заметив её удивление, поспешил объяснить: - Сергея помнишь? С которым ещё в школьные годы Валера занимался, - Женька вспомнила Серёжу, который тренировался вместе с Филатовыми в спортивной секции, - в Голландии теперь, ага. Бизнес открыл, дела такие. Приглашение выслали. Белый заинтересован. Поэтому я лечу разведать обстановку. Саша и правда отправлял в Голландию Витю на разведку обстановки, да и заодно такая возможность побывать заграницей! Белов не хотел рисковать, ведь сам не знал, в какую игру втягивает друзей. Действовать надо было крайне обдуманно и осторожно. - Стоишь? - спросил у Женьки Витя, когда помог ей вылезти из машины и подал костыли. - Стою, - улыбнулась девушка. - Кость, подожди меня внизу, я скоро, - пообещал Пчелкин водителю и повёл Женьку к подъезду, обхватив подругу так, чтобы она могла нормально передвигаться. Он остановил ее перед входом в дом и, звякнув ключами, отворил дверь, помогая Женьке перешагнуть через порог. Как только они оказались в прихожей Витиной квартиры, и Филатова твердо встала на ноги, уперевшись о костыли, Пчела бросил ключи на тумбочку у зеркала и помог девушке пройти внутрь. Прямо перед ней простирался вид на уютную однокомнатную квартиру. Взгляд Женьки скользнул в кухню, из которой через арку можно было попасть в спальню. Комната была обставлена со вкусом, ничего лишнего: нежно-молочный тюль на широком окне, шкаф для одежды в тон покрывала на широкой кровати, пара кресел. Дверь напротив вела в ванную. В воздухе летали древесные нотки, аромат сигарет и мужского одеколона. - Вот твои владения на ближайшие несколько недель, - Пчела помог Женьке усесться в кресло, сам приземлился напротив. - Продержишься тут? - Без проблем. - Когда вернусь, обмозгуем, что делать дальше, если не надумаешь вернуться домой. А пока хозяйничай. Только прошу, - он коснулся её предплечья, - никуда не выходи без необходимости. Лучше вообще не выходи. Я буду на связи, Костю ты видела, всё необходимое он тебе привезёт. Что ещё?.. Женька улыбнулась, наблюдая, как в голосе Пчелкина просквозили нотки заботы. Неужели так беспокоится? - Спасибо, я даже не знаю, что ещё сказать. - Брось, - отмахнулся Витя и поднялся. - Пульт от телека на столе. Ты это... Точно своим ничего не скажешь? Не думаю, что теть Оля оценит выходку, если придёт тебя навестить. - Я разберусь. - Ну это я так, к слову... - Пчела обхватил себя за затылок. - Ты вообще без костылей как? Передвигаешься? - Ещё не пробовала. Боюсь. - Может, коляска лучше? - Витя обежал быстрым взглядом свою квартиру, будто видел её впервые. - В ванной порог, будь осторожнее. Ну, собственно, всё. Мне пора. Они ещё с минуту смотрели друг на друга, а затем Пчела нежно прижал голову подруги к себе и поцеловал ее в затылок. - Будут вопросы - звони. - А просто так могу? - усмехнулась Женька. Витя хитро прищурился. - Только если соскучишься. - Выдержал паузу и улыбнулся уголком губ: - Звони, так и быть. - Зараза ты, Пчелкин. - А я и не отрицаю. Амстердам встретил русского бизнесмена Пчелкина более чем приветливо. Из аэропорта его забрал Сергей, затем помог старому знакомому с расселением и ознакомил с некоторыми достопримечательностями. В течение первой недели Сергей познакомил Пчелу с коллегами, после встречи с которыми Витя заключил несколько контрактов по поставке алкоголя. Это было только начало. Впереди его ждали куда более серьёзные дела. Случались дни, на которые выпадал отдых. Тогда Сергей тащил Пчелу в бар или ресторан. Оттуда они плавно перетекали в следующий. Женька сидела в кресле, вытянув ноги, и бездумно пялилась в телевизор. "Поле чудес", какой-то советский старый фильм, "Служебный роман", "Новости", " Зита и Гита". Остановилась на этом и продолжила глядеть в ящик безэмоциональным взглядом. Тихий разговор в фильме нарушил громкий звонок телефона. - Женя! - раздался голос Ольги Николаевны. - Ты где?! Я прихожу, а мне говорят, что ты выписалась! - Да, - бесстрастно отозвалась Филатова. - Что "да"? Где ты? - Мам, успокойся. Я прихожу в себя, хочу побыть одна. Позже я приеду. - Женя, это не смешно. Мне что, Валеру просить тебя искать? Он ещё не знает об этом. - И хорошо, чуть позже я ему сама всё расскажу. Дай мне просто время, хорошо? В трубке повисла тишина. - Я тебя люблю, мам. Позже созвонимся. И Женька отключилась.