Братья, по-любому

      Май в этом году выдался удивительно тёплым. Люди, уставшие за зиму от тёплой одежды, скинув тяжёлые пальто и свитера, распрямили плечи и, казалось, почти летали. Улицы запестрели платьями и сарафанами ярких расцветок. В Москве становилось душно. Все рвались на природу. На пляжах вдоль реки Москвы, как на Чёрном море, от обилия полуобнажённых тел яблоку негде было упасть. Ольга Николаевна заварила чай, выложила на фарфоровую тарелку булочки из кулинарии и терпеливо ожидала, когда же Женька придёт завтракать. Сегодня был выходной день, и девушка провалялась до девяти часов. А сейчас она, напевая песенку, плескалась в ванной. Наконец, младшая Филатова заскочила на кухню, схватила булочку, чмокнула Ольгу Николаевну в щёку и пошла в коридор.       - Привет, мамуль! Пока, мамуль! - только и сказала она.       - Женя, что за ужасные манеры есть на ходу? Сядь позавтракай.       - Не могу, ма, прости. Меня уже Дунаев ждëт. Мы на пляж идём. Филатова-старшая хотела ещё что-то сказать, но Женька уже хлопнула дверью.       - Что за несносная девчонка, - проворчала с улыбкой женщина, - вечно она куда-то мчится! Андрей стоял, облокотившись о капот машины, и с улыбкой наблюдал за Женькой. В руке он держал букет крупных садовых ромашек.       - Вах! Какой дэвушка! - подмигнул Дунаев. - Эй, слюшай сюда, кареглазая. Давай бистро-бистро садись на моего коня, я тэбя похищаю!       - Ты меня похищаешь? - Женька засмеялась, обнимая друга. - А что мне в таком случае надо делать? Кричать и звать на помощь можно?       - Можно, но только тихо. А то прырэжу!       - Ой! Помогите! - прошептала Филатова, вползая на переднее пассажирское.       - Опа, какие люди на верблюде! - раздался голос сзади. Женька высунула голову из распахнутого окна и скривилась в ухмылке. Рядом с машиной Дунаева поравнялся "Линкольн". На переднем - Витя. Взгляд опущен, что-то пересчитывает. Космос приспустил окошко и протянул Андрею руку.       - Здорово, Андрюх.       - Здорово. Как жизнь молодая?       - Всё пучком, растем, как бамбук, - подмигнул Холмогоров. - Эй, малая, а чего не здороваемся? Филатова улыбнулась, вышла из машины. Космос повторил её действие. Друзья обнялись, и только тогда Пчёлкин вышел из "Линкольна".       - Привет, Филатова.       - Здравствуй-здравствуй, - хмыкнула Женька, отстранившись от Космоса.       - Ну так чë, Андрюх, не надумал присоединиться? Нам сейчас людишки толковые нужны. Дунаев не успел открыть рот, когда Пчела, усмехаясь, облокотился на крышу машины и выдал:       - Ты что, Косматый, интеллигенция никогда не опустится до простых смертных.       - Ну, полегче, - хмыкнул Холмогоров.       - Да пока не будет времени, Кос, - уклончиво обошёл вопрос Дунаев. - Позже обсудим.       - А чего так?       - Потом расскажу.       - Кончай трепаться, Кос, - оборвал друга Пчёлкин. - Не видишь, люди ехать собирались, романтика, все дела.       - Люди по-дружески на пляж собрались, - одернула его Женька. - А тебе лишь бы опошлить всё.       - У каждого свои недостатки, - ухмыльнулся Витя, глядя будто сквозь девушку. На самом деле просто боялся снова взглянуть в её золотистые глаза. Боялся сорваться, оттолкнуть к чертям Андрея и... А что, собственно, "и"? Год назад над этой "И" были расставлены все точки. Мотор взревел, "девятка" сорвалась с места и повезла друзей навстречу ветру и солнцу. Они выехали за Кольцевую дорогу и помчались по шоссе мимо небольших подмосковных городков.       - Уважаемый похититель, а куда вы меня везёте? - поинтересовалась Женька. - Мы же на пляж собирались.       - Вах! Помолчи, жэнщина. Прырэжу вэдь! Филатова покорно замолчала. Через час машина свернула на просёлочную дорогу. Несколько минут они тряслись по кочкам, пока не доехали до озера. Со всех сторон его окружал густой лес, а посередине даже был довольно внушительного размера остров с песчаным пляжем. Женька вылезла из "девятки" и последовала за другом, который раскинул руки и уставился взглядом в безоблачное небо.       - Вот он, наш необитаемый остров. Здесь тебя никто не спасёт! Женька обхватила шею Дунаева и положила голову на его плечо.       - А я и не хочу, чтобы меня спасали... Мне здесь нравится. Ни одного человечка! Просто удивительно!       - До города далеко. Это место знают только дачники. Они сюда приезжают на выходные... Но я завёз тебя ещё дальше, так что никто отдохнуть не помешает.       - А откуда ты знаешь это место?       - Я сам здесь впервые. Мне про это озеро родители рассказывали. Когда они были студентами, то любили со своей компанией здесь отдыхать. Рядом на даче жил их друг. Ноги ступили на горячий песок. Женьке не терпелось быстрее искупаться. Пока Андрей занялся приготовлением костра, девушка швырнула босоножки, скинула сарафан и щучкой прыгнула в ласковый плен озера. Дунаев, украдкой глядя на подругу, улыбался. Он вернулся из леса с ещё одной партией сучьев, длинных веток и цветов. Пока Женька обтиралась полотенцем, парень сплëл что-то похожее на атрибутику папуасов. Женька была теперь в юбке из листьев, на голове - венок из цветов.       - Ну прям как лесная нимфа!       - Нет. Я не нимфа, - засмеялась Филатова. - Я твоя Пятница. А ты мой Робинзон Крузо. Дунаев вернулся к машине, включил на полную громкость магнитолу, уловил радиоволну с зажигательной песней и вернулся к Женьке. Они танцевали и громко подпевали солисту. А потом, взявшись за руки, побежали на песчаный пляж и с криком бросились в воду. Они плавали, ныряли, дурачились в воде. Их смех и визг разносились по всему озеру. Вконец уставшие, они вернулись обратно к костру. Андрей приволок термос с чаем и бутылку вина.       - Грейся, - он плеснул подруге вино, себе - чай, накинул ветровку на плечи Женьки и разместился напротив. - Ну как, довольна?       - Спасибо тебе, Дунаев. Мне этого не хватало.       - Да было бы за что... Они молчали, наблюдая, как вечер медленно опускается на лес. Андрей осторожно поглядывал на девушку. Щёчки раскраснелись, улыбка заставил уголки губ изогнуться. Только глаза так и оставались грустными. Уставшими.       - Не можешь расслабиться... - констатировал Дунаев. Женька перевела на него взгляд.       - С чего ты такой рентгеновский снимок сделал?       - С появления Пчёлы. Выходила ты из дома совсем другая... Филатова закусила щеки и опустила голову на согнутые колени.       - Нет. Он здесь ни при чем. Просто работа...       - Врать ты так и не научилась, кареглазая.       - Разве? А я считала себя в этом деле профессионалом. Оба улыбнулись.       - Я очень хотел тебя отвлечь...       - Да забыла я его! Совсем забыла!.. Андрей снова посмотрел на Женьку и горько усмехнулся.       - Я имел ввиду - вообще от всего. От учёбы, работы. Но ты сама сейчас призналась, в чем твоя беда. Женька в упор посмотрела на друга, будто изучая его снова.       - Дунаев?..       - М?       - А ты меня любишь? Андрей вздохнул, но выдохнуть не сумел. Вопрос застал его врасплох.       - Конечно, кареглазая, как тебя не любить?       - Я серьёзно.       - И я - предельно.       - Обещай, что ты никогда меня не бросишь. Андрей встретился с ней взглядами и увидел, как яркие всполохи костра пляшут в её влажных от подступающих слëз глазах. Дунаев притянул девушку к себе, крепко обхватил её за плечи и поцеловал в висок.       - Я рядом, кареглазая. Что бы не случилось. Только...       - Что?       - Я всё собирался сказать, да случай только сейчас представился. Хотел с тобой время провести и рассказать... Женька отстранилась от друга и с тревогой ожидала, что он скажет.       - Я в армию ухожу, Женька.       - Ты че, отделаться так от меня решил?       - Дурёха...       - Предатель. Филатова вскочила на ноги и побрела к озеру. Андрей тяжело вздохнул и двинулся следом.       - Кареглазая, ну что за обиды?       - Ты же учишься, какая армия? Не бросит он меня, как же! - в Женьке проснулась ничем не прикрытая детская обида.       - Я ведь зимнюю сессию так и не закрыл, ты же помнишь... До этой я не допущен.       - А ты мне сказать раньше не мог? Да что ты за глупый человек, Дунаев! Я же...       - На тебя и так слишком многое свалилось. Забудь, так вышло. Отслужу и вернусь.       - Два года... Забудешь меня, найдешь жену и там обоснуешься.       - Вот кто глупышка - так это ты, - улыбнулся Андрей, снова обхватив хрупкие девичьи плечи. - Ну, бука, ты чего? Что, не будешь меня ждать?       - Сдался ты мне, - буркнула через губу Филатова, сбросив его руки. - Давай, стартуй, солдат. Родина зовёт! Дунаев усмехнулся и двинулся обратно. В машине отыскалось несколько пустых бутылок. Парень набрал воду из озера, снова покосился на Женьку, которая замерла у воды скульптурным изваянием и гипнотизировала взглядом водную гладь. Андрей потушил костёр, собрал вещи, утрамбовал всё в багажнике и окликнул подругу.       - Эй, Пятница! Пора домой. Филатова медленно двинулась к машине. Дунаев присел на капот в ожидании и удивлённо улыбнулся, когда девушка приблизилась и крепко обняла его.       - Прости меня. Я буду ждать. Буду скучать. И писать буду. Каждый день... А потом отправлять.       - Вот народ удивится, когда я буду целые тома получать, - засмеялся он, крепче прижимая Женьку. - Толстой нервно курить в сторонке станет. Она тоже улыбнулась.       - Дунаев, ты чудо, знаешь?       - Ещё бы. И весь твой, прикинь? А ты, неблагодарная, другому отдана и будешь век ему верна.       - Дунаев!       - Молчу, кареглазая. Я даже удивляюсь, как меня угораздило влюбиться в такую сумасбродную девчонку, как ты. Захотел украсть, как джигит, в итоге все бразды правления снова в твоих руках. До добра это не доведёт... Слышишь, жэнщина?       - Болтун! Андрей снова засмеялся, согревая подрагивающую от прохладного ветра Женьку. Стоял бы так, казалось, всю жизнь, и ничего больше не надо. Что ждёт их впереди? А впереди был страшный и разрушительный 91-й год...