Братья, по-любому

      - Здравствуйте! - пациент, темненький паренёк лет двадцати с небольшим, бодро влетел на костылях в перевязочную. Приноровился за столько недель махать ими, как своими двумя. Женька, занятая перевязкой другого больного, даже не удостоила его взглядом и холодно ответила приказным тоном:       - За дверью подождите.       - У-у-у, - с улыбкой и напускным ужасом отозвался парень и выудил из подмышки коробку конфет. - От чистого сердца! Вашему коллективу сестёр от нашего коллектива братьев. Вторая медсестра усмехнулась, наблюдая, как на подсобный стол ложится светлая коробка.       - Напрасно тратитесь, - тем же голосом отозвалась Пчëлкина.       - Да мне перевели по больничному какую-то ерунду, семьсот рублей, а что это такое? Что делать с этой мелочью - не знаю.       - А ты не мелочись, - усмехнулась вторая медсестра. - Дари по-крупному. Тогда и узнаешь...       - А ты возьмёшь? - ухмыльнулся пациент, но без особого азарта.       - А то! - фыркнула девушка, кивая Жене. - Всё?       - Вези, - скомандовала Пчёлкина.       - Смелая девушка, - продолжал свою игру паренёк.       - Я-то смелая, - медсестра потихоньку покатила на себя каталку с перевязанным мужчиной, - только вы что-то все вокруг трусоваты.       - Верочка, меня выписывают сегодня.       - Счастливо, - в том же смешливом тоне подмигнула ему медсестра, - как говорится, скатертью дорожка... Женя помогла коллеге вывезти каталку и прикрыла дверь. Паренек с улыбкой наблюдал, как девушка молча отодвигает коробку конфет, делает пометки в журнале, ополаскивает руки. Затем встречается пронзительным взглядом с его глазами в отражении висящего над раковиной зеркала. Видны одни глаза - тёмные, насыщенные, аккуратно подведенные карандашом. Лицо скрыто плотной марлевой маской, но по сеточке морщинок в уголках глаз и по мягкому голосу он понимает, что она улыбается.       - Садись уже, перевяжу напоследок. И улыбка снова появляется на губах паренька. Он лихо выписывает пируэты на кафельном полу, приземляется на кушетку и жадно ловит глазами каждое движение Жени. Девушка украдкой наблюдает за ним, видно искреннее лицо пациента, и ловит себя на мысли, что ей до мурашек знаком такой взгляд, такая ухмылка. Плавали, знаем. И стоит ей склониться к его перевязанной ноге, Пчёлкина ощущает лёгкое дуновение на своей шее. Поднимает полные смятения глаза на паренька, и её густые тёмные брови сдвигаются к переносице.       - Это ещё что такое?..       - Прощальный выдох, - снова улыбнулся, так обезоруживающе, что Женя лишь качнула головой и снова принялась за свою работу. - Женечка, можно с вами поговорить напоследок?       - Ну, поговори. Он наблюдает, как ловко её руки накладывают спиртовку, профессионально перебинтовывают ногу. И решается сказать, как на духу:       - Да ну, эти бинты... Ничего не могу поделать с собой, Евгения Константиновна... Женя подняла на него удивлённые глаза.       - С тех пор, как вас увидел, ни о чем другом думать не могу. Девушка усмехнулась через маску. Юнец, ну этого только и не хватало. Признания на рабочем месте. Как брызги шампанского во время чумы.       - Мне просто тебя жалко было. У тебя столько раз спицы воспалялись. Но это ничего не значит.       - Конечно, меня теперь только жалеть можно...       - Ну зачем ты так говоришь, - постаралась быть дружелюбной и сохранить весёлый, подбадривающий тон. - Ты молодой, красивый, умный. Паренек осторожно перехватил рукой её запястье, сжимающее пинцет с ваткой.       - Я как нарочно снял в Ясенево квартиру, чтобы наблюдаться у ваших профессоров. Есть очень хорошая музыка. Танцор я никудышный, - кивнул, почти смеясь, на ногу, - но принять такого человека, как вы, всегда смогу. Хорошо, что маска скрыла перекошенное лицо Пчёлкиной. Как нервно поджались её губы, лицо запылало от недовольства.       - А теперь отпусти, и не надо об этом. Сталь в голосе нисколько не отпугнула парня, наоборот, будто негласно дала команду. И его губы потянулись к её обнажённом запястью, оставляя тёплый, немного влажный поцелуй на коже.       - Это уже слишком! - процедила сквозь зубы Женя, вырывая руку, боясь и в то же время желая попасть пинцетом прямо ему в глаз. - Для этого повод нужен. А я не давала.       - Ну так дайте, - с глупой, но счастливой улыбкой парировал он. Девушка тут же нервно промокнула в спирте ватку, и движения её были рваными, порывистыми.       - Ну, куда вы торопитесь, Женечка? Ведь не завтра же в рай. Успеем согрешить, успеем покаяться... Ведь я про вас уже всё знаю. Ну, были бы замужем за хорошим человеком, тогда ладно. Но вы же... Разведены?.. Почти вопросительная интонация, хотя говорил утверждающе. Женя полоснула по нему взглядом, таким, что, имей она возможность испепелять, от паренька бы точно осталась кучка пепла. Разведена?! Да кто пустил по отделению подобный слух? Почти год без Вити не означал, что коллегам можно судачить о её личной жизни и распространять сплетни!       - Думаешь, расстаются, чтобы начать встречаться с первым встречным, кто понаглее? - голос - гранит, но почти дрожит. В глазах паренька промелькнуло что-то, что Женя не успела понять. Он только поник, но бодрость в голосе сохранил. Завозился на кушетке.       - Тогда будет прощаться?       - Будем. Он почти сполз на пол, но тут же вздрогнул от её приказа:       - Сидеть! Я ещё не закончила. Паренек снова улыбнулся, снова склонился чуть ближе к ней и снова предпринял попытку:       - Женечка, один вопрос, да?..       - Ну?       - Что сделать, чтобы понравиться?.. Я вас очень ценю. И если вы дадите шанс, то я смогу доказать, как могу ценить хорошего человека больше, чем он сам себя ценит. Пчёлкина не постеснялась, закатила глаза, сбросила в контейнер инструменты и подала ему костыли.       - Всё. И тут же перед её носом появилась коробочка "Шанель". Девушка подняла полный неясности взгляд на пациента.       - Если не возьмете, останусь тут навечно.       - Возьму, - усмехнулась она. - Спасибо. Видимо, это и послужило негласным сигналом. Паренек резко стянул с её головы маску и обхватил опешившую Женю за плечи. Она напряглась, как перетянутая гитарная струна.       - Если оттолкнете, я упаду, сломаю ногу и точно задержусь тут ещё на неопределённое время.       - А ну не смей, - мелодичный Женин голосок шипел уже по-змеиному. - Уходи давай. Слышишь?       - Мне очень нравятся волевые и смелые дамы.       - Я не шучу, больной. Ноги в руки и топай.       - Вот что вас останавливает, Евгения Константиновна?       - То, что я замужем. Твой информатор ошибся.       - Все так говорят... Не успело его лицо приблизиться к перекошенной от неприязни Пчëлкиной, дверь распахнулась. Дунаеву хватило всего пару секунд, чтобы подлететь к ним и одним ударом локтя отстранить паренька от окаменевшей Жени.       - Док, ты че... - хватаясь за расквашенный нос, пациент едва успел перекатиться на бок, чтобы не слететь на пол с кушетки.       - Я ни "че", я кто, - Андрей плавно отстранил подругу за свою спину и хрустнул костяшками.       - Кто?..       - Муж. Паренек удивленно захлопал глазами, смерив взглядом сначала Пчëлкину, затем Дунаева. Врач был явно настроен не дружелюбно.       - Ну вот, теперь его снова лечить? - едва не смеясь, покачала головой Женя, по-свойски положив ладошку на плечо Андрея.       - А мы его тихонько усыпим, и никто ничего не узнает, - заговорщически подмигнул ей Дунаев. - Согласен, больной?       - Да пошёл я, пошёл, - тихо забормотал тот, подбирая упавшие костыли. - Так бы сразу и сказали... Едва за ним захлопнулась дверь, Женя разразилась громким, почти истерическим смехом и уткнулась лбом в грудь друга. Тот лишь с улыбкой покачал головой и погладил её напряжённую спину.       - Нет, кареглазая, вот как свинья везде найдёт грязь, так ты везде найдешь приключения на свою задницу!       - Может, это мой собственный доппинг, - продолжала смеяться Пчëлкина. - Держит в тонусе, знаешь ли, муж!       - Так, без иронии давай. Спасибо лучше скажи, что успел вовремя. А то ты что-то слишком подрасслабилась.       - Я-то? - Женя подняла на него смеющиеся глаза. - А сам-то чего в мужья набился?       - Ну мечтать не вредно. Когда ещё случай-то представиться?       - Дурище ты, Дунаев. Он, наконец, сам рассмеялся и потрепал девушку за плечи.       - Я тоже люблю тебя, чужая жена.