Братья, по-любому

      Женька медленно брела от кареты "Скорой помощи" в сторону второго подъезда высотки на Смоленской набережной. Свой день рождения Космос решил встретить в дружной компании преданных пацанов и подруги. Девушка стояла около двери на лестничной клетке и никак не решалась нажать на звонок. Из квартиры доносился приглушённый шум, грохот музыки и весёлый гогот. Филатова давно отвыкла от веселья. Каждый смешок и громкий возглас кого-то из парней за дверью пробивал спину волнением. Чего же ты ждёшь, Женька? Звони скорее, тебя же ждали. Ждут. Чего ты боишься? Наверное, того, что это уже были не её друзья. Не те мальчишки, которые были с ней изо дня в день столько лет. Они стали видеться так редко, даже с Валеркой. Каждый ушёл в свою взрослую жизнь. Каждый был занят исключительно собой. И Женька понимала - хватит хвататься за друзей, пора взрослеть. Пора решать всё самой, ведь отныне теперь она несёт за себя ответственность, она сама должна понимать, что правильно, а что нет. Дверь распахнулась. Космос, нагруженный двумя бутылками шампанского подмышками и огромной салатницей в правой руке, ухмыльнулся и схватил подругу за руку. Она будто очнулась, осознав, что всё это время безостановочно вдавливала звонок.       - Я не совсем глухой, Жека, - засмеялся Холмогоров и впустил в коридор девчонку. - Ты задержалась.       - Сильно? - она усмехнулась, скидывая сапоги. - Пропустила всё самое веселье?       - Нет, хорошо, что смогла вырваться. Мы тебя очень ждали, - Кос обхватил её плечо свободной рукой и ввёл в зал, присвистывая: - Народ! Смотрите, кого я к вам привёл! Кажется, Женька никогда бы не перестала удивляться выкрутасам Холмогорова. В этот раз друг удумал разместить всех по-турецки: на подушках вокруг устланного едой и питьём ковра.       - Что за приобщения к новой культуре, Косматый? - не переставал повторять Белый. Кос, пригубив ещё бокал, только отмахнулся.       - Ничего ты не петришь в красивой восточной жизни! Валяться на коврах всем понравилось. Пчëла утверждал, что так больше влезает, а сам глазел на ножки своей спутницы. Как удачно, что девушка в мини-платье! Женьке было тяжело моститься на ковре так долго, поэтому она воспользовалась первой же возможностью и ушла на кухню, прихватив с собой несколько опорожненных тарелок из-под закусок. Вскоре к ней присоединилась и Тамара. Кухня была единственным местом, где можно было нормально посидеть. Пусть и не в креслах, но на обычных табуретках.       - Там уже танцуют, - сообщила Тамара, сгружая очередную порцию посуды в раковину.       - Весело! - улыбнулась Филатова.       - Ты что, себя нехорошо чувствуешь? - пригляделась к ней Тома. - Ты что-то бледная, совсем зеленая...       - Да я только с работы. Вызовов сегодня, как никогда... Ещё и пациенты не все адекватные. Стандарт. Пока девчонка заливала мыльной пеной гору тарелок, в проеме двери показалась голова Вити. Он усмехнулся, постучал костяшками по стене.       - Томка, там наш зоофил тебя уже потерял. Скучает, аж душа плачет.       - Бегу, - улыбнулась девушка и вернулась обратно в гостиную. Пчелкин наблюдал, как суетится около раковины Женька, достал сигарету из пачки и медленно подошёл к окну. В распахнутую форточку влетел морозный воздух. Витя поморщился, подпалил сигарету и скользнул взглядом по Филатовой. Удивительно, что за всё это время подруга ни разу не взглянула на него, не считая того, когда дежурно обняла его за спину в знак приветствия.       - Да оставь ты эти тарелки, не сбегут же, - хмыкнул он. Женька, словно по команде, стукнула пальцами по вентилю крана, смахнула капли с рук и утерла их полотенцем.       - Какая-то ты нерадостная сегодня, Женька.       - А должна? Ну вот, наконец, посмотрела. Что-то странное пробежало в её золотистых глазах. Оттого так странно что-то защемило между рёбер.       - У друга день рождения, как никак...       - Так главное, чтобы у него все с настроением в порядке было. Пчёлкин усмехнулся и постучал ладонью по широкому подоконнику.       - Идём, постой со мной, скрась моё одиночество.       - Кто бы жаловался, - фыркнула девушка, но подошла. Оперлась бёдрами о холодный подоконник и скрестила руки на груди. Будто хотела защититься. От чего только? Рука Вити по-свойски перекинулась через её худые плечи, пальцы быстро поправили задравшийся воротничок её рубашки.       - Ну, как там твой Дунаев? Пишет, небось, каждый день?.. Женька закусила щеки. Началось.       - Пишет.       - Скучаешь по нему, да? Едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.       - Скучаю. А что? Витя вдохнул горький дым, облизал кончиком языка уголок губ.       - Да нет, рад, что, наконец, ты оценила своего дружбана по достоинству...       - Я всегда ценила его как друга.       - Но сейчас-то? Чувства проверяются расстоянием... Плечи напряглись, и Витя ощутил это в ту же секунду. Женька начинала закипать, медленно, но верно. Зачем он снова заводит этот разговор? Что его так привлекает в обсуждении взаимоотношений Женьки и Андрея?       - Пчëлкин...       - М?..       - Хорош из себя сваху строить. Не твое, ей богу. Пчëла и сам не понимал, зачем завёл этот разговор. Но понимал, что остановиться не может. Выводить на эмоции Филатову в последнее время было так привычно и так интересно, будто он каждый раз пытался что-то проверить, в чём-то удостовериться.       - А чего ты злишься? - голос насмешливый, даже издевательский. Действительно!       - Я не злюсь. Просто этот диалог бессмыслен. Парень усмехнулся, почувствовав, как Филатова завозилась под его рукой, но это заставило его только крепче впиться пальцами в её плечо.       - Вот так захочешь с подругой поговорить о делах насущных, а она против твоего участия в жизни! - театрально обиделся. Прищурился, когда Женька встретилась с ним взглядами. Издевается, что ли, гад? Но показать свои эмоции ему - значит... А что значит? Чего она ему хотела доказать?..       - Я не против поговорить с тобой. Но не об этом. Единственный выход переключить ненужную тему - бить Пчёлу его же оружием.       - У тебя я смотрю, всё хорошо. Девушка вполне симпатичная. Ход Витя понял, оценил даже, судя по тому, как его чувственные губы лениво расплылись в усмешке. Обволокли фильтр сигареты, затем стали на пару секунд мысом для облачка сизого дыма.       - Да, неплохая.       - Ну, не твой уровень, - с истинным удовольствием протянула Женька. - У тебя должно быть лучшее. Лучше всех. Должно. Конечно. Если бы не был таким идиотом. А, может, и хорошо, что уже нет? Что бы он смог ей дать сейчас? Уж явно не счастливое будущее. Она и так лишь тень себя прежней. Работа, о которой она бредила со школьной скамьи, высасывала из девчонки все соки. А если бы он был рядом, то просто свёл бы её своими выходками в могилу в девятнадцать лет.       - Было уже, - вырвалось вдруг вслух. - Но сейчас я такого не заслуживаю. Филатова чуть склонила голову, чтобы видеть его глаза.       - Ты о чем? Витя прикусил язык. Затем рассмеялся, пульнул бычок в форточку и легонько хлопнул девушку по плечу.       - Забудь. Ты права. Пойду проверю, может, я ошибся в суждениях, и она действительно лучшая. Оттолкнулся от подоконника, запустил руки в светлые пшеничные волосы, нарушая идеальную укладку. Затем обернулся. Зачем? Чтобы снова поймать её эмоции через контакт глаза в глаза. Женька чуть нахмурилась, выдавая что-то внутреннее, не дающее здраво мыслить уже последние два года. Он что, улыбается? Издевается над ней? Чуть склонил голову влево, поправляя галстук. Такой мимолётный, но красивый жест. Хочется злиться на него до конца дней, как в ту роковую ночь на даче Царевых, а не получается. Утешает себя, что это потому, что глупо обижаться спустя годы на правду-матку, а не потому что до сих пор...       - Ну флаг в руки, Вить. Руки выдали ее - взлетели вверх, рассеянно разбежались в стороны, затем шлепнули ладонями по подоконнику. Выпито уже было много. И в голову полезли такие дрянные мысли, что Пчёлкин испугался их, испугался, что потеряет контроль над собой прямо сейчас. Смотрел в золотистые глаза, такие родные и знакомые, и боялся, что любой шаг сейчас - к ней обратно или от неё в гостиную - причинит Женьке что-то больное. А в носу стоял её запах. Тонкий, цветочный, он проникал в носоглотку, растекался по горлу чём-то тяжёлым и вязким, болезненным. Нет. Хватит. Всё это дурь.       - И ты не скучай, Женëк. Дежурный обмен улыбками. Грустными до мурашек, но правильными. Нельзя наступать в ту же воронку, в которую даже снаряд повторно не попадет. Нельзя танцевать вальс с граблями, если не умеешь и знаешь, что снова наступишь на эти зубчики и заработаешь смачный удар рукояткой в лоб.       - А вы чего тут засели-то? - ситуацию спас Космос. Ввалился на кухню, улыбающийся, довольный, заставил разорвать взгляды. - Че, помешал? - и игриво подтолкнул в плечо друга. Витя чуть отпихнул Холмогорова в сторону и молча направился к остальным. Кос недоумевающе пожал плечами, закинул ещё две тарелки в раковину и улыбнулся Филатовой.       - Че, Женек, пойдём потанцуем?       - А пойдем, именинник, - улыбнулась во все тридцать два, как ни в чем не бывало. Приблизилась к другу, обняла его за шею и легонько чмокнула в гладко выбритую щеку. Космос застыл, крепко обнял девчонку за спину и почувствовал, как в его шею уткнулся горячий носик подруги. Было понятно - подступившие слезы могли вырваться в любой момент. Главное, сделать вид, что не видит, но дать понять, что он рядом.       - Устала ты, конечно, - только и смог замаскировать этим то, что всё понял. А она молчала и обнимала.