А что если...

—Ещё раз увижу тебя с Полинкой, хотя бы в метре от неё-пеняй на себя. После этих слов, раздался громкий удар, а после скрежет костей, что неприятно хрустнули в лесной глуши. Птицы разлетелись от громкого смеха, а ветерок слегка сбрасывал с пушистых елей тяжелый снег, засыпая и без того усыпаную дорогу. Пятифан бил жестко, стирая в кровь костяшки, со звериным оскалом и садистким удовольствием. Жертв ему никогда не было жаль. Было только жалко, что это наслаждение от того, когда кто-то под тобой кашляет кровью и с отчаянием и страхом в глазах, трясся, пытаясь вымолить помилование у парня. Каждый раз он выходил победителем, что только подпитывало его самолюбие и уверенность, возвышая их на невероятный уровень. Но почему...Такого нет с Антоном? Этот паренек ,конечно, веселил и забавлял своим жалким видом и беспомощностью, а ведь ещё и с девушкой пошел "защитничек". На следующий день ему ,конечно, будет безумно стыдно, что ему наваляла эта троица и выставила слабаком, но сейчас он только лежал на холодном снегу, который уже принял форму тела мальчишки и немного таял от тепла. —Тоха..ты слышишь?–сильные руки взяли того на руки и прижимая к себе, стали убирать челку и стирать кровь. Молчание. На секунду могло казаться, что уже и правда парнишка труп, но слабое дыхание чувствовалось и снимало легкое напряжение Ромы. "Видимо в отключке, ещё есть время.."–подумал гопник и найдя достаточно высокую ель, залез под неё с очередной "жертвой". Хотя он единственный, кто получает от Пятифана ещё и лечение. —Контуженный ты конечно, но жить будешь,–посмеялся тот и умыв очкарика ладонью со снегом, стал рассматривать его личико. Такая прекрасная белоснежная кожа, к которой боишься прикоснуться и испортить малейшим касанием. Интересно, она везде такая? Гарантировано, что на ней будет очень приятно ставить разноцветные засосы, что этот зайка будет надуто прятать и вечно тереть мягкой ладошкой. Эти пышные ресницы, что защищали голубые, словно океан глаза. В них не жаль даже утопиться и никогда не вернуться, на столь они были прекрасны. Аккуратный носик, мягкая кожа и особенно соблазнительные пухлые губки. Розоватые "лепестки" немного подрагивали и уже трескались от холода. Это сразу же заметил Ромка и даже не осознав, впился в них своими, запуская язычок внутрь и сразу же начиная хозяйничать внутри. Шершавыми пальцами он слегка поглаживал бок Антона, прижимая к себе и заползая под жилетку с расстегнутой рубашкой, а второй рукой он же без стеснения стягивал с пухлых бедер эти ненужные, скрывающие самое интересное, брюки. Нетерпение поедало того изнутри, а интерес загорался с каждой минутой все сильнее и сильнее. Особенно его интересовал вид сверху. Эти эстетичные выпирающие бедра и замерзшие впалые соски подкупали парня и буквально манили поцеловать, лизнуть и куснуть их. Если бы не последствия, Пятифан бы точно искусал все тело Петрова, желая сделать его всего своим и ничьим более. Но тут взгляд голубых глазок уперся сразу на зеленоглазого, от чего он расширился и Тоша, будто его ошпарили крутым кипятком, завизжал и поскорее отлипнул от зеленоглазого, падая в снег. —К-какого хрена!? Сам же говорил, что Полину любишь! Скрипку свою! —А мне что-то стали художницы в очках больше нравиться,–парень усмехнулся и вновь подойдя к блондину, прижал его к земле, держа обе его руки одной своей и поглаживая мягенькую, уже порозовевшую от холода щеку второй. И вот, Антона снова затянули в грубый, мокрый, доминантный поцелуй, что надолго запомнится ему и ещё долго будет мучать. Не зная что было удивительнее, что Роман знает такие слова или что он так ужасно целуется, хотя все девочки гонялись за ним ещё с начальной школы и казалось, он мог менять их каждый день. Отвратительный вкус сигарет и пепла заполоняли его полость рта и легкие, смешиваясь с не особо ярким вкусом жвачки "Турбо" и железного привкуса крови. Ему приходилось терпеть, но кажется, уж лучше бы Семен и правда поставил тому клеймо, чем он бы прямо сейчас отдавал первый поцелуй и девственность садисту. Все таки для Тоши, в отличии от других, на это не было все равно и он берег это для "того самого", но к сожалению реальность жёстока с ним, даже сейчас. Его никогда не интересовали девушки, только парни. Конечно Поля была милой, прекрасной девчушкой с талантом в музыке, красотой и певучим голоском, но это не то, что нужно было парню. Он хотел себе грубоватого, но заботливого парня, что был бы его защитником и любимым. Того, на кого можно положиться и того, кто никогда не предаст и поможет, не взирая на обстоятельства или проблему. —Да хватит!–крикнул юноша и плача, пытался отодвинуть от себя насильника, чем сильнее забавлял его и показывал свое ничтожество(по мнению Ромы). —Да не бойся, целочка. Разок поболит, потом привыкнешь,–резко послышался разрыв одежды и когда бедра Петрова коснулись холода, он понял, что даже его бедные боксеры не обошли стороной и два куска серой ткани, лежали в стороне, намокая от снега и прилипая ко льду, – Сама же сейчас будешь визжать и просить ещё. —Х-хотя бы..растяни, прошу..–единственное, что пискнул блондин и прикрыл глаза шапкой, от стыда. Ему все равно не выбраться, так может хоть наказание смягчат? Хотя бы для него, хотя бы раз. Но на это он услышал лишь приглушенный смешок и почувствовал, как его берут под коленки и поднимают ноги наверх, широко расставляя и не позволяя соединить обратно. Чувствительную кожу покрывали мурашки от холода ветра и теплых рук парня, правда теперь он также чувствовал и горячие поцелуи пересушенных губ по ногам и бедрам. Интересно, чтобы сказали друзья, отец и враги, смотря на то, как кажется местный авторитет среди хулиганов, буквально целует задницу "жалкому очкарику"? Может быть засмеяли или избили, а может и то, и то, но ему было абсолютно похуй. Эти сладкие стоны, что издавал мальчишка под ним стоили любого унижения. А от одних мыслей, как Тоша будет извиваться от члена внутри себя, член Ромы становился тверже с каждой секундой. Поэтому, вскоре, исцеловав бедра того, он медленно примкнул к невинной розовой дырочке, сначала водя кончиком пальца по колечку мыщц и слегка дразня его, но после расширил его и ввел язык, ощущая бархатистые стенки, что сужали язык того. Ему безумно доставляла удовольствие задница Петрова. Пышная, упругая, но в тоже время мягенькая и правильной формы. Если бы не член, Тошу можно было легко представлять как девушку и любой бы позавидовал. Но и то, что он парень ни каплю не смущало Пятифана. Все равно блондин не будет пользоваться своим достоинством, так чего волноваться? —Н-не суй туда его, не г-гигиенично ведь!–заливаясь густой пунцовой краской, прошептал очкарик и аккуратно стянул с себя жилетку и куртку, ложась на них. И на эту просьбу садист кивнул, отлипая от ануса и после сразу входя тремя пальцам, разрабатывая дырочку. По началу было безумно больно, каждое движение, означало новый писк зайчика и слезы, что лились непрерывно и заводили волчонка сильнее. Найдя этот узелок под названием "простата", тот с огромной ухмылкой, стал давить на нее шершавыми кончиками и тереть её, будто вдавливая и желая изменить форму. Голубые глазки сузились и начиная блестеть от наворачивающихся слез, прикрылись веками, а из ротика послышался столь сладостный, невероятно приятный стон, что бил в уши. Свежая сперма мальчишки стала покрывать весь его животик и ребра, пока маленький членик, дрожа, извергал семя. —О-опять.. *** —Опять..блять.. Громкий мат послышался по всей комнате, когда парень увидел полностью обконченную кровать и свое тело. А ведь он всего лишь лег подремать, пока родители с сестрой не пришли домой, но ему опять снился этот сон... Прошло уже три года и за это время все поменялось. После исчезновения Семена, тот даже кое-как наладил общение с Ромой и Бяшей, став, так скажем, их новым третьем корешем. Петров же даже вредных привычек от них нахватался. Стал иногда курить, бывало мог легко осилить баночку пива, естественно лишь за компанию, ну и без редких прогулов не обошлось. Он просто хотел стать ближе к тому, кто никогда даже и не посмотрит в его сторону, ведь у Ромы была Полина. Кажется какой смысл каждый раз помогать человеку, которому ты не более, чем приятель? Зачем геройствовать без шансов на успех? Он каждый раз помогал воровать цветы из местной клумбы или специально лазил в сады где временно уезжали хозяева и брал свежие розы оттуда. Следил за тем, чтобы никто не вошел в старую коморку в конце коридора, где часто ласкались "голубки". Плевать было на эти мерзкие стоны и хихиканья, он просто не хотел знать, что все это было с участием его возлюбленного. Просто хотелось никогда ничего не чувствовать...Наглотаться или нажраться чего-нибудь. Чтобы сердце никогда бы не расстаяло, даже в огне, чтобы слезные железы высушились и никогда не заработали, чтобы голова не болела от мыслей, а рвотный рефлекс от бабочек внутри кишечника вовсе исчез без следа. Почему же Антону никогда не везло в любви? Почему его привлек именно этот хулиган? Все равно, что он был чертовски красивым и полностью подходил под предпочтения блондина, даже его омерзительный характер. Из мыслей в голове его выбил снежок в окно, что прилетел резко и с криком: —Тоха, дуй гулять! Этот прекрасный грубоватый бас, что засталял внутри груди все сжиматься...Он не спутает своего любимого ни с кем. —Чего это он?..–переодевшись в чистую уличную одежду, он бегом сменил постельное белье и выглянул в окно. Там же помимо Ромы, были и Бяша с Полей, правда также и Катя, что неплохо стала общаться с Бяшей, в большинстве обсуждая, как они ненавидят своих матерей. —Пиздуй давай, на! Иначе мы в окно тебе Катюху закинем!–загоготал бурят и тут же получил слабый подзатыльник от Смирновой. Бывший очкарик, что давненько сменил толстые очки на линзы, же лишь усмехнулся и закрыв окно, ушел из дома, выходя к ребятам. Гуляли же долго, но весело и со вкусом. Даже сегодня, обычная посиделка у костра, превратилась в море выпивки и смеха, с драками и пением песен. Кажется все прекрасно, есть и друзья, и алкоголь, и музыка, только вот также сосущиеся Ромка с Полинкой, что после пары банок уже потеряли стыд и лишь отлипая, пообниматься и услышать от Пятифана ласковое "Поля". Антон же смотрел на них и еле слышно, прошептал под нос: —Но почему же я не могу быть для тебя Тошей?..