Кикимер сегодня суетился без передышки. Кроме постоянных гостей в лице Драко и Рона, были приглашены все, кому доверял Гарри и кого считал близкими друзьями.
Всех детей было решено отправить в Малфой-мэнор под присмотр домовых эльфов. Молли и Джини помогали эльфу хлопотать на кухне, ведь Флёр сейчас была на последнем месяце беременности и не отличалась особой поворотливостью. Чарли явился с Нарциссой, которая уже битый час говорила с Люциусом, и оба вели себя непринуждённо, будто встретились два старых друга. Перси тоже заявился с беременной женой, правда, Одри будет рожать в конце сентября. Джордж и Анджелина пытались что-то доказать Нотту и Забини, которые прилетели из Италии и Франции погостить к Драко, но попали на разборки и заявили, что помогут, если нужно.
Пэнси и Рон обсуждали с Невиллом произошедшее при родах Джинни и пришли к выводу, что вчера было запланированное нападение.
— Согласен, — заявил Артур Уизли. — Может, Кингсли хотел что-то провернуть, а Гарри ему поперёк горла встал. Не зря же Визенгамот два года отвергал проект Гермионы, а тут резко согласился.
— В Азкабане моя камера была у ступенек, — заявил Скабиор, присаживаясь рядом, Гермиона внимательно посмотрела на молчаливого егеря, говоря, что все уже сели и готовы слушать. — Так вот, они что-то говорили об уничтожении чистокровности.
— Что? — спросили Драко и Люциус в один голос.
— Да. Заявили, что у чистокровных много прав, и полукровки от этого ущемлены. Ах да, что-то говорили об истреблении оборотней и вампиров, от которых больше вреда, чем помощи.
— Я бы такого не допустил, — заявил Гарри, сидя во главе стола. — В общем, война объявлена. Завтра почитаете «Ежедневный пророк». Я прошу всех вас ни в коем случае не снимать чары Фиделиуса с домов. Падма, забудь о работе. Перси, мистер Уизли, вас это тоже касается. Не хочу хоронить всех вас. Билл, ты переговорил с гоблинами?
— Они с нами, — ответил Уизли.
— Невилл, что там в Хогвартсе?
— Директор МакГонагалл в шоке, но попросила школу в войну не впутывать, — ответил Лонгботтом.
— Хорошо. Задача всех вас сидеть молча и не высовываться, пока мы не уничтожим врагов.
— Сами? — фыркнул Блейз. — Поттер, мы, конечно, всё понимаем, у тебя геройство просто так из крови не выветрится, но шестеро против армии — верная гибель!
— Зато вы с Тео сможете снова жить в Британии, — улыбнулся Рон.
— Это если вы выиграете, — ответил Нотт. — Поттер, мы в курсе, что ты стал там чуть ли не родственником Смерти, но тебе не хватит сил.
— Хватит. Я пробужу в Снейпе кровь Нагайны. Он станет анимагом, и мы узнаем его новые способности. Наверняка Волдеморт чем-то её пичкал, раз её даже Авада не брала. Дальше я хочу подарить часть своих способностей Люциусу.
— Свадьба? — спросила Дафна, ухмыльнувшись.
— Люциус, как ты смотришь на заключение магического союза со мной?
— Сверху, — ответил Люциус, улыбаясь, и все засмеялись, а Гарри прикусил губу, вспоминая, как этой ночью Люциус трахал его. — Согласен.
Гарри выдохнул и положил свою руку поверх его. Малфой сжал ладонь Поттера, пытаясь унять дрожь в теле мальчишки. Для Люциуса Герой навсегда останется мальчишкой.
— Драко, Рон и Гермиона являются хранителями Даров смерти! Уже много лет, — все удивились этой информации, и Люциус понял, что это та самая тайна, которую не открыл ему Гарри. — Магия Даров и Смерти меня разрывала на части. Дары требовали, чтобы я пользовался полностью их мощью, а Смерть не желала уступать. Поэтому я себе оставил только часть силы Даров, остальную схоронил в трёх телах. Пора её активировать. Возможно, вчера вы выжили только благодаря этой магии внутри вас.
— А где сами Дары? — удивилась Джинни.
— В доме. Лежат и никогда не будут пущены в дело, пока не подрастёт Джеймс. Когда придёт время, пусть он решает, что с ними делать. Тем более, магия Даров сможет перейти к нему, и Хранители уже не будут нужны, а я останусь только с магией Смерти, но до восемнадцатилетия моего сына ещё нужно дожить! Я прошу вас всех просто не высовываться до второго мая. Думаю, за месяц управимся с зачисткой.
— На крови будете строить путь? — сглотнув ком в горле, прошептала Молли.
— У них нет выбора, — вступилась Нарцисса.
— Мы победим. Второго мая будет праздник, — пообещал Гарри, — мы что, зря с Гермионой столько денег в казну отдали?
— А можно узнать силу Хранителей? — спросил Чарли.
— Лучше не знать, — ответил Гарри. — Могу сказать только, что Рон — хранитель Мантии невидимости, Драко — Бузинной палочки, а Гермиона — Воскресающего камня. Давайте есть, больше на вопросы отвечать не буду.
Все поняли, что Гарри не шутит, поэтому, поужинав, разошлись. Остались только Дафна и Пэнси.
— Гермиона отказалась? — спросила Дафна, подходя к Драко, пока Гарри куда-то увёл Снейпа, чтобы пробудить магию Нагайны.
— Да. Она любит его. Я не против, просто хотел, чтобы у неё тоже был кто-то, кто любил бы её. Ребёнок никогда не бросит Гермиону.
— Это не нам решать. Гарри и Люциус сегодня будут жениться?
— Сегодня, — заявил Гарри, а за ним выполз Маледиктус — зеленовато-коричневого цвета змея.
Гермиона, Рон и Пэнси сразу же поднялись с дивана и уставились на Снейпа, который с лёгкостью стал человеком. Гермиона сразу подумала о том, что одежда, к несчастью, сохранилась, и она не сможет понаблюдать за голым телом зельевара.
— Так, сейчас ритуал церемонии, потому что мне нужны свидетели, а если вы вырубитесь после поглощения сил, то это будет сделать трудно.
Все согласились, а Гарри пошёл в спальню и вернулся с двумя обручальными кольцами из серебра с головами змей, чьи глаза были изумрудами. Люциус оценил красоту колец и, взяв одно, надевая на палец Гарри, начал говорить клятву:
— Я, Люциус Абраксас Малфой, беру в законные мужья Гарри Джеймса Поттера-Блэка и клянусь любить его и оберегать до конца своих дней.
Гарри улыбнулся и взял второе кольцо, которое тоже приняло правильную форму для пальца слизеринца:
— Я, Гарри Джеймс Поттер-Блэк, беру в законные мужья Люциуса Абраксаса Малфоя и клянусь любить и беречь его даже ценой собственной жизни.
Люциус улыбнулся, запустил пальцы в волосы гриффиндорца и нежно поцеловал. Драко не верил своим глазам, но факт на лицо: мать спит с Чарли Уизли, а отец стал мужем Поттера.
«Неудивительно, что наступил конец света», — подумал Драко, ухмыляясь.
Он никогда не видел, чтобы его отец так бережно относился к матери, а вот Гарри стал для него кем-то очень важным. И скорее всего, Люциус смог полюбить.
— Оставьте нас, — попросил Гарри.
Северус и Люциус покорно ушли в спальни, а трио окружило Гарри. Прикрыв глаза, он настроился на Дары Смерти. Магия тут же забурлила в его крови, и, когда он открыл глаза, перед его взглядом появился образ палочки. Он сразу же направил руку на Драко. В него попала магия серого цвета, и слизеринец потерял сознание. Затем увидел камень, и теперь луч направился к Гермионе. Последним упал без сознания Рон, а Гарри попытался восстановить дыхание. Отдав часть магии, он почувствовал свободу. Дары Смерти и сила Смерти больше не боролись внутри лорда. Сила победила, оставив Дарам небольшой уголок, чему был рад Гарри.
Оставив в комнате друзей, вокруг которых по-прежнему летала магия, направился консумировать брак в свою спальню. Люциус лежал обнажённый на кровати и читал книгу. Стоило щёлкнуть замку, как слизеринский змей растянулся в ухмылке: Гарри одним движением пальцев уничтожил всю одежду на себе. Оседлав бёдра Люциуса, яростно впился в губы волшебника, а после начал опускаться к члену, попутно целуя соски, пупок и белые завитки в паху.
Гарри вылизывал член мужчины так, будто сосал самую вкусную в мире конфету. Легонько укусив за головку, в подарок услышал шипение. Прошептав заклинание смазки, Гарри резко оседлал член Малфоя. От резкости оба застонали, но Поттер не дал перевести дыхание Малфою. Он начал с силой насаживаться, что приводило в восторг обоих. Кончили они одновременно, и какая-то тёмная магия вышла из Гарри, входя в Люциуса, увлекая того в сон.
— Принимай подарок на день рождения, любимый.
Гарри улёгся на груди мужчины и наконец-то позволил себе провалиться в сон. Тело было истощено.
***
Северус вошёл в комнату к лежащему Трио после полуночи. Магия в воздухе вокруг них рассеялась. С помощью чар Снейп уложил Драко на диван, а Рона в кресло, которое трансфигурировал в удобную софу.
Гермиону он поднял аккуратно руками и понёс волшебницу в её комнату. Девушка не заслужила проваляться всю ночь на паркете, пусть он и был чист.
Сняв с неё туфли, заметил красивые ножки, которые не особо скрывала туника. Проведя нежно по голым бёдрам ведьмы, Северус пришёл к выводу, что эти ноги заводят, эти глаза он ревнует, а губы желает снова попробовать на вкус. И решил не отказывать себе в последнем, нежно коснувшись её уст своими.
Укрыв одеялом Гермиону, оставил спальню и направился в ванную. Лёжа в горячей воде, он пытался понять, когда начал её ревновать, почему вообще стал обращать внимание на ведьму, которая любит его и не просит за спасение ничего взамен.
Он ненавидел гриффиндорское благородство. А то, как эти львы всегда жертвовали собой, его бесило и восхищало одновременно. Ради них двоих Гермиона и Гарри построили план. Ради них двоих открыли войну.
— Я не заслуживаю её, — прошептал мужчина в пустоту, — но и Драко её недостоин. Просто член чешется, а Дафна предпочитает компанию Чжоу Чанг. Я люблю своего крестника, но не позволю ему соблазнять Гермиону. Пусть закатает губу обратно. Он женат, у него двое детей, и по аппетиту Дафны можно понять, что она беременна. Интересно, а этот остолоп знает?
Закончив монолог, Снейп вышел из ванной и отправился спать. Чтобы пробудить в нём магию Маледиктуса, Гарри пришлось читать заклинание на парселтанге, и первое превращение переломало в Пожирателе все кости, поэтому после такого потрясения и перенесённой боли спать хотелось ужасно сильно.
***
Гермиона спустилась на завтрак последней. Пэнси и Дафна тоже были здесь. Тедди с Джеймсом были рады вернуться домой, а Снейп сидел и наблюдал за крестником, не замечая, как Валери возле него перевернула стакан сока, а Скорпиус вместо яичницы ел конфеты из тайного кармана брюк. Рон кормил Хьюго, а Дафна держала на руках Кассиопею. Гарри читал газету и любовался своим фото, а заглавие спрашивало, будет ли война Поттера подобной борьбе Волдеморта.
— Дафна, ты знаешь, что беременна? — в упор спросил Снейп.
Женщина округлила удивлённо глаза, а Гарри сразу же встал и притронулся к животу ведьмы.
— Девочка. Пять недель. Вы что, сразу, как у неё там перестала идти кровь, ребёнка сделали? С первого раза? — изумился Поттер.
— А у тёти Дафны где-то шла кровь? — спросила Валери.
— Я снова стану братом? — удивился Скорпиус. — Точно девочка? Я хочу быть единственным наследником Рода всегда.
— Тедди, забери младших и поиграйте в комнате, — попросила Гермиона.
Скорпиус и Валери с радостью оставили кухню, хотя желали ответов, а Джеймсу было настолько интересно, что он не спешил уходить, но Тедди ухватил друга за ухо и повёл за собой.
— Видимо, это случилось первого марта, — улыбнулся Драко, вспоминая последнюю совместную ночь с женой.
— Дети — это хорошо, Драко, — заявил Люциус. — Будешь больше времени проводить с женой.
— С ней и так постоянно Чжоу.
— А ты будь с детьми, — попросил Снейп, намекая, чтобы не подходил к Гермионе.
— Какие страсти, — попивая вино, пропела Пэнси. — Кто-то кого-то ревнует?
— Что бы там ни было, твой отец прав, Драко. И Северус тоже, — заявил Рон, вставая на сторону зельевара. — Ты отец двоих детей и третий на подходе. Оставь Гермиону в покое. Дафна завела себе любовницу, можешь к ним присоединиться.
Драко уже мысленно бросил Аваду в Рона, который только ухмылялся.
— Между мной и Драко ничего не было уже два года. И быть не может. На то свои причины. Хватит лезть в мою личную жизнь! Я рада, что в вашей всё хорошо, поэтому всем не хватает будоражащих эмоций. Поссорьтесь, в конце концов, но меня не трогайте! Ни меня, ни Северуса! Вот будет война, там отрывайтесь!
Гермиона отпила из бокала и недовольно посмотрела на Драко, который только кивнул. Люциус был рад увидеть покорность на лице сына, а Рон ухмылялся тому, что наконец-то Гермиона отдохнёт от ухаживаний Хорька.
— Гарри, а ты можешь и ко мне прикоснуться? Мы с Роном тоже пытаемся, но пока ничего не выходит. Я хочу третьего ребёнка, — разрядила обстановку Пэнси, и Гарри сразу же направился к слизеринке.
Поттер удивлённо приподнял бровь и вопросительно посмотрел на Рона.
— Пэнси, жизнь в тебе только зарождается. Пару недель ты беременна, и я чувствую мальчишек-близнецов. Возьмите крёстным обязательно Джорджа.
— Два мальчика? — Рон прикрыл глаза от боли, вспоминая Фреда.
Рыжий не мог скрыть слёз. Они всё равно выступили, и Пэнси обняла мужа, который спрятал лицо в её тёмных локонах.
Гермиона подошла и поцеловала Рона в макушку. Она знала, что Рон как никто заслужил право на счастливую семейную жизнь.
— Это первые близнецы, — улыбнулась Пэнси. — Братья твоей мамы, затем твои братья, но больше ни у кого двое сразу не рождались. Это твоя заслуга.
— Мы выиграем эту войну ради новых жизней, — заявил Гарри.
Пока Рон пытался прийти в себя от радости, Гермиона выскользнула из кухни в сад, который уже покрылся первой зеленью.
— Я могу вызвать для Вас дух Лили Поттер, — прошептала ведьма, чувствуя ауру Снейпа за спиной благодаря новым способностям.
— Не нужно. Я не заинтересован больше в Лили Эванс. Она давно принадлежит Джеймсу Поттеру. Гермиона, я хочу увидеть Ваш Патронус.
— Вы видели уже.
— Выдра — это старый Патронус. Вы ещё могли его вызывать, но после магического истощения он исчез и остался только настоящий.
— Вы наблюдательны, Северус, — восхищалась мужчиной волшебница. — Я покажу свой, если Вы тоже призовёте Патронус. Гарри сказал, что это лань, как у его матери.
Он согласно кивнул, и оба достали палочки. Одновременно в саду появились два белых полярных медведя. Северус ухмыльнулся, а Гермиона заплакала от счастья.
— Я ревную, — признался Снейп.
— Почему? Что стало причиной Вашей заинтересованности во мне?
— Твоя история. Я долго прокручивал её в голове. То, что ты пряталась от чувств в Болгарии, затем с Поттером и Драко, показало мне, что ты хочешь любви. Но не простой, а именно моей. Меня никогда не выбирали, Гермиона! За меня не боролись! Не отдавали целое состояние! Не жертвовали собой и карьерой! Поступки громче слов. И когда ты тогда на кухне прижалась к груди Драко, я понял, что упускаю женщину, которой я дорог, и которая небезразлична мне. Я слишком часто прятался внутри себя.
— Я не тороплю, — шептала девушка, прикрывая глаза, когда Северус вытирал дорожки слёз с её щёк. — Но почему я небезразлична Вам?
— Потому что тогда, в Азкабане, когда ты заткнула стража и обнадёжила меня, я понял, что в такую женщину я хотел бы влюбиться: властную и бесстрашную, но при этом добрую и любящую. Но я понимал, что меня нельзя полюбить. Я не заслуживал тот первый раз, поэтому взял тебя по-скотски. Ненавижу себя за это, а когда на утро Поттер заявил, что ты любишь меня, я не поверил. Как меня можно любить?
— Нежно и вечно.
Северус улыбнулся и склонился к её губам. Девушка обвила талию мага руками, прижимаясь к нему, боясь, что тот оттолкнёт её. Зарывшись в мягкие каштановые локоны пальцами, мужчина выцеловывал дёсны ведьмы. Этот сладкий ротик ему понравился с первого поцелуя, и сейчас не хотелось отказываться от него.
— Давай узнавать друг друга постепенно? Я больше не закроюсь.
Гермиона была рада этим словам и прижалась к нему. Заключив девушку в объятия, Северус обернулся и заметил в окне жителей Блэк-хауса. Все резко отпрянули от окна, и Снейп ухмыльнулся их реакции, но он точно видел обречённый взгляд Драко, который навеки потерял ту, в которую влюбился ребёнком. Его главной ошибкой стало беспрекословное послушание отцу. Если бы он не обозвал её грязнокровкой, она была бы его. Он сделал ту же ошибку, что и Северус с Лили. Но теперь Снейп не жалел об этом — у него есть Гермиона. Может, удел Драко, как и Северуса с Люциусом, обрести счастье после сорока лет.
