Сборник: "Ты и персонажи Токрева"

И падали мы в море лучезарных звезд и даже считали сотню комет и все же ты у меня лишь один, как и я у тебя, надеюсь. — Ты будешь двадцатой на моем счету, — поджимает губы словно ему грустно. — Двадцатой? Если откажу. Тогда, я все правильно понимаю? — хмурясь отворачиваюсь от мужчины, сминая хлопковую ткань платья. — Именно. — Но я не хочу отказывать. Твои чувства взаимны, Шиничиро, — закусив нижнюю губу я кое-как пытаюсь отодвинутся от пылкого взгляда смолисто-черных глаз, в которых уже забурлили новые «огоньки». Он молчит, и я не издаю ни малейшего звука, даже побаиваюсь нарушить тишину, что сотворили лишь мы двое. Девятнадцать девушек до меня… Это же такая неудача (на самом деле вовсе нет, это так, к слову). — И так, завтра на этом же месте, — парень встает со скамейки и пару раз хлопает ладошкой по ней, — прихвати хотя бы джинсы, ну это так, для удобства. Покидает меня. Первые два метра, идя по набережной, он проходил спокойно и даже внушал то, что он какая-то важная шишка, но, спустя еще пару шагов, Шиничиро сменил спокойною ходьбу на веселую и даже прыгать начал. Ну словно дите малое, честное слово! А парню, то двадцать один год. Сижу на той самой лавочке, на набережной, теряясь в пустынном времени. Мы, кстати, так и не договорились, во сколько же должны встретиться, но я тогда еще приблизительно подкинула во сколько же должна состояться встреча. Около 18:00. В 17:40 я уже благополучно ждала минут 5-6, точно не скажу. Его нет. Поднимаю рукав, мельком глянув на часы, убеждаюсь, что, либо я конкретно… промахнулась, либо Шиничиро гений. Одета я, собственно, в кремовое длинное пальто, черные свободные джинсы, такая же черная водолазка и обычные долгие туфли, а с чего бы надевать платье, он ведь говорил, что выбрать что-то посвободнее. Чем бы себя занять, вовсе не знаю. Минут через двадцать приезжает многоуважаемый Шиничиро Сано. Паркует байк, вроде Brough Supererior, возле скамейки и протягивает второй шлем, правда чуть меньше того, что на нем. — От 1 до 10 насколько долго ждала? — еле слышно его и без того слабенький голосок. — Знаешь, на 8 тянет, — хватаю шлем и «важно» обхожу мужчину. — Забыл уточнить, с этого момента мы ведь вместе, — держу пари, что сейчас он улыбается. — Именно и прошу прощения, но ты сказал это тоном утверждения, — хмыкаю, садясь сзади. — О, так есть интонация вопросов и утверждений, ха-ха, — не успев подумать, тот начинает газовать, — держись за меня! Холодные потоки ветра не дают услышать то, что дальше бубнит Сано, но по чистой инерции хватаюсь за его торс, параллельно прижимаясь к нему. Вот лично мне не становится неловко, но готова поспорить, что Шин уже весь красный, словно рак или даже помидор. Утыкаюсь носом в его шею, чувствуя приятный аромат знакомых сигарет… Everybody Loves Me. 10 Ноября 2002 года… Мы двое сидим на балконе, только вот я смотрю на Шиничиро, а тот же смотрит на то, как последний красный листик покидает сухую ветку. Если бы не знала умение парня зацикливать взгляд на чем-то глупом, то подумала бы, что там что-то мега фантастичное, а не гора осенних листьев. Едкий дым наполняет мой балкон, оставляя чистые пробелы. Не хотя вдыхаю грязных воздух и кошусь на задумчивого Сано. Знала бы только про что он думает, но нет, не хочет говорить. — Холодно? — не поворачиваясь ко мне уже анализирует мое поведение. — Да не очень, — грустно выдыхаю, краем глаза замечая черного кота, который так активно пытается догнать синий пакет. Кресло ужасно скрипит, ведь старое, а плед давним-давно стал не мягким, а больше колючим, но что поделаешь, приходится терпеть. Осенью, обычно, все хмурые, злые и грустные, но не мой парень. Хотя, скуривать 1,5-2 пачки сигарет за день, может и умеет он только осенью. Пепел рассеивает прохладный воздух, а я же морщусь от каждого нового потока. — Слепая глупая кошка, ха-ха, — смеется Сано опускаясь на белый подоконник. — Пошли уже, слепой глупый кот, — бубню в ответ, открывая скрипучую дверь. Снова морщусь, но уже от резкой смены температуры. И снова от него веет «тонкий» аромат сигарет, ну, а я же ничем не лучше, сама же втихаря за углами скуриваю. Квартира как всегда встречает ароматом кофе и мяты. Чувствую легкие прикосновения, которые как никак оставляет парень, своими холодными руками! Хотела бы я сказать ему пару нежных, но воздержусь, ха-ха, хотя… наступит и его время. — Скоро 22:00, — шепчет на ухо полу сонным голосом. — Знаю. Какой чай будешь? — ставлю чайник, не дождавшись его ответа. — А у меня типа есть огромный выбор, мятный естественно, — чувствую нескрываемый интерес к моей скромной фигуре и слышу скрипучие звуки дивана, а ведь только недавно купила. — Что-то тебе никто не звонит, — кидаю в две кружки по две ложки сахара и попутно заливаю кипятком. — Я отключил телефон, не стоит мне мешать в единственный выходной, — не узнаю Сано, от слова совсем… Пытаюсь подойти и не разливать горячий напиток, но где-то я все же промахнулась. Парень резко обхватывает кружку и начинает быстро пить, закидая в рот горький черный шоколад. Увидела бы такую сцену моя мать, скривилась бы ой как, а вообще, она просто не любит ни мяту, ни шоколад, уж тем более горький, ха-ха. — Как там Майки? — повторяю действия Шиничиро, немного стебясь над его поведением. — Как и всегда, сегодня с Баджи ловили оставшихся мух и отрывали им крылья, а Эма снимает влоги на Ютуб, — прикрывает рот рукой, дабы не вылить жидкость на скатерть. Если бы я была столь аккуратной как парень, то я бы не вылила чай, точнее выплюнула на стол. Он начал смеяться, стукая кулаком по диване, да и как тут не плакать. Поднимается за половой, стоп половой? Да чтоб его. Перехватываю грязную тряпку и подбираю столовую, что маячит красным цветом. Эх, Шиничиро Шиничиро. — Говори со мной, — будто упрашивает он, наблюдая за птицами по ту сторону окна. — О чем? — спокойным и ровным тоном спрашиваю, убирая тряпку. Уходим с кухни в полном молчании. Я снова чувствую аромат сигарет и немного черного шоколада, но и не могу и не подметить странного Шиничиро. Закутываюсь с головой в теплое одеяло, а парень же спокойно ложится возле меня, не говоря ни единой колкой шутки. Осенняя хандра? Может быть, все возможно и допустимо. — Давай до утра старые пластинки слушать? — Прости, давай завтра? — отстранённо отвечаю, смотря в потолок. — Да, без проблем. Переворачиваемся оба, но Сано умудряется обнять и уткнуться в мою шею. Может женской ласки не хватает. В прочем, завтра все выясним. — Я надеюсь, ты мой лучший друг. Это было последнее, что я услышала перед моим чутким сном. Просыпаюсь постоянных шорохов и какого-то шепота. — Тебе холодно? — делюсь с ним одеялом. — Если да, то с радостью согрею, — и чем только думала моя глупая голова, когда я это говорила? — Буду не против, ведь какая-то глупая кошка забрала все себе, — весело бормочет, укрываясь. — Ну прости. Было около 3:00, целую довольного Сано в уголок улыбки и молча оборачиваюсь на правый бок. — Юи, кто-то обещал меня согреть, — еле услышанные звуки доносятся до меня. — Ну тогда иди сюда. Подсовывается ко мне и скользит по голому телу, не считая огромной свободной футболки. Еле касается губами моей шеи, давая унюхать запах «свежих» сигарет. Снова курил. Прижимается ближе и снимает треклятую футболку, что принадлежит ему. Вся я принадлежу лишь ему одному, а он… надеюсь мне тоже. Молчит, но заставляет вздрагивать лишь одними холодными рукам, не люблю холод. Нависает сверху, невесомо чмокая в губы. Еще раз, но чуть властнее и грубее. В темноте, спасательным кругом являются лишь два чувства — слух и ночное зрение. Ведь они словно угольки горят в сонном теле, которым уже отказывается управлять мозг. Зацеловав все лицо, переходит к еще живой шее. Уверенна, что на утро ни одного белого места не останется, лишь засосы разных цветов. Есть красные, немного голубые и в конце концов фиолетовые. — Упади в море звезд или же поддайся мне, — шепчет на ухо, обхватывая мою спину и так крепко держит. Сдается. Ложится мне на грудь и снова крепко обнимает, словно кот. Сам Шиничиро это черный пушистый кот. — Завтра продолжим, — шепчу на ухо, перебирая свободной рукой волосы. — У меня рабочий. — После работы. Все, сладких снов, котяра. — Эй, — тыкает в бок, заставляя улыбнуться. — Ну и где ваш местный авторитет? — Я не умею драться, какой авторитет? — Мне Вакаса сказал. — Мало ли может говорить Имауши, а почему Вакаса? — Все, сладких черный Шиничиро. — Звучит будто ты расистка. — Да не расистка я. Сладких снов большой черный кот и по совместительству гроза района, который не умеет драться, Шиничиро. — Звучит, будто ты меня не любишь. — Добавлю в этот список еще и вруна! — Молчу, слепыш.