***
По пути Шерлок молчал, и это сильно обеспокоило Джона. Раньше Шерлок не отстал бы от него, пока не узнал бы о секрете. — В чем дело? — спросил Джон, выехав за пределы Лондона. — Плохо себя чувствуешь? — Нет. — Тогда что случилось? — Я не знаю. — Шерлок уставился в окно. Джон промолчал, решив, что не стоит лезть с расспросами. По дороге они остановились для дозаправки (Джон отругал себя за то, не обратил внимание на уровень топлива в баке, положившись на слова консультанта в агентстве проката). Пока Джон расплачивался с оператором, Шерлок отошел за здание заправки. Свежий ветер трепал его волосы, приятно охлаждая лицо, Шерлок чувствовал, как дракон в нем воспрял духом. За последние полгода человек и его сущность старательно взаимодействовали, чтобы излечиться от травм, полученных при взрыве. Но Шерлок никак не мог понять, восстановилась ли целостность дракона? Что с крыльями? Сможет ли он взлететь? И если травмы Шерлок знал наперечет даже без проявления, то исчезли они или нет — для этого ему нужно было превратиться. Он откровенно боялся это делать. При одной мысли о проявлении Шерлок живо вспоминал взрыв, жуткую боль, пронзившую тело дракона, разорванные крылья и черную кровь. Это было невыносимо, вызывало кошмары по ночам и заставляло Шерлока ощущать себя неполноценным. И, как следствие, Шерлок постоянно был на взводе, готовый напасть на всех, кто хоть как-то проявлял сочувствие. Исключение он делал только для миссис Хадсон. — Шерлок! — позвал его Джон. — Поехали!***
— Вот и сюрприз. — Джон заглушил мотор и вышел из машины. — Здесь нет домов, только поля и деревья. Так что… валяй. — Ты о чем? — непонимающе спросил Шерлок. Он выбрался из машины с таким видом, будто тут его ожидала смертельная опасность. — Тебе нужно проявиться. — Я в этом не уверен. — Ну же, прошло семь месяцев. Я думаю, что дракон полностью здоров. По правде говоря, Джон жутко устал от атмосферы напряженности. Он изо всех сил поддерживал Шерлока, но тот, словно назло, сопротивлялся помощи. Точнее, пока восстанавливался, то принимал эту помощь, однако, ощутив улучшение, сразу закусил удила: «Мне никто не нужен, обойдусь без вас всех». — Я… Не могу. — Твоя чешуя отлично выглядит. — Джон подбадривающе улыбнулся. — И огонь в глазах, и когти. С тобой все хорошо. Поверь мне, как врачу. — Ты не специалист по измененным. — Да ладно, я сам измененный. Я отвернусь. Рискни, ты же ничего не потеряешь. Шерлок прошел немного вперед и остановился. Он был бы рад проявиться, взмыть в воздух, наслаждаясь свободой и ощущением невероятной силы и власти над всем миром. Чувствовать себя истинным драконом, а не жалкой, растоптанной букашкой, которой вырвали крылья. Словно в ответ на его тяжелые мысли, дракон начал проявляться. Сначала по телу проступила чешуя, ярко светясь в солнечных лучах — Джон, который не выдержал и повернулся, был вынужден прикрыть глаза рукой, — Шерлок блестел, переливаясь золотым сиянием с багряным отблеском. Он медленно превращался, неуверенно, будто в первый раз. Как в далеком детстве, когда маленький дракон, испугавшись собственного тела, спрятался под лестницей. Оттуда его с трудом вытащили родители и Майкрофт. Наконец расправились крылья — покрытые паутиной багровых шрамов, но абсолютно целые. Дракон взмахнул ими на пробу, немного приподнялся над землей и в одно мгновение взлетел, набирая невероятную скорость. Джон долго наблюдал за ним, задрав голову. Потом принялся распаковывать припасы — Шерлок всегда хотел есть после таких полетов. По лужайке пролетел горячий ветер: дракон явно готовился что-то сжечь, но перед этим снизил высоту. Джон махнул ему рукой, не глядя. Он никак не мог привыкнуть к глазному протезу, ему хотелось избавиться от него. Головные боли почти полностью прошли, Джон чувствовал себя отлично. Но он постоянно волновался о Шерлоке: тот едва не умер, перестав заботиться о драконе. Позже он все-таки взял себя в руки и посвятил много времени исцелению сущности. При этом Джон видел, что Шерлок боится проявления, и сделал из этого вывод, что превращение слилось воедино с болью из-за травм. Дракон приземлился и быстро дошел до машины, улегся, едва ли не ткнувшись головой в Джона. — Открывай пасть, — весело сказал Джон, чувствуя облегчение. — Я туда сэндвичи закину. — Мы ведь всегда будем вместе? — прогудел дракон. — К чему этот вопрос? — Не знаю. — Дракон закрыл глаза. — Мне трудно говорить о таком, я не мастер выражать чувства. Но если ты меня раньше не уморишь своей гиперактивностью, то можно попробовать не расставаться. — Ты мне нужен не как фактор сдерживания. Поверь. — Ты будешь есть или нет? — притворяясь нетерпеливым, спросил Джон. — Сущность не нуждается в сэндвичах, — фыркнул дракон. — А сколько их всего?***
Мориарти продолжал подкидывать Шерлоку разного рода загадки, и Шерлок с восторгом подхватил игру, будто забыл о том, что она едва не привела к смерти его и Джона. Он снова стал заносчивым, наглым и самоуверенным, оскорблял всех вокруг, доводил Джона до нервного срыва. Пару раз они едва не подрались, и Джон часто принимал истинную форму, когда уже не мог сдерживаться. Почему-то это оказывалось весомым аргументом в ссоре, и Шерлок немедленно затыкался. Вишенкой на торте стало частичное проявление Шерлока во время суда над Мориарти. Мало того, что он высказался по поводу присяжных и самого судьи, так еще и покрылся чешуей с ног до головы, заставив присутствующих запаниковать. Дракон вполне мог разрушить здание, сам бы он не пострадал, зато остальные имели все шансы погибнуть под обломками стен. Само собой, что Шерлока задержали за столь возмутительную выходку. Залог внес Джон, не преминув сделать выговор. Но Шерлок не обратил внимание на его слова. — Доиграешься, — предупредил Джон, когда оба вышли на улицу. — Вот увидишь, добром это все не закончится. И дракон не поможет. Шерлок посмотрел на него янтарными глазами с вертикальным зрачками, в которых плясал огонь, и насмешливо улыбнулся. — Это сейчас тебе море по колено, — продолжил Джон. — Но я чувствую, что все будет очень плохо. — Ты пессимист, — легкомысленно сказал Шерлок. — А ты идиот! — вспылил Джон. — Слишком зарвался! Воспринимаешь Мориарти как забавную загадку? Разве не понимаешь, что он хуже чумы? По его вине пачками люди умирают! Нас едва в фарш не превратили! Уже из головы вылетело? — Да ладно, — хмыкнул Шерлок. — Не преувеличивай. Люди каждый день от чего-то умирают. Я не могу сочувствовать всем подряд. — Смотри, как бы не пришлось пожалеть.***
— Интересно, какой пробы твоя чешуя? — спросил Мориарти, сидя в гостиной на Бейкер-стрит. — Можно было бы озолотиться. — Наивысшая проба, — спокойно ответил Шерлок. — Но в ювелирных мастерских не принимают чешую, она не годится для работы из-за высокого содержания кератина. — Одновременно полезный и совершенно бесполезный. — Мориарти наблюдал за тем, как по шее и кистям рук Шерлока пробегают струйки золотых чешуек. — Ты же не вздумаешь проявиться прямо тут? Если разрушишь квартиру, то где будет жить твое сокровище? Ой, прости, доктор Уотсон. Да и милая старушка окажется на улице… хотя у нее есть более чем скромный запас на черный день. — Небольшой ремонт еще никогда не был лишним. — Шерлок поставил чашку на столик рядом с креслом. — Но у меня есть вопрос — если ты исчезнешь прямо сейчас, что произойдет с твоим царствием? — Ты что, проглотишь меня вместе с туфлями? — насмешливо улыбнулся Мориарти, но в глазах промелькнул страх. — Нет, я не собираюсь тебя есть, — не менее насмешливо сказал Шерлок. — Тогда что? Испепелишь на месте? Так это убийство, разве ты не знаешь? — Мориарти допил чай. — Тебя осудят и, скорее всего, приговорят к смерти. Сущность, которая вырвалась из-под контроля. О, какие будут заголовки! Снимки разрушенной квартиры! Рыдающий Джон! Какая драма! Трагедия, не побоюсь этого слова. Шерлок невозмутимо смотрел на него. — Я так и знал, — сокрушенно вздохнул Мориарти. — Ну что ж, мне пора. О коде мы поболтали, о твоем падении с Олимпа тоже… Темы для разговора, пожалуй, исчерпаны. До встречи, мой дорогой дракон. Он дошел до двери, остановился и, не поворачиваясь, сказал: — Мне вот интересно, насколько быстро твой ручной енотик забудет о тебе? Когда ты умрешь, он точно будет сломлен, но в итоге, возможно, доктор Уотсон сумеет перебороть скорбь и отчаяние. У него появятся жена и куча детишек, дом в пригороде, стабильная работа — ведь больше некому будет мешать. До чего же умилительное зрелище! Прямо просится на баннер сайта для семейного досуга. — Я не собираюсь умирать. — Вид у Шерлока был озадаченный и немного злой. — У тебя уже состоялась генеральная репетиция. Пора выступить в полную силу. — Я не собираюсь умирать, — повторил Шерлок.***
Со дня суда над Мориарти, точнее, со дня пародии на суд Джон ясно видел, что Шерлок стремительно приближается к более чем печальному финалу. Он изо всех сил пытался убедить друга остановиться, не поддаваться на провокации Мориарти. Просил Майкрофта прекратить это безумие, в вихрь которого неизбежно вовлекались все, кто имел хоть какое-то отношение к Шерлоку. Но голос Джона оставался гласом вопиющего в пустыне. Шерлок был слишком уверен в себе, в драконе, считал, что ему любая проблема по плечу. Всякие неудачи он попросту отметал взмахом руки… и, как следствие, пропустил начало конца. Все разрушилось практически в один момент. Похищенные дети, лихорадочные поиски, триумфальное выступление Шерлока, который относительно быстро разгадал подсказки, странные замечания со стороны Донован… И финальным аккордом прозвучал визг найденной девочки, которая до припадка перепугалась при виде Шерлока. Лестрейд едва ли не за шкирку выволок его из комнаты, приказав убираться куда подальше. Вот тогда, взглянув на растерянного Шерлока, Джон понял: очень скоро произойдет нечто ужасное. Ему захотелось сгрести Шерлока в охапку и запихнуть… ну хотя бы в нежилую квартиру на Бейкер-стрит. Ту самую, куда подкинули кроссовки некогда убитого подростка. Запихнуть Шерлока туда и запереть дверь на ключ. Чтобы сидел там и не тыкал палкой в спящего медведя, то есть, в мироздание. Шерлок опять отмахнулся от проблемы. Но развязка стояла на пороге. В виде полицейских, которые были рады арестовать того, кто изводил их годами. Джон сорвался на суперинтенданте, расквасив ему нос. Это было слабым утешением. Жизнь со свистом и музыкой катилась псу под хвост. Джон ощутил обреченность. Панику. Ярость. Ничего из этого было неспособно развеять морок, который превратил Шерлока из героя в преступника. И последним, что фактически сломало Джона, оказалось требование Шерлока, высказанное с нескрываемой злостью: «Уходи, Джон, ты мне не нужен». Он не стал спорить, потому что психанул до кровавых пятен перед глазами, обозвал друга «гребаной машиной» и ушел. Как выяснилось на следующее утро, это был их последний разговор. И Джон долгое время видел его в ночных кошмарах, где алая кровь смешивалась с черной кровью дракона, расплывалась на тротуаре, разъедая плитку. И, просыпаясь, Джон сожалел, что остался в живых в Афганистане. При этом он одного никак не мог понять: почему дракон не проявился, чтобы спасти человека от смерти? Джон часто думал об этом, но ответа не находил.