***
Лань Шихань ещё никогда не проклинал правило «не бегать» с такой силой. Его широкие шаги хоть и позволяли ему идти быстрее, но этого было недостаточно. Он уже опоздал. И он не сможет отмотать время назад. Когда он был у дверей цзинши, он тяжело дышал, но на входе его остановил второй Нефрит клана Лань. Из домика слышался детский плач, от которого сердце сжималось. Он не рядом с ними в этот момент. Почему? Почему?! Ему не сказали время. Он узнал о том, что к родам приступили после занятий, когда ему об этом рассказали Сяо Нинлинь и Сяо Чэньчжи. Ему должны были передать, когда Сяо Синчень и Сяо Чэнмэй отправятся к Лань Цижэню, но не передали. А сейчас не впускали в собственную комнату, к родному ребёнку! — У тебя сейчас ещё один урок. — Лань Ванцзи смотрел своим нечитаемым взглядом на Лань Шиханя. От этих слов тот опешил. — По-твоему, я должен вести занятия, пока Учителя зашивают, а наш ребёнок плачет?! — он сорвался на повышенные тона, но ему было плевать. Ему нужно было войти к ним, ему нужно было увидеть Лань Цижэня и ребенка. Он даже не знал, кто у них родился! — Да. — был ответ. Дверь за спиной Лань Ванцзи открылась и из нее выглянул Вэй Усянь. — А вот и ты! Долго же тебя не было! — он втащил Лань Шиханя в цзинши, явно не услышав их разговора и просто выглянувшего на шум. Бывший глава Вэнь проигнорировал эту претензию и поспешил к постели. Супруг крепко спал, казалось, он постарел ещё на несколько лет, под спиной и боками лежали пропитавшиеся кровью полотенца, живот зашивали даочжан Сяо и босяк из Куйчжоу. Ребёнок лежал на руках старшего двоюродного брата — главы Лань. Это оказалось болезненнее, чем казалось Лань Шиханю ранее. Сейчас он поспешил к А-Хуаню, чтобы посмотреть на малыша, здоров ли он, доношен или нет. Мужу он сейчас ничем не сможет помочь. Потом узнает, когда живот зашьют, и смогут осмотреть самого Старейшину. Лань Хуань без каких-либо возражений передал крошку на руки отцу, продолжая улыбаться. — Мальчик. Вэй Ин считает, что ядро можно будет пересадить через пару недель, они почти не наложены друг на друга. — ответил он на невысказанные вопросы Лань Шиханя. Тот кивнул, крепко прижимая к себе ребёнка. — А-Сюй… — прошептал он тихо и опустился на кровать. Ребенок уже подуспокоился, начав нормально дышать. Он уже засыпал, и адепта переполняли эмоции. Он старался глубже дышать чтобы восстановить дыхание и успокоиться. Получалось плохо. Особенно когда на него смотрели золотые глаза Лань Цижэня. У Вэнь Сюя они были другими. Тёмно-коричневые, почти черные. А по началу голубые, как у всех детей. Плечи слегка потрясывало, но на ребенке это никак не сказывалось, он наоборот закрыл глазки и спокойно задышал, засыпая. Правда Лань Ванцзи даже так попытался забрать крошку у родителя. Сяо Синчень и Сяо Чэнмэй как раз заканчивали зашивать разрез на животе Лань Цижэня, отходя слегка в сторону. Лань Шихань пересел ближе к любимому, устроил ребёнка в сгибе локтя и взял супруга за руку. Кожа походила на пергамент, благо суставы пока не выделялись, как у большинства стариков. На лице прибавилось морщинок. Внутренние изменения наверняка также неизбежны. Осталось узнать, насколько они сильны. Лань Хуань осторожно стал выталкивать Вэй Ина и Лань Чжаня из цзинши, даочжан с супругом и сами спокойно покинули комнату, лишь бросив, что наведаются вечером проверить состояние Старейшины. Вэй Усянь практически сразу поспешил куда-то подальше от Облачных Глубин, видимо пить, а вот Лань Ванцзи остановился с братом стоило недалеко отойти от домика. — Мы оставим их так? — спросил серьёзно мужчина у старшего брата, пронизывая его взглядом. — Да. А тебе советую подменить дя… — он чуть не назвал молодого мужчину привычным «дядя Хань», но Лань Ванцзи воспринял его оговорку иначе. — Лань Шиханя на занятиях. — Лань Сичэнь не видел никакой проблемы в том, чтобы оставить дядю с супругом и ребенком одних. — Это же Вэнь Жохань! Дядя беззащитен сейчас, а ребёнок?! Что он сделает с ним? — Первый Нефрит помрачнел. — Он не пришел, потому что ты ему ничего не сказал, я прав? — Лань Ванцзи не стал отвечать на этот вопрос, но ответ был очевиден. — Почему? — Он отвратительный отец. — сказал Ханьгуан-цзюнь, уверенный в своей правоте, как в том, что солнце встает на востоке. Лань Хуань ответил ему не сразу, сжимая кулаки. Воспоминания, по крупицам собранные в медитациях с Вэнь Сюем так и вставали перед глазами. Вот Вэнь Жохань сидит с Лань Чжанем, пока у того тяжелая простуда, чтобы разгрузить дядю, заваленного делами ордена. А вот он поправляет в руке Вэнь Сюя кисть, чтобы она была послушнее при рисовании. А вот Вэнь Сюй до последнего отстаивает интересы своего отца, так и не узнав, что именно оттолкнуло отца от него и брата. У Лань Сичэня во второй раз в жизни появилось желание кого-то ударить, чтобы выплеснуть негативные эмоции. — Сейчас отвратительный только ты, раз не только не видишь очевидных вещей, но и не желаешь принимать выбор дяди. — Цзэу-цзюнь не смог сдержать бранного слова. — Полагаю, наказание ты назначишь себе сам, надеюсь на твою честность. Все уроки дяди ведешь ты, пока он полностью не оправится. Я запрещаю тебе препятствовать общению А-Сюя с обоими родителями. Наш брат имеет право самостоятельно решать, с кем ему общаться. — у них самих подобной роскоши не было. За них все решили суд и отец. — Уверен, в Гусу ему будет с чем сравнить, чтобы решить, плох Лань Шихань как отец, или нет. — поклонившись на прощание Лань Сичэнь отправился в сторону холодных источников. Ему нужно было привести мысли в порядок после таких новостей. Он знал, что значит ждать рождения долгожданного ребёнка, как хочется быть рядом с любимым в этот момент. Лань Чжань этого не пережил, Лань Юань был уже младенцем, когда его усыновил Вэй Усянь. И теперь Ванцзи лишил Лань Шиханя возможности быть рядом в такой важный для него момент. Второй нефрит же направился к учебным залам, как ему и приказал глава ордена — вести занятия. Он все ещё не понимал, почему брат так выгораживал Вэнь Жоханя, но нутром чувствовал, что сейчас перегнул палку, но почему?***
Вскоре он увидел, что действительно был не прав, когда считал, что Вэнь Жохань — плохой отец. Мужчина более чем хорошо заботился о ребенке, и не забывал про супруга, тратя невообразимое количество духовной энергии для того, чтобы тот чувствовал себя лучше, не имея золотого ядра. Когда Вэй Усянь успешно пересадил его из тела младенца обратно, силы Лань Шиханя перестали утекать практически впустую, и хоть процесс старения не вышло обратить вспять, он полностью остановился, и дальше дело было уже за Сяо Чэнмэем. Тот действительно смог восстановить чужой организм, хоть и признался, что это далось ему тяжело и он не готов использовать это умение на постоянной основе. Этого никто и не просил. Случай с Лань Цижэнем был исключительным — он был бессмертным до беременности, его супруг был ему подстать. И хоть Лань Шихань утверждал, что готов провести жизнь с Лань Цижэнем в любом возрасте и теле, Сяо Ян посчитал, что это будет несколько жестоко. Теперь Лань Цижэнь выглядел значительно старше, нежели раньше, но это только красило его, как и несколько седых прядей в волосах, что тот пожелал оставить. Сейчас он выглядел солидно даже без бородки, и его точно нельзя было перепутать с старшим племянником. Проблемы, связанные со старением внутренних органов, были решены полностью, чтобы не мешать на ночной охоте. Благодаря парному совершенствованию духовные каналы Лань Цижэня восстанавливались гораздо быстрее, нежели у Мэн Яо или Цзян Чэна, и он нагнал свой прежний уровень всего за пару лет. Лань Сюй, как и все дети, рождённые благодаря помощи Сяо Чэнмэя рос здоровым, хоть и в ускоренном темпе. И, что удивительно, не избалованным — Лань Шихань был готов исполнить любой каприз сына, как когда-то это делали с Вэнь Чао няни. Да и Лань Цижэнь был на удивление мягок с ребёнком, опасаясь вырастить второго Лань Чжаня, совсем не знающего ласки. Мальчик напротив был сдержанным, но достаточно эмоциональным. Он был очень похож на Вэнь Юаня, или Вэнь Сюя. И так же, как и первенец Вэнь Жоханя, он безумно любил отца. И «мать». Ванцзи каждый раз поражался, как мог вырасти такой человек как Вэнь Чао, если его отец был с ним хотя бы в половину так же внимателен. Лань Хуань подарил двоюродному брату нефритового кролика. Не того самого, что был сделан руками Лань Цижэня, а лично вырезанного. У него торчали ушки, а между лапок можно было воткнуть цветочек, и поставить его на столике. И часто этот кролик так и стоял в комнате мальчика. Через несколько лет Лань Ванцзи передал титул Верховного заклинателя Лань Шиханю. Тот долго работал для этого, целенаправленно проявляя себя на советах орденов, ведь когда-то давно он обещал любимому стать им. Чтобы больше ничего не могло их разлучить. И, совсем немного для того, чтобы сын мог им гордиться. В прошлом Вэнь Жохань не мог похвастать таким, но теперь самые дорогие ему люди были с ним, и не собирались отталкивать его. Лань Цижэнь наконец позволил себе любить и быть любимым, отстаивать свои чувства. Они исправили свои ошибки прошлого, а стена правил пополнилась ещё одним: «В любви следуй велению сердца.»