close your... gestalt

Они усаживаются почти в самом углу на летней террасе ресторана отеля, предварительно набрав себе по тарелке еды, так как для обоих этот приём пищи - первый за последние сутки. Дима вообще практически не закусывал прошедшей ночью, оттого и опьянел гораздо быстрее, чем мог бы. - Так о чём ты так настойчиво хотел поговорить вчера вечером и сегодня ночью, что не дождался утра? - интересуется блондинка, делая глоток апельсинового сока. - Я думаю, теперь уже неподходящий момент для этого разговора, - отзывается мужчина, заметно занервничав. - А в два часа ночи ты опять решишь, что момент подходящий? Нет уж, давай говори теперь, - настаивает она, надеясь хоть одну ночь нормально поспать. Без бессонницы и его визитов. - Ты помнишь, что было в твой день рождения? Тогда, на парковке... - неохотно начинает он, уже заранее жалея об этом разговоре. - Помню, - неожиданно выдаёт Пелагея, чем сразу настораживает. - Помнишь? - переспрашивает Дима, словно проверяя её, - Ты меня поцеловала... - Я не страдаю провалами в памяти, - пожимает плечами она, совершенно не скрывая того, что всё прекрасно помнит, - Об этом ты хотел поговорить? - Я хотел понять, что это значит... - Эмоциональный порыв, всплеск! - То есть если бы вместо меня стояла Добрякова, ты бы и её поцеловала? - растерянно уточняет он. - Нет, этот порыв распространялся только на тебя, - поясняет она, не думая, что он вообще захочет это обсуждать, - Тебя это как-то напрягает? С Бузовой ты тоже вон целовался ночью, но почему-то не обсуждаешь это с ней... - Поль, ты щас серьёзно? Я с ней не целовался, это вообще не моя идея была, - возражает он, не ожидая, что это прилетит с её стороны, да ещё и в таком ключе. - Не надо передо мной оправдываться, - просит девушка, мотая головой, - Это не моё дело, и меня это не интересует. - Я просто не понимаю, в чём был смысл, - ему бы очень не хотелось переходить черту и говорить обо всём этом вслух, но раз уж они начали... - Мы же оба понимаем, что между нами уже ничего не может быть... Ведь так? - Ты хочешь, чтоб я подтвердила это, потому что сам не до конца уверен? - она не оставляет незамеченным его умный ход. - А ты типо уверена? - фыркает он, снова чувствуя себя идиотом. - Я уверена в том, что мы друзья, - отвечает она, глядя ему в глаза, - И в том, что тот мой поцелуй означает примерно тоже самое, что и твой перфоманс у меня в номере сегодня ночью... И понимай это, как хочешь! Слова заканчиваются, и над их столом повисает тишина. Она не вносит никакой ясности в эту ситуацию, что не даёт ему покоя уже месяц. Он молча жуёт свой круассан, больше не решаясь вступать с ней в полемику и заранее признавая себя проигравшим. У него не найдётся столько слов, сколько может выдать она на один простой вопрос, заданный как-то криво. Почему он прямо не спросит у неё: между нами что-то есть, или мне кажется? Потому что если кажется, то, скорее всего, ведь не кажется. - Идёшь вечером на афтепати? - спрашивает он, дабы хоть как-то развеять обстановку. - Пока не знаю, - разводит руками блондинка, для начала желая дожить до вечера, а потом уже ориентироваться по ситуации, - А ты? - После вчерашнего больше не тянет, - морщится Дима, вспоминая, как перестал себя контролировать после её ухода. - Ну, увидимся, если что, - отвечает она, поглядывая на экран своего телефона, - Мне уже скоро выезжать на репетицию, поэтому я пойду в номер за сумкой и поеду... А ты перестань так сильно загоняться из-за вчерашнего: моё отношение к тебе никак не поменялось из-за этого. Она всё ещё делает вид, что тот поцелуй для них обоих ничего не значит, и что почти каждый её друг подвергается такому «эмоциональному порыву», хотя на самом деле это не так, но объяснить ему, что ею движило в тот момент, просто не получается. Она уходит и уезжает на репетицию, а он остаётся сидеть в ресторане, собирая мысли в кучу и пытаясь понять, чего на самом деле хочет. Дружить с ней, как раньше? Или не дружить с ней, как раньше? И какое, блять, «раньше» подходит ему больше всего?       Он не может вечно избегать свою бывшую и продолжать жить у Поли в номере, имея свой собственный, и поэтому всё же поднимается к себе, по случайному стечению обстоятельств встречая её уже в дверях. - Вау, какие люди... и без Пелагеи! - язвительно комментирует сложившуюся ситуацию Алёна, сжимая в руке ручку чемодана, - Где тебя носило всю ночь? - Давай окончательно всё проясним? - предлагает Билан и подталкивает её обратно в номер, не дожидаясь ответа, - Между нами уже месяц чисто рабочие отношения, несмотря на то, что мы продолжаем вместе жить... - Только жить? - уточняет она, невольно ухмыльнувшись. - По-моему, нас обоих это устраивало, - напоминает он, с чем она не может не согласиться, - Но сейчас я реально задолбался терпеть твои истерики и твой постоянный контроль! Я свободный человек и буду ночевать, где хочу и с кем хочу, а если тебя это не устраивает, то можешь снять себе квартиру. Я, как и обещал, продолжу содержать тебя. - Содержать? Да я впахиваю не меньше твоего, а могла бы все эти три года ходить по ЦУМу и пить шампанское, - недовольно говорит девушка, спустя столько времени находя в этом нечто несправедливое. - Не могла бы, - возражает Дима, поджав губы, - Именно поэтому мы были вместе... - У вас что-то было? - она слишком резко переводит тему, - С Пелагеей... - Сейчас? - по собственной глупости уточняет он, тем самым просто добивая её. - Отлично, - наигранно радуется Алёна, закатывая глаза, - Всё, пропусти, у меня через четыре часа самолёт. Диму я предупредила, что улетаю: он сказал, что ему надоели наши разборки, и что в Москве поднимет вопрос о новом менеджере. - Не поднимет, я поговорю с ним, - обещает он, отступая в сторону и больше не смея её задерживать, - Тебя проводить? - Пелагею свою проводи, - шипит она, дёргая ручку двери и выкатывая чемодан в коридор, - Я же говорила, что мне не нужно сюда лететь... Несмотря на то, что их отношения закончились ещё месяц назад, и сейчас они друг друга практически не переваривают, Дима всё равно считает её одним из самых близких людей в своей жизни. Она пережила с ним слишком много всего и была рядом в такие тяжёлые моменты, что фактически спасла его, поэтому даже после расставания её место работы осталось прежним, как и условия жизни, о которых он обещал позаботиться. Он не мог взять и вычеркнуть её, чувствуя, что обязан ей всем за эти три года жизни. Не своей жизни. Своей жизнью она не живёт уже очень давно: та просто не проявляется, как плёнка, на его чересчур ярком фоне. Её личность стёрта почти для всех, кроме родственников. Она – всего лишь его тень, не больше. Хотя помощница - звучит куда лучше, а девушка - прям как-то даже совсем классно. Как будто были какие-то здоровые отношения, и в них все были очень счастливы. Он обессилено падает на кровать, устало потирая глаза и принимая тот факт, что не может ничего исправить. Прям вообще ничего. Не может заставить себя полюбить её или кого-то другого. Не может ничего поделать с тем, что ему нравится Пелагея... В особенности с тем, что слово «нравится» звучит слишком просто и лишь отдалённо имеет что-то общее с его истинными чувствами по отношению к ней.