Мой демон

Гробовщик встретил нас с хлебом и солью, а если быть точнее, принялся пихать Сиэлю печенье в форме косточек. Меня жнец обходил десятой дорогой, не предпринимая никаких попыток втюхать печенье. Неужели у меня на лбу написано: не подходи, пальцы откушу? — Гробовщик, прекрати, дело есть, — отворачивая голову, шикнул Сиэль. — Догадываюсь, зачем вы пожаловали, граф, — довольно сказал Гробовщик, улыбаясь, — но, что в компании сторожевого пса позабыла хищная пташка? — Охочусь на пёсика, крупная добыча, — улыбнулась я, — ну, Сиэль, ты чего, сделай лицо попроще, я ведь шучу. Вдруг Гробовщик начал смеяться во весь голос, да так сильно, что я потеряла ориентир в этом мире. «Ну ты и ржёшь, конь!» — пора сказать жнецу. Мамочка в детстве не учила, что нужно сдерживать свои эмоции, хотя бы чуточку? Я ведь чуть слуха не лишилась! — И как проходит ваша охота, молодая госпожа? — улыбка с лица Гробовщика не сходила с того самого момента, как мы вошли в Похоронное бюро. — Прекрасно, как видите, — улыбнулась я в ответ, — но, давайте оставим любезности и перейдём к делу. — Ох, да-да, я уж позабыл, — хихикнул Гробовщик, — хочу сказать, что убийца довольно безжалостный, раз покушается и на детей. — На детей? — мои глаза в буквальном смысле слова округлились, — То есть, на девочек? — Да, — кивнул Гробовщик и пройдя к одному из гробов, открыл крышку, — к сожалению, подходящего гроба не нашлось. В гробу лежала маленькая, исхудавшая девочка. Лицо в ссадинах, треснувшие губы, у неё было явное истощение. Пальцы рук были содраны, некоторые ногти отсутствовали, значит малютка царапала поверхность, возможно пыталась выбраться откуда-то. Что же ты за чудовище, Алонсо Лопес? — Какой ужас, — я закусила нижнюю губу, чувствуя, как в груди что-то сжимается. — Согласен, но это не самое ужасное, — прикрыв гроб, жнец отошёл в сторону, сложив руки на груди, — над ней несколько дней производилось насилие. — Это и так видно, Гробовщик, — шикнул Сиэль. — Нет, граф, то самое насилие. — Убить эту сволочь мало, — сжав руку в кулак до хруста костяшек, я оскалилась, — никогда не жаловала педофилию и жаловать не буду, Сиэль, нужно найти Педро и утопить в ближайшей луже. — Почему именно луже, госпожа Элен? — усмехнулся Себастьян. — Потому что этот чёрт и быть утопленным в луже недостоин. — Элен, тебе нехорошо, выйди за дверь и подыши свежим воздухом, я после поведаю тебе, что узнал нового.

***

Утро нового дня, улицы гудят, все напуганы. Снова убийство. Снова молодая девочка, не достигшая и десяти лет. Наивное дитя не вернулось домой. Не передать словами, какое огорчение я испытывала в этот момент, наблюдая, как юное тело уносят прочь. — Нужно скорее предпринять какие-либо действия или же моя нервная система даст сбой, — сжимая в руке снятую перчатку, я смотрела вслед уходящим. — Ты уверена, что сможешь справиться с подобным? — Сиэль посмотрел на меня с неким сожалением, — Если ты не примешь участия, я не… — Нет, Сиэль, я хочу посмотреть этому дикарю в глаза. — Как скажешь, Элен. Что ж, тогда приглашаю посетить мой особняк и выпить по чашечке чая. Я молча кивнула. Всё это время я провела в раздумьях, пытаясь утихомирить в себе желание зарыдать в голос. Я не первый раз работаю с подобными случаю, именно с детьми, но после таких расследований я брала недельный отпуск и не выходила в люди. На дворе не двадцать первый век, но некоторые люди уже прогнили насквозь, раз творят подобное, не задумываясь о последствиях. — Госпожа Элен, — голос Себастьяна в буквальном смысле прозвучал над ухом, от чего я невольно вздрогнула, — с вами всё в порядке? — Да, — вздохнула я, — прошу прощения, стараюсь войти в колею событий. — Элен, повторюсь, если тебе трудно, брось это дело. Обещаю, это останется между нами, — слегка улыбнулся Фантомхайв. — Сиэль, я буду стойко стоять на своём. — Я понял тебя, — кивнул Сиэль, — стоит выдвигаться. Гробовщик поведал мне, что тела жертв находили ещё свежими, значит Педро Лопес убивает исключительно ночью. — Нет, Сиэль, он убивает днём. — С чего такие уверенные сведения? Гробовщик ведь не мог ошибиться. — Всем свойственно ошибаться, граф, — вздохнув, я встала из-за стола и прошла к окну, — рассматривая тело убитой, я сделала несколько выводов. Убийца выманивает жертв. Как ты, возможно, заметил, дети не из дворянских семей, а обычных горожан. Если учесть детскую психологию, то в таком возрасте дети крайне любопытны и доверчивы, поэтому, стоит любому незнакомцу сунуть ребёнку в руки конфету, как он тут же примет это за знак дружелюбия. — Что ты хочешь этим сказать? — Нужно читать больше книг, вот что, — фыркнула я, — прошу прощения, нервы не к чёрту. — Не извиняйся, твоё поведение мне понятно. Продолжай. — Итак, девушки, в том числе и дети, заманиваются в безлюдные места города, за ночь убийца производит над ними личные утехи, а утром убивает. Кровь на трупе девочки была свежая, будто бы убили её пару часов назад, руки и ноги прекрасно поддавались шевелению, а как известно, коченеет тело спустя два — пять часов после смерти. И смотрел на меня Сиэль с лицом: откуда ты такая умная вышла? В твои годы, Сиелюшка, я хотела стать патологоанатомом, изучала медицину, читала огромную гору книг, но мама благополучно отговорила меня от этой дурной мысли, боясь, что я смогу заразиться тифом или ещё чем похуже, ведь в морг поступают люди с разными болезнями. После я увлеклась детективами и гордо заявила матери, что буду детективом и точка. Мама отходила три дня от моего заявления, но всё — таки смогла смириться. — Ох, и ещё, если я не ошибаюсь, перерыва в три дня между жертвами не было, так ведь? — скрестив руки за спиной, я повернулась к графу. — Верно, Элен, — кивнул тот, покосившись на дворецкого, — Себастьян, наш выход. — Я предполагаю, что стоит передвигаться на своих двух, — я слегка улыбнулась, — и использовать приманку. — Приманку? Не смотри так, Элен, я ни в коем случае не надену платье, — нервно дёрнул бровью молодой граф. — Что ты, в качестве приманки я предлагаю себя. — Это ведь опасно! — Я согласен с молодым господином, госпожа, мы не знаем, чего ожидать от убийцы, — подключился даже Виктор, стараясь отговорить меня от бредовой затеи. — Вы настолько не уверены в моих способностях? — я состроила огорчённую физиономию, — Но это единственный способ. Не использовать же в качестве приманки первую прохожую, к тому же мы будем ручаться за её жизнь. Даже не отговаривайте, если я сказала, значит так и будет. Идём, Виктор, хочу скорее покончить с этим и вернуться в особняк. — Но госпожа… — Виктор, не заставляй меня совершать необдуманные поступки! Хотя, о чём это я? Я и так уже их совершаю. — Да, госпожа.

***

Тёмной ночью, под Луной, принцесса стала Сатаной. Я блуждала по безлюдным улицам, натыкаясь лишь на бездомных животных, что гонялись за крысами, которые, к слову, скоро выселят людей из Лондона. Не спорю, было жутко страшно, но я прекрасно знала, что за мной, будто тень, по пятам следовал Виктор, хоть я и приказала ему держаться подальше. Демон и есть демон, будет охранять контактора в любых обстоятельствах. — Прекрасная ночька, не правда ли? — послышался голос из темноты. Я продолжала молча шествовать, сдавливая желание дать по тапкам и броситься прочь. — Милая леди, некультурно с вашей стороны отвечать молчанием, — внезапно я столкнулась с кем-то, а если быть точнее, врезалась в мужскую грудь. Не говорите мне, что он хамелеон. Иначе, почему его настолько плохо видно? Подождите-ка, он что, смуглый? Чёрт! Педро, я не страдаю расизмом, но тебя готова заклевать подобной темой. — Прошу прощения, я не заметила вас. — отчеканила я и, поджав хвост, сделала пару шагов назад, — Не подскажите ли мне, как пройти в более людное место? Я заблудилась и не могу найти дорогу обратно. Ох, сама невинность. Элен, да театр плачет по твоему искусному мастерству притворяться бедной овечкой. — Как я могу отказать столь прекрасной даме, следуйте за мной, я выведу вас. Вывести ты меня можешь только из себя, иначе ещё один косой взгляд в мою сторону и противная ухмылка и я дам волю эмоциям. Начну рыдать в голос и оскорблять тебя на всех языках, которые знаю. — Мы идём верной дорогой? — через какое-то время я всё-таки решила задать подобный вопрос, — Тьма всё сгущается. Мне кажется или мы уходим от света? — О, моя милая леди, тебе не кажется, — резкий толчок и я теряю равновесие. Ноги перестают чувствовать опору, я падаю в пыльное помещение, забросанное битыми осколками и камнями, что остались от полуразрушенного здания. Удар пришёлся на руку, я перестала чувствовать пальцы. Перелом? Нет, быть того не может, опора тела не шла именно на эту руку. Она онемела, просто онемела! Чёрт, что-то мне подсказывает, что я стану новой жертвой этого урода.