Всё не так уж плохо

— А это как называется? — спрашивает Тэхён, показывая на мужчину в форме. — Шнырь, — отвечает Чонгук, щелкая семечки и плюя их в кулёк из газеты. — У вас для всего свое слово найдётся? — А ты думал! — ухмыляется Чон, а потом смотрит на Кима, — Бушь семечки? — Да не, спасибо. От них зубы портятся, — Тэхён голову Чонгуку на плечо кладёт и глаза прикрывает. — Устал за сегодня? — Нет, просто свежий воздух раскумарил, — Ким зевает, — расскажи мне ещё что-нибудь. Давай о себе, о детстве. Зачем в Москву приехал? — За хорошей жизнью. — И что, живёшь хорошо? — Тэхён хлопает глазами, а у него ресницы длинные такие... Красивые. — Да ну не плохо же, — Чонгук жмёт плечами, — если жить экономно, то вполне себе сойдет. — У тебя есть квартира? — Съёмная, но неплохая. Там уютно и ковёр на стене висит. Зимой тепло. — Ох, ну ковёр — это, конечно, хорошо, — улыбается Ким. Чон откладывает семечки в сторону и смотрит на эскортника, разглядывая его черты лица. Тот по-милому улыбается. — Можно тебя поцеловать? — спрашивает Чонгук, и Тэхён кивает. Младший к нему губами приближается и целует медленно, вдруг Ким начинает смеяться, — Чего? — У тебя вкус семечек. Смешно, — отвечает эскортник. — Противно со мной целоваться? — Нет, просто у тебя вкус деревни и вечеров. Знаешь, дискотек сельских и музыки самой-самой модной. Мне это много что напоминает. Забытое слишком. — Хочешь на дискотеку? Можем сходить. — Не, в Москве не то. Там у нас все душевнее как-то... Чонгук растягивает губы в мягкой улыбке, а после кивает. Понимает. Полуторалитровая пластиковая бутылка на всю компашку, танцы, ночные прогулки и так пока светать не начнет. Он тоже скучает по этому, ведь это была его юность, хоть и совершенно глупая. — А ты зачем приехал в Москву? — интересуется младший, ложась в траву, а Тэхён с ним рядом. В парке людей почти нет, а они друг на друга смотрят, на локти опираясь. — В театральный поступить хотел. И не поступил, — Ким начинает смеяться, — но я даже рад. Если бы поступил, то кто знает, как жизнь бы сложилась. Может быть, мы бы не встретились даже... — А я рад, что встретились, — произносит Чонгук, наклоняясь и целуя. Он Тэхёна спиной к траве прижимает, устраиваясь сверху и лёжа на нем почти. Ким же обнимает его осторожно, пальцами поглаживает его руки совсем ненавязчиво. А в воздухе так приятно витает весна и свежий воздух. Вечером еще тепло и настроение такое хорошее. — Хватит, — шепчет Тэхён, — я возбуждаться начинаю. Чонгук отстраняется, а у него щеки раскраснелись. Да он тоже разгорячился. — Точно, мы же пока только целуемся, — вспоминает Чон и улыбается. — А ты готов зайти дальше? — Да. Ким смотрит на него, а после двигается ближе, голову кладя ему на плечо: — Давай наш первый раз не будет на улице? Чонгук соглашается, а после притягивает старшего к себе для обычного поцелуя. Хосок ходит туда-сюда по своему кабинету и смотрит в пол. — У меня голова кружится. Может, сядешь уже и расскажешь спокойно? — просит Юнги, морщась. Чон словно ото сна просыпается и вздрагивает, а потом переводит взгляд обратно на Мина. — Что ты спросил? — хмурится босс. А Юнги замечает у него мешки под глазами и то, что кожа его стала бледной. Сам он похудел сильно, а глаза выглядят безумными. — Я спросил, что случилось? — Кто-то хочет меня без денег оставить, — Хосок садится на стул. — Почему? — Вчера машину мою подожгли, но это было не покушение. Они специально ждали, пока я из неё выйду. Там у меня бумаги лежали важные на несколько тысяч рублей. — Оу, — присвистывает бандит, — ничего себе. Знаешь, кто это? — Если бы знал, сказал бы. А тут тихо все, видно, что работают целой группировкой. Хотят лишить меня всего и жизнь невыносимой сделать. Я же из самых низов поднимался, не доедал и не досыпал, а сейчас раз... И все. Оставят меня без гроша. — Найми дополнительных охранников, — жмёт плечами Юнги, — может быть, они заметят кого. Поставь камеры на всякий пожарный, если вдруг увидишь что-то, звони ОМОНовцам своим. Они быстро эту шайку прикроют. — Черт, не знаю уже, что делать. По ночам не сплю, боюсь, что в дом кто-то залезет. В кабинете повисает тишина. — Слушай, Юнги, а давай вы у меня с Чонгуком в охранники пойдёте? Считай, повышение... — предлагает Хосок. — Ну не знаю, — жмёт плечами Мин, — такой себе из меня охранник, честно говоря. Я ростом не высокий. — А там рост — не главное. Нужно шустрым быть, а это у тебя получается. Давай, платить буду больше. Ты таких денег отродясь не зарабатывал. Юнги думает, взвешивает все "за" и "против". Деньги — это хорошо, но разве одних их достаточно? — Слушай, а можешь Чимина моего раскручивать? Он о сцене большой мечтает, а у тебя связи везде. Только чтобы там это... — Мин прочищает горло, — мужиков поменьше было. Он мальчик ветреный, за ним глаз да глаз нужен. — Хорошо, — кивает Хосок, — устроим. — Ну тогда на работу меня принимай. Я с радостью буду у тебя охранником, начальник. Юнги домой приходит, держа пластмасску с тортом внутри. Чимин открывает ему дверь, смотря удивленно: — В честь чего это? Мин проходит дальше в квартиру, разуваясь и отвечая: — Ну так, повод есть. Наше с тобой воссоединение. Старший следует на кухню, а Пак за ним. — Ты где торт достал? Своровал что ли? — хмурится Чимин. — Купил, причём по ГОСТу. Зарплату мне повысили... — Чего? — хмурится Чимин, — Я не узнаю тебя, на тебя эти два дня так сильно повлияли или что? — Ага, — Юнги быстро чмокет своего парня в губы а после отстраняется, — для тебя хочу стать лучшим человеком. Чимин улыбается, беря нож и начиная разрезать сладость. — Кстати, ты на сладкое не налегай сильно. У тебя завтра прослушивание, — произносит Юнги, ставя чай. Он больше не пьёт. — Какое прослушивание? — Пак стоит в настоящем шоке. — Завтра пойдёшь в одно агентство. Оно больших звёзд раскрутило. Вот. И тебя раскрутят. — Ты серьёзно? — Чимин хлопает глазами неверяще. — Ну... — Юнги улыбается, опуская глаза в пол, — я с Хосоком обо всем договорился. Он обещал помочь. — Ох, Боже мой! — Пак накидывается обниматься. — Осторожно, нож... — Мин пытается изъять холодное оружие из рук своего парня, а после они целуются долго-долго.