***
Противный писк аппаратов уже изрядно раздражал слух. От этого звука не отвлекали ни книги, ни телефон, ни такой нужный сейчас Дарье здоровый сон. А как тут уснешь? В голове целая куча беспорядочных мыслей. Арсений ушел пару часов назад, но горькое послевкусие от их разговора чувствовалось до сих пор. Попов сказал много важных вещей, но признать его правоту было сложно. Да, Антон взрослый человек, да, он сам способен принимать решения и сам волен распоряжаться своей жизнью. Но! Есть одно существенное «но», которое никак не давало покоя девушке. Шастун сам не знает на что может подписаться, если решит остаться с ней. Он даже не представляет, какие еще тараканы могут выползти из ее головы, какие призраки прошлого тащатся за ней. Дарья не хотела, чтобы парень встретился со всеми скелетами из ее шкафа, потому что он и так уже видел слишком много. Девушке очень хотелось отгородить его от этого. В конце концов, она боялась утянуть Антона за собой на это социальное дно, ведь рядом с ней постоянно происходит какое-то дерьмо. Шастун этого не заслуживает. Он хороший человек с большой открытой душой. Да, в его жизни тоже было много чего плохого: эта свалившаяся на него слава, тяжелый рабочий график, эмоциональное выгорание, которое парень уже не мог спрятать даже от камер, непонимание со стороны друзей и девушки. Но все эти проблемы можно решить. Немного отдохнуть, отвлечься от съемок, поговорить с Ирой, обсудить с ней какие-то мелочи личной жизни, и все наладится. А Дарья со своим вагоном и тележкой проблем ну никак не вписывается в план реабилитации Антона. Она сделает только хуже. Когда Дарья пришла к тому, что она будет только мешать Антону, в голове установилось четкое понимание того, что нужно будет делать дальше. Вместе с этим пришло и какое-то успокоение, мысли куда-то улетучились, а Даша еще немного полежала с прикрытыми глазами, обдумывая слова, которые она скажет Антону при встрече, и через некоторое время уснула. Ее сон прервал тихий шорох бахил где-то в районе ее койки. Девушка подумала, что еще кто-то из ребят пришел ее навестить и высказать свое мнение по поводу всей этой ситуации, поэтому она не особо торопилась подавать признаки жизни. Ну не хотелось ей в сотый раз прослушивать одну и ту же пластинку, не хотелось видеть эти жалостливые лица. – Мама спит? – послышался до боли знакомый шепот. Не может быть… – пронеслось в голове у девушки, когда та уже инстинктивно подорвалась с места и распахнула глаза. Сердце болезненно екнуло. Немного адаптировавшись к яркости комнатного освещения, Даша увидела у своей постели две фигуры: одну повыше, вторую совсем маленькую. – Антон? Богдан? – растерянно просипела девушку, протирая заспанные глаза ладонями. Ей казалось, что она еще спит или просто бредит. – Да, это мы, – на лице Антона засияла искренняя улыбка, – доктор сказал, что ты пришла в себя и уже активно сопротивляешься лечению. – Мама, как ты? – мальчик залез на постель рядом с Дарьей и взглянул ей в глаза с таким искренним переживанием, что от этого взгляда на душе заскребли кошки. Не отвечая на его вопрос, девушка села на кровать и заключила ребенка в крепкие объятия. Лицо уткнулось ей в грудь, а маленькие ручки крепко сжали костлявое тело. Внутри что-то зашевелилось, а на душе разлилось приятное тепло, когда девушка чувствовала ритм детского сердцебиения под своими ладонями. – Мой мальчик… – прошептала Дарья, проглатывая подступившие слезы. Она даже не могла себе представить, что настолько сильно привязана к ребенку, ведь сейчас, когда он тут, рядом с ней, все остальные проблемы куда-то улетучились. Девушке больше ничего не нужно, у нее нет поводов для волнения, когда Богдан рядом. Наверное, это и есть настоящая любовь… Антон как-то сиротливо стоял в стороне и слегка смущенно поглядывал в сторону милой парочки. Дарья заметила этот взгляд, поманила парня рукой и притянула его к себе, запуская пальцы в его кудрявые волосы. – Спасибо, что привез его… – прямо на ухо Шастуну проговорила девушка, отчего у него по всему телу разбежались стайки мурашек. Этот теплый момент не хотелось прерывать. Никто из ребят сейчас ни о чем не думал, они просто наслаждались теплотой мгновения.***
– Антон, я не знаю какими словами тебе выразить свою благодарность, – тихо сказала Даша, когда Богдан с зажатой в ладошке мелочью вышел из палаты на поиски кофейного аппарата, – я правда безумно рада, что ты привез его именно сейчас… – Не надо, Даш, – перебил ее комик, – по факту из-за меня ты оказалась здесь, – Антон обвел глазами палату и слегка виновато посмотрел на девушку, которая сидела напротив него. Дарья как-то печально улыбнулась и нервно начала поправлять свои волосы. Шастун продолжал буравить ее взглядом и заметил, как сильно дрожат ее худенькие руки. Это напрягало. Парень не мог понять, что происходило внутри у этой девчонки. Она переволновалась из-за встречи с Богданом? Или, может, ей плохо? – У тебя руки трясутся. Все хорошо? – Шастун решил не гадать и спросил напрямую. – Да… – неуверенно ответила Дарья, пряча глаза, – просто… вы так неожиданно приехали и… Антон почувствовал, как холодные мурашки разбегаются по телу. Он еще никогда не видел эту боевую девушку в таком состоянии. Слова слетали с ее губ неуверенно, взгляд бегал из стороны в сторону, лицо осунулось, будто она не ела минимум неделю. Некогда яркие голубые глаза потеряли свой насыщенный цвет. Со стороны казалось, что из нее просто вытянули всю жизнь, и сейчас перед Шастуном сидела просто фарфоровая кукла, которая иногда шевелила руками и выдавала какие-то членораздельные звуки, похожие на слова. – Даш, все хорошо, – Антон в один широкий шаг преодолел расстояние между креслом для гостей и больничной койкой и присел рядом с девушкой, – мы рядом. Все наладится. Ты поправишься… – Да ничего не наладится! – выпалила Дарья, пряча лицо за своими ладонями. Послышались тихие всхлипы, а маленькое худенькое тельце начало бесконтрольно сотрясаться от нахлынувших слез. В этот момент Антон не на шутку испугался. За все время их знакомства Шастун ни разу не видел, чтобы Дарья плакала. Обычно она выплескивала свои эмоции через агрессию к нему и ко всем окружающим. Нередко она тянулась за бутылкой чего-то горячительного, чтобы заглушить боль внутри. Но слезы… Такого Антон не ожидал и сейчас сидел как последний дурак рядом с рыдающей девушкой и не мог ничего сделать. – Я все проебала… – хлюпая носом, просипела Даша, – без Богдана моя жизнь… будет ничем… А его забирают… Забирают, понимаешь?! – последние слова она уже буквально прокричала прямо в лицо парню, а тот лишь глупо глядел в покрасневшие и припухшие от слез глаза и не мог ничего сказать. – Столько раз я ошибалась… В моей жизни было много косяков, но сейчас… я понимаю, что Богдана заберут и… все буквально из рук валится… Я так виновата перед ним. Я каждый месяц обещала ему, что однажды мы будем жить вместе, что я заберу его из детского дома и он наконец будет счастлив. А вместо этого таскала его на кладбище каждую нашу встречу… – Даш… – Антон попытался положить руку ей на плечо, но девушка увернулась и подскочила на ноги. – Не надо меня успокаивать! Я лежала тут почти целые сутки и прокручивала это все у себя в голове! Каждый чертов день, который я могла потратить на то, чтобы собрать документы, заработать денег на жизнь, да хотя бы найти нормальную работу, я проебывала! Меня носило по барам, по наркопритонам! Я ныла на каждом углу о том, какая у меня тяжелая судьба, как плохо со мной обходились! И к чему все это привело?! К тому, что у Богдана скоро будет новая семья, а я так и останусь ни с чем! Совсем одна, без цели в жизни… – Никто его не заберет! – выпалил Антон прежде, чем успел обдумать эти слова. Шастун реально боялся за Дарью, которая, кажется, слишком глубоко закопалась в саму себя и сейчас балансировала на грани истерики. Возможно, вываливать на нее всю правду именно в этот момент и не стоило, но парень ничего лучше не придумал. Он просто хотел остановить этот нескончаемый поток самобичевания. – Что?.. О чем ты? – Богдана никто не заберет, – повторил Антон более уверенно, смотря прямо в заплаканные глаза девушке, – я его… усыновил. В палате повисла буквально гробовая тишина. Даже медицинские аппараты больше не пищали, потому что Дарья сорвала все датчики с себя, когда резко поднялась с постели. Девушка медленно опустилась на гостевое кресло, не отрывая взгляда от больших честных глаз Шастуна. – Ты сделал что? – чеканя каждое слово, переспросила Дарья. – Я его усыновил. Воздух вокруг пары, кажется, раскалился до предела и начал обжигать легкие. Антон уже был готов выпрыгнуть из своего тела от волнения и перенапряжения. Пульс зашкаливал у обоих. Бушующий океан затапливал теплый летний лес напротив. На самом деле лес уже давно проиграл в этом сражении и смирился с этим, позволяя холодной воде наполнить его, растечься по всему пространству. – Зачем? Слово, произнесенное практически шепотом, повисло в воздухе без ответа. Антон не знал что сказать. Зачем? Да он в душе не ебет! Просто в момент, когда Дарью подкосил инфаркт, Шаст настолько сильно боялся ее потерять, что был готов буквально на все ради спасения девушки. И Богдан, по его мнению, был именно тем «всем», что могло бы помочь. Ошибся ли он? Да ни хуя! Антон видел, как горели глаза Даши, когда она увидела мальчика, как она улыбалась, как обнимала его. Богдан был ее спасением, и Антон был готов сделать все, чтобы мальчик был рядом с Дарьей. – Он должен быть рядом с тобой, – на удивление спокойно сказал Шастун, не отводя глаз от бушующего океана, который был готов в любой момент перерасти в настоящий девятый вал. – И ты… усыновил Богдана, чтобы я его не потеряла? – все никак не унималась Даша. В голове девушки никак не укладывалась мысль о том, что ради нее кто-то совершил такой большой поступок. Трудно было понять, осознавал ли Антон на что подписался. Но, кажется, он ни о чем не жалел. В его взгляде и в словах было столько уверенности, что Дарья даже немного побаивалась его. – Да, Даш. Я сделал это ради вас. Я верю в то, что ты сможешь изменить свою жизнь. И мы с Богданом постараемся тебе помочь… В этот момент дверь тихо скрипнула, и в палату прошмыгнул мальчик с небольшим бумажным стаканчиком, который он протянул Антону. Парень отхлебнул горячий напиток и нервно выдохнул, почувствовав, как падает градус напряжения в комнате. – Ты же понимаешь, насколько это серьезно? – тихо спросила Дарья, усаживая ребенка себе на колени. – Понимаю.***
Прошло полгода – Антон! Богдан! Подъем! – прокричала Даша с кухни. – В садик и на работу опоздаете! Девушка поставила на стол пару тарелок с яичницей и чашки с горячим зеленым чаем, который Богдан полюбил, глядя на Антона. Из спальни вышли две сонные фигуры в помятых футболках и с взъерошенными волосами. Шастун, продирая заспанные глаза, шатался из стороны в сторону на своих длинных ногах и пару раз чуть не снес такого же сонного Богдана. – Ребенка задавишь, – засмеялась Дарья, устраиваясь на третьем стуле за столом и наблюдая за тем, как парочка лениво идет завтракать. – Стас сказал, что ты сегодня выходной попросила, – просипел Шастун, крутя в руках вилку, – зачем тогда Богдана в садик отправляешь? Я думал, вы с ним гулять пойдете. – Антош, помнишь, на чем ты настоял полгода назад? – комик немного задумался, а после отрицательно покачал головой, потому что его мозг в девять утра совершенно отказывался работать. – Ты сказал, что пышной свадьбы у нас не будет, но расписаться нам нужно. Тихо, без камер и без лишних гостей. Так вот, чтобы это организовать, нужно обойти не мало людей. Этим я сегодня и займусь. – Понял, – коротко ответил Антон и улыбнулся, глядя, как Богдан смачно причмокивает, поедая свой завтрак и не обращая внимания на разговоры взрослых. Через полчаса Шастун уже сидел в прихожей и натягивал на мальчика легкую весеннюю курточку, а тот активно сопротивлялся, аргументируя это тем, что в куртках в такую жару ходят только девчонки из их группы. Антон на его ворчание не реагировал, и спустя пару минут сборов они с мальчиком уже шли по двору в сторону детского сада. Дарья проводила их взглядом из окна, не скрывая искренней улыбки, убрала посуду со стола и села на диван в гостиной, беря в руки телефон. – Алло, здравствуйте, вас беспокоит Дарья Соколова. Я нашла ваш в номер в телефоне Антона Шастуна. Мне хотелось бы встретиться с вами, поговорить. У вас есть такая возможность? – на том конце провода ответили согласием. – Отлично! Тогда скидывайте адрес СМС-кой, я подъеду через пару часов. Получив сообщение с улицей и номером дома, девушка начала собираться. Как-то особенно наряжаться и краситься она не хотела, да и повод не располагал, поэтому Дарья натянула на себя невзрачную серую толстовку, завязала отросшие за последние полгода волосы в хвост и вышла на улицу. Город расцветал. Птицы щебетали на каждой ветке зеленеющих деревьев, в воздухе витал запах подступающего лета. Даже в каменной Москве, где все времена года одного цвета, сегодня было по-особенному тепло и солнечно. Дарья проходила мимо детской площадки. Оттуда были слышны детские крики и радостный смех девочки, которую отец катал на качелях. Девушка улыбнулась. Каждый раз, когда они с Богданом шли из садика, мальчик обязательно затаскивал ее на эту площадку, и они на добрых пару часов зависали на этих скрипучих качелях. За эти полгода жизнь всех троих кардинально изменилась. Как только Дарью выписали из больницы, Антон перевез их с Богданом в новую съемную квартиру в Москве. Стас помог пристроить мальчика в детский сад, в который так же ходят и его дети. Шастун почти каждый день мотался по съемкам, Дарья же разрывалась между работой в команде ребят и кухней. Но в целом такая жизнь, полная забот и обязанностей, девушку устраивала. Она чувствовала себя нужной, Антон постоянно был рядом, поддерживал. Дарья была счастлива. Сейчас, когда она направлялась в сторону совершенно незнакомой квартиры, внутри было некое чувство тревоги. Совесть, которая за последнее время стала слишком разговорчивой, начала зудеть из-за того, что девушка, не моргнув глазом, влезла в телефон Шастуна, обманула его и пошла туда, куда ей вообще не следовало бы ходить. Но отступать было поздно. Дарья без труда попала в нужный подъезд и уже стояла около двери. Замок скрипнул. Ее тут ждали. – Здравствуйте, Ирина.***
Прошло больше полугода с того момента, как Антон однажды уехал в очередной концертный тур и больше не вернулся домой. Поначалу Ира ждала, переживала, звонила по сто раз на дню, но ей либо не отвечали, либо внаглую врали об эмоциональном выгорании. В один вечер Антон, конечно, приехал домой, но спать он лег на диване, а утром шарахался от девушки, как от огня, и в конце концов просто сбежал. Больше Ира его не видела. Через какое-то время ей позвонил Стас и вывалил на нее целый грузовик правды о том, куда пропал Шастун и с кем решил связать свою жизнь. Так закончилось привычное существование Ирины Кузнецовой. Долго она не могла прийти в себя, впала в настоящую депрессию из-за того, что фактически потеряла близкого человека после 6-ти лет совместной жизни. Родители и близкие подруги отправили девушки к психотерапевту, заставили переехать в новую квартиру, чтобы о старой жизни ей больше ничего не напоминало. Ире это не особо помогало. Она ни в какую не соглашалась выходить на улицу, практически перестала есть. Все, чем занималась девушка, это постоянно сидела в соц. сетях и мониторила жизнь Антона. О том, что парень ей изменяет, Ирина догадывалась, но до последнего не хотела верить. Звонок Стаса Шеминова расставил все по своим местам. Он позвонил уже тогда, когда Антон и его новая пассия вернулись в Москву и начали жить вместе. Ира была раздавлена. Пучина вопросов без ответов засасывала все больше с каждым днем. Сегодня утром ей позвонили с неизвестного номера. Из трубки раздался слегка хрипловатый, но все же милый спокойный голос молодой девушки. Дарья Соколова. Так ее зовут. Ирина согласилась на встречу с ней только потому, что хотела увидеть, на кого ее променял Антон. В конце концов, она имеет право знать правду. Для неожиданной и не особо желанной гостьи Ира заварила чай и даже достала печенье из шкафа. И в тот момент, когда чайник вскипел, в дверь позвонили.***
Дверь отворилась, и за ней Дарья увидела слегка ссутулившуюся девушку в растянутой грязной майке. Ее русые волосы были замотаны в небрежный пучок на голове, ноги прятались в мягких тапках, которые громко шаркали по полу во время ходьбы. Лицо не выражало никаких эмоций. О том, что девушка в какой-то беспросветной депрессии, говорили огромные синяки под практически бесцветными глазами, бледная кожа и неряшливый внешний вид. – Ну здравствуй, Дарья, – процедила Ира сквозь зубы, пропуская гостью внутрь квартиры. Кузнецова в этой девушке не увидела ничего сверхъестественного. Обычная девчонка в серой толстовке. Выразительными были у нее только глаза, которые в одно мгновение изучили всю обстановку квартиры и ее саму. Это Ире не понравилось больше всего. Внутри в нее все закипело от зашкаливающей наглости этой девчонки, которая после всего посмела явиться в ее дом. – Я чай заварила. Можешь помыть руки в ванной, поговорим на кухне. Дарья молча повиновалась и пошла в ванную комнату. Ира же быстро проскочила на кухню и достала из шкафчика баночку снотворного сиропа, который ей прописал психотерапевт во время активной стадии ее депрессии. Не задумываясь ни на секунду, она вылила практически все содержимое банки в чашку с чаем и все перемешала. Не нужно было тебе сюда приходить…