liberty and tranquility

Май. На улице ужасно жарко. Но школьная форма обязательна. Ученики спасаются как угодно. Растегивают верхние пуговицы рубашек, ослабляют галстуки, закатывают рукава рубашки, а мантии и вовсе не носят. Учителя не ругаются за такой безобразный вид, они сами то еле держутся. Но держутся. Спасает лишь лёгкий ветерок, который время от времени подувает, взъерошивая волосы и одежду. Мародеры устроились на тёплой травке под деревом. Питер, закатав брюки по колен, залез в пруд, ища и изучая какие то лягушки. Римус стоя рядом (не в пруду) записывал то, что диктовал ему Питер. Джеймс просто лежал на траве и пялился в небо, зажмурив глаза. Сириус полулежал рядом с другом, оперевшись спиной об дерево. Он читал какую то магловскую книгу, которую ему одолжила Элиза. Они дружили довольно хорошо. На день рождения подруги он подарил ей чёрного котенка. Девочка назвала его Кира, хоть он и был мальчиком. Джеймс все время шутил про то, что Кира съест Бони — крысу Элизы. Но на удивление, питомцы сдружились. Завтра был важный день для учеников и преподавателей Хогвартса. В полдень будет состояться матч по квиддичу. Гриффиндор против Пуффендуя. Роберт все тренировки, которые проводил каждый день по три, четыре часа, твердил, что если они продуют Пуффендуйцам, то он спрыгнет с Астрономической башни. Погода была настолько жаркой, что можно было просто в центре поля свалиться с метлы без сознания. Но Гриффиндорцев это не пугало и не останавливало. Они были настроены на победу, и только. После двухчасовой тренировки, Вуд все-таки решил дать ребятам отдохнуть. Вечером после уроков снова трехчасовая тренировка. Никто даже не успевал сделать домашнии задания, но учителя не ругали, им было позволено их не делать. Сейчас, наслаждаясь моментом и временем, ребята просто отдыхали, ведь через час им идти на травологию. — Как думаешь, Лили любит лягушек? — на лице Поттера застыла мечтательная улыбка. — Если ты про Снейпа. — Да нет же, балда! Я про реальных лягушек, — Джеймс посмотрел на друга, а тот задорно засмеялся. — Нашёл у кого спрашивать. Я с ней толком то и не общаюсь. Спроси у Элизы. Вон она, идёт, — Сириус кивнул с сторону девочки, которая через пару секунд села перед ними. — Скажи мне Лиззи, Лили любит лягушек? — Если ты про… — Нет, он не про Снейпа, — перебил её Сириус. — А-а, ну тогда думаю нет, — протянула Элиза. — Зачем тебе вообще лягушки? Хочешь подарить на день рождения? — усмехнулась она. — Заткнись, язва. Кстати, а когда у неё день рождения? — Серьёзно, Джеймс? — Элизабет удивлённо подняла брови. — Хочешь сказать, что ты влюблен в эту девочку почти год, и не разу не удосужился узнать её день рождения? Джеймс снисходительно улыбнулся, изображая невинность и пожимая плечами. — Да уж. Ладно. Тридцатое января. — Как настрой? — вмешался Сириус, убрав книгу. — Я настроен серьёзно, — Джеймс задумчиво покачал головой. — Кажется у него совсем крыша поехала, — шепнула Сириусу Элиза. Сириус на это покрутил пальцем у виска. — Эй! Я вас слышу вообще то, — возмутился Джеймс. — А я говорю про завтрашний матч. — Ой боже, не напоминай, — проныла Элиза закрывая лицо руками. — Прикинь, ты перепутаешь снитч с бабочкой или жуком, — передразнивал сестру Поттер. — Вот будет умора. — Отстань. Я не слепая вообще то. До ребят доносились оддоленные голоса Питера и Римуса. «Эта лягушка может проводить в воде сутки, а также…». Подул лёгкий ветерок, и листья на деревьях приятно зашуршали. — Ладно, пошли на травологию, — Сириус поднялся с место, оттряхивая одежду. Он был одет в одну рубашки и брюки. Рукава закатаны, а галстук и вовсе не завязан, лишь свободно лежит на воротнике. — Эй, Питер! Выбирайся! Пошлите на урок. — Вау! Неужели сам Сириус Блэк тащит нас на урок, — наигранно удивилась Элиза. — Да ещё и на травологию, — подыграл Джеймс. — У меня есть идея, — Блэк загадочно улыбнулся. — Вот. Это я понимаю. Начал уже бояться, что потерял тебя. Что за идея? — Потом поймёшь. Друзья синхронно улыбнулись друг другу. На самом деле Джеймс не знал, что за идея появилась у Сириуса, но знал, что она не оставит его равнодушным. А Элизабет лишь закатила глаза, мол, больно надо мне знать, что у вас там за идея. На самом деле ей стало чуточку обидно, но она тут же отогнала прочь всю обиду. Ей вдруг стало противно от самой себя. Возможно, она просто чувствовала себя третьей лишней. * * * На Травологии, миловидная, пухленькая профессор Стебль, рассказывала и показывала какие то растения с особыми свойствами. Урок проходил в одной из нескольких теплиц, довольно просторное помещение с множеством окон. Окна — это самое необходимое, ведь растениям нужен солнечный свет, ну и вода. А растений в теплице было очень много: на столах, в каждом углу, на подоконниках. И всегда найдётся что-нибудь полезненькое. Когда профессор Стебль дала задание и принялась поливать свои цветы, Сириус аккуратно подошёл к дальнему углу в теплице, где также стояли кучу всяких растений. Джеймс, заметив это, тут же метнулся к нему. — Что ты хочешь сделать? — с азартом спросил Джеймс. — Догадайся, — Сириус указал на горшок с каким то цветком. Но если приглядеться, можно было заметить небольших жуков. — Это что, навозные жуки? — Голос Питера прозвучал у самого уха Поттера, отчего тот, как он сказал, чуть не наложил с штаны. — Именно. — Фу! Как воняет! — Джеймс изобразил рвоту, а Питер посмеиваясь махал рукой у носа. — Конечно воняют. У них вон, шарики из навоза, — объяснил им Римус. — Им что, больше заняться нечем? — Успокойся, Джеймс. В том что они воняют, есть польза. Зачем мы вообще рассматриваем их, как будто в жизни никогда не видели? — спросил Люпин. — Я просто подумал, — Сириус посмотрел на друзей. На его губах застыла ухмылка, а в глазах горел огонёк азарта, — что жуки и червяки должны хорошо дружить. Поттер недоумевающе смотрел на друга, чуть наклонив голову. Дошло до него не сразу. Но через секунду он понимающе раскрыл рот и кивнул, улыбаясь. — Мы скормим их червям! — воскликнул он. — Скорее они червей, — пробубнил Римус, но его никто не услышал. — Ты что, издеваешься? — Сириус уставился на друга, подозрительно наклонив голову. — Слизеринцы, — подсказал ему Питер. Джеймс снова понимающе раскрыл рот и тут же ударил себя по лбу, качая головой. — Наконец-то, дошло. * * * На ужине Мародеры были подозрительно веселы. Будто чего то ожидали. Все время посматривая на стол Слизерина, они шептались между собой. Но никого это не смущало, Мародеры всегда были такими. Всегда кад кем-то шутили и издевались. Но теперь у них был немного другой ход плана. Но пока этого никто не подозревал. Слизеринцы как всегда ужинали спокойно. Так как многие на этом факультете являются чистокровными волшебниками из влиятельных семей, то их родители с самого детства научили их тщательно скрывать свои эмоции и подавлять их. Так что Слизерин можно назвать одним из самых адекватных факультетов. Но если заглянуть внутрь, чуть глубже, можно обнаружить не один десяток паршивых вещей совершенные ими. Угроза младшекурсникам, оскорбления маглорожденных и осквернителей, не самые лучшие планы на будущее. Продолжать можно вечно. Но это вовсе не значит, что все Слизеринцы такие. Кто то равнодушен, а кто против всего этого. Например Андромеда Блэк, которую недавно выжгли из гобелена Блэков за то, что она полюбила маглорожденного Теда Тонкса. Андромеда рассказывала Регулусу и Сириусу о том, что Тонкс сделал ей предложение. Так что возможно, скоро состоится свадьба, на которую никто из Блэков не придёт, кроме её кузенов и возможно Нарциссы. Нарцисса к слову тоже сидела за столом, в довольно хмуром настроении. В этом году пятикурсницу помолвили с Люциусом Малфоем. Говорят, Абраксас Малфой безумно доволен собой и своей «находкой». Регулус регулярно бросал взгляды в сторону Гриффиндорского стола, и взгляд его всегда был направлен на брата, который был как всегда весел. Невольно ему захотелось оказаться рядом с ним и смеяться также, как и он. Он тут же отогнал эти навязчивые мысли прочь. Он был зол на Сириуса, тот в последнее время вообще с ним не разговаривал, лишь изредка махал, когда видел. Медленно отводят взгляд в сторону, Регулус посмотрел на Эвана Розье. Розье вдруг резко дернулся, поймав при этом на себе несколько взглядов. Неловко откашлявшись, он продолжил ужинать, но снова дернулся. — Начинается, — прошептал Джеймс своим друзьям. На этот раз Розье провел рукой по плечу несколько раз, будто бы смахивая что-то невидимое. Он все продолжал и продолжал это делать, уже не только плечи, но и живот, ноги. Выглядело так, будто у него лихорадка. Весь стол Слизерина, и не только, смотрел на Розье. Кто-то крутил пальцем у виска, мол, что за идиот, кто-то смеялся. Неожиданно некоторые Слизеринцы тоже начали чесаться. Розье вдруг резко завизжял, прям как девчонка, крича и ругаясь, он вскочил со скамьи и начал прыгать то на одной ноге, то на другой. На пол кучей сыпались жуки, а точнее Навозвые жуки. Остальные Слизеринцы тут же начали испуганно вскакивать со своих мест и оттряхиваться и со всех них на пол сыпались противные жуки. Ор Слизеринцев и смех остальных учеников, а особенно Гриффиндорцев заполнил зал. Началась суматоха. Дамблдор встал со своего места и громко прокричал: — Тихо! Его голос звучал громко и грозно, так что в зале сразу же стихло. Он взмахнул палочкой и все жуки тут же исчезли. — Старосты, проведите учеников в их гостиные, — абсолютно спокойно, как будто ничего и не было, сказал он. — Доброй ночи. Мародеры были безумно собой горды. Горды не тем, что поиздевались над кем-то, а тем, что смогли подбодрить команду перед завтрашним матчем. Гриффиндорцы смеялись от души, даже дойдя до гостиной, их смех не утихал. — Что скажешь, Роберт? — спросил Джеймс у Вуда. Тот просто сиял. На щеках даже появились румянцы из-за длительного смеха. — Так это были вы? — он удивлённо на них уставился. — Ну а кто же ещё? — с ухмылкой ответил Сириус. На лице Вуда появилась лучезарная улыбка. Он тут же схватил локтем Джеймса за шею и покрутил кулаком по его голове, так же взяв Сириуса, он встряпянул его и без того взъерошинные волосы. А Римуса и Питера похлопал по плечу. — И знаете, что самое классное? — спросил он. — Классное то, что вы издевались не над Пуффендуйцами, а над слизняками. Ведь Пуффендуйцы ничего плохого нам не сделали, мы всегда с ними дружны. Было бы обидно, если бы вы так поступили С НИМИ из-за того, что они наши противники, — и немного помолчав, продолжил, — Я горжусь вами, ребята. И уверен, на матче вы оторвете по полной. С этими словами Вуд подошёл к своей девушке Гвеног Джонс и перекинув руки через её плечо, уселся на диван с остальными старшекурсниками. * * * С самого утра ученики были как на ниточке. Взволнованные в ожидании игры, они подходили к игрокам и желали им удачи. Гриффиндорцы были настолько в себе уверенны, что казалось будто даже объявление о том, что на матче будет присутствовать вся Англия, не лишила бы их хоть капли уверенности в своей победе. А Пуффендуйцы смотрели на игру глазами человека, глубоко мыслящего. Они разработали свои тактики, приёмы. Учли, что в случае проигрыша, что по их взгляду был вполне возможен, устраивать истерики и мелодрамы не стоит. Гриффиндорцы считали так же, но план они не разработали, считали, что без него им будет куда легче. Сидя сейчас в раздевалке, Гриффиндорцы шутили, смеялись, поддерживали друг друга, а в особенности новичков. Все уже были одеты с свои красные формы с цифрой на спине и ждали приказа выходить. Что насчёт цифр, то они были от одного до семи. Джеймс был под номером один, Сириус номер два, Марлин три, Гидеон и Фабиан под номером четыре и пять, Вуд, капитан команды, номер шесть, а Элиза номер семь. — Если мы проиграем… Да, да, я знаю, что говорю полную глупость, но все же… Если мы проиграем, мы будем смотреть на противников с высоко поднятыми головами и не унижаться, тем, что сбежали с поля или устроили скандал. Этому не бывать! Мы — львы, черт побери! Роберт закончил свою громкую и мотивационную речь и по раздевалке прошёлся громкий и одобряющий гул. Он подошёл к Элизабет. — Хочу сказать кое что. Лови снитч только тогда, когда мы забьем пятьдесят кроффлов. Не раньше, поняла? Можешь применить обманку, это не против правил, — голос Вуда звучал вовсе не приказательным тоном, а мягким и поддерживающим, — Я верю в тебя, — сказал он напоследок, а потом став у дверей, призвал всех выходить на поле, и как он выразился, поддать жару. Как только они вышли, то трибуны громко заопладировали, каждый болел за кого то одного. Джеймс прошёлся взглядом по Гриффиндорской части и отыскал глазами Лили. Та улыбалась и хлопала, а потом неожиданно помохала. Джеймс сначала подумал, что это предназначалось ему, но повернув голову он увидел сестру, которая также махала Эванс. Они встали посередине поля, капитаны пожали друг другу руки. Капитаном команды Пуффендуя был пятикурсник Амос Диггори. Элиза отметила, что он был довольно симпатичным, но тут же решила, что Вуд симпатичнее. После игроки поочереди забрались на метла и взлетали. Мадам Трюк, женщина с необычной внешностью, дала сигнал о начале игры и подкинула кроффл, а также бладжеры и снитч, который тут же куда то исчез, будто испарился. Элизабет взлетела на самый вверх и стала наблюдать за игрой сверху. Комментатор игры Гвеног Джонс — Гриффиндорка, кричала в микрофон каждый раз, когда Гриффиндор забивали кроффл в кольцо. Счёт был уже 30:40 в пользу Гриффиндора. — Ещё один, — прошептала Элизабет. Её противник, а именно сам Диггори, вдруг сорвался с места, как молния и полетел в каком то направлении. На секунду Элизе подумалось, что он отыскал снитч. Она пригляделась, пришурив глаза, но снитча или хотя бы золотого отблеска не было видно. Её мысль окончательно потеряла смысл, когда перед собой она увидела желанный золотой шарик. А Диггори все ещё гонялся за чем то другим. «У него походу зависимость от снитча, что он видит его уже везде» — подумала Элизе и ухмыльнулась своей мысли. Но через секунду до неё дошло, что это обманка. Диггори хотел, чтобы Элиза полетела за ним, думая, что тот нашёл снитч. И в один момент он просто улетит за настоящим снитчом, оставив девушку в недоумении. " Ну уж нет. Я не дам себя одурить» Игра длилась минут как десять наверное. И вот ещё один кроффл был закинут в кольцо счастливым Джеймсом. Элизабет улыбнулась и принялась искать глазами золотой шарик, так как он уже успел куда то улететь. Как только она его заметила и уже собиралась лететь к нему, ей в руку на бешеной скорости врезалось, что то очень твёрдое. Она отлетела чуть в сторону, голова невыносимо сильно разболелась. Казалось, что каждая кость на её руке сломалась, а вены порвались. Пока она успела сообразить и понять, что только что случилось, голова начала медленно кружиться и она начала терять равновесие. Резкая головная боль… Чувство падения в колодец… Чьи-то отдалённые голоса, звучавшие в ушах словно эхо… Открыв глаза она увидела над своим лицом множество других лиц глядевшие на девочку с интересом и с волнением. Оглядевшись она поняла, что лежит в больничном крыле, а вокруг неё столпились участники команды и не только. Элиза судорожно попыталась вспомнить, что случилось. И она вспомнила. Ей стало до ужаса стыдно. Ох, лишь бы они победили. — Мы выиграли? — это был первый вопрос, который она задала незамедлительно. — Походу сломанная рука тебя не очень то и волнует, — с усмешкой отметил Джеймс. И вправду, рука была забинтована. На белом бинте было написано несколько надписей: «Ты все равно крутая», «Гриффиндорцы лучшие», «В следующий раз обязательно разнесешь всех!» и нарисовано пару звёздочек. — Это я написал, — гордо заявил Питер. Элизабет слегка улыбнулась. — Мы проиграли, — с печалью в голосе сказал Роберт, но увидев разочарование в лице Элизы, поспешно добавил, — В этом нет твоей вины, ты молодец, что не попалась на ловушку Диггори. Как я уже сказал, мы проиграли, но ушли с поля с высоко поднятым головами, не забыв перед этим пожать руки победителям. Это была твоя первая игра, это нормально, что ты продержалась пятнадцать минут. Я вообще отрубился на второй минуте, — Вуд засмеялся, а за ним и Элиза. — Ну ладно, мне пора. Пойду бросаться с Астронамической башни. — Удачи! — крикнул ему Питер. Когда Вуд ушёл, в палате стало совсем тихо. Рядом с её койкой были участники команды, Лили, которая сидела рядом с Элизой, Марлин стоявшая под другую её руку, Алиса, Мэри Макдональд и Доркас Медоуз. Обе были также на втором курсе. Доркас держала в руке флажок с эмблемой Гриффиндора и такая же шляпа красовалась на её голове. Элизабет стало неловко и она решила начать разговор. — Простите… Это все из-за меня. Надо было быть внимательнее. — А ну-ка заткнись! Что тебе сказал Вуд? Здесь нет твоей вины! А теперь молчи и лежи тихо! — грозно делал указания Сириус. Хоть он и пытался быть серьёзным, но выглядело это очень мило, что Элизабет рассмеялась. — Чего ты ржёшь? — уставился он на неё — Прости, но ты такой милый, — сквозь смех проговорила Элиза. Остальные также засмеялись, а Сириус просто кипел от ярости, но не сдержавшись прыснул и сам рассмеялся. * * * Через неделю, Мадам Помфри, красивая женщина с золотистыми локонами, дала Элизабет некоторые указания и выписала её. Элиза все ещё ходила с бинтом на руке, где уже вместо трех надписей и пару звёздочек, которые Питер любезно написал и нарисовал, уже не осталось ни единого свободного места. Марлин, Сириус и Джеймс, а также Питер расписали весь белый бинт. Так были надписи наподобие «Ты моя крошка», «Люблю тебя» написанные рукой Марлин, «Мародеры лучшие!», «Римус красавчик», «Сириус по мальчикам» написанные конечно же Джеймсом, который получил кучу комплиментов и признаний в любви от Сириуса. Сириус оказался настоящим художником и нарисовал миллион снитчей, а также «Красотка», «Гангстерша» и т.д. Питер написал рандомные фразы, которые приходили в голову, по типу «Зельеварение фу!», «Слизеринцы воняют», «Нюнчику стоит помыть голову». Римус или Лили иногда навещали её принося с собой тыквенный пирог, шоколадные кексы или ещё какие нибудь выпечки или сладости. Друзья на протяжении всей недели дарили Элизабет любовь и заботу, она даже не успела поскучать. Она была безумно благодарна судьбе за такой подарок, как друзья, и пообещала ценить их, пока они у неё есть. — Зато ты круто выглядела, — сказала Марлин, забираясь к себе в кровать и укрываясь одеялом. — В этой красной форме, гордо восседала на метле, — она грациозно подняла руки над головой. — О, милая, поверь мне, ты была куда лучше, — театрально сказала Элизабет. Маккинон лишь махнула рукой кокетливо улыбаясь, чем рассмешила Алису, которая подложив ладошки под головой, лежала на боку, наблюдая за подругами. Лили полулежала согнув ноги в колени. — Кстати, вы знали, что раньше вместо снитча в квиддиче использовали сниджетов. Это птички такие. Малюсенькие, кругленькие, походят на орех, — Эванс приняла сидячее положение. — И люди их ловили? — спросила Элиза, подложив раскинутые руки под головой. — Ну как тебе сказать… — протянула Лили, — они их убивали. — Зачем?! — возмутилась Алиса. Для неё животные это самое наипрекраснейшее что есть на земле. — Они были быстрыми, маленькими и их было трудно поймать. — Но ведь это не повод чтобы убивать их. Почему нельзя ловить, так же как и снитч? — спросила Марлин. — Они убивали их забавы ради. — Неужели никто не был против такого жестокого отношения к невинным существам, — лицо Стоун поменяло свое выражение. Она выглядела бледной и злой. — Конечно были, но были и те, кто одобрял это, и их было куда больше. — Я бы ни за что не вступила бы в команду, если бы пришлось кого-то убивать, — сделала итоги Элиза. — Всё хорошо, Алиса. Сейчас такое уже не происходит. Это запретили и сейчас птички находятся под постоянным присмотром, — Лили пересела к Стоун и обняла ту за плечи. — Лучше расскажи, что у вас там с Фрэнком, — улыбаясь сказала Марлин, чем смутила Алису, которая застенчиво заулыбалась. Элизабет вскочила с кровати и направилась к Алисе, по пути прихватил маркер. Сев напротив она протянула маркер Стоун. — Напиши что хочешь, — она протянула руку с гипсом, чуть наклонившись. Алиса взяла в руки маркер и открыв наклонилась, чтобы написать, то что хочет. Через секунду она выпрямилась и закрыла маркер, а Элиза прочитала, что написала подруга. «Я люблю тебя. И животных. И сниджетов.» Улыбнувшись, Элизабет крепко обняла Алису одной рукой. Марлин резко вскочила с кровати и как кролик прыгнула на кровать Алисы, раздавив при этом подруг до полусмерти. — Маккинон слезь! — Марлс, ты нас сейчас раздавишь! Но Маккинон лишь громко смеялась, обняв Алису за шею так, что чуть не задушила.