Тайный отец. Книга первая

События той злополучной ночи в Годриковой впадине раз и навсегда изменили жизнь Эмили Поттер, дочери Лили и Джеймса Поттеров. Пока весь волшебный мир ликовал исчезновению самого страшного тёмного мага Лорда Волан-де-Морта, девочке, которая выжила, было суждено навеки остаться сиротой и провести детство и юность у своих дяди и тёти, которые на дух её не переносили. Эмили росла красивой, смышленой девочкой с зелёными глазами, золотисто-рыжими волосами и шрамом в виде молнии на лбу. Рыжие локоны были необычайной красоты с самого рождения. Одна беда — они были очень непослушные и постоянно доставляли миссис Дурсль много проблем, поскольку тяжело расчесывались и не ложились так, как она этого хотела. Тётя Петунья каждое утро заплетала тугие косы Эмили, чтобы волосы не топорщились в разные стороны, и очень ругалась, когда девочка их расплетала в середине дня. На протяжении нескольких лет велась борьба между миссис Дурсль за убранные волосы и Эмили за свободу и анархию, в которой никто не хотел уступать. Но каким бы не был протест девочки, тётя Петунья в любом случае одерживала победу. Поскольку Эмили угораздило родиться девочкой, тётя Петунья с большим удовольствием переложила на её плечи все домашние дела. Используя Эмили как прислугу миссис Дурсль оправдываясь тем, что девочка должна уметь выполнять домашнюю работу с самых ранних лет. Таким образом, Эмили готовила, стирала, убирала, ухаживала за цветами в саду и занималась всеми самыми скучными и неприятными делами сколько себя помнила. Иногда она даже рада была тому, что дядя Вернон в наказание запирал её в чулане под лестницей, щедро выделенном ей семейством Дурсль. В таком случае можно было хотя бы отдохнуть от бесконечных поручений тёти Петуньи. На воспитание детей у мистера и миссис Дурсль определенно были свои взгляды. Если Дадли можно было всё, то Эмили нельзя было ничего. В добавок они твёрдо решили выбить из девчонки всю ненормальность, поэтому слова «волшебство», «магия», «волшебники» и всё с этим связанное были запрещены. Эмили не разрешалось задавать никаких вопросов, поэтому о своих родителях и о том, почему она живет у Дурслей, она практически ничего не знала. Ей было сказано только то, что в автокатастрофе погибли её родители, а она получила шрам на лбу. Плакать Эмили запрещалось с самого её появления на Тисовой улице. Плакать, ныть, орать, реветь и издавать подобные звуки было привилегией Дадли. Но в моменты отчаяния Эмили всё равно горько плакала у себя в чулане из-за своей судьбы, из-за вселенской несправедливости по отношению к ней и просто из-за того, что была несчастна. Эмили никогда не чувствовала к себе тепла и любви. Она видела, как дядя Вернон и тётя Петунья любят её толстенного кузена Дадли, походившего на свинью, а когда приезжала тётушка Мардж, жизнь становилась просто невыносимой. Кузен всегда был зацелован во все места, одарен такой лаской, которой никогда не заслуживал, засыпан подарками и самыми новыми игрушками. Стоило Дадли пискнуть, у него тут же появлялось всё, о чём можно было только мечтать. У Эмили же никогда ничего своего не было. Одежду огромных размеров ей приходилось донашивать за Дадли, потому что дядя и тётя не хотели тратить деньги на всякие девчачьи штучки. Однако бывали и более счастливые дни, когда можно было погулять рядом с домом или сходить на детскую площадку, а так как до Эмили никому не было дела, она могла спокойно бродить одна по улицам сколько захочет, если её, конечно, не заставляли работать по дому. Правда с Эмили никто из детей не хотел дружить, благодаря прекрасной репутации, созданной её кузеном Дадли. Дадли частенько измывался над девочкой, дразнил, мог ударить, а виноватой всегда оказывалась Эмили. Несмотря на то, что она была в 3 раза меньше Дадли, мистер и миссис Дурсль считали, что именно Эмили всегда является зачинщиком всех драк, стычек и вообще плохо влияет на Дадлика. Стараясь не придавать большого значения выходкам кузена и постоянным упрекам, Эмили не могла не обратить внимания на некоторые странности, происходившие вокруг неё. К своим четырём годам она познакомилась со всеми соседскими и дворовыми котами, что жили поблизости, но одна кошка была какой-то особенной. Это была серая полосатая кошка, которая всегда держалась более статно и казалась гораздо умнее не только остальных кошек, но и некоторых людей, Дадли так точно. Вела себя кошка тоже не так, как все. Она не хотела играть, никогда не спала под лучами летнего солнца, как обычно делают кошки. Единственным её занятием было наблюдение за Эмили. Кошка могла просто неподвижно сидеть и смотреть, как девочка играет. Эмили не приставала к кошке и не опасалась её, просто была рада её видеть. Но встречалась она Эмили достаточно редко, в основном летом и когда вокруг не особо много людей. Один раз эта полосатая кошка проводила девочку домой к Дурслям, когда та заигралась на площадке и не заметила, как быстро стемнело. Создавалось ощущение, что кошка всё понимает и оберегает Эмили. Ещё одной странностью было поведение некоторых людей. Стоило Эмили выйти с тётей Петуньей и Дадли за продуктами, обязательно какой-нибудь мужчина или женщина начинали приветливо улыбаться Эмили и здороваться с ней, хотя сама она не понимала, кто эти люди. В такие моменты миссис Дурсль начинала сердиться и как можно скорее уходила подальше от столь приветливых граждан. Однако один мужчина, который выглядел как раз далеко не самым приветливым, попадался Эмили гораздо чаще остальных. Как его зовут, живёт ли он на Тисовой улице или где-то поблизости, Эмили не знала. Он наблюдал за ней, подобно той полосатой кошке, издалека присматривал, не привлекая особого внимания. До определенного момента. Произошло это летом, когда Эмили исполнилось пять лет. Эмили и Дадли играли на детской площадке недалеко от дома. Точнее Дадли хвастался скоростным велосипедом, подаренным ему на день рождения, перед соседскими мальчишками, а Эмили сидела в стороне на качелях. Чуть дальше на скамейке сидел тот неприветливый мужчина. Он выглядел даже слегка сурово с длинными черными волосами, очень светлой кожей, крючковатым носом, облаченный во всё черное. Эмили погрузилась в свои мысли и не обращала ни на кого внимания. — Эй, Поттер! Эмили обернулась на крик. Это был Дадли. Он со своими дружками направлялся к ней. Эмили не ответила. — Поттер! Эмили продолжала молчать и смотреть на кузена. — У тебя уродский шрам, Поттер! — ухмыляясь, заявил Дадли. — И сама ты уродина! И дружить с тобой никто не будет, потому что ты странная! Друзья Дадли засмеялись. Эмили вскочила с качелей. — Отстань от меня! — прокричала Эмили. Выражение лица загадочного человека в чёрном заметно изменилось. Было видно, что он не одобряет такое поведение, но продолжал молча наблюдать за детьми. — «Отстань от меня!» — передразнил Дадли. — А что ты сделаешь? Дадли подошел к Эмили и со всей силы толкнул её. В тот момент, когда девочка упала на землю, суровый мужчина встал со скамейки и направился в их сторону. Эмили поднялась с земли и развернулась, чтобы уйти от ненавистного кузена, но тот замахнулся и… — Не смей! — строгим голосом произнес приближавшийся к детям мужчина. Эмили подняла на него взгляд, но в этот момент Дадли ударил её ногой по спине, та отлетела на два метра вперед, проехавшись коленками по асфальту, и ударилась головой. Дадли с друзьями очень противно заливался смехом. Мужчина в чёрном пришел в ярость. Он навис над Дадли и посмотрел на него таким холодным презренным взглядом, пронизывающим до костей, что Дадли невольно сжался. — Как ты смеешь так себя вести? — строго спросил мужчина. — Как ты смеешь так обращаться с Эмили? Дадли не мог вымолвить ни слова. — Если родители не научили тебя, как общаться с девочками, — продолжал мужчина, — тогда это придется сделать кому-то другому. В этот момент Дадли не смог больше выдерживать напора неожиданного защитника Эмили. Под устрашающим взглядом Дадли почувствовал какое-то тепло между ног. Он опустил взгляд и понял, что только что у всех на глазах от страха намочил штаны. — Маааамаааа! — взревел Дадли и помчался прочь с детской площадки под смех своих дружков, которые так же поспешили поскорее удалиться. Эмили с удивлением наблюдала за произошедшим, сидя на асфальте. От боли в содранных коленках по её щекам текли слёзы. Загадочный мужчина подошёл к девочке и поднял её на руки. Эмили никогда прежде не испытывала таких чувств. Ей было больно, но она была рада, что за неё заступились и Дадли наконец-то получил по заслугам. Мужчина посадил Эмили на скамейку, где он прежде наблюдал за ней. — Могу я посмотреть? — спросил он, присев на корточки перед ребёнком. Эмили кивнула сквозь слёзы. — Не расстраивайся, Эмили, сейчас будет немного больно, но всё быстро пройдёт. Мужчина говорил с ней совершенно другим голосом, и взгляд его уже не казался таким страшным, хотя внешний вид и манеры невольно вынуждали опасаться. Эмили наблюдала за тем, как он достаёт какие-то баночки и обрабатывает чем-то её коленки. Тут она спросила: — Откуда вы знаете, как меня зовут? — Я знаю не только это, — ответил мужчина, не поднимая глаз. Эмили не знала, как это понимать, и начала вытирать руками слёзы с лица. — Сейчас будет немного больно, придётся потерпеть, — сказал мужчина, доставая баночку с непонятным содержимым. — Я должен обработать этим раны. — Мне нельзя плакать, — выдала вдруг Эмили, удивив своего спасителя. — Как это понимать? — спросил мужчина, озадаченно глядя на девочку. — Тётя Петунья и дядя Вернон запрещают мне плакать, — не менее озадаченно ответила Эмили. — Они очень не любят, когда я плачу, и еще больше на меня ругаются. Или запирают в чулане, или наказывают. Мужчина ещё некоторое время смотрел на девочку, подбирая, что сказать, чтобы не научить ребенка в столь юном возрасте плохим словам. — Не слушай их, — подумав, сказал мужчина. — Конечно, ты можешь плакать, если тебе больно, грустно, обидно или страшно. В этом нет ничего постыдного, и раздражать это не должно. Слёзы свойственны всем людям и особенно детям. Помолчав, он повторил: — Сейчас будет немного больно. Он открыл свою баночку и нанёс нежными движениями содержимое на раны. Эмили поднесла руки к лицу и зажмурилась. Когда коленки были обработаны, мужчина сел рядом с девочкой и положил руку ей на спину, которая содрогалась от неровного дыхания и слёз. Эмили посмотрела заплаканными глазами на мужчину и спросила: — Как Вас зовут? — Северус, — коротко ответил мужчина. Девочка нежно прижалась к нему. Северус обнял Эмили в ответ. Он понимал, что ребёнок, находясь в семье, брошен и никому не нужен, не знает любви, ласки, родительской поддержки и очень в этом нуждается. — Не переживай, Эмили, — начал Северус, — тебя не будут ругать. — Можно я не буду больше жить у Дурслей? — спросила девочка. — Мне там не нравится. Эмили смотрела в чёрные бездонные глаза Северуса. На секунду ей показалось, что он может прочитать её мысли. — Я понимаю, что тебе не нравится у дяди и тёти, — ответил Северус, проведя рукой по рыжим локонам девочки. — Но у нас нет других вариантов. Пока тебе придется жить с ними. Эмили расстроилась, но другого ответа и не ожидала услышать. Она опустила голову и посмотрела на свои коленки. Каким было её удивление, когда она не увидела тех глубоких ран, которые были там всего пять минут назад. — Уже почти прошло! — воскликнула Эмили. — Как по волшебству заживает! — А что ты хотела? — слегка улыбнулся Северус. — В составе мази трава Ахилла, она помогает быстро заживлять раны. Северус ещё некоторое время говорил с девочкой о пустяках, чтобы отвлечь её от мыслей о сбитых коленках и Дурслях, но с приближением сумерек настоял на том, чтобы идти домой. Он взял девочку за руку, и они не спеша пошли к дому Дурслей. — Северус, — подходя к дому, поинтересовалась Эмили, — мы ещё встретимся? Не оставляй меня, пожалуйста. — Я думаю, мы ещё встретимся, Эмили. Северус проследил, что девочка зашла в дом, и скрылся в темноте. С того дня Эмили чаще виделась с Северусом. У них появилось тайное место, где они договаривались о встрече, где так много часов во время летних каникул они проводили вместе. На самом деле это место вовсе не было тайным, Эмили просто нравилось так говорить, поэтому Северус не стал сопротивляться. Это была обычная скамейка под высоким старым дубом на холме за детской площадкой. Туда обычно очень редко приходил кто-либо из жителей Тисовой и ближайших улиц. К тому же она была хорошо скрыта от посторонних глаз за густыми деревьями, так что им никто не мог помешать. За время, проведённое вместе, Эмили узнала, или, скорее, Северус позволил ей узнать, что он не живет на Тисовой улице, просто иногда здесь бывает, работает учителем в какой-то школе весь учебный год, поэтому не сможет так часто гулять с Эмили, когда закончится лето. Больше о себе он не хотел рассказывать. Он познакомил её с очень интересной книжкой, о которой попросил никому на Тисовой улице не говорить. Книга называлась «Сказки Барда Бидля». Эмили очень нравилось слушать, как Северус читает ей. У него был низкий, плавный голос, перетекающий от слова к слову. Эмили буквально растворялась в нём. Она могла часами слушать Северуса, наслаждаясь историями и его вниманием. Самой любимой сказкой, которую она постоянно просила Северуса ещё раз прочитать ей был «Фонтан феи Фортуны». Под конец лета она уже могла по памяти рассказать всю сказку от начала до конца. В конце августа Эмили очень не хотела так надолго расставаться с Северусом. Ничто на свете так сильно не печалило её, как то, что она так долго не увидит своего Северуса, не пожалуется ему на выходки Дадли, а Северус не утешит, не приласкает так нежно, как умеет только он. Северус и Эмили шли вдоль реки тёплым вечером. Уже ощущалось приближение осени, и последние лучи летнего солнца напоминали об уходящей беззаботной поре. Эмили собирала красивые камушки у реки, одни давала Северусу, другие клала в карман своих шортиков. Она придумывала разные истории на ходу, а Северус внимательно слушал, почти с таким же упоением, как она его, только никто никогда бы не догадался, какие чувства он испытывает и о чём думает. Северус держал Эмили за руку. Они направлялись в сторону Тисовой улицы. — Завтра я уезжаю, Эмили, — сказал ей Северус. — Начинается учебный год, я не смогу так часто быть с тобой. — Я поеду с тобой! — воодушевлённо сказала Эмили. — Исключено, — ответил Северус. — Школьными правилами это запрещено. К тому же я буду постоянно занят, у меня не будет возможности следить за тобой. — Нет! Я хочу с тобой! — остановившись, запротестовала Эмили. — Нет, ты не можешь со мной поехать, — строго сказал мужчина, глядя на девочку. — Нет! — начала плакать Эмили. — Нет, я хочу с тобой! Эмили уже рыдала на всю улицу. Повезло, что поблизости не было ни души и никто осуждающе не смотрел на истерику ребёнка. — Мой ответ окончательный, — отрезал Северус. — Тебе стоит запомнить, что моё «нет» означает — нет, и это не обсуждается. Девочка не унималась и была настроена протестовать и дальше. Северус присел на корточки и посмотрел на неё своим холодным строгим взглядом. Он взял Эмили за плечи и, глядя в заплаканные глаза сказал: — Эмили. Я понимаю, что ты расстроена, тебе не нравится, что мы будем гораздо реже видеться до следующего лета, но это не значит, что я тебя бросаю. Девочка продолжала плакать. По её щекам текли слёзы, но она уже не голосила на всю улицу. — Эмили, — продолжал Северус. — Пойми, я должен ехать, но тебе придётся остаться с дядей и тётей. Мы ещё увидимся. Я уезжаю не на всегда, я буду навещать тебя. Давай ты не будешь так расстраиваться. Договорились? Эмили бросилась на шею к Северусу. Она крепко обняла его и продолжила лить слёзы. Северус обнял Эмили в ответ. Он поднял девочку на руки и гладил её рыжие локоны, пока та не начала успокаиваться. Северус донёс её до их тайного места, сел на скамейку и посадил Эмили к себе на колени. На розовых щеках девочки ещё блестели слезы. Северус достал свой белый носовой платок и промокнул глаза Эмили. Девочка прижалась к Северусу, не проронив ни слова, глядя на уходящее солнце. Северус ещё какое-то время утешал малышку, а потом она прервала молчание: — Северус, — Эмили подняла не него взгляд, — только не бросай меня. В её глазах опять стояли слёзы. Северус не мог спокойно смотреть на терзания девочки. Он прижал её к себе и сказал: — Я никогда тебя не брошу. Эмили молча сидела у Северуса на руках. Они смотрели на закатное солнце. Северус проводил Эмили до её дома на Тисовой улице. Лежа в своём чулане под лестницей, Эмили всю ночь думала о том, как она хочет уехать жить к Северусу и больше никогда сюда не возвращаться. Она мечтала о той прекрасной жизни, которая могла бы быть у неё, если бы только Северус согласился её забрать. Эмили не понимала, почему он не может этого сделать. Дурслям она не нужна, они будут только рады от неё избавиться. Эмили постоянно просыпалась ночью и искала во сне Северуса. Ей казалось, что он пришёл за ней. Сейчас Северус возьмёт её на руки и навсегда унесёт из этого дома. Но этого не произошло. В семь утра её разбудила тётя Петунья стуком в дверь: — Просыпайся! Вставай и иди готовить завтрак! Девочка открыла глаза. От изумления она не могла сказать ни слова. В ногах у неё в кровати сидел бежевый плюшевый мишка с бантиком из розовой ленточки на шее. Эмили с восторгом взяла игрушку. У него в лапах была записка, в которой было написано: « Не грусти. Я никогда тебя не брошу.

Северус.»

Эмили охватил непередаваемый восторг. Теперь у неё есть то, что будет всегда напоминать ей о Северусе, и ей больше не будет так одиноко. «Имя потом придумаю, сейчас некогда, — думала Эмили. — Но как он здесь оказался? А это что?» Эмили только сейчас заметила, что мишка на чём-то сидел. Это оказались «Сказки Барда Бидля», та книга, которую Северус так часто ей читал этим летом. «Как хорошо, что Северус начал учить меня читать!» — радостно думала Эмили. Пусть пока очень медленно, но у неё получалось читать, и она понимала, что читает. Это не могло не радовать. С каждым самостоятельно прочитанным словом ей хотелось читать всё больше и больше. Восторг девочки прервала тётя Петунья. — Эмили! Сейчас же подойди на кухню! Эмили торопливо спрятала книгу и мишку, чтобы никто их не увидел (хотя вероятность этого была очень мала, поскольку к ней в чулан никто никогда не заглядывал), и побежала выполнять приказания тёти Петуньи. Северус навещал Эмили и присматривал за ней на Тисовой улице до её одиннадцатилетия. Они много проводили времени вместе летом, но и в учебное время Северус старался изредка навещать девочку. Плюшевый медведь, который получил имя Маркус, как и ожидал Северус, очень помог Эмили справиться с разлукой и проживанием в доме у Дурслей. Девочка засыпала теперь только с ним, он утешал её вместо Северуса в нелёгкие дни, помогал справиться с трудностями дома и в школе. Когда Эмили пошла в первый класс, она столкнулась с большими неприятностями в виде одноклассников и друзей Дадли. Мало того, что никто во всей школе не хотел с ней дружить, она стала объектом насмешек. В добавок ко всему Эмили приходилось носить потрёпанную школьную форму, которую тётя Петунья покупала ей в поддержанном магазине, а Дадли угрожал всем расправой, если хоть кто-нибудь попробует подружиться с его кузиной. В результате над Эмили либо шутили и издевались, либо обходили стороной. Как не старалась девочка полюбить школу, у неё это не получалось. Но всё очень резко и сильно изменилось летом, когда Эмили исполнилось одиннадцать лет.