Края бездны сомкнулись, дышать нечем. Стоишь на дне и понимаешь — слишком поздно. © Колин Маккалоу.
Молодой черноволосый парень спешил изо всех сил, проявляя нехарактерную ему подвижность, при этом едва не задыхаясь в натянутом на лицо уродливом респираторе. Ныне без прибора для защиты дыхательных путей на улице делать было нечего, иначе рискуешь убить своё здоровье. И снять его было никак нельзя. Борясь с этим желанием, он всё равно продолжал упрямо идти вперёд, лишь ускоряя шаг. Пусть тщедушное тело и не было готово к таким нагрузкам, но сдаваться он не планировал, ведь времени почти не оставалось. Пот уже градом катился по его лбу, а одежда липла к телу, но брюнет неотступно шёл вперёд. Сегодня был редчайший день, когда у него имелась причина вернуться домой после очередной смены на ненависном заводе. Брюнет надеялся успеть прийти домой пораньше, но вместо этого в качестве дисциплинарного взыскания за недавнее опоздание должен был отработать лишние часы. Опоздал он на десять минут, но обязан был отработать два часа. Мир будущего был удивительно справедлив, предки явно гордились бы их достижениями в изнасиловании экологии, прав и свобод человека. Да, мир будущего оказался поистине прекрасен, заставляя его жителей изо всех сил пытаться абстрагироваться от убогой реальности, играя в игры полного погружения. Иного выхода не было, разве что употреблять крайне вредные и опасные наркотики и алкоголь, быстро убивающие несчастных, что подсели на них. Но и это было немногим хуже беспросветной жизни, заполненной практически одной лишь только работой и мыслями о выживании. В этом мире люди уже давно перестали жить, скорее просто существуя. 2138 год навсегда запомнится ему событием, которое означало исчезновение целого пласта жизни. Иггдрасиль была потрясающей игрой, которую можно было назвать целым миром, который был стократ лучше реального. Но не игровые механики, локации или монстры делали его таким. Игроки, его друзья и недруги, именно они делали сервер таким, каким он его любил. А теперь этому всему вскоре придёт конец. В игре он был легендой, способной творить невероятные вещи, но в реальности являлся лишь жалким ничтожеством, о которое все вытирали ноги. Иггдрасиль — это целая эпоха. Онлайн ролевая игра с полным многопользовательским погружением, дающая возможность почувствовать себя живым, пусть и было это нелепо. Игра давала людям большее ощущение реальности, чем сама окружающая их серая и убогая реальность. Можно было почувствовать себя живым человеком, у которого есть мечты, стремления и будущее. Брюнет мечтал хоть проститься с миром, который скрашивал его убогую жизнь много лет. Быть может, что ему даже удастся встретиться со своими товарищами, с которыми перестал общаться уже очень давно. Он бежал мимо уродливых гротескных зданий, верхние этажи которых были полностью скрыты смогом, что, казалось, навечно поглотил город. Даже силуэты людей впереди казались размытыми тенями, однако пространные размышления, которыми он часто грешил, были прерваны, когда случайный прохожий пусть и непреднамеренно, но сбил его с ног, врезавшись в плечо. Не обращая внимания на брюнета, упавшего на землю, он вместе с другом просто пошёл дальше. Взбешенный таким наплевательским отношением, парень вскочил, выкрикнув так громко, как только позволял респиратор: — Смотри, куда идёшь! Незнакомцы обернулись, и он без труда разглядел на их лицах ухмылки. Кинув на него презрительные взгляды, они продолжили идти вперёд, что вконец разозлило парня. — Ублюдки… — сквозь зубы процедил брюнет. Однако его прекрасно расслышали. — Сдохнуть хочешь? — один из незнакомцев обернулся. — Иду куда шёл, придурок или респиратор снимем. Посмотрим, сколько ты продержишься. Спорим, что минут десять, а потом повалишься на землю. А восстанавливаться сколько? Год? Парень попятился. — Вы этого не сделаете, — в ужасе и неверии произнёс он. Вряд-ли они посмеют так поступить, но люди в этом проклятом мире не знают жалости. Даже этого нельзя исключать. — А кто нам помешает? Они подошли ближе. — Кто ты такой, чтобы с нами так разговаривать? — усмехнулся незнакомец повыше. — Думаешь, что бессмертный? Брюнет неожиданно для себя смело поднял взгляд, взглянув тому прямо в глаза. — Моё имя — Ульберт Ален Одл, — уверенно сказал он. Лицо мгновенно приняло яростное выражение, но вместе с тем он тут же опешил от своих слов. Ассоциировать себя с игровым персонажем было куда приятнее, чем с жалким рабочим, вкалывающим за гроши, но в жизни он ещё себя так не называл, и это явно было чем-то новеньким. Спутанность сознания говорила об усталости, и брюнет готов был принять это объяснение. И это всё уже похоже на сумасшествие… Второй незнакомец, чуть пониже первого, взглянул на браслет на руке и сказал: — Мы опаздываем, пошли. Забей на идиота. — Повезло тебе, — усмехнулся первый, всё же развернувшись. — Это надо запомнить… Ульберт Ален Одл, — хмыкнул второй, повторяя имя, больше похожее на плохую шутку. — Ну и придурок. — Не то слово. Что это за набор слов? Брюнет же остался стоять на месте, лишь скрипя зубами от бессильной злобы. — Ублюдочный мир, ублюдочные люди, — яростно сквозь зубы проговорил он, сжимая кулаки. — Ненавижу! Идущая неподалёку женщина средних лет обеспокоенно взглянула на него, стараясь как можно быстрее пройти мимо, явно испугавшись. Брюнет опустил взгляд, понимая, насколько же жалко сейчас выглядит, не в силах даже дать отпор. Жалкое, никчёмное существо, не могущее постоять за себя. Единственное, что он мог сейчас — представлять себе наиболее мучительные способы убить подонков. Это было одним из немногих утешений. Вздохнув, он развернулся, вновь направившись в сторону дома. Запаса времени не было, он должен был поспешить, чтобы успеть. Брюнет едва ли часто заступался за себя и своё достоинство, но уж больно сильно он приложился о землю, и вина явно не была на нём. Да и события этого дня повлияли на него. Сервера Иггдрасиля вот-вот должны был закрыться, и он боялся банально не успеть проститься с любимой игрой, родной гильдией и своими друзьями, если повезёт встретить хоть кого-то из них.***
Ульберт Ален Одл никогда не считал себя хорошим человеком. Назови его кто-либо таковым, он бы обсмеял беднягу, поглумившись над недалёкостью последнего. Сам он считал себя мизантропом. Причин на то было немало. Однако даже в его понимании было бы чрезвычайно мерзко, проигнорируй он закрытие серверов Иггдрасиля и друзей, которые могли остаться на сервере. В реальном мире будучи обыкновенным работягой на заводе, вкалывающим за гроши, в этой игре он являлся могущественным магом, несущим гибель всему сущему, делая исключения лишь для небольшого круга друзей. Друзей, ради которых он множество раз бросался в самое пекло, вытаскивая из ловушек и засад других игроков. Превозмогая усталость, он находил в себе силы запускать игру после тяжёлого трудового дня. Раньше он проводил куда больше времени со своими товарищами, в Иггдрасиле, отыгрывая желаемую роль — зла во плоти. Игрок обладал колоссальным боевым потенциалом. Ужасающие заклинания позволяли испепелять врагов. У кого сила, у того власть и уважение. Сильных уважают, а слабых презирают. Он не собирался быть слабаком. Сильнейший заклинатель, коим является он, всегда вызывал у своих друзей искреннее восхищение, а у врагов гнев и зависть. Ульберт считал именно так, по крайней мере. За время, проведённое в игре, он выполнил немыслимое количество квестов, прошёлся огнём через десятки подземелий и силой могущественного колдовства уничтожил сотни боссов, но всему хорошему приходит конец. Сегодня наступил последний день, когда сервера ещё оставались открытыми, последний шанс прогуляться по длинным коридорам Назарика, и ещё раз взглянуть на тронный зал, где висело его знамя, как и знамёна его соратников. Мужчине тяжело было осознавать, что больше он никогда не увидит Назарик, но внутренне он надеялся, что хоть кто-то из друзей также зайдёт на сервер в последний день, когда он ещё работал. А казалось, что Иггдрасиль вечен… Герои спасают, а злодеи убивают. Пусть он и относил себя к последней категории, совершенно не сомневаясь в своей принадлежности к ней, но некоторые вещи были святы для него, и вся его никчёмная жизнь крутилась вокруг редких друзей, Аинз Оул Гоун, вокруг Назарика и даже неигровых персонажей. Помимо этого, в его жалкой жизни не было ничего, что заставляло двигаться вперёд. Ульберт бранил бы себя последними словами, откажись он от игры на сервере в последний день, ибо это было настоящим предательством. Подключившись к серверу, он мигом оказался в зале совещаний, откуда и вышел в последний раз. Здесь располагалось сорок одно роскошное кресло, где некогда одновременно восседали десятки его соратников, но теперь все они были пусты, однако, открыв консоль, он увидел одного из товарищей, что ещё не покинул сервер — Момонгу. Проведя острыми, как кинжалы, когтями по спинке одного из кресел, он невесело улыбнулся. Одно такое кресло стоило бы дороже, чем вся его собственность в реальном мире. Кресла были поистине прекрасны в своём великолепии. Игрок обратил взгляд на кресло, которые принадлежало ему. Он всегда мог вернуться на сервер и присесть за этот стол, чувствуя, что находится на своём месте. Усмехнувшись, он оценил жалкое подобие сентиментальности, обрушившейся на него, но он даже вообразил, что сервер вовсе и не закроется, и завтра он спокойно сможет вернуться, но наваждение быстро пропало, стоило ему подумать о Сатору, в одиночестве находившемся в тронном зале, либо гуляющему по коридорам гробницы. Последний будто был капитаном, отказавшимся прощаться с тонущим кораблём. А другие были крысами, сбежавшими с тонущего корабля, не решившись даже взглянуть в последний раз на их обитель. «Нужно повидаться с Момонгой», — тут же подумал он, отвлекаясь от печальных мыслей. — «Рад, что успел. Не должен он прощаться с нашим домом в полном одиночестве» Нынешний гильдмастер всегда был крайне осторожным и опасливым парнем, любящим перестраховываться, но вместе с этим он готов порвать любого за друзей и был предан гильдии до невозможности. Ульберт сам был предан Аинз Оул Гоун и своим товарищам, но вот лидером не смог бы стать при всём желании. Очередное доказательство на лицо: друг до последнего сидит на сервере, не думая даже об уходе. Ранее гильдмастером был Тач Ми, его заклятый друг и вечный соперник, но тот решил покинуть должность главы гильдии, поэтому на этом фоне у них возник конфликт. Впрочем, на отношениях с Момонгой это никак не сказалось. Как показали дальнейшие события, друг стал действительно хорошей заменой. Ульберт не мог не признать очевидное. Однако уход с поста Тач Ми сильно напугал тогда Ульберта, ибо это был плохой знак, говорящий о том, что заклятый друг вскоре может и вовсе покинуть сервер, сосредоточившись на проблемах реального мира. Подобные мысли очень страшили его, пусть по итогу он ошибался. «Я и не сомневался, что он решит встретить закрытие сервера и попрощаться с нашей обителью», — подумал он, радуясь тому, что один из его самых близких друзей всё ещё пребывал на сервере. До закрытия оставалось минут десять, и он хотел провести их с кем-то, а не в одиночестве. Заклинатель улыбнулся. «Пусть отстойный внешний мир ещё чуть-чуть подождёт, сейчас у меня дела гораздо важнее» Причин не любить внешний мир у него было множество. Детство у Ульберта было крайне скверным, и речь идёт не только о том, что родился Ульберт в эпоху, когда мир гнил заживо, задыхаясь в чудовищном смоге, и пребывая в нечистотах, оставленных промышленной деятельностью людского рода. Биосфера была попросту уничтожена, как и тотальное большинство видов животных. Словно этого было мало, родился он в чрезвычайно бедной семье; оба его родителя работали часами, будучи обречёнными до конца своих дней за гроши вкалывать на корпорации, захватившие мир. В один день из-за производственного инцидента они погибли, а страховые выплаты были столь незначительными, что больше походили на жестокую насмешку. Возможно, именно это и повлияло сильнее всего на формирование его характера, так как после их трагической смерти он начал ещё больше презирать мир, в котором родился, а также людей, живущих в нём. Его по праву можно было назвать мизантропом. Пусть Ульберт и не думал в подобном ключе, но он не мог не заметить, что его психическое состояние оставляет желать лучшего. Иггдрасиль стал для него отдушиной. Здесь можно было ненадолго забыть, насколько жалкую и бессмысленную жизнь он проживает в реальном мире. Предположив, что товарищ находится именно в тронном зале, он решил мгновенно телепортироваться, чтобы не терять время попусту. Однако перед этим заклинатель в последний раз окинул взглядом конференц-зал. «Зайдёт ли ещё кто-то?» Словно бы услышав его немой вопрос, перед игроком секундой позже возник яркий свет, и своей собственной персоной явился бывший гильдмастер и его заклятый друг — Тач Ми. «Наш святоша не смог проигнорировать закрытие серверов?» Ульберт хмыкнул, понимая, что он научился быть ехидным даже в своей собственной голове. Великое достижение, которое приравнивается к умению выводить людей из себя за считанные минуты, что он также прекрасно умел. — Не верю своим глазам! — усмехнулся Ульберт, широко разведя руки, словно бы желая кинуться на последнего с объятиями. — Героический жук тоже решил проститься с сервером. Думал, ты сейчас ловишь очередного бандита, ну или с семьёй время проводишь. Но я всё же полагал, что ты опять на митинге кого-то прессуешь. Последние слова он почти что выплюнул, но постарался сделать свой тон нейтральным. Ульберт правда был рад встретить своего заклятого друга. Работа последнего была крайне неприятной по мнению игрока, ибо вместо реальной борьбы с преступностью приходилось защищать интересы корпораций, избивая бедняг, которые посмели встать у них на пути. Полицейским ныне работать было печально, ибо от профессии осталось лишь только само название. Отличались они от бандитов немногим, а ведь Тач Ми не имел ничего общего с подобными личностями, искренне ратуя за справедливость, честность и доброту. Мир так и не смог превратить Тач Ми в законченного циника, и в глубине души Ульберт даже уважал его за это, пусть никогда бы не произнёс это вслух. Взаимоотношения у них были непростыми, но в решающий момент они всё же поддержат друг друга. — Боялся, что не успею, — облегчённо вздохнул Тач Ми, разглядывая зал совещаний. Выглядел конференц-зал красиво, и игрок с грустью подумал, что у него сегодня больше не появится возможности взглянуть и на другие части Назарика. — Честно, я просто не мог не проверить сервер, а также беднягу Момонгу. Он всё это время тут батрачил в одиночку, чтобы гильдия не развалилась, деньги и иные богатства добывал. Я его знаю, он бы и не на такое пошёл ради гильдии. Мог бы перевести всё в реальные деньги, как некоторые, но он не такой. — Сам знаю, — хмыкнул Ульберт. — Кстати, хомяк на сервере. Но жаль, что Перорончино и Тягамы нет. Я бы с удовольствием послушал их очередную перепалку, — он улыбнулся, — ведь я прекрасный провокатор, ты знаешь. Открыв интерфейс, Тач Ми проверил слова друга, улыбнувшись. — Жаль, что больше никто не зайдёт. Но я их понимаю. Значит, встретим закрытие серверов вместе, — сказал он. — Рад видеть тебя. — У тебя и другие дела есть. Работа, семья, — ответил Ульберт, но тут же осёкся. — Да, я тоже рад видеть наидобрейшего. Не хотел бы в одиночку смотреть на интерфейс, отсчитывая последние секунды. Такое и врагу не пожелаешь. Тач Ми кивнул, не принимая слова друга всерьёз. Дружба между ними была своеобразной, и нередко возникали конфликты, но они всё же были друзьями, помогающими друг другу, и сражающимися на одной стороне. Разногласия их были связаны с игровой конкуренцией, трудностями в реальной жизни, а также совершенно разными характерами, но Тач Ми пытался урегулировать их, не конфликтуя с Ульбертом. Инициатором большинства конфликтов был именно его друг. Справедливость и доброта зачастую вызывали искреннее непонимание и даже порицание соратника, но то, что они всегда выручали друг друга и сражались на одной стороне, говорило больше о их взаимоотношениях, чем что-либо другое. — Наидобрейший, — рассмеялся Тач Ми. — Честно, это что-то новое. Так ты меня ещё не называл. — Приберегал это словечко для самого конца, — усмехнулся Ульберт. — Прозвищ у меня для тебя множество, даже словарь для этого прикупил. — Мне неприятно осознавать, что Момонга без нас мог прощаться с сервером в полном одиночестве с неигровыми персонажами. Очень печальная картина получилась бы. Нужно поскорее встретиться с ним. — Повернись. — Зачем? — недоумённо вопросил Тач Ми, но тут же хмыкнул, понимая суть шутки: — Нет, крыльев у меня пока что нет. Ульберт усмехнулся. Глупо было рассчитывать, что Тач Ми в двадцатый раз поведётся на один и тот же подкол. — Интересно, а придёт ещё хоть кто-то? — задумчиво проговорил заклинатель. — Осталось совсем мало времени. Табула? Тягама? Перорончино? Паладин печально вздохнул. — Я рад, что хоть мы втроём на сервере будем. — В душе надеялся, что больше ребят зайдут на сервер. Это ведь не просто текстуры, а наш второй дом… — У всех свои сложности в жизни. Не нам их судить. Ладно, давай уже наведаем Момонгу. Полагаю, он уже знает, что мы зашли. Думал прогуляться до зала, но времени почти не осталось. Не дожидаясь ответа Ульберта, он перенёсся в тронный зал, где и ожидал встретить нынешнего главу гильдии. Заклинатель ещё раз окинул взглядом конференц-зал, с грустью осматривая пустые кресла. Он видит это место в последний раз. Ему очень не хватало товарищей, пусть периодически он конфликтовал почти что с каждым из них. Всякое случалось, но ему будет не хватать всего этого. Покачав головой, он прогнал непрошенные мысли и также телепортировался в тронный зал. — Ты пришёл?! — обрадованно воскликнул Момонга, тут же вскакивая с трона, как только увидел Тач Ми, перенёсшегося прямиком к подножию трона. Секундой позже появился Ульберт, и Момонга тотчас исправился: — Вы пришли?! Вот бы и Хэро-Хэро задержался тут хоть на несколько минут! — Думал, что и я буду среди тех, кто откажется от прощания с любимой игрой, но всё же не мог не прийти сегодня, — в голосе Тач Ми послышалась добрая усмешка. — Я точно знал, что застану тебя здесь. — Ты и всех горничных собрал, — произнёс Ульберт. Шагнув в сторону плеяд, наряженных в костюмы горничных, он остановил взгляд на одной из них. Солюшн выглядела потрясающе. — Никогда раньше не замечал, насколько же она красива, — он поправился: — Дьявольски красива. — Хэро-Хэро был здесь? — поинтересовался Тач Ми, мельком взглянув на своё творение — Себас Тиана. Дворецкого он больше не увидит. Это последний шанс взглянуть на своё творение. — Да, но недавно он вышел, — в голосе Момонги легко можно было распознать грусть. — Но я рад видеть вас обоих. Думал, что встречу конец один, но я рад, что ошибся! — Давай без этих нежностей, — фыркнул Ульберт. — А посох тебе зачем? Ты свихнулся и решил гильдию распустить? Я всегда знал, что это однажды произойдёт! — усмехнулся он, кончив любоваться Солюшн, и двинувшись в сторону друзей, проходя мимо горничных и Себаса, стоящих в подобии строя. Лишь Альбедо, хранительница этажей, неподвижно стояла подле Момонги. — Ну не может адекватный человек выносить нас всех столь долгий промежуток времени. Сатору ещё долго держался, честь ему и слава. — Нет, что ты! — возмутился Момонга. — Я бы никогда! — Он шутит, — рассмеялся Тач Ми. Вскоре и сам Сатору поддержал друзей смехом, не сдержавшись, поняв, насколько же глупы были его выводы. Ульберту вечно удавалось подшучивать над ним, уж слишком серьёзен он был. Сатору кивнул, подняв взгляд. Привлекли его внимание знамёна всех его товарищей, напомнившие, насколько же в действительности мало их осталось. У многих работа, семья, проблемы. Не все они физически могут присутствовать здесь. Некоторые так вымотались морально, что заглянули на каких-то несколько жалких минут, но даже это было редкостью. — Как я понимаю, ты всё время нашего отсутствия тут трудился, да? — спросил Тач Ми. — Твоими усилиями гильдия поддерживалась, и даже преумножила богатства, я уверен. — Не стоит превозносить меня и мои усилия, — покачал головой Сатору. — Он прав, — кивнул Ульберт. — Честно, я даже рад, что ты здесь за главного. Нужно было бы раньше зайти, могли бы вместе рейд на другую гильдию совершить, разнести её к чертям, чтобы вообще даже пыли не осталось! Вот бы я им задал, поверьте! Расщепил до состояния атомов, никого не щадя! Экспрессивность соратника даже несколько удивила друзей, но через секунду они все вместе расхохотались, в душе вспоминая все те случаи, когда они сражались бок о бок, и зачастую одерживали великие победы, тут даже лукавить не нужно было. Тач Ми чуть жалостливо взглянул на него, отмечая уже привычный синдром восьмиклассника товарища. Поначалу это немного беспокоило его, но теперь всё уже стало достаточно привычным, и он не стал заговаривать на эту тему. Сегодня это было бы слишком ни к месту. — Зная тебя, я понимаю — ты совсем не шутишь. Но думаю, что в твоём предложении всё же что-то есть, — улыбнулся Тач Ми. — Я поддержал бы тебя, Ульберт, — добавил Момонга, отсмеявшись. Сжав в костлявой руке посох, он продолжил: — Страшно соскучился по чему-то подобному, да и мы втроём просто непобедимы. — Думаю, что и я бы поучаствовал, будь они из числа врагов. Но я с большим удовольствием сразился бы с рейдовым боссом, имея предметы мирового класса! — согласился с друзьями Тач Ми, искренне радуясь незамысловатой беседе с друзьями, вспоминая былые времена. Неожиданно на него нахлынула грусть по временам, которые уже не вернуть, но он силой воли подавил это чувство. — В правильном ключе мыслишь. Можно было бы и посох гильдии прихватить, — кивнул Ульберт. — Либо мы их, либо они… Да нет, какой к чёрту! Мы, и только мы! — Рад, что для тебя слово «Мы» ещё многое значит, — ответил Тач Ми. — Всегда значило, — Ульберт никак не отреагировал на подначку друга, хмыкнув. — Осталось две минуты, — грустно вздохнул Сатору, взглянув на интерфейс. — Ну ты и зануда! Я-то думал, что смогу хоть на минуту забыть об этом, а ты… — проворчал Ульберт. — Извини, — Сатору опустил голову. — Он опять шутит. Понятно, что об этом не забыть, — вздохнул Тач Ми. — Вы не представляете, как я рад был провести с вами время. Сейчас я не только об этих жалких крохах, но и о всех тех приключениях, что мы прошли вместе. — Аминь, — добавил Ульберт, хмыкнув. — Остальное вы и без моих слов понимаете. — Давайте встретимся вновь, но уже в Иггдрасиле II? — спросил Сатору. — Уверен, что там будет много обновлений, боссов и возможностей. Даже не представляю, насколько совершенной должна выйти вторая часть, если они читают отзывы игроков. — Договорились, — кивнул Тач Ми, погрустнев. Вряд ли получится, но он в глубине души на это надеялся. Надеялся он и увидеть старых друзей. Тяжело вспоминать моменты счастья, осознавая, что они никогда больше не повторятся, и он не сможет проводить время вместе с Табулой, Хэро-Хэро, Перорончино и другими друзьями, как раньше. Воспоминания постепенно блекли, грозясь в будущем совсем раствориться в каждодневных тяготах жизни и заботах. Ульберт и Сатору думали о схожих вещах, вспоминая времена, когда они играли вместе и большая часть членов гильдии были активны. Все трое друзей в этот день особенно тепло относились друг к другу. Дух товарищества не исчез. Как бы ни было плохо, в решающий момент они будут на одной стороне. Каждый из них это понимал. — Я точно испепелю сотню гильдий ещё на старте. Устрою им Армагеддон, — кивнул Ульберт, пряча за ехидством и усмешками грусть и тоску. — Чёрт, а жаль, что тема с артефактом не выгорела. — Прощайте, друзья, — Сатору медленно прикрыл глаза, встречая последние секунды в темноте, однако ничего не произошло, совсем ничего. Игроков должно было выкинуть с сервера ещё десять секунд назад, однако ничего подобного не произошло. Открыв глаза, он удивлённо осмотрел тронный зал, вновь обратив взгляд на знамёна. Сервер уже должен был прекратить существование. Время ведь перевалило за полночь, но они всё ещё в игре. «Очень странно» Глава гильдии терялся в догадках, поэтому не спешил радоваться или огорчаться раньше времени. Либо отложили закрытие, либо передумали. Вариантов не так много было. «Разработчики передумали, отложив закрытие сервера? Неужели новое обновление выкатили?» — он прошёлся взглядом по залу, но текстуры остались прежними. С виду ничего не изменилось, да и догадка глупая. Трудно было понять, чего именно пытались добиться этим действием разработчики. «Зачем нужен был весь этот фарс с закрытием сервера?», — вопросил он себя, недоумённо посмотрев на обоих согильдийцев. Последние также выглядели недоумённо. Ему показалось или… Лицо друга выражает эмоции? — Какого чёрта? — Ульберт был куда более эмоционален. Как только последний открыл глаза, был обескуражен. — Да пошли они… Тач Ми удивлённо воззрился на него, ожидая услышать гневную тираду, как в прежние времена, но игрока внезапно прервали. — Вы в порядке, Владыка Ульберт? Взгляды троих игроков сошлись на Альбедо, обеспокоенно переводящую взгляд то на одного, то на другого игрока. Хранительница этажей сейчас была поистине прекрасна в своём ослепительно-белом платье, обшитом золотом. Изящные руки суккуба были одеты в митенки такого же цвета, что и платье. Цвет платья в совокупности с иссиня-чёрными волосами девушки создавал невероятный, завораживающий эффект, пленяющий взгляд. Янтарные глаза демона были не менее очаровательными, заставляя на мгновение позабыть обо всём на свете, отрекаясь от реальности. Чёрные крылья за спиной суккуба даже не сразу бросались в глаза, настолько она была красива, и даже миловидные черты лица размывались, стоило взглянуть ей в глаза. Красота её была поистине дьявольской, ибо ни одна смертная не могла быть столь прекрасна. Ульберт на несколько мгновений выпал из реальности, будучи пленённым красотой суккуба, словно девушка совершенно преобразилась за те несколько мгновений, что прошли с момента обновления игры. Едва ли он в этот момент мог объяснить, почему ранее неоспоримая красота суккуба была значительно менее пленительной. Глубокий вырез, открывающий вид на грудь девушки, и вовсе вызвал у него лёгкое возбуждение, отчего он тут же попытался отринуть наваждение, сосредоточившись на её словах, и он даже припомнил адресованный ему вопрос. Но ответить ему было не суждено, ибо первым из оцепенения вышел Момонга. — Она словно ожила, — голос лича, казалось, был пропитан властностью, как и подобало правителю Назарика. — Мимика, голос, движения. Я даже вижу эмоции в её глазах, кажется. Альбедо озадаченно взглянула на игрока, но промолчала. Удивительной красоты девушка предстала пред ними в белоснежном наряде. Творение Табулы восхищённо глядела на них, будто бы не она здесь была красивейшим созданием, и не она своим великолепием могла бы покорить тысячи мужских сердец. Напротив, девушка взирала на них с восхищением, которого была достойна сама. Одна деталь, однако, казалась очень странной, так как в голосе Момонги не было и тени эмоций, будто бы говорил робот, но в текущей ситуации Ульберт почти и не обратил на это внимания, тут же забыв об этой мысли. Суккуб задумчиво поглядела на возлюбленного, пытаясь понять посыл, что он пытался донести. — Она поистине совершенна, — проговорил Ульберт осипшим голосом, продолжая разглядывать суккуба, не в силах оторвать взгляда. — Ульберт, — глухо проговорил Момонга, отвлекая последнего от созерцания прекрасного, — у тебя тоже мимика появилась, и губы шевелятся… Момонга, не поддавшийся очарованию суккуба до такой степени, успел разглядеть своих товарищей, замечая разительные отличия их теперешнего вида и движений от того, что он видел в игре. — Вы чувствуете этот аромат? — спросил Тач Ми. — Пусть здесь воздух затхлый, но всё же приятный, а ещё и приятный запах духов… — Они не смогли бы реализовать это всё на старом движке, — задумчиво проговорил Ульберт, вовсе не обращаясь к кому-то конкретному. — Я всё это чувствую, и даже одежду на своём теле. Поднеся руку с длинными когтями к своему лицу, он осторожно дотронулся до щеки, обомлев. Вместо привычной руки теперь виднелось жуткого вида конечность с острейшими когтями, и он даже поднёс её к лицу, дабы удостовериться в правдивости своих ощущений. — Я свои руки чувствую, а ещё эти когти! — выкрикнул он, отступая на шаг, чуть не потеряв при этом равновесие. — Как это вообще в принципе возможно?! Реплика игрока заставила Тач Ми с Момонгой удивлённо переглянуться, осознавая сказанное. Ульберт в облике гуманоидного серого козла резко начал обеспокоенно ощупывать себя, отчего полы его бархатного плаща трепыхались. Волнение последнего было очевидно, и даже острые, словно бритвы, зубы, были крепко сжаты. Внешность товарища была вправду жуткой, особенно прямоугольные козлиные зрачки и козлиная морда. Чёрный плащ сверху с нашивкой в виде розы на плече, а также странного вида шляпа на голове, не делали его вид менее жутким, вместо этого создавая ощущение, что перед игроками настоящий дьявол во плоти. — У меня мозг расплавился?! — продолжил заклинатель. — Я свихнулся? Умер? — Владыка Ульберт, вы в порядке? — обеспокоенно вопросила Альбедо, сделав шаг в его сторону. Ульберт даже сумел разглядеть смятение в её глазах, а движения её были столь же грациозны, что и раньше, но вместе с этим приобрели и некоторую суетливость. Не было сомнений в том, что суккуб искренне переживает за него. Между тем сама девушка следила за каждым движением своих владык, чаще всего кидая взгляды на Момонгу, особенно долго задерживая на нём взгляд, но игроки этого и не заметили, будучи поражёнными красотой девушки, а теперь находясь в шоковом состоянии. — Какого дьявола тут происходит?! — выругался Ульберт, сжав в тиски плечи Альбедо, прокричав вопрос прямо в лицо ошарашенной девушке. Суккуб не нашлась, что сказать. — Я мёртв, да? Казалось, у него была лёгкая истерика. Спокойным среди них всех казался только Момонга. — В-влыдыка, вы живы… — последовал ответ. У игрока совсем не было цели выражать своё негодование в лицо неигровому персонажу, но она первой подвернулась под руку, ибо у него начало создаваться впечатление, что он сошёл с ума. В принципе, Ульберт долго к этому шёл, и в глубине души понимал, что с ним не всё в порядке, пусть и отрицал это. Альбедо даже попыталась отшатнуться, но хватка игрока была чудовищной. Вопрос будто бы адресовался ей, ибо в этот момент он смотрел на неё, но девушка совершенно не понимала, как ещё можно ответить на него, пребывая в замешательстве. Увидев целую гамму эмоций на лице суккуба, игрок постарался успокоиться, отпуская девушку. — Разработчики не могли реализовать всё это, — произнёс Тач Ми, снимая шлем. Ульберт несколько секунд удивлённо смотрел на представшее пред ним зрелище. Лицо товарища выглядело ужасающе и насекомоподобно, что было не столь удивительно, но двигающиеся жвала и фасеточные глаза и вовсе едва не вызывали приступ тошноты, — хотя бы по одной причине, ибо это всё противоречит законам. Не говоря уже о том, что сервер бы банально в первые секунды рухнул, если бы вообще запустился. Суккуб лишь озадаченно наблюдала за высшими, не спеша встревать в их беседу, однако её беспокойство никуда не делось, и лишь усиливалось, передаваясь от игроков. Пусть её любимый и выглядел спокойным, и лишь красные огоньки глаз беспокойно метались от одного владыки к другому, другие высшие явно были обеспокоены происходящим. Но вместе с этим Альбедо не могла понять причину их беспокойства. Высшие всегда были на десять шагов впереди, и это было аксиомой, поэтому она предполагала, что они обнаружили наличие угрозы, о которой она понятия не имела. — Мы должны были исчезнуть ещё минут пять назад, — задумчиво проговорил паладин. — Нас здесь уже быть не должно. Я пробовал выйти, но не получается. У вас, уверен, тоже не выходит. Тач Ми попытался хоть немного успокоиться. Паника ничем не поможет, только приведёт к беде. Сатору кивнул, а затем и Ульберт, подтверждая слова соратника. Никто из них не мог выйти с сервера. Альбедо внутренне сжалась в комок, едва слова высшего нашли понимание в её сознании. В это время игроки безуспешно пытались выйти с сервера, повторяя бессмысленные попытки. «Владыки должны были исчезнуть? Нет, нет…», — мысленно повторила она в неверии. — Почему неигровые персонажи произносят фразы, явно не заложенные в них? — спросил Момонга на удивление спокойным голосом, внимательно наблюдая за Альбедо с тех пор, как понял бессмысленность попыток выйти с сервера. Лич успевал одновременно с этим спокойно наблюдать за всем происходящим в зале, отмечая куда большее количество различных деталей, нежели его друзья. Едва он начинал беспокоиться, испытывая стресс, как необъяснимая сила оказывала на него успокаивающее воздействие. Помимо Альбедо и другие неигровые персонажи выглядели куда более живыми. Взгляды троих игроков обратились в сторону суккуба вновь. — Ты в состоянии понимать нас и осмысленно отвечать? — обратился к ней Тач Ми, пытаясь скрыть беспокойство. — Да, конечно, Владыка Тач Ми, — тут же ответила девушка, даже не обратив внимания на то, насколько объективно странным был вопрос. — Невероятно, — удивлённо проговорил Ульберт. Переглянувшись, игроки на несколько секунд замолчали, обдумывая услышанное. Поведение суккуба не было нормальным в их понимании, и странности вокруг всё накапливались, словно снежный ком. Сервер не закрылся, консоль и чаты не работают. Интерфейс тоже. Выйти невозможно, и появились тактильные ощущения. А теперь и неигровой персонаж ведёт себя, словно живой. Ни у кого из них не укладывалось в голове, что они могут так просто общаться с неигровым персонажем. «Может ли это быть каким-то багом?», — мысленно вопросил себя Момонга, сильнее сжав посох. Мельком взглянув на своих друзей, Тач Ми опустил глаза, крепко призадумавшись, и жуткого вида жвала на его лице зашевелились. «Они же всё ещё подчиняются нам?», — подумал паладин, поднимая взгляд на неигровых персонажей, стоящих на колене, словно бы послушно ожидая дальнейших указаний. Альбедо также выглядела весьма лояльно, насколько ему показалось. Суккуб стояла подле них, чуть наклонив голову на бок. — «Нужно, чтобы они покинули тронный зал. Нам необходимо поговорить без их присутствия» — Альбедо, — Тач Ми властно обратился к суккубу, привлекая её внимание. — Слушаю вас, владыка Тач Ми, — хранительница этажей изящно поклонилась, мигом посерьёзнев. Девушка вплоть до настоящего момента пыталась осмыслить страшные слова, сказанные высшими, но так и не нашла в себе силы озвучить вопрос, терзающий её. Слишком она боялась отвлечь кого-то из владык от размышлений. Паладин на секунду застыл, собираясь с мыслями, между тем замечая, как оба друга внимательно смотрят на него, словно именно он являлся их лидером, а не Момонга. Вздохнув, он продолжил: — Проверьте этажи на предмет посторонних, а также ближайшие окрестности. Никто не должен проникнуть в Назарик, — он на секунду замолчал, двигая жвалами, явно что-то обдумывая. — Особенно тщательно отслеживайте движения игроков, но не приближайтесь к ним. Сообщи стражам этажей о собрании через, — он замялся, — час в тронном зале, за исключением Гаргантюа и Виктима, — Тач Ми чуть нахмурился. — Организация на тебе. Выполняй. Нас не беспокоить. Разве что, если случится нечто важное, о чём необходимо доложить. Паладин неотрывно смотрел на Альбедо, следя за её реакцией. Суккуб же на несколько мгновений застыла, взглянув на Момонгу. Последний понял, что она ждёт его подтверждения, тотчас кивнув, подтверждая, что солидарен с другом. — Будет исполнено, владыка Тач Ми, — поклонилась девушка, обернувшись в сторону горничных и дворецкого. Минуты две она раздавала указания, проявляя все свои лидерские качества, после чего удалилась из тронного зала вместе с подчинёнными. Игрок был первым главой гильдии, именно он руководил её в самые тяжёлые и мрачные моменты, когда им угрожали уничтожением. Аинз Оул Гоун не всегда был так силён и могущ. Возможно, что память о том времени позволила ему на мгновение вспомнить, что ранее именно он являлся гильдмастером. Однако это не помогало справиться с переживаниями. Никакого разумного объяснения происходящему не было. «Как это возможно?», — мысленно спросил паладин, смотря в спину уходящим обитателям Назарика. — «Как это объяснить?»***
Повернувшись в сторону друзей, Тач увидел, что Ульберт с серьёзным видом и без тени эмоций смотрит, как тонкая струйка крови медленно стекает с его запястья на каменную поверхность пола, образовывая небольшую лужицу. Взгляд его был почти что зачарованным. — Я чувствую боль, — заговорил последний, улыбнувшись. Не выдержав сюрреализма происходящего, он рассмеялся. Инфернальный смех эхом прошёлся по тронному залу, заставив Тач Ми вздрогнуть. — Ты чувствуешь боль? — переспросил паладин, медленно проведя рукой у себя по лицу, нащупывая жвало. — Мне срочно нужно зеркало! Машинально он открыл инвентарь, доставая оттуда бесполезный лут, добытый им ещё годы назад. Этим лутом было небольшое зеркальце от какого-то моба. — Как ты это сделал? — удивился Момонга. Тач Ми вовсе не расслышал вопроса друга, осматривая своё лицо в зеркальце. Он пребывал в молчании, с ужасом глядя на своё кошмарное насекомоподобное лицо, от вида которого его едва не стошнило. Выглядело оно просто отвратительно. — Боже, — в неверии произнёс он, прикоснувшись к своему фасеточному глазу и жвалам. Он был похож на гигантскую стрекозу, и мог физически ощущать свои жвала и небольшие усики. Даже Ульберт отвлёкся от созерцания своей же крови, чуть насторожённо смотря на своего друга. Между тем Сатору смог открыть уже свой инвентарь, доставая оттуда какую-то безделушку. Лич обеспокоенно посмотрел на друга. — Ты в порядке? — спросил он. Тач Ми медленно повернул голову, кивнув. — Но это невозможно. — Похоже, что тогда и мы невозможны, — хихикнул Ульберт. — Чёрт, а у меня запястье уже зажило. Секунд пятнадцать прошло. — Мы не можем выйти, вызвать модераторов, при этом чувствуем запахи, боль и касания. Сервер не закрыли, а неигровые персонажи ожили. Я не могу найти адекватное объяснения всему происходящему, но похоже, что мы перенеслись в игру, либо… — Либо? — переспросил Ульберт. — Мы умираем, а всё это, — он обвёл взглядом тронный зал. — плод наших агонизирующих мозгов, либо кого-то одного. — Хоть бы так, — Ульберт рассмеялся, обнажая острые зубы. — На чёртову работу не придётся идти, значит. Невелика потеря. — Альбедо не должна была заговаривать с нами. Ничего подобного ей не прописывали, да и эмоций на её лице было не меньше, чем у нас, — паладин вздохнул, — если не больше. Но она хоть лояльна по отношению к нам. Честно, я даже испугался, когда она первые несколько секунд после моего приказа молчала. — Да, но затем подчинилась, получив кивок от Сатору, — согласился Ульберт. — Твои приказы для неё приоритетнее, похоже, — обратился он к личу. — Не удивительно, учитывая, что ты здесь глава. — Она пока походит на себя, учитывая прописанный характер. Интересно, но ведь здесь же есть… — Тач Ми застыл на секунду, явно будучи достаточно обеспокоенным. — В случае, если ожили Демиург и Шалтир… — он покачал головой. — у нас большие проблемы. — Я прописывал его характер. Можешь быть уверен, что он нас не предаст, — усмехнулся Ульберт. — Ульберт, а ты разговаривал с ним? — спросил Тач Ми, тут же ответив на свой вопрос: — Нет, поэтому ты не можешь быть в этом уверен. Момонга перевёл на него взгляд, задумавшись. — Мы в любом случае должны быть с ними осторожнее, — ответил на его слова Тач Ми. — Я хочу сказать, — нерешительно начал Сатору, обращая на себя внимание обоих друзей. — что за несколько минут до вашего появления я изменил настройки Альбедо, дописав, что она меня любит. Сатору заёрзал на кресле, тут же вспыхнув зелёным свечением. — Зачем? — спросил Тач Ми. — Впрочем, не важно. Что это за свечение? Непонятное свечение на данный момент беспокоило его больше, чем влюблённость суккуба, хотя и это было достаточно странной новостью. — Оно появляется всякий раз, когда я начинаю нервничать, гася эмоции. После этого я успокаиваюсь, — чуть нехотя ответил Момонга, явно несколько переживая на этот счёт. — Расовая особенность? — предположил Ульберт. Затем, замечая беспокойство Сатору, добавил с усмешкой: — Не беспокойся, пока это только в пользу. — Попробуем разузнать об этом побольше. Возможно, что и у нас с Ульбертом есть определённые расовые особенности. Но мы в любом случае не будем игнорировать подобное. — Насекомыми питаешься? — усмехнулся Ульберт. — С виду ты хищник. — Голод, — удивлённо проговорил Тач Ми. — Мы питаться тоже можем? Неужели и эта возможность появилась? Ульберт с минуту пытался открыть инвентарь, а затем копался в нём под пристальным вниманием друзей, не реагируя на их оклики. Наконец, улыбнувшись, он достал оттуда бутылку вина. — Ну, за вас! — кивнул он, отсалютовав бутылкой, затем сделал внушительный глоток из горла. Протерев рукавом козлиную пасть, он с некоторым недовольством отметил, что пролил немного на себя из-за строения своего же рта. Заметив рассматривающих его друзей, он ухмыльнулся. — Неплохое винцо. Хорошо, что этот хлам не выкинул. Знал бы, сохранил бы тот коньяк и медовуху. Но кто же знал, что так будет? Хотя у нас же бар есть! — Похоже, что у нас появилась возможность поглощать пищу и пить жидкости. Мне вся эта ситуация всё больше не нравится. Что будет, покалечься кто-то из нас, либо же, — Тач Ми опустил голову, — кто-то из нас умрёт? Ульберт пожал плечами, вновь приложившись к бутылке. — Нужно разобраться с неигровыми персонажами. Нам также важно узнать, находимся ли мы на сервере, либо нет, — произнёс Сатору, стуча костяными пальцами по подлокотнику роскошного трона. — У нас минут сорок до их прихода, — ответил Тач Ми. — Лояльность под вопросом, но я склоняюсь к тому, что они всё же лояльны. Момонга, говорить придётся тебе. По всей видимости, они подчиняются в первую очередь тебе. Но меня пугает больше всего Альбедо, ведь она — творение Табулы, поэтому… — он вздохнул. — Думаю, что вы понимаете. — Не знаю, как вы, но я бы поболтал с Деми. Крутой парень, сам характер прописывал, а это уже гарантия качества. — Скоро узнаем, — не стал спорить с другом Тач Ми. — Но ты не мог бы применить то заклинание? — Какое именно? — озадачился Ульберт. — Помнишь тот случай, когда ты засаду на меня устроил? Ульберт прыснул со смеху. — Я так рад, что ты напомнил, — хмыкнул он, отсмеявшись. Осмотревшись, он применил заклинание шумонепроницаемого купола, относящегося к навыкам скрытности, что, впрочем, не было его специализацией, однако магом он был первоклассным. — Мы встретим их здесь, и у нас есть возможность приготовиться к этой встрече без лишних ушей, — произнёс Тач Ми, убедившись, что заклинание было применено. — Слышать нас не могут, так как твой уровень несравнимо выше их. Впрочем, гарантией это всё же не является. Нужно быть осторожнее. — Нужно бежать. Увидим признаки их нелояльности — телепортируемся. Они не смогут нас остановить, но против всего Назарика мы продержимся, — Сатору призадумался, застучав костяными пальцами по подлокотникам трона, — Час, может. Без практики трудно определить. — Давайте не торопиться, будьте разумными. Сатору и Тач Ми переглянулись, затем удивлённо воззрившись на Ульберта. — Вы паникёры чёртовы, — рассмеялся Ульберт. — Ты удивительно быстро пришёл в себя. Ульберт усмехнулся, отсалютовав друзьям бутылкой вина, затем шустро осушив её. — Двадцать минут, — напомнил Сатору. — Меня больше беспокоит вероятность того, что кто-то из нас может умереть. Мы должны быть крайне осторожными. — Не паникуй, нас не так просто убить. Тач Ми вздохнул, промолчав. — У тебя есть план, так ведь? — Я надирал задницы таким задротам, что вам даже и не снилось. Если вы думаете, что я помру здесь, то сильно ошибаетесь. Если здесь я, — он достал из инвентаря вторую бутылку, — то никто из нас не помрёт. — Воодушевляюще. — Удивительно, но так и есть, — хмыкнул Тач Ми. — Уверен, что этот день мы тоже переживём, как и прочие, — Ульберт обнажил острые, как кинжалы, зубы, — а затем попробуем разобраться, какого хера здесь произошло. — Верно, но сейчас не до этого. Здесь сотни потенциальных врагов. Надеюсь, что у тебя всё же есть адекватный план помимо геноцида. Ульберт пожал плечами. — «Давайте бежать», — спародировал Сатору Ульберт. — «Мы должны быть крайне осторожными», — изобразил он Тач Ми. — Глупости. Если они и нападут на нас, что маловероятно, мы успеем сбежать перед тем, как нам будет нанесён и вправду жёсткий урон. Сатору поёжился, явно представив себе эту картину. Заметив это, Ульберт хмыкнул. — Десять минут, ребята. Напоминание об оставшемся до прихода неигровых персонажей времени демонстрировало уровень беспокойства Сатору, однако это было именно беспокойством, но не страхом. — Сатору, говорить придётся тебе. — Мне? — встрепенулся последний. — Ты здесь босс. — Я попробую. — Больше уверенности в голосе. Ты правитель Назарика, длительное время тащивший это место на своём горбу над пропастью. Соответствуй этому. Сатору кивнул, приняв на троне более величественное положение. — Так-то лучше, — хмыкнул Ульберт. — Нам и в правду лучше не показывать слабость. Не хочется об этом говорить, но нужно изображать из себя куда более могучих воинов, чем мы есть на самом деле. — Да легко, — усмехнулся Ульберт, разминая шею. — Мне достаточно просто быть самим собой. Но я и в правду сомневаюсь, что они будут нас атаковать. Во-первых, мы их создали, а во-вторых, они должны понимать, насколько мы опасны. Мы с тобой фактически танки несмотря на то, что я маг. А Сатору поддержать сможет. — Похоже, что план у нас есть, — кивнул Сатору. — Надеюсь, что и реализация будет на уровне. — Аминь. — Я только замечу, есть вероятность, что бежать нам вовсе некуда. — О чём ты? — Мы не знаем, что находится снаружи. Можно применить заклинание, но на это уйдёт время, да обстановка должна быть поспокойнее для экспериментов с магией. — Это многое усложняет, — кивнул Сатору. — У нас нет уверенности, что мы сможем с ходу начать творить магию. «Великая телепортация!» Ульберт исчез. Тач Ми и Сатору испуганно переглянулись, и последний вновь начал излучать зелёное свечение. Прошло недолгих пятнадцать секунд молчания, и Ульберт появился у подножия трона как ни в чём не бывало, широко улыбаясь. — Магия, — хихикнул он, поклонившись, пародируя цирковых фокусников. — Где ты был? — У себя в покоях. Главное, что заклинание работает, поэтому будет возможность скрыться, если вдруг что-то пойдёт не по плану, и Альбедо разочаруется в своём потенциальном муженьке, а Деми в своём отце, — он рассмеялся. — Я не сошёл с ума, чтобы за пределы Назарика телепортироваться. Хотя… — Нет, не стоит! — воскликнул Сатору. — Боишься, что сердечко не выдержит? — усмехнулся Ульберт. — Не волнуйся, у тебя его нет. — Не важно, — вздохнул Тач Ми. — Времени мало, ждём неигровых персонажей. Будем надеяться, что всё пройдёт гладко. Игроки взглянули на свои интерфейсы, замечая, что до их прихода осталось лишь пять минут. Каждый из них по-разному реагировал на происходящее. Тач Ми задумчиво смотрел в сторону двери, пытаясь придумать способ защитить своих друзей и самого себя, если неписи решат их атаковать. Момонга тарабанил костлявыми пальцами по подлокотникам трона, начиная немного паниковать. Ульберт же улыбался, наслаждаясь каждой секундой нового приключения и нового начала. Пока что он ни о чём не жалел.