Дети Греха

      16 июля 2018 г. 16:30       Рэн       — Давно не виделись, брат. Ты стал женственнее, да ещё и отрастил волосы? Или всегда был таким?       Это такая шуточка, да?       Скрестив руки на груди, передо мной стояла женщина в чёрном брючном костюме и сверлила меня необычайно строгим взглядом красных глаз. Тяжёлые пряди длинных волос цвета распустившихся фиолетовых ирисов были подобраны невидимками у висков и открывали взорам красивое лицо с утончёнными чертами, высокими скулами и пухлыми губами. Никакой косметики я не заметила, её естественная красота завораживала.       Мой взгляд привлекла золотая подвеска на её шее в виде цветка ириса, которую мне уже точно доводилось видеть раньше. Но я не встречалась с такой… эффектной женщиной. На её фоне в одежде с чужого, да ещё мужского плеча, с израненными руками и местами расцарапанной кожей лица я себя замарашкой почувствовала и очень хотелось под любым предлогом уйти. Ещё сложнее оказалось не сжаться под её взглядом, держать спину прямо и унять руки, тянущиеся поправить одежду или волосы.       — Вообще-то, я здесь, — подал голос стоявший за моим плечом Куро.       А, точно, она же говорила про брата. Да и эти глаза…       — Нет-нет, Аяме! Это Рэн, я рассказывал тебе о ней, — подскочил к нам Широта, которого я даже не заметила, и, загородив меня, он указал ладонью на Куро. — Твой брат — вот.       Но откуда он мог её знать? Погодите-ка…       — Махиру? — я недоверчиво просверлила спину друга. — Только не говори, что ты…       — Ага, я заключил контракт, — он, улыбаясь, обернулся и поспешил представить напарницу: — Это сервамп Гнева «Мать», но теперь её зовут Аяме.       — Вот как, Аяме — Ирис, да? Как цвет волос. Махиру, ты такой Махиру, — улыбнувшись, я покачала головой и посмотрела на сервампа Гнева. — Рада знакомству, Аяме. Меня зовут Рэн, и я головная боль вашего старшего брата.       — Вот уж точно, — согласно проворчал Куро.       — Наслышана, — с вежливой улыбкой кивнула она. — Будем знакомы.       Да уж, будем. С одной стороны, мне стало легче, ведь Махиру теперь под присмотром сервампа, но с другой, к нему будет большее внимание из-за неё же. Тоска…       — Это ты называешь «относительно здорова»?!       Рано я расслабилась, Махиру, нахмурив брови, присмотрелся ко мне и оценил побитый видок.       — Я думал, какие-то царапины получила. А у тебя рука на перевязи! Хромаешь! Да ещё в чужой мужской одежде! Как это понимать, Рэн?       Виновато улыбнувшись, я трусливо отступила за спину удивлённого моим манёвром Куро. Не признаваться же, что я жутко боялась друга, когда он в режиме «мамочка-наседка». В таком состоянии Махиру мог душу вывернуть, отчитать, пробудить совесть. После этого меня ещё долгое время глодала вина, как и ощущение, что я полное ничтожество, раз заставила волноваться друга.       — Со мной всё в порядке! Я лишь немного повредила руку, — промямлила я, продолжая прятаться за котом. — Вы лучше проходите, что стоять на входе, а то вдруг солнышко выглянет…       Куро неверяще покосился на меня. Махиру недовольно скрестил руки, а Аяме с интересом наблюдала за всеми нами. Но зайти на территорию мы не успели, потому что перед гостиницей, где мы и стояли, затормозил чёрный автомобиль, из которого степенно вышел Алисейн-младший… Но его едва не сбил с ног выскочивший вслед здоровый мускулистый парень с короткой стрижкой белых волос и дикими глазами. Он пронёсся мимо нас, схватил за куртку и встряхнул Куро, проорав:       — Где ты пропадал сотни лет?! Где ты был?!       — Ох, опять он.       Я обернулась на шёпот Махиру и вопросительно посмотрела на него.       — Это сервамп Чревоугодия, Конец света.       — Охотно верю, — пробормотала я.       Насколько говорящее имя у сервампа. У него ещё была интересная татуировка: начиналась на щеке и уходила по шее под чёрную рубашку. Видимо, Чревоугодие заметил моё внимание. Его одичалый взгляд впился в меня, и он гаркнул:       — Ты хозяйка моего соперника?!       — Соперника? — я вопросительно глянула на Куро.       — Для меня это тоже откровение, — он развёл руками, продолжая висеть в хватке Чревоугодия, но всё же добавил уже для брата: — Да, это моя проблемная ева.       — Расшумелись-то как, — подходя к нам, Алисейн хмуро кивнул, когда я поздоровалась с ним под взглядом засиявшего Махиру.       — Рад видеть, — улыбнулся подошедший к нашей компании Лили.       За его спиной стоял сервамп, которого я видела в воспоминаниях.       — Рэн, ты ещё вроде не знакома с Завистью. Его зовут Сомнение, а имя Джиджи, — заметив мой интерес, представил мне его Похоть. — А вот этот шумный сервамп, — он указал на Чревоугодие, продолжающего трясти Куро, апатично смотрящего на пасмурное небо, — Чревоугодие, также известен, как Конец света, зовут Эбер.       — Ну что же, очень приятно познакомиться, — выдавила я улыбку под нарастающую головную боль. — Давайте уже пройдём внутрь.       Это было… геморно? Проблемно? Невыносимо? Раздражающе?       — Напряжно, — протянул сидевший рядом со мной Куро, и я согласно кивнула, безуспешно стараясь отрешиться от шума в номере.       Оказалось, что Лили связался с Махиру днём, а там они совместно решили устроить повторную встречу сервампов (предыдущая была в пятницу). Заодно хотели обменяться свежей информацией. Вот и завалились всей компанией в гостиницу. Спасибо Тэцу не подвёл и с профессионализмом наследника гостиничного дела организовал стол с фруктами и бутербродами, чаем и другими напитками. Правда, я тоскливо подсчитывала траты.       — От вас так много шума, что и мёртвого поднимите, — раздался со стороны дверей недовольный детский голос. — Что за шумная молодёжь пошла.       На руках вошедшего в номер Тэцу сидел Хью, завёрнутый в одеяло. Надо сказать, что он, как объяснял Куро, хоть и выглядел черноволосым пятилетним ребёнком с красными глазами и клыками, но был вторым по старшинству средь братьев. Здесь почему-то мне сразу вспомнились мои же слова, что я ставила в вину Лили. Вечный ребёнок — это страшно, особенно когда он вёл себя как старик.       Вот только разрешение вопроса, а что, вообще, вчера произошло, столкнулось с главной проблемой — Хью ничего не помнил. Из его памяти пропал вчерашний день, как и воспоминания о бое с Цубаки и ранении.       — Тэцу, может быть, ты сможешь рассказать, что произошло? — обратилась я к еве Гордыни.       — Ну, — он поднял к потолку глаза, — с Цубаки столкнулся я. Он пришёл в гостиницу. Я решил, что он посетитель. Его подчинённая меня связала струнами. До гроба добраться я не успел.       Хохолок неверяще переспросил:       — Гроба?       — Так выглядит моё управление, — пояснил Тэцу, а я сделала мысленную заметку о названии силы. — Вампиры Хью попытались меня вытащить. Ударили по Цубаки и его подчинённой, — рассказывал парень, отчаянно хмурясь, в попытках вспомнить вчерашний вечер. — Она связала их струнами. Заставила нападать друг на друга. Управляла ими, как куклами в театре. Здесь уже появился Хью. Между Цубаки и Хью завязался бой. Но Хью проиграл.       Махиру, подаваясь вперёд, поинтересовался:       — Цубаки что-нибудь говорил?       Тэцу задумался. Было видно, как он мучительно пытался воссоздать события вчерашнего дня. Надо было ему помочь. Посмотрев на Похоть, я спросила:       — Лили, вы вроде создаёте иллюзии?       — Верно, — он кивнул. — Кажется, я понимаю, к чему ты ведёшь. Можно попробовать. Я избавлю вас от проблем.       Сделав глубокий вдох, сервамп Похоти выдохнул похожие на дым розовые сердечки.       — Боже, фу, — дёрнулся Махиру и неуютно повёл плечом. — Что ты делаешь?!       Сердечки, разлетевшись по номеру, стали лопаться одно за другим, выпуская розовый туман с ярким ароматом роз.       — Такая вот магия Лили, — самодовольно улыбнулся хохолок. — Теперь из этого тумана он создаст иллюзию.       — Лили, территория перед входом в гостиницу, где остановился ваш автомобиль, — уточнила я и начала обрисовывать картину, что предстала перед нашими глазами. Всё же ущерб от загадочного торнадо очень быстро был ликвидирован. Скорей всего, усилиями подчинённых Старого дитя. Потому остальные и не видели разрухи.       Однако Лили прекрасно справился, мы словно сами оказались в центре площадки перед домом. А возле Тэцу струились нити, будто он ими подцеплен. Но главное, я увидела, как работала магия сервампов. Сила Лили и в самом деле отличалась от сил Куро. Кот больше напоминал… силовика, бойца. Но Похоть даже внешним видом походил на утончённого аристократа, работа с иллюзиями от него даже как-то ожидалась. Не представляю его на месте Куро в ближнем бою.       В любом случае такой экспромт помог Тэцу. Рассказ был довольно скуп и отрывочен. Больше мы сами додумывали. Но выходило, что навестил-то их разозлённый Цубаки. И бесился он оттого, что Гордыня прикончил его подчинённых.       — Да, точно, — вспомнил Старое дитя. — На прошлой неделе на меня налетели его ничтожества неподалёку от гостиницы. Я их быстро в прах обратил. Так значит, Цубаки явился из-за них? Сам отправил на убой, а теперь обвинения бросал?       — Он ещё говорил что-то о выборе, — упомянул Тэцу и провёл ладонью по лбу. — Что все сервампы пожалеют о нём. А ещё то, что он начнёт не с фейерверка, а с принесения жертвы. И какой-то учитель от этого не огорчится. Хью должен был стать первой жертвой.       — Точно, — я покосилась на склонившего голову кота, спрятавшего глаза за чёлкой. — Когда мы натолкнулись на Цубаки, он говорил о первой жертве Учителю, — об обвинениях и угрозах в адрес Куро я решила промолчать.       Махиру посмотрел на сервампов, сжал лежащие на столе ладони в кулаки:       — О каком выборе он говорил? Вы же поняли, кто такой этот «учитель»?       А это и в самом деле так. Когда ещё рассказывал Тэцу, все они разом опустили глаза, стоило ему заговорить об обвинении за выбор. Даже Чревоугодие отвлёкся от уничтожения яблок на блюде.       Лили, обменявшись взглядами с остальными, покосился на Куро и аккуратно сказал:       — Это старая история.       — Я так и знал, что нам это ещё припомнят, — скривился Чревоугодие.       Гнев скрестила руки на груди и высказала:       — Прошлое должно оставаться в прошлом. Нет смысла поминать былое. Выбор был сделан. На этом точка.       — Я хоть и не помню встречу с Цубаки, но раз появился такой монстр, как он, я уверен, что наш выбор был правильным, — вставил Гордыня, зябко кутаясь в одеяло.       Шрам на руке обжигал холодом. Всмотревшись в лица обменивающихся мнениями сервампов, я поняла, что никто не чувствовал и не видел жуткую тень за спиной сидящего рядом со мной Куро. Да я и сама не видела, но ощущала её смертельный холод. Кот был… раздражён? Что это за чувство? Точно можно было сказать одно — эта тема ему неприятна, и он не желал её обсуждать, как и просто слушать обо всём этом.       — Да что за выбор-то?! — Махиру нетерпеливо хлопнул ладонью по столу.       Только вот я поймала момент, как Куро на секунду поднял глаза — остальные сервампы от этого разом опустили головы. А ещё, кажется, они наконец-то заметили страшную тень вокруг него. Но Куро вновь вернулся к созерцанию экрана разряженного телефона в руках — ведь это так интересно! А тень предупреждающе, а может и угрожающе клубилась вокруг нас.       — Я тоже хотел бы узнать, — нахмурив брови, хохолок рассматривал сервампов. — Может, наконец, объясните? Лили?       Дуэт хохолка и Махиру получился пробивной. Будь я на месте сервампов, то уже ответила им. Уж больно давили они, требуя правды. Но чем больше их слушала, тем отчётливее понимала, что сейчас не время пытать вампиров. Лучше прижать их позже. Да и тогда, когда они будут по одному. В личном разговоре их будет проще раскрутить, чем сейчас, когда они совместно решили держать молчание.       А ещё мне не нравилась реакция Куро. Что-то здесь было не так. Судя по брошенным словам, этот «выбор» случился в прошлом, да и с ним не всё так просто. Сервампы, похоже, всё ещё сомневались в нём. А может это что-то личное. Да и Цубаки обвинял кота, говорил, что он вроде «причина гибели всего». Что именно из-за него он убьёт других сервампов и меня. Тогда тем более не стоило обсуждать в открытую такие вопросы. Если это связано с моим котом, то только ему решать, когда и с кем делиться воспоминаниями, сколь бы мне самой ни хотелось узнать правду... Нет, нельзя.       — Перестаньте, — я постучала ногтем по столешнице, привлекая внимание к себе.       — Рэн? — удивлённо посмотрел на меня Широта.       — Перестаньте пытать, — я посмотрела на ребят. — Вы же видите, что сервампы не желают это обсуждать. Когда сочтут нужным, тогда и расскажут.       — А ты разве не заметила одну важную деталь? — одарил меня раздражением Алисейн. — Всё указывает на то, что из-за этой истории Цубаки и начал войну.       А то я не понимаю!       — Даже если так. Сейчас это может подождать. Как верно заметила Аяме, прошлое — это прошлое, — я дотянулась на столе до колы и налила в стакан. — Сейчас нам нужно заняться не историей, а настоящим временем. Прежде всего подумать о том, как противостоять Цубаки, раз уж... он решил под нож всех пустить. Да и выяснить на что он сейчас, вообще, способен.       Я сунула стакан под нос Куро, вынуждая его взять в руки шипящий прохладный напиток, и продолжила:       — Дальше, нам надо разобраться с тем, что произошло с Хью. Времени у нас мало, Джиджи и Эбер без своих хозяев здесь. Кстати, — внезапно я вспомнила о небольшом упущении с моей стороны, а ещё прекрасном поводе увести тему, — кто мне может объяснить, что будет за нарушение временных рамок, когда ева и сервамп разлучены?       — А? Ты не знаешь? — удивлённо посмотрел на меня сидящий рядом Тэцу.       — У меня очень ленивый напарник, — я взглянула на Куро, который, ставя пустой стакан на стол, проворчал что-то тихо под нос.       — Во даёт! — громогласно захохотал Чревоугодие.       — Ты не изменяешь себе, брат, — ухмыльнулся Лили, но с явным трудом удержался от смеха.       — Весьма безответственно с твоей стороны, — покачала головой Гнев, а её губы дрогнули в улыбке.       — И с твоей тоже, Рэн! — негодующе смотрел на меня Махиру. — Это первое, что ты должна была узнать!       — Какой сервамп — такая и ева. Вы стоите друг друга, — насмешливо бросил Алисейн.       — Хватит уже! — деланно возмущённо надула я щёки под улыбками окружающих.       Тень полностью отступила, и я, наконец, смогла вздохнуть спокойно. Да и напряжение в номере спало, а сервампы и вовсе развеселились, перебрасываясь одними только им понятными фразами, видимо, припоминали другие приступы лени кота.       — Что за молодёжь пошла, — старчески заворчал Старое дитя. — Есть ограничения по времени и пространству. Нельзя далеко уходить друг от друга — здесь у каждого сервампа свои границы. Но в любом случае, если нарушены рамки времени или пространства, то по истечении шести часов слабеет тело евы, — начал пояснения Хью. — Затем онемение конечностей, появляется аритмия, удушье, — сервамп спокойно перечислял, а у меня вдоль позвоночника холодок побежал, — тошнота, головная боль. Ну и много чего ещё.       А заулыбавшийся Похоть, найдя в этом что-то смешное, обобщил:       — Иными словами — тело хозяина перестаёт нормально функционировать.       — После восемнадцати часов, — продолжил Гордыня, — наступает второй этап «падения». Тут тоже всё индивидуально. В твоём случае: вы с Ленью перейдёте в звериную форму сервампа.       — То есть не только Куро, но и я… — ошеломлённо посмотрела я на него.       — Да, станешь котом, — второй сервамп, кряхтя под взволнованным взглядом Тэцу, уселся удобнее на его коленях. — Ну а после двадцати четырёх часов ты будешь… Ты умрёшь.       Офигеть.       Венка над бровью запульсировала, и я медленно перевела взгляд на Куро и зашипела сквозь зубы:       — Скотина ленивая! Какого чёрта ты не сказал мне о таких важных вещах?!       С трудом удерживала себя от желания схватить кота за шею и придушить к демонам. А он ещё тяжко вздохнул и кинул недовольный взгляд на других сервампов.       — Из-за вас у меня теперь головная боль, — пожаловался он под смешки присутствующих и обернулся котом. — Не волнуйся и расслабься.       Куро запрыгнул на мои колени и впервые на моей памяти, мурлыкнув, лизнул пальцы. Ещё и улёгся на спину, подставляя мне незащищённую грудку и шею для поглаживаний.       Совсем офигел. Я же знала, как он на самом деле выглядел! И как это смотрится, если вспомнить об этом! Тем более, когда здесь столько людей, которые тоже это знали! Как же хотелось его придушить!       — Мяу-у.       Мученически застонав, я закрыла лицо ладонью. Можно мне провалиться под землю?       — Рэн, ты в порядке? — участливо поинтересовался Махиру.       Проклятье, здесь же полным-полно народу.       — Да, — тяжело вздохнув, я повернулась к Хью, — спасибо за разъяснения. Но из-за меня мы опять ушли в сторону.       — Возвращаясь к теме, — кашлянув, привлёк внимание хохолок, — нам нужно держать связь, — он вытащил из кармана две визитки и толкнул их ко мне и Тэцу. — Здесь адрес социальной сети вампиров, — неожиданно заявил он.       — Социальная сеть? — переспросил Сендагая.       — Там вампиры обмениваются информацией, общаются.       — Я просмотрел за выходные, — нахмурился Махиру, — все взволнованы нападениями.       — Но проблема в другом, — Мисоно выжидающе посмотрел на Лили.       — Да, — подобрался Похоть. — После твоего звонка, Рэн, я искал информацию о белой взвеси, которую ты видела. Если опираться на твоё описание и уточнение, о схожести с прахом от гибели подчинённых, — то это могли быть только джины.       — Хотите сказать, что из меня тоже вырвались джины? — уточнил Хью.       — Судя по всему, да, — кивнул Лили. — И в гораздо большем объёме, чем у подчинённых.       — Что это такое? — поинтересовался Махиру у чистящей яблоко Аяме.       — Наши подчинённые, умирая, обращаются не в пепел или прах, — взялась она за объяснения. — Их тела распадаются на джинов. Это мелкие частицы, которые могут группироваться и приобретать некую форму. Мы называем их существами транспортного вида, — и, порезав в руке яблоко, она положила их на блюдце и подтолкнула к Махиру.       — Транспортного вида? В каком смысле? — заинтересованно посмотрела я на неё, пальцами зарываясь в воротник, продолжающего мурлыкать кота.       — Сами частицы маленькие — похожи на белоснежные хлопья снега, — взял слово Похоть. — Когда количество джинов увеличивается, то они могут обрести форму, и в этой форме они окутывают людей и гипнотизируют их, — нахмурившись, сказал он. — С помощью гипноза джины приводят жертву к ближайшему вампиру, чтобы накормить.       — Погодите, — поднял ладонь Махиру. — Цубаки охотится на ваших подчинённых. Грозится убить вас. Но если только одно ранение Хью привело к, как вы говорите, большому выбросу этих джинов, то… Это же будет катастрофа!       С этим и не поспоришь.       — Вопрос ещё и в другом, — я задумчиво посмотрела на сервампа Гордыни. — Что спровоцировало потерю джинов у Хью. Ведь простые раны к такому не приводят.       Второй сервамп покивал и, прокашлявшись, сказал:       — Думаю, я знаю в чём дело.       Вытащив руку из-под одеяла, он продемонстрировал расколотую фибулу, которую осторожно склеили.       — Это был предмет контракта. Цубаки его разбил.       Все взгляды скрестились на нём.       — Ты не мог бы пояснить? Что в этом такого? — я растерянно посмотрела на сломанную фибулу в руках Хью.       — Бестолковая молодёжь. Вот в моё время молодые люди были более ответственны и знали основы, — разворчался Гордыня       Я беспомощно огляделась по сторонам, но Махиру на мой немой вопрос лишь пожал плечами. Алисейн со скепсисом на лице смотрел на ворчливого ребёнка. Тэцу тоже не отводил глаз от своего напарника. Сервампы непонимающе переглядывались. Зараза же на моих коленях лишь лениво мурлыкала и блаженствовала от почёсывания грудки. Бездна, а я ведь даже не заметила, как начала его гладить.       — Для заключения контракта, — наконец, решил просветить нас Хью, — хозяин даёт две вещи: имя и предмет, которые и связывают нас с ним, так?       — Точно! — Махиру обернулся к Аяме, которая теребила рукой цепочку с украшением. — Мамина подвеска.       А я, наконец, поняла почему она мне казалось знакомой — просто друг мне как-то её показывал.       — Верно, у Лили часы, — кивнул хохолок, скрестив руки на груди.       Предмет?       Я растерянно посмотрела на кота, пытаясь вспомнить, что именно стало предметом нашего контракта. Видимо, уловив мои затруднения, кот лениво приоткрыл один глаз и, глянув на меня, лапой стукнул по жетону с именем.       Точно! А ведь я и раньше задумывалась о странностях жетона, ведь он оставался с Куро и в человеческом обличье. И Книга сообщила об изменениях сразу, как только я нацепила на кота ошейник с жетоном и дала имя! Так значит, это предмет контракта…       — Раз уж застёжка столь легко сломалась, может, мне стоит Аяме дать что-то более крепкое? — Махиру с тревогой посмотрел на напарницу.       — В этом и проблема, — выдохнул Хью и спрятал обратно фибулу. — Но чтобы вы поняли…       Он, подслеповато сощурив глаза, присмотрелся к сидящему рядом с ним по левую руку Эберу, а потом перевёл внимание на нас с Куро, устроившихся от него справа.       Мне не нравился взгляд Гордыни. Он словно оценивал меня. И ведь не понять к какому выводу сервамп пришёл и что увидел на моём лице, чему задумчиво кивал.       Хью подхватил лежащую рядом с Тэцу курительную трубку и, подцепив ею, стащил с кота ошейник.       — Эй, ты чего удумал? — Куро сел и отряхнул вставшую дыбом от снятого ошейника шерсть.       Гордыня на его вопрос хмыкнул и, поболтав трубкой в воздухе, под взглядами присутствующих бросил ошейник на стол под глухой звяк жетона.       — Ну? Кто попробует сломать жетон? — поинтересовался Гордыня.       У меня сердце ёкнуло.       Разве он только что не намекал, что именно из-за этого ему плохо?!       — Какого демона… — не сдержала я дрожь в голосе, на что Хью лишь усмехнулся.       — Легко! — Чревоугодие схватил ошейник и зажал пальцами жетон.       Мне показалось, что меня обухом по голове огрели. К голове кровь прилила, в ушах загудело.       — Стой!       Подскочив с пола, я подхватила рукой кота, вцепившегося в мою кожу когтями. Но ничего не успела сделать, так и замерла, потому что Эбер, пыхтя, никак не мог переломить с виду хрупкий жетон.       — Ничего не понимаю, — растерянно сказал он.       Я тоже ничего не понимала. Жетон тонкий и хрупкий, а тут…       — Как видите, если доверие между сервампом и евой сильное, то сломить предмет контракта невозможно, — прокомментировал Гордыня и высокомерно глянул на меня с высоты своего маленького роста.       Судорожно втянув воздух, я дрожащей рукой провела по лицу и обессилено опустилась вновь на пол. Голова кружилась от пережитого страха, гул уходил, но меня всё ещё потряхивало. И не понять больше от страха или раздражения. Да и Куро до крови впился когтями в мою руку и явно тоже не ожидал такой подставы.       — Дай сюда, — протянула руку к брату Аяме и, забрав ошейник, посмотрела на Махиру. — Мне нужна кровь.       — Может уже хватит? — процедила я сквозь зубы.       Но больше всего хотелось вырвать из их рук ошейник и уйти, хлопнув дверью. И плевать на все вечерние размышления о необходимости информации. Нашли развлечение.       Вот уж точно с такими союзниками и врагов не надо…       Аяме склонилась к шее моего раскрасневшегося друга. Взметнулась фиолетово-оранжевая цепь. Тени сползлись к сервампу, и перед нами встала крупная чёрная волчица, которая зубами пыталась перегрызть жетон. Чёрно-фиолетовый туман, в котором расплылся образ волка, и за столом вновь сидела Аяме и старательно пыталась почерневшими от покрова руками сломать несчастный предмет контракта.       — Действительно не получается, — недовольно нахмурилась она и, покрутив в руках, бросила ошейник мне.       Поймав, я поспешила его проверить на целостность — даже следов волчьих клыков не было — и, протерев, надела его на Куро. И только застегнув замок на шее кота, мы с ним одновременно выдохнули и обменялись напряжёнными взглядами.       Было боязно думать о том, что могло случиться, если бы между нами не было доверия.       — Но мой предмет оказался разбит, несмотря на доверие. Похоже, что именно поэтому джины и вырвались, — вновь укутываясь в одеяло, продолжил Хью. — И я определённо потерял часть своих сил.       — Иными словами, доверие — уязвимость, — хмурый хохолок с напряжением вглядывался в часы на шее Лили.       — Вернее будет сказать: отсутствие доверия или его потеря, — поправил Похоть.       Сервампы помрачнели. Каждый из них невольно коснулся своего предмета. А меня всё не покидало напряжение. Вновь взяв кота на руки, я подняла его и, закрыв глаза, зарылась носом в его шерсть. Куро тяжко вздохнул и успокаивающе мурлыкнул, боднув головой. Я так и слышала его «успокойся и расслабься» в мурчании. От этого улыбка полезла на лицо, да меня и в самом деле отпустило после случившегося.       Но я им ещё припомню мои нервы.       — Что же, это всё прекрасно, — нарушила я повисшую тишину и под взглядами опустила Куро обратно на колени. — Здоровые доверительные отношения — залог целого предмета контракта, — съязвила я. — Третий в отношениях — к разрыву этих отношений. Кхем, — кашлянула я, потому как кошак ударил меня хвостом по руке, чтобы успокоилась. — То есть Цубаки может разрушить эту связь при любом варианте — тут тоже всё понятно. Вернее, непонятно, почему такое возможно, если вы не умеете. Но не важно. Меня сейчас занимает другой вопрос, — сказала я и обвела взглядом сервампов. — Может, вы ещё припомните, какие есть слабости у вас? Это бы очень помогло.       Чего это хохолка от моей улыбочки передёрнуло? А Махиру, рассматривая вампиров, добавил:       — Я думал, что вы бессмертны. Но, оказывается, что вы более уязвимые, чем я ожидал.       — Мы слишком расслабились, — грустно улыбнулся Лили. — Привыкли считать себя бессмертными и неуязвимыми.       Хью снисходительно посмотрел на нас:       — Что для нас раны? Всего лишь небольшое временное неудобство.       — И вот результат, — подхватила Гнев. — Вот только откуда Цубаки узнал об этом?       Очень хороший вопрос.       — Вам бы следовало больше разузнать о таких, как вы, — посетовал Алисейн.       — Это то, что мы не хотим знать, — помрачнев, ответил Хью.       Куро спрыгнул с моих колен и, будучи уже человеком, уселся рядом.       — Мало приятного в том, чтобы находить доказательства того, что ты — монстр.       Остальные сервампы согласно кивнули. Удивительное единодушие.       — В любом случае необходимо собрать и обобщить информацию о вас. Это проблемно, что противник знает ваши слабости лучше, чем вы сами.       — Поддерживаю, — согласно кивнул на мои слова Алисейн. — Не хотите сами узнавать о своей природе, так просто посодействуйте нам. Анализом займёмся мы сами.       — К тому же, — подхватила я, — поиск информации может помочь с возвращением сил Хью.       — Согласен, — воскликнул Махиру, — Но не стоит забывать и о Цубаки. Он сервамп, и если кто и должен что-то сделать с тем, что творит он и его вампиры… Проще говоря, мы должны остановить его!       — Тогда предлагаю заключить союз, — поморщившись, бросил косой взгляд на меня хохолок. — Взаимопомощь и поддержка.       — Мы не против, — ответил Хью за Тэцу и горделиво добавил: — У меня больше всех подчинённых, и они активно заняты сбором информации.       — Да, она сейчас на вес золота, — кивнув, я задумчиво крутила кружку с остывшим чаем на столе. — Пригодится всё. Даже если это просто слухи о Цубаки и его подчин…       — Я знаю, что нужно делать! — перебил меня Эбер.       Вскочив с места, Чревоугодие под нашими взглядами обошёл пару Гордыни и меня. Подойдя к Куро, он, схватив за грудки, поднял удивлённого кошака и встряхнул его.       — Ты — старший брат! Так что реши вопрос с Цубаки!       — Мне влом влезать во всё это. Пусть этим займётся кто-то другой. Почему сразу я? — убито ответил Куро.       — Тебе даже собрание опять не нужно. У тебя уже есть согласие пятерых! — продолжил Эбер.       А я невольно подобралась на эти слова, ведь Куро раздражённо сощурил глаза.       — Хорошая мысль, — улыбнулся Лили и, прислушавшись к тихому бурчанию Джиджи, о котором я и вовсе забыла, добавил: — Сомнение тоже согласен.       — Я не против, — подхватила Аяме.       — Это разумно, — кивнул Хью и отхлебнул чай. — Как старшему брату, тебе и воспитывать младшего. Любым приемлемым способом. Можешь решить вопрос и радикально. Мы не против. Решать тебе.       — Меня хоть кто-нибудь слышит? Хах… Всем, как всегда, плевать на моё мнение, — всё ещё болтаясь в руках Чревоугодия, простонал Куро. — Это бесит.       — Тогда это будешь ты!       Эбер отпустил куртку кота, и Куро грохнулся на пол, на котором и уселся, потирая спину. Но это я видела краем глаза, потому что растерянно замерла под взглядом Чревоугодия.       — Ты — ева брата, — ткнул он в меня пальцем. — Ты старшая. Возглавишь остальных и решишь проблему с Цубаки!       — Не-не, — протестующе замахала я руками. — Мне такая головная боль не нужна.       Вот только упёртый, как баран, Чревоугодие теперь уже меня поднял с пола, схватив за воротник рубашки. Я аж задохнулась от такой наглости.       — Немедленно отпусти меня! — хлопнула я ладонью по его руке.       Вспыхнуло. Застрекотали молнии. Эбер зашипел и, отпустив меня, отступил на пару шагов. По его рукам от кончиков пальцев побежали белые молнии и только у плеч исчезли. А я ведь даже не заметила, что магию вложила в удар, Ещё и придала такую форму. Но ничуть не жалела. Только в груди разлилась опустошённость от истощения, и я вновь устало села, поправляя рубашку. Да и старалась не замечать удивлённые глаза ребят и сервампов.       — Отлично! Вот и решили!       Я с тоской оглянулась на очухавшегося так скоро Эбера, что разминал руки.       — Старшая ева этим и займётся!       — Чего? — растерялась я.       — Это безнадёжно, — Куро, останавливая меня, со вздохом положил на мой локоть руку.       Ну если уж он сдался решению Чревоугодия и других сервампов, то мне и подавно не отбиться. В общем, полная тоска. Потому что внезапно и ребята поддержали мою кандидатуру. Особо удивило согласие хохолка. Не ожидала.       Но бездна! Мне теперь ломать голову, гадая, как организовать союз, наладить взаимовыручку среди вампиров. Вот за что, а?       За время дальнейшей встречи, которая оказалась довольно полезная в плане получения информации, в большей степени я была сосредоточена немного на ином. Всё-таки впервые я столь близко видела других сервампов. К Куро и его закидонам я уже привыкла и приспособилась, но вот другие вампиры…       Была во всех них одна особенность: они были похожи на людей, застрявших в какой-то момент времени. Вечно хмурая Гнев, оживающая когда её взор останавливался на Махиру: раздражение покидало её лицо в такие моменты, и она начинала излучать собой умиротворение. Но стоило отвести ей взгляд, как руки тут же скрещивались на груди, брови хмурились.       Эбер, не переставая, что-нибудь жевал. Такое ощущение, что если Аяме запечатлели в момент злости, то его тогда, когда он изнывал от голода.       Раненный Хью выглядел уставшим и в большей степени молчал или даже дремал. Тут сказать что-то было сложно. Но когда вырывался из болезненного сна, то он постоянно дёргал Тэцу, веля сделать то одно, то другое, и поминал недалёкого внучка. Решение в их паре определённо было за Гордыней. В то же время, если поднимались специфические вопросы, как тот же предмет контракта, его голос приобретал покровительственные и снисходительные нотки по отношению ко всем нам.       Джиджи. Вот уж точно Сомнение. Он тихо сидел в сторонке, его было не слышно и не видно. Чисто наблюдатель. Так что о нём тоже сложно что-то сказать, кроме его крайней молчаливости.       Лили опекал свою еву: наполнял кружку чаем, подтягивал и нарезал фрукты для Мисоно, излучал всем своим видом заботу и любовь. Он также оживал рядом с хохолком, но и грозился раздеться. Правда, его очень быстро приводил в чувства Алисейн, как правило, точным ударом кулака или локтя по рёбрам Похоти.       Куро зевал и всем своим видом показывал, сколь ему скучно и всё надоело. Если моя мысль об остановке времени имела основания, то, на мой взгляд, кот застыл в состоянии усталости, когда уже не осталось ни физических, ни эмоциональных сил — когда хотелось упасть и не вставать. Во всяком случае, глядя на него, именно такие мысли возникали в голове.       В отличие от братьев и сестры, Куро не столь явно тянулся ко мне. Вернее, я даже не представляю, чтобы он взялся мне яблоки при всех нарезать и умилённо улыбался, поглядывая на меня. Это немного дико. Не говоря уже о том, что я даже не могу представить, как он улыбается — у него вечно постное лицо. Только бесы иногда в глазах пляшут, когда ему весело.       Однако Куро пусть и не поступал столь явно, как его родня, но всё же по-своему заботился — этого я отрицать не могу. Особо ярко в памяти засел эпизод, когда он рассуждал о других языках, объяснял мне то, что я не знала. В лесу помог понять, чего действительно я хочу. А когда я упала, донёс до лагеря, вправил вывих и перетянул ногу бинтами. Да даже завтраком накормил, когда я увлеклась Книгой.       И всё же, почему сервампы выглядели людьми, застрявшими во времени?       Увы, пока ответа нет.       Как говорится, всё имело свойство заканчиваться, к окончанию подошла и встреча. Чему, если честно, я была особо рада, очень уж устала.       И вот здесь, провожая, я увидела то, отчего мороз по спине пробежал.       Тени… Тени под ногами Махиру и Аяме словно тянулись друг к другу и переплетались звеньями тонкой цепочки. Между Лили и хохолком это уже была толстая цепь. От Джиджи и Эбера эти цепи устремлялись в сторону, и что-то мне подсказывало, дотягивались они до их хозяев. А вот тень Тэцу укрывалась тенью Хью.       Обдумать эту странность не получилось, Махиру задержался ненадолго, и я его раскрутила на рассказ о фестивале.       Если бы я только знала, что этот вопрос испортит моё настроение.       На мой простой интерес, как пришлась форма официанта, над которой трудился Махиру для одного трусливого вампира, выяснилось, что зеленоволосая зараза смылась из школы. Вернее, наш одноклассник Ватануки Сакуя якобы ещё неделю назад переехал в другой город. Самое поганое, Махиру даже вспомнить лицо некогда лучшего друга никак не мог. Его это очень огорчало, а телефон Ватануки на звонки не отвечал.       Проводив друга и его сервампа, я вцепилась в телефон и набрала номер дурного кровопийцы. Но на гудки никто не ответил. Ох, какое разгромное сообщение я хотела написать, но всё же не решилась и отправила простой вопрос: «Зачем?». Он и сам поймёт, о чём я спрашивала.       Зачем, уходя, стёр воспоминания о себе? Разорвал узы дружбы? Зачем всё это?