«Хельдель-хельдель-хельдель-ху! Хорошо у нас в аду! Хельдель-хельдель-хельдель-ху! Хорошо у нас в аду!»
Дальше Чайлд не смог допеть в своей голове задорную песенку, ибо его прервал его собственный же чих. Наверное в аду действительно хорошо, по крайней мере, не так холодно. Холодно? А где он сейчас? Чайлд огляделся, это явно не кабинка караоке, в которой он находился с компанией дорогих товарищей, по крайней мере, в той комнате точно не было снега. Взявшись за голову рыжик осторожно прошёл рукой по своим волосам, пытаясь вспомнить где он, как оказался здесь, какую такую важную мысль не закончил и куда пропали все остальные. И только после он задался действительно очень важным вопросом, куда пропала его шапка и шарф? Нет, серьёзно, куртка на нём, а всего остального не было. Оглядевшись и порывшись руками в, окружающем его, сугробах юноша нашёл лишь свой телефон. А сколько времени сейчас? Экран смартфона подсказывал что на улице всё ещё ночь, и услужливо подбросил какие-то уведомления о сообщениях. Чайлд бы не обратил на них внимания, если бы среди них он не встретил имя одного из младших братьев. Наверное написал перед сном что-то милое, как учила мама. Интересно, а как бы она отреагировала, узнай что её сын в таком отвратительном состоянии валяется на улице без возможности нормально соображать? Вот папа бы точно поругал, очень сильно. Отец рыжика в принципе недолюбливает алкоголь и противиться ему, хотя сам по себе являлся рыбаком. Нет, ну вы можете представить себе русского рыбака, не любящего выпить? Чайлд устало опрокинулся обратно в снег, не хотелось думать, совсем. Он даже не мог объяснить что он сейчас чувствует, вроде и удушающе жарко, что особенно сильно ощущается в районе сердца и черепа, но одновременно и холодно снаружи, чего-то до боли в груди хотелось, а чего, не понятно. Забавно получается, недавно ведь вспоминал чёртиков из старого мультфильма «Поди туда, не знаю куда». Может поэтому он и пошёл, не зная куда? Вот и пришёл, не зная куда... Внезапно Чайлд понял чего не хватает, точнее даже не понял, просто вспомнил как в детстве он с отцом ходил на рыбалку. На рыбалке всегда было холодно, как сильно матушка не закатывала бы голубоглазое чудо, тот всегда возвращался и жаловался на посиневшие пальцы и ослабшие ноги. Возможно это было связано с тем, что отец вёл его на рыбалку в семь утра, а возвращались они к двенадцати или одиннадцати ночи. И объязательно рыбачили они где нибудь очень далеко, Тарталья и вспомнить не сможет сколько замёрзших рек он посетил в детстве. Это было какой-то сказкой для него маленького, и если покапаться в памяти, то рыжик мог вспомнить как отец осторожно, сняв заранее шапку, ложился на лёд, ухом в низ. А его доверчивый сынок делал всё тоже самое, более резко и неумело, но это не мешало слышать как с ним разговаривает лёд. Смешно, правда? Хаотичный и глубокий треск казался каким-то особенным, папа ребёнка говорил что это так с ними говорит матушка зима, но мы не понимаем её, потому что у неё свой язык. Совсем как у китов, порой Чайлд даже восхищённо вскрикивал и, тормоша папу за одежду, причетал что слышал как с ним говорит маленький китёнок. Почему именно маленький и почему именно китёнок? Да потому что здесь тебе не море, а маленькая речка, и взрослый, большой кит, не поместился бы. На это его отец лишь добродушно смеялся и говорил что наверное так оно и есть. Ещё Тарталья помнил как его отец, пока они бурили лёд или ожидали клёв, всегда рассказал интересные истории. Забавным было что главного героя приключений звали Аякс, вот это совпадение, правда? В этих историях Аякс видел себя и своё будущее, поэтому он всегда слушал внимательно, не упуская ни малейшей детали и представляя себя на месте главного героя. Ему было приятно иметь столь чудесное, по словам матери, имя. Хотелось соответствовать ему, оправдать все ожидания его любимых папы и мамы что... Ох, вот оно, не хватает машины времени, чтобы повернуть время вспять и исправить себя самого. Такого, что подходил только для бессмысленных и глупых драк. Больше он ни на что не способен. Тяжело вздохнув Чайлд уставился на ночное небо, было бы здорово, если бы какое нибудь созвездие неожиданно ожило и подсказало правильную дорогу, как в историях, рассказываемые его отцом и... Чжун Ли. Вот и ещё один кол в голову парня. Теперь уже в мыслях были янтарные глаза, так осторожно подчеркнутые подводкой, придавая их взору уверенности и строгости. Был бы этот человек кем-то другим, то Тарталья бы не стал восхищаться этим стойким нравом. Но вот...почему он не мог родиться на несколько годиков раньше? Или, может быть, наоборот, Ли родился бы позже... Ещё как на зло те придурки с этими идиотскими непристойностями, что если Чжун Ли подумал что Чайлд действительно занимается чем-то подобным? Как на зло ещё не с кем было поговорить об этом. Сеньору нельзя тревожить понапрасну, Скарамучча...а ему в принципе всегда было плевать, он не умеет поддерживать. Даже когда рыжий рассказал ему о тех письмах, единственное что выдал Скарамучча: это проклятья в сторону тех ребят и готовность прикончить их в ту же секунду. А чего ожидал Аякс? Сеньора ни раз говорила ему что в фатуи работают исключительно люди с проблемами в общении, или в эмоциональной сфере, то есть, у всех был то ли сломан, то ли выключен навык распределения доброжелательных жестов, даже банального сочувствия. Хотя, этих двоих нельзя назвать сухими куклами, возможно они просто не знают как правильно проявлять сострадание и поддержку, да им самим хоть какая нибудь опора нужна. Не только Тарталья страдает, как же эгоистично выглядит его желание обратить их внимание на себя. Словно ребёнок, ей богу...И что...это всё? Все кому Тарталья мог бы пожаловаться закончились? Нет, конечно можно попытать удачу и рассказать об этом матери, но как? «Хэй, мам, я полюбил мужчину старше меня на несколько лет и имеющего три ребёнка, к слову, они мои ровесники и мы вместе учимся в одной школе! С ним я чувствую себя счастливым!Я уже говорил что он мужчина и что он мой учитель истории?»... Он даже не знает что именно первым заставит упасть её в обморок. Девиант... А как сам Чжун Ли относится к однополой любви? Старшее поколение ведь относится к этому не слишком то и радушно, вон, училка по обществознанию и вовсе не стесняется, бросается угрозами и оскорблениями. А если он гомофоб? Этого же не может быть, да? Он же не прекратит общение с ним из-за тех идиотов и рисунков? Он ведь не возненавидет его, правда ведь? Он ведь не такой, Чайлд хорошо его знает, поэтому ведь и полюбил, слишком глубоко капнул и слишком много дозволил себе. Конечно же Чжун Ли не поступит так, он ведь поймёт что это просто издёвки шутников и не посчитает его омерзительным, ведь так? Неожиданно память подбросила один фрагмент из недавних событий, то с каким гневом учитель разорвал те листки и тяжелая ладонь на плече парня, недосказанные слова и непонятные, невиданные ранее эмоции на лице.И что же делать? . . . Можно же простить себе глупости, если они спровоцированы опухшим, от градуса алкоголя и навязчивых мыслей, мозгом?
В любом случае, Тарталья всё равно не вспомнит об этом, да и сейчас он не совсем понимал что делает. Найдя в сохранённых контактах нужный номер, парень преподнёс телефон к уху, не замечая морозного холода от замёрзшего гаджета. Гудки звучали достаточно долго, протяжно, и каждый из них Чайлд считал, смотря на чёрные, без преувеличения, верхушки деревьев. Вокруг была кромешная тьма, и братец месяц вовсе не спешил выглядывать из под густых туч на небе, может просто не было желания освещать дорогу одному лишь человеку? Тарталья так и не понял где находился, но здесь не было даже фонарей. Единственным источником света был телефон, ждущий ответа от линии по ту сторону. — Слушаю вас, — послышался голос из телефона, от которого рыжик в мгновение ока застыл. А что собственно он хотел сказать и для чего звонил этому человеку? Что-то же было такое в его голове, что подтолкнуло на этот звонок. — Алло, вы что-то хотели? Вас не слышно, — снова подал голос человек по ту сторону трубки, видимо предположив что его, или телефон звонящего, по каким-то невиданным причинам, приглушает слова говорящего. Тарталья тяжело вздохнул, выпуская пар из губ. Что же он должен говорить? Чайлд честно пытался издать хоть какой-то звук, но жгущий ком в горле не давал этого сделать, отдаваясь болью в глотке. На самом деле Чайлд не хотел ничего говорить, хотелось просто продолжать слушать, пусть и по одному предложению, но всё же любимый голос. — Что ж, тогда я кладу трубку... — Стойте, прошу... — парень сам удивился своему голосу, что это с ним? Он ли только что издал этот хриплый, тихий и до ужаса жалкий звук? Нет, его голос обычно прекрасно имитировал непринуждённость и здоровую громкость. Неужели несколько бутылок алкоголя так легко смогли подломать этот прекрасный муляж? — Чайлд? Что-то случилось? — до ушей Тартальи дошёл звук закрывающей книги, тот толстый и смачный хлопок. Видимо рыжик отдёрнул человека от дел. — Простите Чжун Ли... Да, простите, это Чайлд... Простите что тревожу так поздно... — почему-то подтвердил парень что это он и есть, язык заплетался, слова выходили из него тяжело, но... Боже, он узнал его, узнал по голосу. Тарталья невольно улыбнулся, от чего-то этот факт радостно щепал его сердце. — Почему ты извиняешься? Чайлд, ты в порядке? Что с твоим голосом? — Я...— парень хотел было что-то сказать, но его мысли кажется были быстрее его самого, огромное количество предложений и информации сейчас пробегались в его голове, словно маленькие тараканы, которые, по видимому, и заправляли сейчас головой Тартальи. Он просто не успевал понять что именно хочет сказать, не успевал ухватиться хоть за что-то. — Чайлд, пожалуйста, не молчи. Что случилось? Если нужно, я могу— — Не бросайте трубку... — Что? — Пожалуйста, просто не бросайте трубку... — повторил рыжик тяжело вздохнув, холод нещадно давил на грудь, проходясь своими костлявыми руками по рёбрам, заставляя уставшее тело дрожать. Говорить было тяжелее с каждой секундой. — Я просто...простите, я просто очень хочу слышать вас... Мне чертовски не хватает вашего голоса... Вас... Не бросайте трубку... Расскажите что нибудь, как день прошёл, как дети, как самочувствие и успели ли вы сегодня выспаться... Из-за меня нет... Простите, я просто... — с каждым словом голос Тартальи становился всё тише, будто из него выкачивают воздух, дыхание стало рваным и уже слышались непонятные всхлипы. Руки предательски задрожали, чудом удерживая телефон в замёрзших пальцах. Не понятно что случилось с ними, может они так от холода ослабли, а может волнение парня столь сильно гнало сердце, заставляя кровь течь по венам с бешеной скоростью, хотя, второе бы ещё и объяснил пожирающий изнутри жар. — Я не бросаю трубку, я тут. Чайлд, прошу и тебя отвечать на мои вопросы, хорошо? — рыжик уловил топот человека по ту сторону и другие посторонние голоса, они звучали довольно молодо, так что можно было предположить что они принадлежали детям Чжун Ли. — Где ты сейчас? — Я не знаю... — Пожалуйста, осмотрись, может есть что-то поблизости. — Здесь... — через силу, еле как приняв сидячее положение, начал было парень, но понял что толком то и не может ничего разглядеть вокруг, кругом на него давила лишь тьма. И чем больше Тарталья пытался разглядеть её, тем больше он чувствовал как кости зимы царапали ему лёгкие, душили и кололи глаза своими когтями. — Темно... Я ничего не вижу... Пожалуйста не молчите... Мне страшно... — промямлил парень вытерая продрогшей рукой горячие слёзы, непривычное тепло кололо сильнее, чем, захватившее всё тело, холод. Что-то внутри него кричало что нужно бежать, что срочно нужно вставать на ноги и готовиться к атаке, пока что-то извне не навредило ему, не разорвало живот и не выпотрошило внутренние органы. Что-то внутри ошибочно путало это место с местом из воспоминаний, которые, как на зло, беспорядочно бросали какие-то обрывки команд, будто восполенный мозг видел перед глазами свою смерть и пытался снова обхитрить старушку. — Чайлд, послушай, ты сейчас можешь отправить мне свою геолокацию? У тебя же ловит сеть и интернет? — Я не знаю... — парень тяжело вздохнул и, отодвинув телефон от уха, посмотрел на экран телефона, только с пятой попытки ему удалось включить громкую связь. Ему всё ещё хотелось слышать голос Чжун Ли, с ним не было так страшно, с ним он позволял заткнуть свой внутренний голос тревоги. — Попробуй попытаться, я приеду за тобой и отвезу до— — Не надо, прошу, — сжав телефон сильнее попросил юноша, эти слова дались ему на удивление легко, громко, кажется эти слова прошлись эхом по этому месту, скорее из-за ново накопившегося страха. — Мама... Папа...они не должны... Как я явлюсь к ним в таком...виде... Я не могу... Что подумает Тоня... Антон... Тевкр... Как я... Я не могу, мне нельзя... Они не должны видеть меня... Не таким... — Чайлд, пожалуйста, послушай меня. Всё хорошо, я не буду отвозить тебя домой. Просто пришли мне свою геолокацию и я приеду к тебе. — Я не— — Пожалуйста, Чайлд. — Хорошо... — на словах то оно легче, чем на деле, у Чайлда получилось далеко не с десятой попытки, и то, через час. Всё это время Чжун Ли пытался успокоить юношу и говорил с ним, спрашивал о его состоянии и умело останавливался, когда чувствовал что тема не приятна для рыжика, а таких тем много. Чайлд успел помузолить много тем, даже не свои собственные. Выложил всё как и на духу, от несчастной жизни Сеньоры, и до запертого в клетке Скарамучче. Тарталья даже не смыслил зачем это говорил, он словно ребёнок молил о помощи и совета, которого не мог выпросить у перечисленных выше и других родных. Он даже успел раз тридцать спросить, правда ли что Чжун Ли его ненавидит. Мужчина конечно отвечал ему отказом и пытался убедить младшего что тот питает к нему даже симпатию, но упрямая рыжая голова от чего-то отрицала слова старшего, говоря что такого точно не может быть. Отправив свою геолокацию учителю, после того как по ошибке отправил его ещё каким-то другим номерам, парень упал боком обратно в сугроб, не отключая звонка и слушая голос любимого человека. Так было спокойнее. Глаза невольно закрылись и сердце более не стучало так громко и быстро, как прежде. Хотелось спать. — Я очень рад что полюбил именно вас... — Чайлд? . . . — Чайлд!