POSTMAN

Видение мира у каждого разное, но именно способность видеть — является общей чертой всех. Нарцисса никогда не была глупой или недальновидной, это было её особенностью, в отличие от всех остальных жён Пожирателей Смерти. Сидеть в гостиной и просто смотреть на написанную ею картину стало утомительным после разговора с Драко. Её сын прекратил слушать здравый смысл и рассудок, что очень печалило и заставляло беспокоиться женщину. — Почему я не удивлён, снова застав тебя здесь? Нарцисса обернулась на голос. Муж вошёл слишком тихо, хотя скорее, она просто задумалась и не услышала его величественный шаг. — У тебя какой-то фетиш на подглядывание? Никогда не замечала за тобой этого, хотя прожили полжизни вместе, — раздражённо парировала миссис Малфой, поворачиваясь к мужу лицом. — Твоя стройная спина заставит покойника восстать из мёртвых и подглядывать в щель двери, Цисси. Женщина закатила глаза и поднялась с места, последний раз взглянув на холст. Она вздрогнула, когда властные руки мужа обвились вокруг её талии и притянули к себе, дав почувствовать его крепкую грудь хрупкими лопатками. Люциус был выше её на полторы головы, разница была довольно значительной для неё, но видимо у него никогда не было смущения по этому поводу. — Я вроде как объявила тебе бойкот. Не мог бы ты держать свои руки при себе? — тон был холодным, выводящим из себя. Люциус рыкнул и резко развернул её к себе лицом. Это было похоже на сладостные, но не менее опасные игры с собственной женой. Видел Мерлин, он ни разу не пожалел, что церемония бракосочетания состоялась. Она — женщина загадка. С такой хочется беседовать, с такой хочется ощущать себя живым. За холодной неприступностью для всех был скрыт нежный цветок орхидеи, который расцветал так красиво и очаровательно, но только для него. — А ты как всегда прекрасна в своём гневе, милая. Но я к тебе по другому вопросу, — он тут же убрал руки с её талии и отошёл на шаг, чтобы женщина могла спокойно вздохнуть. — Если дело не в Драко, можешь уходить, — глаза метнули молнии в сторону мужа, но тот неожиданно огорошил её настолько, что хотелось засмеяться также безумно, как и Белла. — Я из-за мисс Грейнджер, красотка, — он хитро ухмыльнулся и уселся в роскошное кресло, обшитое синим бархатом. Нарцисса изящно выгнула бровь, а потом рассмеялась. Люциус все ещё жёстко относился к юной мисс и вряд ли его хоть что-то заставило бы просто заговорить с ней о Грейнджер. Это до ужаса смешно. Её мужчина не был тем, кто мог просто разговаривать о чём-то без дела. В их роду исконно было правило говорить только по существу, без лишнего пустословия. Хоть это и противоречило статусу аристократов, особенно когда проходили какие-то балы и приходилось разговаривать со всеми, лишь бы не показаться неучтивым. Но именно это её и коробило. Люциус любил только себя и свою гордость. Кроме собственного благополучия, он не видел будущего, не видел какой-то дымки сладостной счастливой жизни. Его в любом случае не волновала жизнь Гермионы Грейнджер. Было что-то ещё, какая-то непонятная для неё выгода. — Сомневаюсь, что из-за неё, Люциус. — Именно из-за неё. Ты была в курсе, что Драко в переписке с Орденом Феникса, и сейчас через него будет осуществляться передачка продовольствия для их импровизированного кружка по выживанию в экстремальных условиях? — сначала его голос был серьёзным, но потом в нем появились насмешливые нотки. — Для меня это такая же неожиданность как и для тебя, Люциус. Если ты пришёл, чтобы что-то узнать у меня, то спешу тебя разочаровать — я ничего не знаю. Мой сын уже взрослый и я не хочу ходить за ним, как курица-наседка до конца дней своих. Но видимо, ты никак не уйдёшь от этой роли, — в голосе женщины, таком мелодичном и напевном, были слышны чётко уловимые нотки сарказма. Мужчина ухмыльнулся и сделал на неё два шага вперёд, заставляя Нарциссу бёдрами удариться об край стола. Расставив руки по обе стороны от неё, Люциус внимательно всматривался в лицо жены. — Обжигаешь меня своим льдом, Цисси. Прямо дикая кошка, что случилось? — эту фразу он буквально промурлыкал ей в шею, носом уткнувшись в место, рядом с мочкой. — Меня раздражает твоя самоуверенность, Люциус. Я не собираюсь участвовать в твоих жалких попытках отвернуть нашего сына от столь чудесной и удивительной личности, как Гермиона Грейнджер. Общение с этой девушкой, в свое время, принесло мне удовольствие. Малфой оторвался от её шеи и заглянул в тёмные глаза. Люциусу сносило крышу от этой женщины. Он хотел, он обладал. Но в тоже время, Нарцисса давала отпор, кусалась, как самая настоящая королевская кобра. — Поверь, я не за этим. С каких пор ты стала такой нервной? — С тех самых, когда ты силком приволок Гермиону к нам, хотя знал, что она потеряла память, — осуждение так и сочилось в родном голосе. — Это была просьба Драко, после того, как он встретил её в том переулке, — Люциус наклонил голову вбок, продолжая наблюдать за женой. Нарцисса же молчала, внимательно всматриваясь в красивое лицо. Он был идеален во всем ещё со времен Хогвартса. Иногда она жалела, что увидела его тогда. Такого статного, гордого, красивого. Люциус всегда поддерживал её в начинаниях, но один раз он разочаровал её на всю жизнь. День, когда их сын был отмечен меткой Лорд, стал самым ужасным днем в её жизни. А потом, когда его назначили офицером, казалось, жизнь женщины разрушена. Но тогда появилась Гермиона Грейнджер. Девушка заставила сердце её сына дрогнуть и биться чаще. Увидев всю его решимость, Нарцисса мысленно воздала хвалу Мерлину. Гриффиндорка была его спасением. Драко говорил о ней улыбаясь, даже когда злился. В глазах играло тепло, по которому она поняла — её мальчик влюбился. И тогда она пошла к Ордену. Просила за Драко и мужа, стала двойным агентом, как и вся её семья. Убедила Люциуса в том, что это нужно. Но счастье было недолгим. Тот роковой день, с поимкой золотой троицы егерями, сыграл с нервами злую шутку. И вот девушка лежит на полу и кричит под Беллой. Гермиона была слаба и несчастна. Увидев ужас в глазах сына, она не думала. Предала Лорда, обыграла все так, чтобы Драко помог им уйти. Помог спастись. И потом все по новой. Игра в агента день ото дня. Бессонные ночи, тяжёлые всхлипы, которые вырывались из груди. И вот снова дерьмо. Потеря памяти. Это было в тот день, когда Драко на руках выносил её из Мэнора, буквально передавая в руки Джиневры Уизли. Он был бледен, словно снег, а руки дрожали с такой силой, что казалось, стакан с водой упал бы и разбился вдребезги. Она буквально удерживала сына, обхватив его колени ногами, чтобы он не смел идти за ней. История великой любви была закончена. И вот блокада. Судьба снова сводит их вместе. И когда он приходит после вечернего патрулирования и буквально разносит половину особняка, Нарцисса понимает все. Он не хотел, чтобы она была здесь. Женщина снова вернула свое внимание к глазам Люциуса. — Я помню тот день. Но ты согласился. Зачем? — Я жесток, но не по отношению к тебе. Грязнокровка имеет право жить, если ты этого хочешь, — он произнес это с присущим ему презрением, но миссис Малфой увидела этот взгляд. Ему тоже небезразлична судьба его сына и гриффиндорки. — И я благодарна тебе за это. Но мне все равно больно осознавать, что Драко страдает. — Ты должна быть сильной, милая. Ты же знаешь, как я тебя... — А я тебя нет. Слова вырвались чётко и холодно, будто она репетировала их постоянно. Днем и ночью. В любую погоду. Люциус смотрит на неё и не понимает её слов. Отходит назад, его губа подрагивает. — За что?... — она еле слышит его шёпот, но осознает все слова. — Давно надо было тебе это сказать. С того самого дня, когда Драко принял метку, моя любовь к тебе просто исчезла, — в горле стоит ком, но Нарцисса понимает, что делает все правильно. Мужчина смотрит и осознание наполняет его глаза. Не любит... Габион в его голове просто опустошается, все камни выброшены за пределы. Она не любит, но он продолжает. — Я все ещё люблю, — сказал Люциус, уверенно подходя к ней и протягивая руки к её плечам, но она делает шаг в сторону, чтобы снова не наткнуться на сзади стоящий стол. — Верю. Нарцисса в последний раз взглянула на мужа и пошла к выходу, звонко стуча каблучками. Ступенька сменялась ступенькой и она забежала в комнату, громко закрывая дверь. Тяжёлое дыхание вырвалось из горла, будто она бежала. Бежала от него, от этой жизни. Ей нужны перемены, независимость. И Люциус должен это понять. Два хлопка и уже перед ней появилась Челси. — Зови сюда цирюльника, Челси. *** Тиффани подала кружку Рону и уселась рядом, постучав ноготками по столу. Собрание сегодня отменилось, но Гарри с Римусом и Дорой должны были прийти к ним. — Чего такая хмурая? — Рон был в приподнятом настроении с самого утра. Молли испекла чудесную шарлотку с малиной, от которой он был просто в восторге. Ну и конечно же Тиффани была рядом. — Ник с самого утра выносит мне мозг, — раздражённо выпалила девушка, через голову снимая вязаный свитер, оставаясь в одной темной футболке с надписью "money makes happy". — Твой брат волнуется о тебе и это нормально. Ты не можешь просто кидаться в каждую операцию, не посоветовавшись с близкими. В конце концов, ты у него одна, — Рон притянул девушку к себе, а та сразу же уткнулась к нему в шею. — Когда ты мылся в последний раз? — усмехнулась Тиффани Грейс, отпихивая парня в сторону. Уизли закатил глаза и кинул в неё подушку-сердце. — О, просто заткнись. Девушка захихикала и отбросила свои длинные русые волосы назад. Удивительно, но они подходили друг другу настолько, что иногда казалось, что знают все о каждом. Тиффани появилась в Ордене, когда у них состоялся побег из Мэнора. Волшебница вместе со своим братом Николасом добровольно решили помогать Гарри Поттеру. Брат и сестра были американцами и жили в латинском районе, но по семейным обстоятельствам переехали в Англию к своей бабушке. Чувство справедливости сыграло свое — они не хотели лишать пожилую женщину дома. — Я вообще-то тоже хочу отправить им еду, Рон. Там Джинни и Гермиона, я переживаю. Уизли лишь улыбнулся. Его радовало, что девушка была такой открытой, по отношению к его сестре и лучшей подруге. Он сам хотел помочь, но понимал, что сейчас нужен Гарри. Зато Тиффани вместе с Николасом рвались в блокаду. — Я переживаю не меньше, Тиффани. Но сейчас ты нужна мне здесь. Я и так переживаю за тебя каждый день, хочешь добавить мне дополнительную головную боль? — он улыбнулся и протянул ей руку. Девушка ухмыльнулась и прыгнула на него сверху, заставив Рона тут же застонать, ведь её острая коленка с силой ударилась о его тазобедренную кость. В камине послышался шорох и зелёный луч осветил комнату. Гарри с Дорой и Римусом уже прибыли. — Милуетесь, голубки? — голос Поттера раздался с насмешкой и Тиффани раздражённо закатила глаза, слезая со своего парня. — Мерлин, ты хоть раз можешь не врываться? Я вообще-то пытаюсь развести его на секс, — Грейс подмигнула парню и Рон чуть-чуть покраснел, аккуратно убирая девушку с колен. — У тебя лучше получается сломать мне все кости своими коленками, милая, — он улыбнулся, за что получил ощутимый толчок в плечо. Дора обнялась с девушкой и кивнула Рону, в то время как мужчины обменялись рукопожатиями. Неожиданно камин снова вспыхнул и из него вышел Ник. Завидев брата, Тиффани обречённо закричала в подушку, под смешки всех остальных. Николас пожал всем руки и уселся рядом с сестрой, к величайшему неудовольствию последней. — Каждый раз, когда ты приходишь, мне приходится подавлять рвотный рефлекс, — тяжело вздохнула девушка и замычала в шею Рона. — Я тоже рад тебя видеть, Тиффани. Далее началось обсуждение. Кто, когда и зачем. Гарри был требовательным командиром и всегда желал наилучшего результата от членов Ордена. Сейчас главной задачей всех было спасение девушек из Лондона. Малфой не стал бы разбрасываться словами, это сделалось его главным правилом ещё в конце 1997 года. Раз он сказал, что назревают реальные проблемы, то надо было в срочном порядке их решать. Если регулярные войска найдут убежище, то у девушек не будет шанса на спасение. Их будут пытать и выбивать информацию любыми способами. На это явно поставят Беллатрису Лестрейндж, как искусного мастера по пыткам. — Мы не можем надеяться на Малфоя все время. Он наш информатор, если его рассекретят, можно считать, что все мы трупы, — сказал Рон, задумчиво водя рукой по своим рыжим волосам. — Предлагаешь найти добровольцев для передачек? — тут же подхватила его мысль Тиффани. Это была интересная идея, если бы суть не являлась безумной. Заявиться в Лондон под прикрытием было небезопасно — тем более не факт, что это не обратит внимание Пожирателей на ВБПО. Опасность состояла ещё в том, чтобы найти возможность попасть внутрь. Малфой мог бы помочь с этим, но просить его о таком было бы слишком даже для Ордена. Римус с Дорой предлагали ещё идеи, но все оказались провальными. С каждым часом, Гарри все больше мрачнел и мрачнел. Его крайне расстраивал тот факт, что все возможные пути отступления накрывались медным тазом. Ему не хотелось никем рисковать, но наверное придётся принять нелёгкое решение. — Нужно отправить людей. Добровольцев. Девочки нуждаются в поддержке, особенно сейчас. Если мы не сможем осуществить для них хотя бы подобие безопасности, грош нам цена, — сказал Поттер и невольно коснулся пальцами до шрама на лбу. — Кто согласится добровольно туда пойти? Лично я не смогу, — сказала Дора, намекая на своего сына. И Поттер прекрасно это понимал. Вряд ли найдутся люди, способные перебороть свой страх и войти в место, где все кишит Пожирателями. Неожиданно для всех, одна рука взметнулась в воздух. Тиффани была тверда в своём решении. — Тиффани, нет... — начал Рон, ошарашенно смотря на свою девушку. — Там твоя сестра, Рон. И подруга. Они стоят большего, лишь потому что переживают это испытание. Мы должны дать им надежду на нормальную жизнь и если я смогу это сделать, значит, не зря состою в Ордене, — её голос дрожал, но глаза источали уверенность и силу. И Уизли не нашёл, что ей ответить. Он все прекрасно понимал и, наверное, не мог заставить её делать то, чего хочет он. — Меня спросить не хочешь? — голос Ника был злым и обиженным. Сестра и так была не очень открыта с ним последние годы, но не сообщить об этом решении было сродни предательству. — Ты все сам понимаешь, Ник. Я не буду ничего тебе отвечать. — Мы двойняшки, Тиффани. Даже если тебе не хочется учитывать моё мнение, учти родство. Мне не плевать на тебя и твою жизнь. Ник нервно закусил губу. Он знал всех этих девушек. Грейнджер была его другом. И только ради неё он мог рвануть туда, но сестра всегда была ближе, чем кто-либо ещё. — Чжоу выступала добровольцем, Ник. Она может отправиться со мной, — воскликнула Тиффани, но получила предупреждающий взгляд брата. — Вас что, всех троих отправлять? — Римус застонал и уронил голову на стол. Тиффани поняла, что их кандидатуры одобрили и радостно подскочила на ноги, хлопая в ладоши и радуясь как ребёнок. Ей очень хотелось, чтобы её назначили на ответственную миссию и раз рядом будет брат, то волноваться не стоит вовсе! Рон все ещё внимательно смотрел на девушку, пока в голове происходили мыслительные процессы. Он не мог повлиять на решения Тиффани, девушка была вольной птицей в небе. А, как известно, птицы любят свободу, любят воздух и небо, любят высоту и полет. И даже если бы он запретил, кричал и ругался, она бы все равно пошла. Тиффани Грейс. Девушка, любящая приключения больше жизни. Ему хотелось укрыть её от всего мира, но тогда бы он создал золотую клетку. Это не место для вольных птиц. — Ты знаешь моё мнение, Тиффани. И я не буду повторяться. Просто знай, что ты должна вернуться обратно. Слова дались нелегко. Рон будто выдавил их из себя, оставляя разум холодным, а эмоции нечитаемыми. На душе было все по-другому. Почувствовав атмосферу в доме, все начали прощаться и исчезать в зелёном пламени камина, оставляя Тиффани и Рона наедине. Она смотрела на него своими голубыми глазами и читала его переживания, словно открытую книгу. — Вы видимо решили все поиздеваться надо мной. Сначала Джинни с Гермионой, теперь ты. Это шутка такая? — Я иду помогать им, Рон. Ты должен это понять, — твёрдо сказала Тиффани. — Я это прекрасно понимаю, не надо считать меня идиотом! Меня убивает осознание, что все мои близкие люди обречены на страдания, в то время как я просто шатаюсь с Гарри, — начал Рон, повышая голос. Грейс тут же села рядом с ним, обхватив веснушчатое лицо руками. Ладони были холодными и невольно по спине Уизли "пробежал" табун мурашек. — Ты не шатаешься, Рон! Вы с Гарри делаете больше, чем кто-либо! Ты сильный, умный и самый невероятный человек, которого я встречала! И уже за это, тобой можно дорожить, — прошептала девушка и прикоснулась к его губам. Это был робкий, нежный и чувственный поцелуй. Который дарил уверенность, что когда-нибудь все снова наладится. — Тогда не смей уходить, Грейс. Тиффани очертила большим пальцем линию скулы и грустно улыбнулась. — Я не могу. *** Луна уложила её на кушетку, а Блейз снова аппарировал в комнату, но уже в его руках был маленький ящик с различными колбами. — Только не говори мне, что ты украл воспоминания Драко из его комнаты, — Лавгуд выглядела крайне недовольной, но Гермиону это не волновало. Единственное, от чего внизу живота завязывался узел, это ожидание правды. Ей хотелось вновь узнать то, что она забыла, что было важным не только для неё, но и Малфоя. — Попытаться сделать все самим — наихудший вариант развития событий. От напряжения у неё могут просто расплавиться мозги и это никому не доставит радость, — ухмыльнулся Забини, вытаскивая колбочки из ящика. Те опасно загремели. Грейнджер не могла оторвать взгляд от этого волшебного голубого свечения, которое притягивало взгляд, словно магнитом. Блейз наклонился над девушкой и сотворил диагностику. Красные кольца начали кружить над головой, но вот неизвестные цифры и буквы заставили Гермиону смутиться. — Что это за буквы? — Итальянский. Я привык все делать на родном языке, — пояснил Забини и спустя две минуты закончил диагностику мозга. Луна подошла сзади и вытащила первые две колбы, с маркировками дат, но и их она не могла вспомнить, будто ей вырезали кусок памяти вместе с мозгом. — Я могу звать Франческу? — Давай. Скажи, чтобы принесла фолиант про память. Я пока займусь воспоминаниями, — сказал Блейз и достал палочку из внутреннего кармана мантии. Полумна тут же удалилась, видимо, отправившись на поиски какой-то Франчески. Имя итальянское, так что скорее всего, это была мама Блейза. — Это будет больно? — с опаской спросила Гермиона, немного поерзав на кушетке. Вся ситуация выбивала из колеи, заставляя её нервничать как никогда раньше. — Не думаю, твой мозг готов к этому. Грейнджер, можно у тебя спросить кое-что? Гермиона недоуменно нахмурила брови. Любые вопросы повергли бы ее в ступор, тем более от Забини. Но по какой-то причине она кивает, внимательно всматриваясь в карие глаза. — Как думаешь, почему Малфой не хотел сразу возвращать тебе воспоминания? — Ты задаёшь вопрос не тому человеку, Блейз. Мне бы и самой хотелось это знать. Парень усмехнулся и продолжил просматривать колбы. В его глазах была какая-то толика грусти, капля сожаления. О чем он сожалел? Знал, что Малфой будет в ярости? Ожидал, что после того, как воспоминания вернутся, что-то изменится? — Удивительно, как люди быстро привязываются друг к другу. Когда я услышал от него, что вы теперь вместе, даже не поверил Драко. Но в тот момент он был счастлив. — Мы были вместе? Встречались? — голос прозвучал слишком удивлённо, а брови взметнулись высоко. Блейз улыбнулся и вскрыл колбу. Почему-то она услышала тонкий аромат пионов, хотя это было просто воспоминание. — Да, Грейнджер. И вы были счастливы. Пока парень разбирался с воспоминаниями, Гермиона молча лежала, смотря на белый потолок. Все это казалось наваждением, сном. Будто она водила рукой по водной глади, пытаясь разглядеть камни на дне. Что-то было между ними с Малфоем. Типичный школьный задира, который не раз дразнил её. "И вы были счастливы". Это параллельная вселенная, не иначе. Разве они могли быть счастливы вдвоём? — Смотри, я введу тебя в состояние искусственной комы на неделю. За все это время ты сможешь рассмотреть все воспоминания. Мы будем питать твоё тело, не беспокойся. Думаю, Уизлетта поймёт все, когда Луна ей расскажет. Гермиона кивнула и приготовилась к сеансу. Блейз только поднёс палочку к голове, как она охрипшим голосом спросила: — Почему... Почему Малфой? Забини грустно улыбнулся и ответил: — Если человек создан для тебя и предназначен тебе судьбой, сколько бы препятствий ни было, вы снова будете вместе. Гермиона медленно закрыла глаза. Короткий вздох наполняет легкие, а пальцы нервно теребят край кофты. Она хочет знать все. Потому что это правильно.