POSTMAN

— Ты должен держать палочку более уверенно, Рон. Мы не сможем нормально сражаться, если все время надо будет прикрывать твой тыл, — голос Гермионы звучал строго и Уизли невольно поежился, опуская палочку и отходя в сторону. — Я слишком устал, Гермиона. Может, передохнем? Грейнджер скептически посмотрела на него и пошла в сторону гостиной. Дом на Гриммо стал для них штабом, их вторым домом. Второй этаж не был наполнен огромным количеством комнат, только гостиной и ванной. Тренировки на чердаке были очень неудобными, девушка не раз билась головой об крышу и ещё постоянно натыкалась на клетку Кикимера. Тренировки они могли позволить только там, ведь если бы начали тренироваться где-то ещё, то разгромили бы половину дома. — О, привет, сладкая парочка! Как тренировки в тёмном чулане? — Фред и Джордж буквально подхватили её под локти и потащили в сторону диванов. — Перестаньте! Мы вообще-то с Роном тренировались! — Ага, знаем мы ваши тренировки! — Джордж поиграл бровями и кинул гриффиндорку на диван. Грейнджер лишь закатила глаза и спокойно достала Историю Хогвартса, преспокойно начав читать. Рядом уселся Симус, закинув свои ноги на журнальный столик и жадно поедая курицу. Скоро должен прийти Гарри с переговоров и начать совет с остальными. — Как думаешь, они все-таки реально решили помогать? — прочавкал Финниган. — Не думаю, что им есть смысл подставляться, — хмуро ответила Гермиона и снова уткнулась в книгу. Парень внимательно посмотрел на нее, но потом снова заговорил: — Ты имеешь в виду?... Гермиона громко захлопнула книгу и повернулась к Симусу. Если бы она была в библиотеке Хогвартса, мадам Пинс наверное хватил удар, если бы она увидела, как лучшая ученица так непочтительно относится к книгам. Но Грейнджер раздражало все вокруг. Гарри, за то, что ушёл не попрощавшись, Рон, за то, что не хочет тренироваться должным образом, Фред и Джордж за их неуместные шуточки и Симус, за то, что ест, запрокинув ноги на стол. — Я имею ввиду то, Симус, что если они предадут нас, мы ликвидируем угрозу. Теперь я могу почитать? Парень что-то буркнул про себя и ушёл с дивана, наконец-то оставив её в гордом одиночестве. Её нервам пришёл конец — на днях они разговаривали с Гарри. Ситуация крайне тяжёлая, но что ещё хуже, так это то, что нужно отправиться на поиски крестражей. Её мысли были далеки от этого, хотелось простого уединения и покоя. Начало войны выбило ее из нормального душевного равновесия, заставляя беспокойно спать по ночам. Гермиона смирилась со всем, что делает Гарри, но некоторые сумасбродные идеи смущали. Как, например, эта. Которая осуществляется прямо сейчас. Неделю назад на связь с Гарри вышла семья Малфоев и предложила свои услуги. Рон и Гермиона были категорически против, понимая, что возможно, это какая-то ловушка Пожирателей Смерти. Уже ни для кого не было секретом, что Драко Малфой вступил в ряды ПСов, а Люциус в приближенных рядах Волан-де-Морта. Гермиона много думала над этой ситуацией и не видела альтернативных решений. Угроза могла прийти извне и без помощи Малфоев, но сам факт того, что Орден балансирует на лезвии ножа. Подготовка была не на лучшем уровне, а коллективные отношения плескались где-то на дне. Как таковых тёплых взаимоотношений не было, каждый был сам за себя. Депрессия коллектива — вина самого коллектива. Каждый из них жил своей жизнью, выбирал себе партнёров для общения, сбивался в "стаи". В то же время Гермиона чувствовала себя одиноко. Она восхищалась Гарри и его выдержкой по отношению к войне, к вечной опасности. Смотря на своих мальчиков — её распирало от гордости. В них была самая настоящая энергетика силы и упорства, хотя они все были молоды. Но она выбивалась. Выбивалась из их Золотого Трио, которое теперь приобретало новый смысл для всего Магического мира. Её мысли, чувства, желания не соответствовали идеям Ордена. То ли мировоззрение поменялось, то ли люди вокруг. Римус недавно разговаривал с ней и намекнул на её будущее дело в Ордене. " — У нас не хватает квалифицированных колдомедиков. Если ты возьмёшь курсы у Помфри, то определённо это будет полезно для... — Я волшебница, а не травница, Люпин." Разговор вертелся заезженной старой пластинкой в голове. Возможно, она делала что-то неверно? Колдомедицина никогда не привлекла её. Интерес был к стратегии. Она искренне верила, что сможет планировать операции, которые помогут в борьбе с Пожирателями Смерти. Это было искренним и настоящим желанием, с мыслями о котором она засыпала каждую ночь. Гермиона понимала, что ей не хватает такого странного и ненужного огня. Жизненного огня, который бы давал ей силы двигаться дальше. Но казалось, что никто не понимал её желаний. Руки нервно сжали обложку книги. Она не могла спокойно читать. Сосредоточенность ушла, оставляя за собой лишь руины в голове. Только не она одна столкнулась с проблемами. В голове всплыл образ Рона, который нервно сжимал палочку в руках и всеми силами пытался выучить боевые заклинания. Пару раз его чуть не задело на поле боя и тогда Гермиона взяла на себя ответственность тренировать его. Всю уверенность в успехе убивал Симус. Финниган нарочно выводил Рона из душевного равновесия и это только осложняло ситуацию. Теперь же смотря на парня, все её нутро источало презрение. Они все работали в одной команде не ради издевательств. Это мерзко. Рон не заслуживал такого отношения. Именно это затрудняло его подготовку. Сейчас же тот постоянно был с Гарри на операциях, которые планировала НЕ ОНА. Казалось, тревожность съедает её нервы ничуть не хуже флоббер-червей. Ей хотелось жить в спокойствии, без страха что-то сделать не так. Она искренне боялась, что любая опасность может забрать у неё друзей. Но законы этого мира другие. Мы все вынуждены растрачивать свою жизнь на жизнь, не имея возможности элементарного выбора. Могла ли она представить свое будущее? Сейчас это было слишком туманно и неясно, отчего хотелось выть. — О чем задумалась? — Рон неловко приземлился рядом, подогнув колени под подбородок. Старые джинсы были заштопаны в нескольких местах яркими подкладками. Ещё одна вещь, из-за которой он получает травлю от Симуса. — Думаю о том, делаю ли я все правильно. — Уверен, что да. Ты же Гермиона Грейнджер. В твоём графике нет места для неправильных вещей, — он легко улыбнулся и Гермиона просто не смогла не улыбнуться в ответ. Он единственный человек, который заставлял её улыбаться. Даже когда был раздражающим. Даже когда говорил глупые вещи. В нем была видна та самая искра жизни, которая дарила ей возможность смотреть дальше. Прямиком в будущее. — Пожалуй, я не могу возразить. Как тебе тренировка? — она придвинулась чуть ближе, когда заметила с каким интересом на них смотрит Симус. — Всё тело болит. Ты здорово изучила технику боя, Гермиона. Думаю, мне нужно больше тренировок, если тебя это не затру... Его прервал Финниган, который вырос рядом. Усмешка красовалась на его лице и Грейнджер в момент захотелось вмазать ему кулаком по лицу. — Черт, Уизли... Тренироваться с девчонкой, насколько слабым нужно бы... — Насколько тупым нужно быть, чтобы подойти к девчонке, которая может проклясть тебя так страшно, что потом неделю с унитаза вставать не будешь? — Гермиона прервала поток его речи, мило улыбаясь и смотря на покрасневшего парня. — Остудись, Грейнджер. Я не маскулин, но меня бесят слабые мужчины, — прошипел Симус, внимательно всматриваясь в лицо девушки. — Да, ты не маскулин. Ты просто придурок, вот и все. Парень раздражённо фыркнул и ушёл, кинув на Уизли разъяренный взгляд. Словесные перепалки не были чем-то отличительным, но тем не менее выводили и её, и Рона из себя. Токсичный коллектив — признак поражения, твердила она сама себе, стараясь не отвечать на выпады Финнигана. Но тот словно испытывал терпение не Рона, а её. — Не обращай на него внимания, Рон. Симус просто идиот, раз считает что может тебя задирать, просто потому что ты учишься, — фыркнула Грейнджер, беря со столика стакан тыквенного сока. — У меня желание ему врезать, — пробурчал Уизли, хватая со стола шоколадную лягушку. — Ну так врежь. Вряд ли тебе кто-то помешает, — усмехнулась Гермиона. Они посидели так ещё полчаса. Темы были довольно обыденными, но в основном о Гарри и прибытии Малфоев. Рон в принципе был консерватором, когда дело касалось каких-то новшеств, поэтому насчёт ситуации с предателями Лорда высказался очень скептически. Она могла бы выразиться точно так же, но понимала, что излишняя критика Рона связана с простой неприязнью к Малфою и его семье, в то время как её интересовал результат. Люди — это ресурс, так почему бы им не воспользоваться? Гарри ворвался в комнату вихрем, под радостное улюлюканье всех присутствующих. Вместе с ним прибыли Аластор и Артур, которые выглядели весьма озадаченными. — Гарри! Что там с Малфоями? — буквально выкрикнул Рон, отчего рядом сидящая Грейнджер поморщилась, заткнув левое ухо рукой. — Они здесь, на Гриммо. Мы начнём допрос, но Люциус настоял, чтобы ни один из мужчин не подходил к Нарциссе, а допрос проводила женщина. Дора на задании. Гермиона, сможешь провести допрос? Услышав свое имя, она встрепенулась и вскочила с дивана, попутно наступая на пятку вмиг зашипевшего от боли Рона. Наконец-то ей доверяют серьёзное дело! — Конечно, Гарри! Когда начнём допрос? Поттер лишь кивнул ей и показал глазами, что надо выйти поговорить. Гермиона не заставила их ждать и тут же вышла следом, прикрывая за собой старую дверь. Гарри и Аластор остановились в коридоре и выжидающе посмотрели на девушку, у которой выступил румянец на щеках от предвкушения предстоящей работы. — Что мне надо делать? — Сначала повторно обыщи её на наличие палочки, перед допросом сними все возможные украшения и собери волосы в хвост. Тебе нужно узнать, какие цели они преследуют и какую выгоду ждут. Нужно еще будет задать такой вопрос, чтобы она ответила на него честно. Если её ответ будет расходится с ответом мужа и сына, значит, они лгут и это ловушка. Соблюдай её личные границы, мы не пытаем женщин, — сказал Гарри, передавая в руки черный блокнот и ручку. Грейнджер кивнула и пошла в свою комнату, чтобы привести себя в порядок в соответствии с приказом. Серебряное кольцо, подаренное отцом на Рождество, отправилось в шкатулку. Пушистые кудрявые волосы, с которыми не могла совладать расчёска с щетиной, отправились в не очень опрятный конский хвост. Она взглянула на себя в зеркало и разочарованно вздохнула. Чёрная, немного потрепанная водолазка, дарила ей хоть какое-то подобие официальности, в то время как джинсовые штаны-клеш сразу же заставляли присмотреться к ней, как к обычной девчонке в маггловском дворе. Карие глаза казались тусклыми, а синие мешки выглядели слишком жалко. Ей бы стоило приложить к глазам охлажденные огурцы, как это делала Лаванда, но Гермиона предпочитала тратить своё время на более полезные вещи, чем беспокойство о своём внешнем виде. В последний раз взглянув в зеркало, она нащупала в кармане брюк волшебную палочку и судорожно выдохнув, поспешила на встречу с Нарциссой Малфой. *** Кухня была и будет местом для собраний и серьёзных разговоров. Аминь. Гермиона всегда чувствовала какую-то особую атмосферу, находясь именно в этой части особняка. А ещё ей очень хотелось есть. Молли готовила картофельные драники и запах все ещё стоял на кухне. Как только Аластор завёл в комнату семью и закрыл плотно дверь, наложив на комнату заклятие звукоизоляции, чтобы никто не посмел подслушать разговор. Девушка окинула взглядом всю семью: Люциус держался плохо, глаза была будто замыленными, а щетина была невыбритой. Весь его вид кричал о собственной беспомощности. Драко был с таким же расфокусированным взглядом, причёска уже не казалось такой зализанной, а нерв под левым глазом чуть-чуть подрагивал, что было заметно даже издалека. Её подопечная была более собранной и уверенной в себе, взгляд был свежим, а на лице был румянец. Гермиона поняла, что именно от неё можно добиться сейчас ценной информации, поэтому начала более внимательно осматривать женщину. Глаза мазнули по ранке на руке, которая в данный момент кровоточила и заливала кровью бархатную ткань рукава платья. Девушка достала из кармана штанов белый платок с вышивкой незабудок и протянула женщине, которая теперь недоуменно смотрела на кусок материи в руке Гермионы. — У вас рана на руке. Я не имею права вас лечить, а вы не можете использовать магию на Гриммо. Это единственное, что я могу вам предложить, — она ближе протянула платок, не разрывая зрительного контакта. Миссис Малфой ухватилась тонкими изящными пальцами за край платка и посмотрев в карие глаза Грейнджер, лишь тихо поблагодарила, прижимая платок к ранке. Все это время за её действиями внимательно следили Драко и Люциус, настороженно глядя на девушку. — Меня зовут Гермиона Грейнджер, миссис Малфой. Я буду вести с вами беседу с целью получения информации. Как видите, Орден исполнил вашу просьбу по поводу допроса, поэтому его буду проводить я. Теперь ваше время идти на некие услуги, ради которых, я полагаю, вы сами и пришли к нам, — сказала Гермиона, пододвигая стул и усаживаясь на него, скрестив ноги. — Будешь проводить допрос при нас, Грейнджер? — насмешливый голос послышался сбоку и Гермиона резко повернула голову на источник звука, столкнувшись взглядом ледяных взгляд представителя слизерина. — Исполнение протокола — моя первостепенная задача. Я не получала информации от Гарри о начале допроса, а вся вышеупомянутая информация является доступной для всех и не является секретной. Это все вопросы, мистер Малфой? — голос был будто запрограммированным. Люпин учил её, что самое главное при допросах сохранять дистанцию и минимизировать наличие каких-либо эмоций. Это помогает лучше оценивать состояние собеседника и если что, ликвидировать все источники агрессии. Но на деле все было по-другому. Ей хотелось фыркнуть на этот выпад, но она сдержала рвущиеся наружу эмоции внутри себя, утихомиривая свое эго. "Здесь нет ничего такого, что ты должна была ему доказывать." Юношеский максимализм являлся обычным делом для парней её возраста, это проявлялось и через Гарри, и через Рона, и через остальных мальчишек, состоявших в Ордене. Поэтому, она всеми силами сдержала внутреннюю фурию, заставив себя снова отвернуться к собеседнице, которая теперь свирепо смотрела на сына. — Люциус, Драко. Ваши условия по поводу миссис Малфой были выполнены и вы в этом удостоверились. Как заметил Драко, вы не можете находиться во время допроса в одной комнате. Поэтому я и Аластор Грюм проведём их сейчас с вами индивидуально, — сказал Гарри, показывая мужчинам, что пора двигать в другую сторону особняка. Взгляд младшего Малфоя метнулся сначала к матери, а потом и к самой Гермионе. В серых глазах читалось предостережение. Аластор уже хотел вцепиться ему в воротник рубашки, но Драко предупреждающе на него глянул. — На пару слов, Грейнджер. Коленки затряслись, а ладони моментально вспотели. Сложно было воспринимать его после ситуации в школе и его попытки убить Дамблдора. Гермиона пыталась мысленно себя убедить в том, что он не станет нападать в открытую, если не захочет получить Аваду в лоб. Собрав остатки воли в кулак, она поднялась с места и пошла в угол комнаты, чтобы уединиться от посторонних. Малфой последовал за ней, держа руки на виду у всей комнаты. Как только он подошёл ближе, Гермиона услышала едва ощутимый аромат розмарина и эвкалипта. Сложилось такое ощущение, будто парень был травником какое-то время, либо не вылезил из кабинета зельеварения. Возможно, она ошибалась по поводу запахов, но это точно были какие-то травы. Аромат был спокойный, что выбивалось из общего портрета Драко Малфоя. Обычно у такого типа людей был дорогой жёсткий одеколон, которым наверное можно вылечить насморк и задышать так, как никогда раньше. Грейнджер определённо не нравился тот факт, что весь образ Малфоя рушился на глазах, подобно карточному домику. Ей было просто необходимо найти какую-то зацепку, которая помогла бы вновь вернуться к прежнему психологическому портрету. — Не хочу подставляться ещё больше, ведь я и так в полном дерьме, но если скажешь моей матери что-то обидное или полезешь к ней в голову, можешь смело бежать из Англии, потому что я найду тебя и удушу собственными руками, — тихим, пронизывающим насквозь голосом, сказал Драко. — Вы видимо что-то не поняли, мистер Малфой. Условия договора не предполагали ничего, что вы озвучили. Ваш отец поставил ультиматум на то, что допрос будет проводить женщина. Но как она будет его проводить, указано не было. Взгляд менялся с такой яркостью и сочностью картинки, что ей хотелось, чтобы этот момент остался в памяти навечно. Из холодного равнодушия, он превратился в горящую адским пламенем злость. Срыв операции не входил в её планы, поэтому она лишь позволила себе хмыкнуть и сказать: — Я не трону её. Обещаю. Аластор вцепился в плечо Малфоя, в то время как тот продолжал яростно оглядываться через плечо. Она поймала жалостливый взгляд Нарциссы и не было понятно, кому он был адресован, ей или её сыну. Комната опустела и Гермиона вновь присела рядом с ней, доставая чёрный блокнот из заднего кармана брюк. Она привыкла пользоваться автоматической ручкой, было довольно мило, что друг позаботился и об этом. Девушка подняла взгляд на миссис Малфой и теперь та перестала излучать былую уверенность. Румянец исчез, сменившись бледностью, а руки она сжимала так сильно, что костяшки белели от напряжения. Невольно она заметила край платка, который теперь торчал из маленького клатча. Признаться честно, ей не совсем хотелось вести переговоры с эмоционально неустойчивой женщиной, поэтому она призвала из кухонного ящика отдельную коробочку с зельями. Зелёный флакон плавно приземлился на колени Нарциссы Малфой и та недоуменно выгнула бровь. — Это зелье для успокоения. Вы можете не волноваться, вряд ли мы бы поставили яд с остальными зельями, учитывая какие мальчишки невнимательные, — уголок рта дернулся вверх и Гермиона подметила, что Нарцисса не относилась к ней с подозрением, даже предосторожностью. Было просто постоянное... Доверие? — Благодарю за помощь и оказанную честь для меня. Мой муж и сын не разделяют мои убеждения, но я искренне верю, что не хочу делать из своего ребёнка убийцу. Гермиона даже слишком быстро схватилась за ручку, вызвав тем самым настороженный взгляд миссис Малфой. — Мне нужно записывать все, о чем мы с вами говорим, — пояснила девушка, начав строчить в дневнике, — я буду задавать вам вопросы и вы должны будете честно отвечать, иначе все это может сыграть против вас. В конце нашего допроса я дам вам сыворотку правды и тогда сразу же пойму, где вы пытались улизнуть от честного ответа. Надеюсь на ваше благоразумие, потому что мне совсем не хочется тратить наши запасы такого важного зелья. Нарцисса кивнула, а указательный палец правой руки невольно потянулся к безымянному левой, дотронувшись до обручального кольца. Гермиона сама не понимала, почему подмечает такие детали, но продолжала это делать. Её мозг работал как часы и впитывал в себя все моменты, которые могли бы пригодиться в будущем. — Итак, начнём. Какие отношения у вас сейчас с вашим мужем? Сыном? — сказала Гермиона и поднесла ручку к блокноту, приготовившись записывать за женщиной. Возникла небольшая заминка, но видимо Нарциссе приходилось перебирать в своей памяти некоторые моменты, прежде чем выдать всю подноготную семьи. — После того, как Драко вступил в ряды последователей Лорда, мы с мужем отдалились. Мэнор перестал быть для меня домом, а беспокойство приводило к бессонницам. Узнав о задании Драко, меня чуть не хватил удар и я готова была убить Люциуса за то, что подтолкнул сына к этому дьяволу, — её голос дрожал, в то время как тишину нарушал резкий чёткий звук ручки, который словно нож, рубил пространство выверенными ударами. — Почему ваш муж согласился прийти сюда? Разве он не боится гнева Лорда? — девушка начала выводить буквы вопроса на клетчатой бумаге, в то время как миссис Малфой пыталась совладать с чувствами. — Он... Он не мог не прийти. Кроме семьи, у него ничего не осталось и он это понимал. Люциус никогда не был сердобольным отцом и внимательным супругом, но он любит нас... Ручка выводит слова женщины чётко, в то время как у Гермионы возникает странное ощущение в груди, будто кто-то с силой давил на диафрагму, не давая сделать полный вдох. — Почему ваш сын опустил палочку и не убил профессора Дамблдора? Кто для вас Северус Снейп? — Воспитание Драко было моим упущением, но мой мальчик не способен на хладнокровное убийство. Я помню его ещё ребёнком, его первый полет на метле. В душе он все ещё тот самый ребёнок и он понимал, что Альбус его директор, — она всхлипнула, доставая из клатча окрававленный платок и вытирая слезы с глаз. — Профессор Снейп является другом вашей семьи? Почему он убил Дамблдора? — голос Грейнджер дрогнул и ручка застыла, оставляя на месте чёрную кляксу. Миссис Малфой нервно закусила губу и подняла лицо на гриффиндорку. Оно было красным, но уже не от румянца, а от слез, которые лились по щекам. Это были сложные воспоминания для неё, но Гермиона все ещё подозревала Нарциссу в неискренности. Но в чем был смысл врать ей, если все равно будет испытана сыворотка? Больше всего ей не хотелось заниматься успокоением. В голове был лишь блокнот и разговор с Гарри. Она закрыла книжку и зацепила за резинку ручку. На сегодня, пожалуй, все. — Я не могу допрашивать вас в таком состоянии и предполагаю, что мои дальнейшие вопросы будут лишь усугублять ситуацию. Допрос окончен, вас выведут в специальную комнату с охраной, где вы будете дожидаться членов вашей семьи. Мы обсудим с Гарри и Аластором все возможные риски и примем решение. Как только Римус зашёл за женщиной и увёл ту подальше, в комнату залетел разъяренный Гарри. Сначала она не понимала ровным счётом ничего из сказанного, потому что Поттер либо орал как ненормальный, либо бормотал что-то так невнятно, что хотелось просто влепить грубую затрещину и прекратить весь этот цирк. — Ты можешь объяснить нормально, что произошло и почему ты в бешенстве? — усталый голос с одним и тем же вопросом вырвался из груди, заставив Гермиону закатить глаза от идиотизма ситуации. — Малфой заехал мне кулаком по лицу и заявил, что ни с кем не собирается разговаривать! Вот ублюдок! Грейнджер тяжело вздохнула и опустилась на стул, который опасно покосился в сторону. Этого следовало ожидать, учитывая вспыльчивый характер и одного, и другого. — Что будем делать? — Он сказал, что не будет разговаривать со мной. Аластор все ещё допрашивает Люциуса... Озадаченный голос Гарри вводит её в смятение и она нервно сжимает рукав водолазки. Это был такой жирный намёк на то, чтобы она провела допрос? — Даже не намекай, — испуг и усталость смешались грязными красками, но взгляд Гарри буквально поверг её в шок. Она не хочет! — Поттер, ты кусок говна. Гермиона с силой сжала блокнот в руках и яростно затопала в сторону комнаты, в которой держали Малфоя. Чувство было паршивое. Как остаться в отделе, сдавая бесконечное количество отчётов, хотя твой рабочий день давно закончился.