POSTMAN

Гермиона моментально подняла голову вверх, смотря на Гарри. У него был измученный вид, будто он не спал неделю или даже больше. Хотя это и было правдой. Никто из них не мог чувствовать себя отдохнувшим, постоянно находясь под действием крестража. — У меня складывается ощущение, что ты хочешь подорвать наше дело, — пробормотал Гарри, смотря на неё сверху вниз. — Хочешь все скинуть на меня?! Ну так давай! Кричи, обвиняй во всех грехах, ведь легче станет? — прошипела Грейнджер, срывая с его шеи медальон. Гарри пошатнулся, хватаясь за шею. Его глаза вспыхнули гневом, он яростно схватил её запястье, до боли стискивая его пальцами. — Зачем ты убрала Ребекку? В чем твой мотив? Из-за Забини и Нотта?! — взревел Поттер, забывая о всякой конспирации. Девушка отшатнулась и прислушалась к звукам вокруг. Где-то вдалеке послышался шум листвы и крик птицы. Она моментально приложила палец к губам, призывая парня к молчанию. Тот тоже замер, испуганно смотря в карие глаза подруги. В голове сразу же всплыла фраза Малфоя: — Не вздумай кричать в лесу. Звук треснутой ветки под ногой будет слышен по всей округе. Сердце забилось сильнее, буквально ударяясь об грудную клетку, грозясь выскочить за пределы тела. Черт, Гарри... Здесь же рыщут егеря, а ты... *** Спустя какое-то время... Тёмная магия ломает ей ребра, рвёт мышцы на куски, заставляет давиться кровью. Она слышит крики. И пение птиц. Райских ли птиц? Таких, которых она слышала в лесу? Или других? Над головой лишь смех... Смех... Глаза перекрывает кровавая пелена, она видит лишь тёмный силуэт сумасшедшей женщины. А потом чувствует тепло и спокойствие. Будто папа поднял на руки, совсем как в детстве, и несёт её. Куда? Она сама не знала. Гермиона засыпала в беседке на даче и он относил её в дом, накрывая лёгкой простынкой. Где же сейчас её папа? Наверное, спит рядом с ней. В той самой беседке. Тогда кто же несёт её на руках?... *** Он вновь усадил её в ванну, как делал и прежде, а она тупо смотрела на старую белую плитку, которая напоминала ей санитарную комнату в больнице. Гермиона с детства ненавидела больницы. — Посмотри на меня, — она слышала этот хриплый голос много раз. Карие глаза вновь сталкиваются с его серо-голубыми. И даже здесь противостояние. В цветах, эмоциях, каком-то значении. Девушка не видела лиц. Как-то после всего, что произошло, ей не хотелось их различать. Все были однородной массы, только цвет отличался. Но эти глаза она узнавала. Это были глаза Драко, и она не хотела перестать их узнавать. Грейнджер почувствовала подушечки его пальцев, которые в очередной раз вытерли её слезы. — Это же ты? Я тебя еле-еле узнаю. Но твои серые глаза дают мне возможность засыпать спокойно. Почему никто не приходит? Почему Гарри молчит? — спросила Грейнджер, предположительно дотрагиваясь до его ушей. — Давай ты успокоишься. Тебе главное ровно дышать, чтобы было легче переносить повышение температуры воды. У Поттера слишком много дел и он никак не дойдёт до тебя, — фыркнул Малфой и аккуратно подхватил её под подмышки, начиная опускать в воду. Гермиона истерично схватилась за руку и буквально вскрикнула: — Не трогай! Не делай этих движений... Они напоминают мне её. Перед глазами вновь всплывает картинка, как Лестрейндж кидает её на лопатки, нависая сверху. Послышался тяжёлый, немного раздраженный вздох сверху. Видимо, она слишком его утомила. Девушка опустила вниз голову и виновато прошептала: — Ты можешь идти, я справлюсь сама. Спасибо за помощь, Драко... Через мгновение она услышала поворот замка, будто он и в самом деле вышел. Она хотела успокоить внутреннее разочарование, но ощутила дуновение ветра, со стороны раковины. Парень медленно стягивал свои штаны, оставаясь лишь в плавках. А потом и почувствовала рябь по воде, когда он опустился рядом. — У меня не было намерений купаться сегодня, — пробурчал Драко и придвинул её к себе, намыливая мочалку. — Я чувствую тебя рядом. Этого достаточно, — Грейнджер придвинулась ближе и хотела поцеловать в губы, но промахнулась и коснулась подбородка. — Да уж, Гермиона... Теряешь сноровку, — усмехнулся Малфой и притянул её за затылок, вовлекая в новый поцелуй. Который уже не был наполнен отчаянием. Лишь им. *** Спустя какое-то время... Девушка коснулась острых плеч и накинула на себя старый махровый халат, который ей выделила Молли. Гермиона просто не могла смотреть на себя в зеркало без отвращения: синяки под глазами, жилистое сухое тело, кости выпирали слишком сильно, а кожа была жёлтого оттенка. — Тебе уже лучше? — Луна подошла сзади и вытащила из рюкзака нужные зелья, чтобы показать их Гермионе. — Я прощалась с ним. Прощалась с жизнью, которую он мне подарил. Я не хочу на это задание. Почему-то чувствую, что оно будет последним для меня, — прошептала Гермиона, поворачиваясь к блондинке. Лавгуд грустно улыбнулась, а потом тихо ответила: — Когда я рассказала об этом Блейзу, он был в бешенстве. Но Артур сделал правильное решение. Пока мужчины будут вести оборону Лондона, мы будем регулировать внутреннее положение города. Да и успокоить жителей будет легче, разве могут девушки навредить? Грейнджер улыбнулась и начала с интересом рассматривать колбочки. Она легонько дотронулась до этикетки каждой, внимательно рассматривая названия. Запасов было не так много, но все зелья были нужными в этом деле. Для Гарри это много значило, именно поэтому они просто не могли провалиться. — Не так много, но думаю нам хватит на время, пока Гарри будет защищать вход в город. Потом все вернётся на круги своя и мы будем дома, — Луна ободрительно похлопала её по плечу и вышла, оставив рюкзак в её комнате. Ей нужно перебрать все до рассвета, чтобы завтра все было готовым. Ночь будет бессонной. *** Спустя какое-то время... Он тихо вошёл в комнату, будто был тенью, ползучей и незаметной. Вот только после всего, что произошло, она чувствовала каждое его движение, каждый вздох. Отличала его в маске Пожирателя от других. Малфой остановился в дверях, будто боялся сделать движение в её сторону. Будто был насторожен тем, что она до сих пор так и не повернулась к нему. — Почему не спишь? Спящий на поле боя — не воин. Гермиона медленно развернулась, отодвигая свой дневник в сторону. В нем оставалось не так много страниц, будто бы оповещая хозяйку о том, что история медленно подходит к концу. — Не могу спать, когда надвигается серьёзная битва. Гарри говорит, что близится конец войны. Что Битва за Лондон будет решающим фактором. А ты знаешь, что я не хочу умирать. Его щека дернулась, будто он до мяса прокусил ее. Драко смотрел на неё, будто видел впервые. Видел в ней то, чего раньше, возможно, не замечал. — Ты не умрёшь, — опять утвердительный тон, который не требовал возражений, будто бы Драко мог поручиться за свои слова без лишних раздумий. Девушка тихо встала и медленными шагами подошла к нему, смотря снизу вверх на его ледяной образ, который мог развеяться по ветру, словно был пеплом. Её рука, которая успела огрубеть за время войны, скользнула по его шее, двигаясь к щеке. Под пальцами почувствовалась бритая щетина, а нос улавливал тонкий аромат свежескошенной травы, базилика. — Какой же ты глупый... Нельзя так говорить о смерти, никогда не знаешь, в какой момент она наступит на пятки, — Гермиона грустно улыбнулась и внимательно посмотрела в его холодные серые глаза. Драко прикрыл глаза, обхватил её ладонь и поднёс к губам, целуя в тыльную сторону. Несколько непослушных прядей отделились от идеально вылизанной причёски, свалившись ему на лоб. — Ты должна вернуться ко мне. Грейнджер, ты поняла? — хрипло спросил Драко, касаясь её мочки уха, а потом проскользив вниз, целуя шею. Гермиона выдохнула, понимая к чему ведёт парень, но сопротивляться не могла. Ей было важно... Чувствовать его кожей, будто это раскрывало второе дыхание, а она была астматиком. Руки Малфоя скользнули вниз, поднимая подол ночного платья и забираясь все выше. Ладони очертили её талию, заставляя Гермиону задохнуться в собственных ощущениях. Он действовал подобно наркотику, от которого невозможно было отказаться. Да и зачем они нужны? Если Драко рядом, то уже действовал на неё, подобно дурману, самому сладкому яду для души. Как она могла раньше отказывать себе в этом лекарстве для сердца? А он все гладил её по лопаткам и целовал так, будто и вправду прощался. Ноги стали ватными и он поднял её, двигаясь в сторону кровати. У неё защипало в носу... Как же хорошо и плохо одновременно! Почему она должна так много чувствовать? Судьба будто испытывала её нервы на прочность, ждала, пока она сломается. Но она не пшеница, которая сломается пополам от сильного ветра. Гермиона Грейнджер — рожь, которая будет гнуться, но ни за что не переломится. И он снова касается её, раздевает так трепетно, будто это был их первый раз. Она находит его пуговицы и начинает расстегивать, грозясь сорвать их вовсе. Но потом замирает, замечая колечко, которое висело на цепочке. Колечко, которое она подарила ему, а он закинул в тумбочку, потому что было слишком мало для него. — Почему...? Драко тоже замер, медленно опустив голову и посмотрев на серебряное колечко. — Тогда ты была рядом. Не было нужды его носить, — он явно смутился от подобного вопроса. Гермиона прильнула к нему губами, будто благодарила за этот жест. Она отдавала всю себя не Ордену, не преданности Англии. Ему. Только ему. Они оба разделись, коснулись друг друга телами, будто бы были статуэтками парными. А потом все слилось как в одно: его губы, прикосновения, движения бедрами. Гермиона же ощущала все, взбудораженная кожа была чувствительной к прикосновениям. Драко касался всех её чувствительных точек, надавливая то на ареолы груди, то на область ниже живота. Дыхание утяжелилось, Грейнджер задыхалась в нем. Его было слишком много, особенно тогда, когда пора было расставаться. Хоть парень и был уверенным, но Гермиона осознавала риски. И знала, что они будут сродни пушечного мяса, давая Ордену время. Но сейчас был только Драко. Тот, кто заставлял вздыхать рвано. Время тянулось, давая им возможность насладиться друг другом. Но все когда-то заканчивается. Грейнджер выводила узоры на его груди, мимолетно касаясь заветного колечка. Он уже спал — грудь вздымалась размеренно, а гриффиндорка все никак не могла уснуть. Тихонько вынырнула из под одеяла, натягивая недавно снятую ночнушку. Она вновь открыла свой блокнот на самой первой страничке. Где было написано имя, крупными буквами. Драко Малфой. Гермиона задумчиво прикусила кончик ручки, а потом в скобочках дописала: "Лучший человек, которого я знала".