POSTMAN

Нарцисса Малфой заявилась в ВБПО. Первая мысль, которая посетила Гермиону — зачем? Прошло уже больше двух недель с её "возвращения" из воспоминаний, и только всё начало входить в привычное русло, как женщина из семьи Малфоев появилась на горизонте. Её появление было эффектным, бесспорно. Женщина почему-то решила изменить имидж, представ перед девушкой с темно-каштановым каре вместо длинных белых волос, как у её сына и мужа. Пока Грейнджер рассматривала её, Нарцисса окинула внимательным взглядом их кухонный "интерьер". Но тишина затянулась, и миссис Малфой, как истинная аристократка и хозяйка мэнора, решила поддержать беседу, чтобы тягостное молчание не обременяло Гермиону. — Как ты себя чувствуешь, Гермиона? Я слышала, Тео помог тебе обрести часть воспоминаний? Грейнджер немного громко поставила кружку на стол, отчего слегка залилась краской. Наверное, "она" бы этого не сделала, но нынешняя Гермиона была все также неловка и деликатна со всеми. — Да, Теодор Нотт был так любезен. Прошу сразу извинить, я помню все лишь жалкими отрывками, а с вами я беседовала не так много, поэтому могут возникнуть неловкие моменты, которые, я надеюсь, не покажутся вам моей грубостью, — гриффиндорка старалась говорить вежливо, ведь по информации из мерцания Нарцисса никогда не проявляла к ней хамства или же презрения. — Не беспокойся на этот счёт. Даже твои промахи в плане вежливости уже не изменят моего мнения относительно твоей личности. Я ещё раз хочу поблагодарить тебя за то, что ты была самой деликатной на допросах, — миссис Малфой грустно улыбнулась и легонько накрыла её ладонь своей. От этого "материнского" жеста Гермиона невольно вздрогнула, что не утаилось от соколиного глаза Нарциссы. Женщина убрала руку и виновато улыбнулась, видимо понимая, что Грейнджер не готова к поддерживанию былых отношений, по крайней мере сейчас. — Но я пришла не для обмена любезностями. Не моё дело, но между вами с Драко что-то стряслось? Он ходит подавленный, и я не могу понять причину. Этот олух перестал слушать приказы Лорда, пропускает собрания. За нашей семьёй пристально наблюдают, а он творит непонятно что, — в голосе Малфой слышалась сталь вперемешку с испугом. Грейнджер прекрасно осознавала последствия её поведения, но понимала, что иначе не может. Ей было трудно смириться, что её жизнь была связана с Драко, хотя ранее она и была настроена "легко" на подобный поворот событий. И сколько бы она его ни избегала, видимо, пришёл тот час, когда разговор уместен. — Миссис Малфой, вы должны меня правильно понять... Мне сложно принять мои бывшие отношения с вашим сыном, и, видимо, это так сильно ранит его. Я попробую с ним переговорить, чтобы избежать оплошности и с его, и с моей стороны. Женщина ухмыльнулась, передавая ей белый платок со "знакомой" вышивкой. — Не сомневаюсь. *** Flashback. Гермиона с яростью бросила блокнот под ноги Джинни, у которой в глазах уже мелькал огонёк раздражения. — Из-за тебя это случилось, Джинни. Твоя вина во всем, — прошипела Гермиона и двинулась в сторону двери, чтобы покинуть ненавистное общество девушки. — Ты что, совсем отупела?! Еще раз повторю, его тетя мучила тебя Круцио, а он сам, пока копался в твоей башке, повредил воспоминания! Это его вина во всем! Я не могла допустить того, чтобы ты была с человеком, который приносит тебе одни несчастья! — завопила Уизли, удерживая ее силой в комнате. Гермиона хотела рвать и метать. Что бы ни происходило в прошлом между ней и Малфоем, Джинни не имела права в это лезть! В кончиках пальцев почувствовался огонёк магии и Грейнджер испуганно заглушила его, ведь их просто могли отследить Пожиратели от даже самого малого магического всплеска. Но вместо того, чтобы выплеснуть наружу рвущееся нутро, она замахнулась ладонью и наотмашь ударила Джинни по лицу. Её лицо дернулось и исказилось в ошарашенной гримасе. Уизли дотронулась до горящей щеки пальцами, будто все ещё не могла осознать происходящее. — Ещё раз, блять, влезешь не в свое дело, я не посмотрю на то, что мы подруги. Я уничтожу тебя, как стерла с лица земли Грейс, — прошипела Гермиона и с силой оттолкнула Джинни в сторону, освобождая себе проход. Холодный ветер в коридоре не мог усмирить её пыл. *** Почтовая сумка сегодня была на удивление лёгкой, заказов было не так много. Грейнджер присела на крыше одного из домов, смотря на ночной Лондон. Её взгляд скользил по изогнутым крышам, фонарям, которые теперь светили тускло, поэтому некоторые улицы находились в полумраке. Но сидела здесь она не просто так. Грейнджер ждала человека, с которым судьба переплела её красной нитью. Сумерки опустились на город, солнце скрылось за горизонтом. В Лондоне наступила лёгкая тишина, что было странно для Гермионы. Обычно она была гнетущей, тяжелой, таинственной, но никак не лёгкой. Рядом всколыхнулся воздух, Гермиона инстинктивно повернулась и увидела его. Он был таким же... Высокий, бледный, но как из сна. Сна, который был её жизнью. Грейнджер только хотела вскочить на ноги, но он жестом показал не вставать. Сел рядом, согнув одну ногу в колене, а вторую растянув по черепице крыши. В ноздри ударил аромат травы, свежести. Гермиона неосознанно втянула в себя больше воздуха, но потом смутилась и отвела взгляд, снова посмотрев на город. На щеках ещё был виден едва заметный румянец, но это можно было списать на то, что она слишком быстро шла после "работы". — Привет, — неуверенно начала Гермиона, повернувшись к нему. Точеный профиль смотрелся идеально в сумраке, было в этом нечто опасное и притягательное. Он медленно повернулся, окидывая её холодным, но в то же время обжигающим взглядом. Чёрная форма Пожирателя делала парня невероятно стройным, но тем не менее Драко Малфой вызывал какой-то блаженный трепет перед ним. Малфой кивнул и теперь сидел, просто рассматривая её. — Твоя мать приходила. Мне ещё сложно принять все то, что свалилось на меня, поэтому тебе лучше взяться за голову и не подставлять общее дело. Нарцисса сказала, что ты перестал ходить на вызовы Лорда. Можешь рассказать, в чем причина? — осторожно начала Гермиона. — Ушёл в запой, Грейнджер. Мужчина не имеет права набухаться? — усмехнулся Драко, пристально посмотрев на неё. — Ну почему же, я прекрасно тебя понимаю. Самой хочется напиться, — поддержала его Гермиона, в надежде услышать больше, но парень снова замолчал. Где-то вдалеке были слышны разговоры патруля. Мужчины обсуждали новенький бордель, который открылся на границе, и некоторые намеревались заглянуть туда, чтобы поразвлечься после работы. Грейнджер немного нервно сняла с себя беретку, позволив пушистому каре рассыпаться на плечах. Малфой внимательно проследил за её движениями, а потом снова отвернулся, увидев в горизонте нечто более занимательное, чем её лицо. — Слушай, не нужно меня так игнорировать. Но скажу сразу, для меня наши бывшие "отношения" кажутся не более, чем феноменом. Ну не знаю, чем-то нереальным! Мне нужно время, понимаешь? Время, чтобы разобраться во всем том дерьме, что приключилось. И мне сложно поверить, что эти "отношения" были настолько значимыми для нас обоих, чтобы забыть о прямых обязанностях, — тихо проговорила девушка, но Драко явно её услышал. — Делай как знаешь, Грейнджер. Ты не собака на привязи, а я не твой хозяин, чтобы удерживать тебя рядом с собой, — холодно ответил Драко, не поворачивая головы. Девушке стало неуютно, чувство вины накрыло с головой. Она хотела бы исправлять все постепенно, но все сваливалось на голову подобно снежному кому. Казалось, что её желание узнать правду сделало хуже ей же. Гермиона даже не подозревала о том, что эта правда будет настолько ТЯЖЕЛОЙ и неподъемной. Грейнджер уже начинало казаться, что все происходящее вокруг — кара небес. Чёрная полоса жизни, которая не хотела заканчиваться. Она вновь взглянула на потемневшее небо, оторвавшись от лицезрения домов. Почему она вообще должна его подбадривать? Почему должна жить дальше, если просто может шагнуть вниз и сломать себе шею при падении? Но она вспомнила, кем являлась. Она одна из немногих, кто, наверное, сможет удержать ВБПО на плаву. Артур не в состоянии, а Джинни... С Джинни она не общалась. Их перепалка переросла в самый настоящий скандал, а закончилось все как на свадьбе — дракой. Она по-прежнему была шокирована поступком подруги. Это было несправедливо, подло. Так... Мерзко? — Иногда мне кажется, что я порчу все вокруг. Мои слова ранят других, а поступки... Не знаю, их не назвать светлыми, не назвать тёмными. Серый смазанный цвет, в который покрасили всю мою жизнь, — тихо рассуждала Гермиона, будто его рядом не было, но потом послышался ответ. — Если ты чувствуешь боль, это даже очень хорошо. Паршиво, когда не ощущаешь ничего. Сплошная пустота, лабиринт, из которого не выбраться. И я в этом лабиринте, Грейнджер. Надеюсь, ты выведешь меня когда-нибудь оттуда. Грейнджер удивлённо моргнула, но потом еле заметно улыбнулась и снова отвернулась к горизонту. Мечтатель. Драко Малфой был мечтателем, который ждал какого-то чуда. Но она не умеет творить чудеса. Ему нужен кто-то другой для такой ответственной миссии. — Я погрязла во всем, не думаю, что в состоянии вытащить кого-то. Сначала, мне нужно спастись самой. То, что было между нами... Было ли это любовью? Я не знаю и не могу дать ответ на этот вопрос. Просто постарайся не попадать в неприятности, хорошо? — Грейнджер села поближе, чтобы заглянуть в глаза парню и убедиться, что тот понял её. — Не нужно лишних слов, я тебя понимаю, — в его голосе читалась явно ощутимая грусть. Гермиона тяжело выдохнула, разговор вообще не клеился, а между ними все больше и больше возрастала каменная стена. — Расскажи мне про воспоминания... Почему я помню только часть? Драко устало посмотрел на неё, но потом тихо ответил: — В этом моя вина. Пытался просмотреть все и сразу, а когда понял, что время поджимает, то перепрыгивал через некоторые события. — Джинни сказала, что это ты виноват в том, что я не помню некоторые фрагменты. Я уверена, что это не так. Но что она имела ввиду? — имя подруги было неприятно проговаривать, ссора до сих пор не отпускала. — Рецидив, который появился от Лестрейндж активировался, поэтому когда я начал ворошить память, твой мозг принял это как угрозу. Извини за это, Грейнджер. Не хотел портить тебе жизнь, — в его словах читалась искренность, и Гермиона по-доброму ему улыбнулась, коснувшись плеча и чуть-чуть сжав. — Малфой... Все нормально. Драко грустно ухмыльнулся, а потом резко поднялся, засунул руку в карман и достал оттуда цепочку. Цепочку с кольцом. Гермиона невольно поднялась следом, недоуменно смотря на то, как парень возится с маленьким замком. — Грейнджер, я наложил другие чары на него. Поэтому теперь, если тебе понадобится помощь, зажми его в кулаке, пока оно не раскалится и не обожжет ладонь. Тогда ты поймёшь, что я уже иду, — он завёл руки ей за шею, застегивая украшение, в то время как она вдыхала его аромат и боялась даже сдвинуться с места. Его серые глаза казались пустыми озерами, в которых нет ничего, кроме холодной воды. Девушка почувствовала ветер, который встрепенул её короткие волосы и через секунду уже никого не было. Гермиона посмотрела на кольцо, висящее на шее и задавалась вопросом, а воспользуется ли она им? *** Пэнси Паркинсон села за рояль и начала играть сложный этюд номер три Шопена, в тональности ми мажор. Пальцы скользили по клавишам, музыка лилась, заставляя её прочувствовать всю ту атмосферу, которую хотел передать композитор. Тео встал рядом, оперевшись боком на инструмент и внимательно наблюдая за девушкой. Когда же слизеринка закончила, Нотт драматично захлопал в ладоши, чем вызвал смех у Пэнси. — Представляешь, эта малышка назначила Малфою встречу, для того что бы сказать "мы не подходим друг другу", — усмехнулся Теодор, поставив перед Паркинсон бокал с вином. — Занимательно. Мерлин, Грейнджер удивляет меня все больше и больше. Не подумала бы, что она заявит это напрямую. Действительно, она сильно отличается от той версии себя, которую мы все знаем. Даже разочарована в том, что сейчас она такая очаровашка, — брезгливо пробормотала Пэнси и пригубила вино. И да, это действительно огорошивало. Разительные перемены в её поведении не давали возможности анализировать ситуацию. Нотту казалось, что сейчас достаточно сказать "грязнокровка", чтобы Грейнджер забилась в угол и расплакалась. Видимо, ему придётся ещё много работать над мерцанием, потому что изменения в характере явно не входили в его идеи в этом эксперименте. — И тем не менее, эта девочка-очаровашка грохнула Грейс. Малфой рассказал подробности дела, и теперь я лишь благодарен Грейнджер за длинный нос, который она суёт в чужие дела, — по-кошачьи улыбнулся Тео. — Рассказывай, милый, чего молчать? Мне до безумия интересно, почему Грейнджер показала коготки, — хищно сказала Паркинсон. На этот выпад Тео лишь ухмыльнулся. — Малфой сказал, что эта белая крыса была под агентом ГР, в то время как Республика хотела заполучить аристократов для власти над Лордом. Ребекка слишком яростно хотела заполучить нас для Содружества, в итоге и сцепилась с Грейнджер. Та же немного не рассчитала и ударила головой об косяк. Как оказалось потом, Грейс вообще не имела детей, а своих "детей" вообще достала из какой-то Магической школы за рубежом, лишь бы втереться в доверие Ордену. Верность Гражданской Республике была велика, она даже использовала Империус на близняшках, лишь бы выглядеть в глазах Аластора милой женщиной с детьми. Самому с трудом вериться, но уверен, Драко не стал бы трепаться о таком. А раз это не произошла утечка, то они точно решили засекретить все то, что касалось этой свиньи. Пэнси ошарашенно выдохнула, пытаясь сопоставить все факты в голове правильно. Ей было сложно поверить в то, что эта блондинка была темной лошадкой на шахматной доске, в то время как все ходили с завязанными глазами. — Охренеть... Все-таки не зря Грейнджер её убрала, если бы план осуществился, сейчас бы мы не сидели в одной гостиной, — все ещё ошеломленно сказала Пэнси. — Ага, правда после этого Грейнджер чуть не свихнулась. Для девочки даже вызвали квалифицированного психотерапевта из Штатов, лишь бы она снова вернулась в строй. Кто ж знал, что рука гриффиндорки окажется тяжелой, а головка Ребекки — слишком хрупкой, — с иронией отметил Нотт. — Я слышала, она занималась боксом. Да уж, сильная девчонка была, досадно, что от всего этого осталась лишь оболочка, — с явным огорчением произнесла Паркинсон. Нотт лишь пожал плечами. Он никогда не интересовался жизнью Грейнджер вплотную, с ней было интересно, бесспорно, но это определённо не было признаком для сближения. Тем более, Малфой был слишком ревнив, когда дело касалось его "вещей". Весь казус был в том, что мерцание не сработало должным образом. Разработка не должна была менять моральный облик, но почему-то сделала это. Пробуждение не заняло много по времени, но Гермиона пребывала все время в состоянии беспокойного сна, что тоже не было показателем идеальной работы. Тео придётся сидеть над формулами ровно столько, сколько потребуется, для достижения "превосходного" результата. Но теперь появилась ещё одна проблема. Пэнси. Его невеста. Отец решил, что сейчас самое время для создания династических браков и его "приперло" именно тогда, когда полная задница окружала его везде и всюду. Тео помнил, как Пэнси пыталась выломать дверь поместья, дралась с ним, словно дикая кошка. Он прекрасно понимал, что причина всего одна: Паркинсон любила Драко, но почему-то уступила его Грейнджер, превратившись в гордую монахиню какого-то монастыря из глуши. Нотт не понимал её. Если счастье рядом — почему не сражаешься за него? Почему идёшь на уступки? Как-то он задал этот опасный вопрос, но Паркинсон ответила совершенно спокойно, будто верила в то, что её слова — истина и никак иначе. "— Что может дать один человек другому, кроме капли тепла? Что может быть больше этого? Я ждала, когда Малфой будет со мной, хотя прекрасно понимала, что если человек влюблён — другие ему не нужны." Любил ли он Пэнси? Тео и сам не знал. В один момент, когда они сидели на балконе, она уснула, положив голову ему на плечо. Тёмные волосы щекотали его щеку, а он чувствовал аромат ирисов. Тогда они просто сидели и пили глинтвейн, будто ничего в этом мире не существовало, кроме них самих. — О чем задумался? — Паркинсон вопросительно выгнула бровь, заметив долгое молчание парня. — Как ты поняла, что Малфой влюблён в Грейнджер? — тихо спросил Нотт, вновь боясь её реакции. Девушка лишь грустно улыбнулась, сделала большой глоток вина, а потом вытерла губы рукавом и также тихо ответила: — Он смотрел на неё особенным взглядом. Всякая девушка будет мечтать, чтобы на неё посмотрели так же. Теперь же Нотт сомневался по поводу себя и Пэнси. Что это за особенный взгляд? Смотрел ли он на неё так же когда-нибудь? *** Ханна Аббот фыркнула, смотря на фурию, которая носилась по кухне со своим фирменным "я-злая-мегера-не-трогайте-меня". Джинни Уизли была в своём репертуаре. — Малфой не отвечает мне по поводу Ордена! Неужели этот индюк вздумал предать нас?! — вспыхнула в очередной раз Уизли, запустив руку в свою длинную, морковного цвета чёлку. Блондинка же фыркнула, чем вызвала неудовольствие первой. — Уизли, от того, что ты ходишь и выносишь всем мозг, Малфой не решит резко тебе написать со словами: "Любимая, приходи, у меня тут новая информация!". Так что сядь и не еби мозг, окей? — не выдержала Аббот, наблюдая за притихнувшими в момент Сьюзен и Анжелиной. — Мерлин, Ханна, ты можешь не вставлять свои неуместные комментарии?! — завопила, словно гарпия, Джинни. В комнату зашёл Артур, под взглядом которого Джинни тут же съежилась, подобно злому ежу и отвернулась. Аббот ещё никогда не была так рада видеть этого престарелого алкоголика, как сейчас. Мужчина был в обносках, стоял и переминался посреди комнаты, будто бы собирался что-то сказать, но решимости не хватало. — У меня для вас плохие новости, девочки... Лаванде с каждым днем все хуже и это не просто хворь, как мы думали ранее, — устало пробормотал Артур, а потом вытащил из маленького пакетика белый платок. Положив его на стол, он немного брезгливо развернул его перед склонившимися девушками. Даже Анжелина не смогла сдержать вздох отвращения, выпалив лишь пару слов: — Мерлин, что это?... — Она умирает, я в уверен на сто процентов. Кашель кровью и выпадение волос... Это цинга, у старого знакомого в Министерстве жена этим болела. Я не знаю, что нам делать, — в его голосе читался испуг, настроение передалось всем. — Получается... Лаванда скоро?... — Ханна сглотнула желчь, которая успела подкатить к горлу. На белом платке лежал огромный клок русых волос, а сам он был заляпан бордовыми разводами. Наверное, в этот момент все девушки осознали, что началось нечто серьёзное. Аббот слышала, что многие болезни появляются от голода, авитаминоза и холодного климата. Жизнь в блокаде сочетала все вместе, это было идеальным местом для развития болезни. — Видимо, да. Она не лечится. По-крайней мере, в наших условиях, — ответил Артур. Можно ли было бы назвать это началом конца? В такие моменты было желание выжить, а Браун тянула на дно. Их "лодка" могла перевернуться в любой момент, и Лаванда уже начала её раскачивать. Врача в этих условиях найти нереально, а пытаться лечить её самим в полевых условиях — трата ресурсов. Тем более, если эта дрянь неизлечима, выход один. Ликвидировать угрозу.